Очень страшные стихи
Все слова уже сказаны тысячами других голодных до истины ртов.
Все слова уже задушены, обессмыслены, вылетев из тех голов
Пулями, сухими телеграммами. Слышишь слогов безумный рев?
Сокращениями. Мышц сердечных сокращениями, пишут на небе:
«ЛЮ-
БОВЬ».
Единицы.
Сокращенная донельзя, ответ ритму дня: «Просил? На тебе!»
Расчувствовался, вспомнил молодость, прожевал, истер весь вкус «Love is»
И выплюнул. «Пятнадцать минут - не больше!» Сегодняшнего дня девиз.
Все слова уже чернилами изъедены, прессами размножены, разложены…
Тристан и Изольда оживают и плачут среди дешевой брошюры страниц:
«Нежные, вы любовь на скрипки ложите!» слезы разложившихся глазниц-
Маяковский плачет, слышите? «Любовь на литавры ложит грубый!»
А я дрожащими руками вытираю горькие, соленые, немые губы.
Вдруг кричу:
Люди, опомнитесь! Да что же вы делаете, люди? Люди ли вы?
Озираюсь в ужасе. Я стою одна посреди равнодушной толпы.
Неужели никому из вас больше не страшно, не странно от этого?
Почему ВЫ, все ВЫ боитесь любви, как огня, будто это - яд?
Не дрогнули. Глухие, слепые, немые, равнодушные равно бездушные стоят.
Публикуйте! Тысячу тысяч слов публикуйте! Истирайте и дальше их смысл,
Познавайте себя через чужие цитаты, статусы и кто, куда и какое слил.
Молчите! Не решайтесь, не надо. Забивайте поглубже в глотку истину,
Глушите ее же вместе с печалью в вине, пейте водку, все равно! Воистину!
Через боль и только через боль рождается: истинное слово, истинная сила,
Знание, любовь, прощение, свобода. До твоего конца и чаша боли не испита,
Иди, слепой, иди! Не зная брода в воду лезь, и горечь пей, губами жадно приникая -
Пойми, пока ты чувствуешь, ты - жив. Кто этот образ мысли отрицает:
Навеки мертв и лжив. Быть мертвым проще: ничего не колет, в груди не ноет,
Сердце не болит, душа не просит, ноги не идут вперед. И тело это как ковчег без Ноя,
Как вдох без кислорода, как пустая нотная тетрадь, дары Волхвов без ладана и смирны.
Достаточно сравнений. «Будь живым!» черчу осколками себя, себя - не жалко.
Я проиграю. Сотню тысяч раз, я проиграю, чтобы не ранить и не слышать жалоб.
«А себя, как я, вывернуть не можете, чтобы были лишь одни сплошные губы!»
Маяковский из глубины времен протягивает руку: «Дай пять!», коллега, «бро», подруга!
Постмодернизм в расцвете. Любила и молчала нежно, пишу и огрызаюсь грубо!
И пусть клянутся Гриши, Светы, Владиславы, Ани, Кеши, Маши, Любы
В ночной тиши, по требованьям света, ради славы, от тоски и потому что надоело быть
Одним, «не с ней», «не с ним», «не как у всех», бездетным, беcквартирной
Их клятвы никогда не потеряют смысл, они его и с роду не имели:
Жестоко, больно так вскрывать нарыв, но это шанс последний:
Иди, слепой, иди! Не зная брода в воду лезь, и горечь пей, губами жадно приникая -
Пойми, пока ты чувствуешь, ты - жив. Болит и хорошо. Любя, душа не исчезает.
Все слова уже задушены, обессмыслены, вылетев из тех голов
Пулями, сухими телеграммами. Слышишь слогов безумный рев?
Сокращениями. Мышц сердечных сокращениями, пишут на небе:
«ЛЮ-
БОВЬ».
Единицы.
Сокращенная донельзя, ответ ритму дня: «Просил? На тебе!»
Расчувствовался, вспомнил молодость, прожевал, истер весь вкус «Love is»
И выплюнул. «Пятнадцать минут - не больше!» Сегодняшнего дня девиз.
Все слова уже чернилами изъедены, прессами размножены, разложены…
Тристан и Изольда оживают и плачут среди дешевой брошюры страниц:
«Нежные, вы любовь на скрипки ложите!» слезы разложившихся глазниц-
Маяковский плачет, слышите? «Любовь на литавры ложит грубый!»
А я дрожащими руками вытираю горькие, соленые, немые губы.
Вдруг кричу:
Люди, опомнитесь! Да что же вы делаете, люди? Люди ли вы?
Озираюсь в ужасе. Я стою одна посреди равнодушной толпы.
Неужели никому из вас больше не страшно, не странно от этого?
Почему ВЫ, все ВЫ боитесь любви, как огня, будто это - яд?
Не дрогнули. Глухие, слепые, немые, равнодушные равно бездушные стоят.
Публикуйте! Тысячу тысяч слов публикуйте! Истирайте и дальше их смысл,
Познавайте себя через чужие цитаты, статусы и кто, куда и какое слил.
Молчите! Не решайтесь, не надо. Забивайте поглубже в глотку истину,
Глушите ее же вместе с печалью в вине, пейте водку, все равно! Воистину!
Через боль и только через боль рождается: истинное слово, истинная сила,
Знание, любовь, прощение, свобода. До твоего конца и чаша боли не испита,
Иди, слепой, иди! Не зная брода в воду лезь, и горечь пей, губами жадно приникая -
Пойми, пока ты чувствуешь, ты - жив. Кто этот образ мысли отрицает:
Навеки мертв и лжив. Быть мертвым проще: ничего не колет, в груди не ноет,
Сердце не болит, душа не просит, ноги не идут вперед. И тело это как ковчег без Ноя,
Как вдох без кислорода, как пустая нотная тетрадь, дары Волхвов без ладана и смирны.
Достаточно сравнений. «Будь живым!» черчу осколками себя, себя - не жалко.
Я проиграю. Сотню тысяч раз, я проиграю, чтобы не ранить и не слышать жалоб.
«А себя, как я, вывернуть не можете, чтобы были лишь одни сплошные губы!»
Маяковский из глубины времен протягивает руку: «Дай пять!», коллега, «бро», подруга!
Постмодернизм в расцвете. Любила и молчала нежно, пишу и огрызаюсь грубо!
И пусть клянутся Гриши, Светы, Владиславы, Ани, Кеши, Маши, Любы
В ночной тиши, по требованьям света, ради славы, от тоски и потому что надоело быть
Одним, «не с ней», «не с ним», «не как у всех», бездетным, беcквартирной
Их клятвы никогда не потеряют смысл, они его и с роду не имели:
Жестоко, больно так вскрывать нарыв, но это шанс последний:
Иди, слепой, иди! Не зная брода в воду лезь, и горечь пей, губами жадно приникая -
Пойми, пока ты чувствуешь, ты - жив. Болит и хорошо. Любя, душа не исчезает.