(no subject)
мне нельзя, конечно, на такое натыкаться: чревато как минимум флэшбеками, но сильно. черт, как сильно и понятно. мне. каждому, кто там был.
объяснение моей депрессии моей маме: разговор.
Мам, моя депрессия - это оборотень.
В один день она как маленький светлячок на лапе медведя,
на следующий - этот медведь.
В такие дни я лежу мертвой, пока медведь не оставит меня в покое.
Я называю плохие дни темными днями.
Мама говорит: "Попробуй зажечь свечи".
Но когда я вижу свечу, я вижу церковь,
из-за мерцания пламени вспыхивают преждевременные воспоминания:
я стою рядом с ее открытым гробом.
Этот момент, когда я понимаю, что каждый человек, которого я когда-либо узнаю, однажды умрет.
Кроме того, мам, я не боюсь темноты,
возможно, это часть проблемы.
Мама говорит: "Я думала, проблема в том, что ты не можешь встать с кровати".
Я не могу.
Тревожность держит меня в заложниках внутри моего дома, внутри моей головы.
Мама говорит: "Откуда появилась тревожность?".
Тревожность - мой двоюродный брат, приехавший из города депрессии,
чувствующий, что обязан посетить вечеринку.
Мам, я - эта вечеринка! Я - та вечеринка, на которой не хочу быть.
Мама говорит: "Почему бы тебе не сходить на настоящую вечеринку? Увидишься с друзьями".
Конечно, я строю планы. Я планирую, но не хочу идти.
Я планирую, потому что знаю, что должна хотеть идти.
И я знаю, что иногда действительно хочу.
Просто это не так уж весело - развлекаться, когда ты не хочешь развлекаться.
Видишь ли, мам, каждую ночь бессонница сгребает меня руками и опускает на островок света от плиты на кухне.
Так бессонница романтично превращает луну в идеальную компанию.
Мама говорит: "Попробуй посчитать овец".
Но мой ум считает только причины для бодрствования, и я иду прогуляться.
Но мои колени дрожат как ложки, трепещущие в сильных руках с болтающимися запястьями.
Их звон в ушах как неповоротливые церковные колокола, напоминающие мне,
что я - лунатик в океане счастья, в которое не могу себя посвятить.
Мама говорит: "Счастье - это решение".
Но мое счастье полое, как проткнутое яйцо!
Мое счастье - сильный жар, который ломает.
Мама говорит, что я хороша в раздувании проблемы из ничего
и уточняюще спрашивает, боюсь ли я смерти.
НЕТ! Я БОЮСЬ ЖИЗНИ!
Мама, я одинока.
Я поняла это, когда ушел папа.
Как обратить гнев в одиночество, а одиночество в занятость.
И когда я говорю тебе, что была очень занята в последнее время,
я имею ввиду, что засыпала на диване, смотря Sport Center,
избегая противостояние с пустой половиной моей кровати.
Но моя депрессия ВСЕГДА ТАЩИТ МЕНЯ ОБРАТНО К ПОСТЕЛИ,
пока мои кости не станут забытыми окаменелостями скелета в затонувшем городе.
Мой рот - кладбище зубов из-за сжатых челюстей.
Полый амфитеатр моей груди замирает при эхе сердцебиения,
но здесь я - небрежный турист.
Я никогда не знаю точно, где именно была.
Мама все еще не понимает.
МАМ,
НЕУЖЕЛИ ТЫ НЕ ВИДИШЬ,
ЧТО Я НЕ ПОНИМАЮ ТОЖЕ
?
ps. у меня все в порядке)
Click to viewобъяснение моей депрессии моей маме: разговор.
Мам, моя депрессия - это оборотень.
В один день она как маленький светлячок на лапе медведя,
на следующий - этот медведь.
В такие дни я лежу мертвой, пока медведь не оставит меня в покое.
Я называю плохие дни темными днями.
Мама говорит: "Попробуй зажечь свечи".
Но когда я вижу свечу, я вижу церковь,
из-за мерцания пламени вспыхивают преждевременные воспоминания:
я стою рядом с ее открытым гробом.
Этот момент, когда я понимаю, что каждый человек, которого я когда-либо узнаю, однажды умрет.
Кроме того, мам, я не боюсь темноты,
возможно, это часть проблемы.
Мама говорит: "Я думала, проблема в том, что ты не можешь встать с кровати".
Я не могу.
Тревожность держит меня в заложниках внутри моего дома, внутри моей головы.
Мама говорит: "Откуда появилась тревожность?".
Тревожность - мой двоюродный брат, приехавший из города депрессии,
чувствующий, что обязан посетить вечеринку.
Мам, я - эта вечеринка! Я - та вечеринка, на которой не хочу быть.
Мама говорит: "Почему бы тебе не сходить на настоящую вечеринку? Увидишься с друзьями".
Конечно, я строю планы. Я планирую, но не хочу идти.
Я планирую, потому что знаю, что должна хотеть идти.
И я знаю, что иногда действительно хочу.
Просто это не так уж весело - развлекаться, когда ты не хочешь развлекаться.
Видишь ли, мам, каждую ночь бессонница сгребает меня руками и опускает на островок света от плиты на кухне.
Так бессонница романтично превращает луну в идеальную компанию.
Мама говорит: "Попробуй посчитать овец".
Но мой ум считает только причины для бодрствования, и я иду прогуляться.
Но мои колени дрожат как ложки, трепещущие в сильных руках с болтающимися запястьями.
Их звон в ушах как неповоротливые церковные колокола, напоминающие мне,
что я - лунатик в океане счастья, в которое не могу себя посвятить.
Мама говорит: "Счастье - это решение".
Но мое счастье полое, как проткнутое яйцо!
Мое счастье - сильный жар, который ломает.
Мама говорит, что я хороша в раздувании проблемы из ничего
и уточняюще спрашивает, боюсь ли я смерти.
НЕТ! Я БОЮСЬ ЖИЗНИ!
Мама, я одинока.
Я поняла это, когда ушел папа.
Как обратить гнев в одиночество, а одиночество в занятость.
И когда я говорю тебе, что была очень занята в последнее время,
я имею ввиду, что засыпала на диване, смотря Sport Center,
избегая противостояние с пустой половиной моей кровати.
Но моя депрессия ВСЕГДА ТАЩИТ МЕНЯ ОБРАТНО К ПОСТЕЛИ,
пока мои кости не станут забытыми окаменелостями скелета в затонувшем городе.
Мой рот - кладбище зубов из-за сжатых челюстей.
Полый амфитеатр моей груди замирает при эхе сердцебиения,
но здесь я - небрежный турист.
Я никогда не знаю точно, где именно была.
Мама все еще не понимает.
МАМ,
НЕУЖЕЛИ ТЫ НЕ ВИДИШЬ,
ЧТО Я НЕ ПОНИМАЮ ТОЖЕ
?
ps. у меня все в порядке)