Шицзи: Лянь По и Линь Сянжу
Сыма Цянь по-прежнему жжёт просто неописуемо.
廉颇和蔺相如
完璧归赵
廉颇是赵国有名的将军，各国都知道也很勇敢，能打仗。蔺相如也是赵国人，是宦官缪贤的门客。
一年，赵王得到一块珍贵的宝玉叫和氏璧。秦王知道后，写信给赵王，说愿拿十五座城池挽这块宝玉。赵王和廉颇等一些大臣商量：如果把宝玉给秦王，恐怕秦国不给城，白白地受欺负，如果不给宝玉，又怕秦兵打进来。商量了半天也没有结果。想找个合适的人到秦国进一步摸摸情况，也找不到。这时，缪贤说：＂我手下有个叫蔺相如的可以去。＂赵王问：＂你怎么知道也行呢？＂缪贤回答：＂一次，我犯了罪，打算偷偷地逃到燕国去。蔺相如制止了我，他问：‘您了解燕王吗？’我说：‘了解，我曾跟随大王在边境上和燕王会见。会见后，燕王握着我的手表示愿意交朋友，所以想逃到他那里去。’可是，相如说：‘那是因为赵国强，燕国弱，而且赵王又很信任你，所以他想跟你交朋友。但是，现在犯了罪，燕国害怕赵国，必然不敢留你，还会抓住你送回来。依我看，你不如老老实实去请罪，还有可能得到宽大处理。’我按照他的话做了，果然您饶恕我。所以，我认为这个人聪明，有才能，让他去很合适。＂
于是，赵王把蔺相如找来说：＂秦王要拿十五座城挽我的宝玉，你看能不能给啊？＂相如说：＂秦强赵弱，不答应不行。＂赵王问：＂要是秦王不给城怎么办呢？＂相如回答：＂秦国用城挽宝玉，如果不答应，我们就输了理。我们给了宝玉，秦国不给城，他们就输了理。比较一下这两种做法，我们只能让秦国输理。＂赵王又问：＂谁能去办这件事呢？＂相如答：＂您若是找不到别人，我愿意带着宝玉去一趟。城到了手，宝玉就给他们，要是得不到，我保证把宝玉完好地带回来。＂赵王就派相如去了。
秦王很轻视赵国的使者，随便找了一个地方接见。他非常喜欢宝玉，看了一遍又一遍，还递给宫女和周围的人看。他们都高兴地喊：＂万岁！＂相如看到秦王没有给城的意思，就走上前去说：＂大王，宝玉有点毛病，让我指给您看。＂秦王给了他。相如拿着宝玉，后退几步站住，靠在柱子上，气愤地说：＂赵王接到您的信以后，马上召集大臣商量。大臣们都认为秦国贪心，靠着自已强大，想骗取宝玉，不应该把宝玉送来。而我的看法是：老百姓之间交朋友，都不应该欺骗，何况国家之间呢？而且，因为一块玉惹得秦王不高兴也不值得。于是，赵王听了我的话，斋戒五天，在宫廷上亲自把宝玉交给我。赵王为什么要这样呢？这是对你们表示尊敬啊！但是，您是怎么做的呢？非常傲慢，随便找一个地方接见我，还把宝玉给宫女们看，完全是戏弄我，而给城的事却一字不提。我看大王没有诚意，所以把宝玉拿回来了。现在，您要是硬逼着我交出宝玉，我就把自已的脑袋和这块宝玉一块儿在这柱子上撞碎！＂相如边说边举起宝玉，看着柱子，准备把它撞个粉碎。秦王恐怕宝玉被撞碎，急忙道歉。又让一个大臣拿地图指给相如看，是哪十五座城。但是相如已经看出来，这不过是做做样子，就对秦王说：＂大家都知道这块宝玉是非常珍贵的。您想得到它，也该象赵王送它走的时候那样郑重，我才能献给您。＂秦王考虑用硬的办法不行，就答应了相如的要求，让他到宾馆去休息。相如回去后分析了情况，估计秦王一定会背约，不肯把十五座城池划给赵国。就叫一个仆人化装成老百姓，把宝玉藏在怀里，赶紧从小路潜回赵国。
秦王斋戒五天之后，在宫廷上隆重举行接受宝玉的仪式。相如不慌不忙地走上朝廷对秦王说：＂秦国经常说话不算数。这次我也很怕受骗，对不起赵国，所以才让人把宝玉送回赵国了。谁都知道秦国强大，赵国弱小，如果大王先把十五座城划给赵国，我们敢不交出宝玉而得罪您吗？我知道欺骗大王是该杀的，现在就请大王下命令把我处死吧。希望您仔细考虑考虑。＂秦王和大臣们遇到了这想不到的情况，一时不知道该怎么办。有的人主张把相如拉出去杀了。秦王想了半天，看到事情已经到了这种地步，只好说：＂杀了蔺相如，也得不到宝玉了，只会破坏两国的关系。还不如借此机会好好招待他，让他回去，想来赵王绝不会为了一块宝玉欺骗秦王的。＂当下秦王举行仪式送相如回赵国。
相如回去以后，赵王认为他是个很能干的人，便拜他为上大夫。这样，秦王没有给赵国城池；赵国也没有把和氏璧给秦国。
渑池会
后来，秦国不断攻打赵国，杀了不少人。可就在这种情况下，秦王突然提出要跟赵国搞好关系，希望和赵王在渑池会见。赵王害怕秦国，不想去。廉颇、蔺相如商量之后说：＂大王不去，显得我们软弱、胆小，所以还是去的好。＂于是赵王决定带相如一起去。廉颇送到边境上，临别的时候对赵王说：＂这次大王去，我们应该作最坏的打算。我算了一下，来回路上的时间加上会见的时间，最多需要三十天。如果三十天还不回来，请您允许立太子为王。这样，秦国才不会用扣留您的办法来要挟我们。＂赵王同意了。
赵王到了渑池与秦王相会。宴会上，秦王喝酒喝得高兴了，对赵王说：＂听说你爱好音乐，请弹弹瑟吧。＂赵王就弹了一会儿。这时，早有准备的秦王史官走上前来，边说边写：＂某年某月某日，秦王和赵王在一起喝酒，秦王命令赵王弹瑟。＂蔺相如针锋相对，上前对秦王说：＂赵王听说秦王很喜欢民间音乐。现在这儿有一个瓦盆，请您边敲边唱，让大家高兴高兴。＂秦王很生气，不肯敲。相如捧着瓦盆，又上前几步，跪下请求。秦王还是不敲。相如气极了，站起来，两手把瓦盆高高举起，作出要砸秦王的样子，一字一句地对他说：＂我离您不过五步远，您要不敲，我就要把颈上的血溅到大王身上了！＂秦王手下的人急忙跑过来要杀相如，但相如气愤地瞪着眼睛，大声呵斥，吓得那些人退了回去。看到这种情况，秦王只好勉强敲了一下。相如立刻回过头来让赵国的史官写道：＂某年某月某日，秦王为赵王敲盆助兴。＂秦国的一些大臣看占不了上风，又出了个主意，说：＂请赵国献上十五座城祝愿我们大王身体健康。＂蔺相如马上接上去说：＂也请秦国献出首都祝愿赵王健康。＂直到宴会结束，秦国始终没得到便宜。
在渑池会见期间，廉颇为了防止秦国捣乱，在边境上布置了许多军队，因此，秦国的部队也一直没敢行动。
将相和
从渑池回来以后，赵王因为相如功劳大，封他为宰相，地位比廉颇还高。廉颇生气地说：＂我出生入死打了许多仗，为赵国立下了大功，而蔺相如这个出身低贱的人，只不过是动动口舌，地位却比我高，我感到羞耻，我不能忍受这种低人一等的地位。＂他还见人就说：＂再见到蔺相如，我一定当面羞辱他。＂相如听了这些话，总是想法避免和廉颇见面。即使是上朝的时候，他也经常请病假，不愿意和廉颇争高低。
一次，在路上，相如远远地看到廉颇过来了，马上让人赶着车子避开。相如手下的人对这种做法很不理解，对他说：＂我们所以离开家到您这里来，是因为看到您机智、勇敢，有高尚的道德品质。但是，现在廉颇想方设法侮辱您，您却总是怕他，躲着他，胆子实在是太小了。连我们普通人都觉得羞耻，您这当大官的竟然没有什么感觉吗？我们这些人没有本事，请允许我们辞职回家吧。＂相如连忙挽留他们，并问：＂你们看，廉将军和秦王相比哪个厉害？＂众人回答：＂当然比不上秦王。＂相如继续说：＂秦王那么厉害，我都敢在宫廷上呵斥他。我虽然不高明，但也不至于害怕廉将军。我只是想：强大的秦国所以不敢灭亡我们，就是因为赵国有我们两个人。如果我们俩象两只老虎一样互相打架，那么，必然有一只要受伤，秦国就会钻空子了。我这样做，首先考虑的是国家的利益，而不是个人的恩怨。＂
廉颇听到这些话以后，深深地认识到自己错了，感到很惭愧。于是，他解开衣服，露出膀子，背上荆条，带着手下的人，到蔺相如门上承认错误。他说：＂我是个粗人，不知道你是这样宽宏大量啊。＂以后，廉颇和蔺相如关系越来越好，成了最亲密的朋友。
<Жизнеописания> Лянь По и Линь Сянжу
Вернуть яшму в целости в Чжао
Лянь По был знаменитым генералом в царстве Чжао; во всех краях знали его отвагу и военный талант. Линь Сянжу, также уроженец Чжао, был приживальщиком (мэнькэ) евнуха Мяо Сяня.
Однажды к правителю Чжао попала драгоценная яшма, называемая нефритовым диском Хэ. Узнав об этом, циньский ван прислал чжаосскому вану письмо, в котором предлагал отдать пятнадцать городов в обмен на эту драгоценную яшму. Правитель Чжао, Лянь По и несколько человек министров (высших сановников) стали совещаться: если послать яшму циньскому вану, есть опасность, что тот не отдаст города, а просто заберет её себе обманом; если же не отдать ему яшму, опять же страшно, что вторгнется циньская армия. Совещались полдня - и всё безрезультатно. Надумали найти подходящего человека, чтобы тот съездил в Цинь и получше прощупал обстановку, но тоже не могли такого подобрать. Тут Мяо Сянь сказал:
- В моей свите есть человек по имени Линь Сянжу - он мог бы поехать.
Князь Чжао спросил:
- А почему вы думаете, что он подходит для этой роли?
Мяо Сянь отвечал:
- Как-то я совершил преступление и собирался потихоньку бежать в царство Янь. Линь Сянжу удержал меня. Он спросил: “Вы знакомы с князем Янь?” Я сказал: “Знаком, я уже некогда сопровождал государя к границе на встречу с яньским князем. После встречи князь Янь взял мою руку в свою, изъявив тем самым желание завязать со мною дружеские отношения. Потому я и хочу бежать к нему”. Однако Сянжу сказал: “Это оттого, что царство Чжао могущественно, царство же Янь - слабое, и притом чжаосский князь очень доверяет вам, вот он и думал завязать с вами дружбу. Но теперь, когда вы совершили преступление, князь Янь побоится Чжао и, разумеется, не рискнёт вас у себя укрывать, а, пожалуй, ещё и схватит вас и отошлёт обратно. На мой взгляд, лучше вам попросту, по-честному явиться с повинной - может статься, с вами обойдутся великодушно”. Я поступил по его совету, и в результате вы помиловали меня. Вот почему я не сомневаюсь в уме и одарённости этого человека и считаю, что он подходит для этой поездки.
Тогда правитель Чжао призвал к себе Линь Сянжу и сказал:
- Циньский ван хочет передать мне пятнадцать городов в обмен на драгоценную яшму, - как по-твоему, отдать ему её?
Сянжу сказал:
- Цинь - сильное царство, Чжао - слабое, не согласиться нельзя.
Чжаосский князь спросил:
- А если циньский ван откажется отдавать города, что тогда делать?
Сянжу отвечал:
- Цинь пообещало нам города в обмен на яшму; если не согласимся, выкажем свою неправоту. Если мы отдадим яшму, а циньский ван города не отдаст, то они выкажут свою неправоту. Если сравнивать эти два варианта действий, то нам только и остаётся, что заставить циньского вана продемонстрировать его неправоту. Князь Чжао ещё спросил:
- А кто мог бы справиться с таким делом?
Сянжу отвечал:
- Если вы не наметили никого другого, я сам бы вызвался ехать с яшмой. Сладится дело с городами - оставлю им драгоценность, не сладится - обязуюсь в целости и сохранности привезти яшму назад.
И чжаосский ван отправил Сянжу в эту поездку.
Правитель Цинь с презрением отнёсся к посланцу Чжао, небрежно выбрал место для аудиенции (назначил неформальное место для аудиенции). Он пришёл в восторг при виде яшмы, смотрел на неё вновь и вновь, ещё и передал дворцовым девушкам и своему окружению посмотреть. Все они в восторге кричали “Славься!”. Сянжу, увидев, что у циньский ван явно и не думает отдавать города, выступил вперёд и сказал: “Великий государь, у яшмы есть один изъян, позвольте я покажу вам”. Циньский ван протянул ему яшму. Сянжу взял яшму, отступил на несколько шагов, остановился, оперся о колонну и гневно сказал:
- Когда князь Чжао получил ваше письмо, он быстро собрал министров на совет. Все министры полагали, что государство Цинь алчно и ненасытно и, опираясь на свою мощь, хочет обманом выманить драгоценность и что не следует отсылать вам яшму. Моя же точка зрения была следующей: когда люди из простого народа хотят обзавестись друзьями, ни один не станет прибегать к обману; не тем более ли это верно для государств? Вдобавок, не стоит рисковать рассердить правителя Цинь из-за куска яшмы. И вот князь Чжао, послушавшись моих речей, держал пятидневный пост <для ритуального очищения> и во дворце самолично вручил мне яшму. Что за необходимость в этом была у князя Чжао? Да чтобы выказать своё к вам уважение! А что же делаете вы? Вы надменны донельзя, принимаете меня совершенно без церемоний, к тому же пустили яшму по рукам, чтобы ею любовались ваши наложницы, - вы просто издеваетесь надо мной, а про обещанные города даже не упомянули! Я думаю, в ваших поступках, государь, нет искренности, а потому забираю у вас яшму. Если вы сейчас вздумаете отобрать у меня яшму силой, я разобью и свою голову, и яшму об эту колонну!
Говоря так, Сянжу в то же время поднял драгоценность двумя руками повыше, примериваясь к колонне и готовясь расколотить яшму вдребезги. Циньский ван испугался, что яшма будет разбита, и тут же принёс извинения. Ещё он велел одному из министров принести карту, чтобы показать Сянжу искомые пятнадцать городов. Но Сянжу уже разглядел, что всё это не больше, чем притворство (делается только напоказ), а потому сказал циньскому вану:
- Все знают, что эта яшма необычайно драгоценна. Если вы думаете заполучить её, вы тоже должны, подобно князю Чжао, в процесе передачи вам этой драгоценности держаться так же торжественно, только тогда я и смогу вручить вам её.
Циньский ван подумал, что жёсткий метод действий тут не подойдёт, и, согласившись на требования Сянжу, отослал его в резиденцию для гостей отдохнуть. Сянжу, удалившись к себе, проанализировал положение, прикинул, что циньский ван непременно нарушит уговор, что он не склонен отдать княжеству Чжао пятнадцать городов. Поэтому он позвал слугу, переодел его простолюдином, велел ему спрятать яшму за пазуху и срочно по малым дорогам тайком возвращаться в Чжао.
Когда циньский ван завершил свой пятидневный пост, во дворце устроен был торжественный ритуал подношения яшмы. Сянжу спокойно отправился в императорский дворец (подошёл к императорскому трону?) и сказал циньскому князю:
- Цинь постоянно делает заявления, от которых позже отступается. На сей раз я тоже очень боюсь оказаться обманутым и тем провиниться перед своей страной, Чжао, а потому я как раз отослал человека назад в Чжао с этой яшмой. Все знают, что царство Цинь велико и могущественно, царство же Чжао - маленькое и слабое. Если вы, великий государь, прежде выделите Чжао пятнадцать городов, разве же мы осмелимся не передать вам яшму и тем обидеть вас? Я сознаю, что обман по отношению к князю Цинь карается смертью, так что прошу вас, государь, отдайте теперь приказ казнить меня. Смею надеяться, что вы внимательно взвесите сказанное.
Циньский ван и его министры, столкнувшись с такими неожиданными обстоятельствами, какое-то время не знали, как следует поступить. Некоторые высказывались за то, что Сянжу нужно подвергнуть смертной казни. Циньский ван думал полдня; когда он увидел, как далеко зашла уже эта история, ему только и оставалось, что сказать:
- Если казнить Линь Сянжу, яшмы мы также не получим, а только лишь испортим отношения между нашими странами. Лучше уж тогда при этом удобном случае оказать ему пышный приём, позволить ему вернуться домой, и, думается мне, князь Чжао не станет обманывать меня из-за куска яшмы.
И циньский князь немедленно устроил церемонию и отослал Сянжу назад в Чжао.
По возвращении Сянжу князь Чжао уяснил себе его исключительные способности, сейчас же поклонился ему (? - выразил свою признательность?) и сделал его чиновником высшего ранга (шандафу). Таким образом, циньский ван не отдал Чжао пятнадцать городов; царство Чжао также не передало Цинь нефритовый диск Хэ.
Пир в Мяньчи
После этого царство Цинь то и дело нападало на Чжао, убито было немало людей. И вот тогда-то, в этих обстоятельствах, циньский ван вдруг предложил Чжао наладить отношения <и сообщил, что> мечтает устроить встречу с князем Чжао в Мяньчи. Князь Чжао боялся Цинь и ехать не хотел. Лянь По и Линь Сянжу, посовещавшись, сказали: “Если государь не поедет, мы выкажем себя слабыми и трусливыми, поэтому всё же поехать бы хорошо”. Тогда князь Чжао решил ехать вместе с Сянжу. Лянь По доставил их на границу и при прощании сказал князю Чжао:
- С этой вашей поездкой, государь, мы должны составить план на самый худший случай. Я тут высчитал время на обратную дорогу, прибавил к этому время на встречу - самое большее это займёт тридцать дней. Если через тридцать дней вы ещё не вернётесь, прошу у вас разрешения провозгласить наследного принца ваном. Таким образом, Цинь не сможет, удерживая вас у себя, шантажировать нас.
Чжаосский ван согласился.
Итак, князь Чжао прибыл в Мяньчи на встречу с князем Цинь. На пиру циньский ван, напившись вина, развеселился и сказал князю Чжао:
- Я слышал, вы любите музыку, сыграйте, пожалуйста, на цитре (сэ).
Чжаосский ван поиграл немного. В это время заранее подготовленный историограф циньского вана вышел вперёд и провозгласил, одновременно записывая:
- Такого-то года такого-то месяца такого-то дня циньский князь с чжаосским князем вместе пили вино, и циньский князь приказал князю Чжао сыграть на цитре.
Линь Сянжу сделал ровно наоборот (вышиб клин клином?); он встал перед циньским ваном и сказал:
- Правитель Чжао слышал, что циньскому вану очень нравится народная музыка. Вот у нас здесь есть глиняный таз, пожалуйста, колотите в него и пойте - вы этим доставите всем такую радость!
Циньский ван разгневался и не склонен был бить в таз. Сянжу поднял обеими руками таз, ещё подвинулся вперёд на несколько шагов и, опустившись на колени, повторил просьбу. Циньский ван всё никак не хотел бить в таз. Сянжу рассердился, встал, обеими руками поднял таз повыше, так, как будто сейчас расколотит его об циньского вана, и, цедя слова, сказал ему:
- Я от вас в пяти шагах. Не станете бить в таз - не обессудьте, если кровь из моего <перерезанного вашей стражей> горла забрызгает вас, государь!
Подданные циньского вана поспешно подбежали, чтобы убить Сянжу, но Сянжу рассерженно сверкнул на них глазами (окинул презрительным взглядом?) и громко прикрикнул, - и те в испуге отступили на место. Видя такое дело, циньский ван только и мог, что нехотя, скрепя сердце, стукнуть разок по тазу. Сянжу немедленно обернулся к историографу чжаосского князя, и тот принялся говорить и записывать:
- Такого-то года такого-то месяца такого-то дня циньский ван бил в таз, чтобы повеселить правителя Чжао.
Некоторые сановники циньского вана, видя, что тут им верх не одержать, напали на другую мысль и сказали:
- Пускай Чжао подарит нам пятнадцать городов с пожеланием крепкого здоровья для нашего великого государя!
На что Линь Сянжу нашёлся и тут же сказал:
- Пускай же и царство Цинь подарит нам свою столицу с пожеланиями здоровья для князя Чжао!
Вплоть до конца пира царству Цинь никак не удалось надстроиться над Чжао (не удалось урвать себе никакой выгоды).
Во время встречи в Мяньчи Лянь По, чтобы препятствовать козням со стороны Цинь, разместил вдоль границы много войска, оттого циньская армия также не осмелилась предпринимать прямых действий.
Генерал и канцлер заключают мир (??)
По возвращении из Мяньчи князь Чжао по причине великих заслуг Сянжу назначил его канцлером, что делало его статус более высоким, чем у Лянь По. Лянь По рассерженно заявил: “Я жертвовал собой, ходил на верную смерть во многих боях, ради княжества Чжао совершил великие подвиги, а Линь Сянжу, этот низкого происхождения человек, знай себе языком молол, однако гляди - пост получил выше моего! Мне стыдно, я стерпеть не могу того, чтоб такой низкий человек занимал первую должность”. Ещё он при встрече с людьми говорил: “Увижу в другой раз Линь Сянжу, непременно осрамлю его, выскажу всё в лицо”. Сянжу, узнав про эти речи, всегда принимал меры к тому, чтобы предотвратить личную встречу с Лянь По. Даже когда пора было отправляться на аудиенцию во дворец, он неизменно сказывался больным, не желая меряться силами с Лянь По.
Однажды в дороге Сянжу очень издалека заметил приближающегося Лянь По и скорее велел погонять лошадей, чтобы избежать встречи. Приближённые Сянжу, силясь понять такой его образ действий, обратились к нему: “Мы покинули свои дома и пристали к вам оттого, что увидели - вы умный, отважный, благородный человек, с высокими моральными качествами (дао и дэ). Однако теперь Лянь По делает всё возможное, чтобы вас унизить, вы же всё время в страхе перед ним, прячетесь от него, на деле у вас нет никакого мужества. Мы, простые, обычные люди, - и то чувствуем стыд, а вы, чиновник такого высокого ранга, что же, выходит, ничего не чувствуете? Мы не обладаем никакими способностями, разрешите нам уволиться со службы и вернуться по домам”.
Сянжу покорее уговорил их остаться на службе и сказал при этом так:
- На ваш взгляд, генерал Лянь По и циньский ван, если их сопоставлять, то кто из них хуже?
- Разумеется, хуже циньского вана быть не может, - отвечали собравшиеся.
Сянжу продолжал:
- Уж на что лют циньский ван, но я осмелился, будучи у него во дворце, накричать на него. Хоть я умишком и не вышел, но бояться генерала Лянь По мне даже и в голову не придёт. Я лишь рассуждаю так: могущественный циньский ван потому не осмеливается уничтожить нас, что в царстве Чжао имеются такие люди, как мы двое. Если мы, как два тигра, станем драться между собой, неизбежно один будет ранен, и так циньский ван как раз и изыщет лазейку для себя. Я поступаю так потому, что на первом месте - благо государства, а не <личные> симпатии и антипатии.
Когда Лянь По услышал эти слова, он глубоко прочувствовал свою ошибку и ему стало очень стыдно. Тогда он распахнул одежду, высвободил одну руку и, неся на плече терновые прутья, пошёл со своей свитой к воротам дома Линь Сянжу, чтобы повиниться. Он сказал:
- Я - грубиян, деревенщина, мне и невдомёк было, что вы настолько великодушный и благородный человек.
После этого отношения между Лянь По и Линь Сянжу становились чем дальше, тем лучше; кончилось дело тем, что они сделались самыми задушевными друзьями.
廉颇和蔺相如
完璧归赵
廉颇是赵国有名的将军，各国都知道也很勇敢，能打仗。蔺相如也是赵国人，是宦官缪贤的门客。
一年，赵王得到一块珍贵的宝玉叫和氏璧。秦王知道后，写信给赵王，说愿拿十五座城池挽这块宝玉。赵王和廉颇等一些大臣商量：如果把宝玉给秦王，恐怕秦国不给城，白白地受欺负，如果不给宝玉，又怕秦兵打进来。商量了半天也没有结果。想找个合适的人到秦国进一步摸摸情况，也找不到。这时，缪贤说：＂我手下有个叫蔺相如的可以去。＂赵王问：＂你怎么知道也行呢？＂缪贤回答：＂一次，我犯了罪，打算偷偷地逃到燕国去。蔺相如制止了我，他问：‘您了解燕王吗？’我说：‘了解，我曾跟随大王在边境上和燕王会见。会见后，燕王握着我的手表示愿意交朋友，所以想逃到他那里去。’可是，相如说：‘那是因为赵国强，燕国弱，而且赵王又很信任你，所以他想跟你交朋友。但是，现在犯了罪，燕国害怕赵国，必然不敢留你，还会抓住你送回来。依我看，你不如老老实实去请罪，还有可能得到宽大处理。’我按照他的话做了，果然您饶恕我。所以，我认为这个人聪明，有才能，让他去很合适。＂
于是，赵王把蔺相如找来说：＂秦王要拿十五座城挽我的宝玉，你看能不能给啊？＂相如说：＂秦强赵弱，不答应不行。＂赵王问：＂要是秦王不给城怎么办呢？＂相如回答：＂秦国用城挽宝玉，如果不答应，我们就输了理。我们给了宝玉，秦国不给城，他们就输了理。比较一下这两种做法，我们只能让秦国输理。＂赵王又问：＂谁能去办这件事呢？＂相如答：＂您若是找不到别人，我愿意带着宝玉去一趟。城到了手，宝玉就给他们，要是得不到，我保证把宝玉完好地带回来。＂赵王就派相如去了。
秦王很轻视赵国的使者，随便找了一个地方接见。他非常喜欢宝玉，看了一遍又一遍，还递给宫女和周围的人看。他们都高兴地喊：＂万岁！＂相如看到秦王没有给城的意思，就走上前去说：＂大王，宝玉有点毛病，让我指给您看。＂秦王给了他。相如拿着宝玉，后退几步站住，靠在柱子上，气愤地说：＂赵王接到您的信以后，马上召集大臣商量。大臣们都认为秦国贪心，靠着自已强大，想骗取宝玉，不应该把宝玉送来。而我的看法是：老百姓之间交朋友，都不应该欺骗，何况国家之间呢？而且，因为一块玉惹得秦王不高兴也不值得。于是，赵王听了我的话，斋戒五天，在宫廷上亲自把宝玉交给我。赵王为什么要这样呢？这是对你们表示尊敬啊！但是，您是怎么做的呢？非常傲慢，随便找一个地方接见我，还把宝玉给宫女们看，完全是戏弄我，而给城的事却一字不提。我看大王没有诚意，所以把宝玉拿回来了。现在，您要是硬逼着我交出宝玉，我就把自已的脑袋和这块宝玉一块儿在这柱子上撞碎！＂相如边说边举起宝玉，看着柱子，准备把它撞个粉碎。秦王恐怕宝玉被撞碎，急忙道歉。又让一个大臣拿地图指给相如看，是哪十五座城。但是相如已经看出来，这不过是做做样子，就对秦王说：＂大家都知道这块宝玉是非常珍贵的。您想得到它，也该象赵王送它走的时候那样郑重，我才能献给您。＂秦王考虑用硬的办法不行，就答应了相如的要求，让他到宾馆去休息。相如回去后分析了情况，估计秦王一定会背约，不肯把十五座城池划给赵国。就叫一个仆人化装成老百姓，把宝玉藏在怀里，赶紧从小路潜回赵国。
秦王斋戒五天之后，在宫廷上隆重举行接受宝玉的仪式。相如不慌不忙地走上朝廷对秦王说：＂秦国经常说话不算数。这次我也很怕受骗，对不起赵国，所以才让人把宝玉送回赵国了。谁都知道秦国强大，赵国弱小，如果大王先把十五座城划给赵国，我们敢不交出宝玉而得罪您吗？我知道欺骗大王是该杀的，现在就请大王下命令把我处死吧。希望您仔细考虑考虑。＂秦王和大臣们遇到了这想不到的情况，一时不知道该怎么办。有的人主张把相如拉出去杀了。秦王想了半天，看到事情已经到了这种地步，只好说：＂杀了蔺相如，也得不到宝玉了，只会破坏两国的关系。还不如借此机会好好招待他，让他回去，想来赵王绝不会为了一块宝玉欺骗秦王的。＂当下秦王举行仪式送相如回赵国。
相如回去以后，赵王认为他是个很能干的人，便拜他为上大夫。这样，秦王没有给赵国城池；赵国也没有把和氏璧给秦国。
渑池会
后来，秦国不断攻打赵国，杀了不少人。可就在这种情况下，秦王突然提出要跟赵国搞好关系，希望和赵王在渑池会见。赵王害怕秦国，不想去。廉颇、蔺相如商量之后说：＂大王不去，显得我们软弱、胆小，所以还是去的好。＂于是赵王决定带相如一起去。廉颇送到边境上，临别的时候对赵王说：＂这次大王去，我们应该作最坏的打算。我算了一下，来回路上的时间加上会见的时间，最多需要三十天。如果三十天还不回来，请您允许立太子为王。这样，秦国才不会用扣留您的办法来要挟我们。＂赵王同意了。
赵王到了渑池与秦王相会。宴会上，秦王喝酒喝得高兴了，对赵王说：＂听说你爱好音乐，请弹弹瑟吧。＂赵王就弹了一会儿。这时，早有准备的秦王史官走上前来，边说边写：＂某年某月某日，秦王和赵王在一起喝酒，秦王命令赵王弹瑟。＂蔺相如针锋相对，上前对秦王说：＂赵王听说秦王很喜欢民间音乐。现在这儿有一个瓦盆，请您边敲边唱，让大家高兴高兴。＂秦王很生气，不肯敲。相如捧着瓦盆，又上前几步，跪下请求。秦王还是不敲。相如气极了，站起来，两手把瓦盆高高举起，作出要砸秦王的样子，一字一句地对他说：＂我离您不过五步远，您要不敲，我就要把颈上的血溅到大王身上了！＂秦王手下的人急忙跑过来要杀相如，但相如气愤地瞪着眼睛，大声呵斥，吓得那些人退了回去。看到这种情况，秦王只好勉强敲了一下。相如立刻回过头来让赵国的史官写道：＂某年某月某日，秦王为赵王敲盆助兴。＂秦国的一些大臣看占不了上风，又出了个主意，说：＂请赵国献上十五座城祝愿我们大王身体健康。＂蔺相如马上接上去说：＂也请秦国献出首都祝愿赵王健康。＂直到宴会结束，秦国始终没得到便宜。
在渑池会见期间，廉颇为了防止秦国捣乱，在边境上布置了许多军队，因此，秦国的部队也一直没敢行动。
将相和
从渑池回来以后，赵王因为相如功劳大，封他为宰相，地位比廉颇还高。廉颇生气地说：＂我出生入死打了许多仗，为赵国立下了大功，而蔺相如这个出身低贱的人，只不过是动动口舌，地位却比我高，我感到羞耻，我不能忍受这种低人一等的地位。＂他还见人就说：＂再见到蔺相如，我一定当面羞辱他。＂相如听了这些话，总是想法避免和廉颇见面。即使是上朝的时候，他也经常请病假，不愿意和廉颇争高低。
一次，在路上，相如远远地看到廉颇过来了，马上让人赶着车子避开。相如手下的人对这种做法很不理解，对他说：＂我们所以离开家到您这里来，是因为看到您机智、勇敢，有高尚的道德品质。但是，现在廉颇想方设法侮辱您，您却总是怕他，躲着他，胆子实在是太小了。连我们普通人都觉得羞耻，您这当大官的竟然没有什么感觉吗？我们这些人没有本事，请允许我们辞职回家吧。＂相如连忙挽留他们，并问：＂你们看，廉将军和秦王相比哪个厉害？＂众人回答：＂当然比不上秦王。＂相如继续说：＂秦王那么厉害，我都敢在宫廷上呵斥他。我虽然不高明，但也不至于害怕廉将军。我只是想：强大的秦国所以不敢灭亡我们，就是因为赵国有我们两个人。如果我们俩象两只老虎一样互相打架，那么，必然有一只要受伤，秦国就会钻空子了。我这样做，首先考虑的是国家的利益，而不是个人的恩怨。＂
廉颇听到这些话以后，深深地认识到自己错了，感到很惭愧。于是，他解开衣服，露出膀子，背上荆条，带着手下的人，到蔺相如门上承认错误。他说：＂我是个粗人，不知道你是这样宽宏大量啊。＂以后，廉颇和蔺相如关系越来越好，成了最亲密的朋友。
<Жизнеописания> Лянь По и Линь Сянжу
Вернуть яшму в целости в Чжао
Лянь По был знаменитым генералом в царстве Чжао; во всех краях знали его отвагу и военный талант. Линь Сянжу, также уроженец Чжао, был приживальщиком (мэнькэ) евнуха Мяо Сяня.
Однажды к правителю Чжао попала драгоценная яшма, называемая нефритовым диском Хэ. Узнав об этом, циньский ван прислал чжаосскому вану письмо, в котором предлагал отдать пятнадцать городов в обмен на эту драгоценную яшму. Правитель Чжао, Лянь По и несколько человек министров (высших сановников) стали совещаться: если послать яшму циньскому вану, есть опасность, что тот не отдаст города, а просто заберет её себе обманом; если же не отдать ему яшму, опять же страшно, что вторгнется циньская армия. Совещались полдня - и всё безрезультатно. Надумали найти подходящего человека, чтобы тот съездил в Цинь и получше прощупал обстановку, но тоже не могли такого подобрать. Тут Мяо Сянь сказал:
- В моей свите есть человек по имени Линь Сянжу - он мог бы поехать.
Князь Чжао спросил:
- А почему вы думаете, что он подходит для этой роли?
Мяо Сянь отвечал:
- Как-то я совершил преступление и собирался потихоньку бежать в царство Янь. Линь Сянжу удержал меня. Он спросил: “Вы знакомы с князем Янь?” Я сказал: “Знаком, я уже некогда сопровождал государя к границе на встречу с яньским князем. После встречи князь Янь взял мою руку в свою, изъявив тем самым желание завязать со мною дружеские отношения. Потому я и хочу бежать к нему”. Однако Сянжу сказал: “Это оттого, что царство Чжао могущественно, царство же Янь - слабое, и притом чжаосский князь очень доверяет вам, вот он и думал завязать с вами дружбу. Но теперь, когда вы совершили преступление, князь Янь побоится Чжао и, разумеется, не рискнёт вас у себя укрывать, а, пожалуй, ещё и схватит вас и отошлёт обратно. На мой взгляд, лучше вам попросту, по-честному явиться с повинной - может статься, с вами обойдутся великодушно”. Я поступил по его совету, и в результате вы помиловали меня. Вот почему я не сомневаюсь в уме и одарённости этого человека и считаю, что он подходит для этой поездки.
Тогда правитель Чжао призвал к себе Линь Сянжу и сказал:
- Циньский ван хочет передать мне пятнадцать городов в обмен на драгоценную яшму, - как по-твоему, отдать ему её?
Сянжу сказал:
- Цинь - сильное царство, Чжао - слабое, не согласиться нельзя.
Чжаосский князь спросил:
- А если циньский ван откажется отдавать города, что тогда делать?
Сянжу отвечал:
- Цинь пообещало нам города в обмен на яшму; если не согласимся, выкажем свою неправоту. Если мы отдадим яшму, а циньский ван города не отдаст, то они выкажут свою неправоту. Если сравнивать эти два варианта действий, то нам только и остаётся, что заставить циньского вана продемонстрировать его неправоту. Князь Чжао ещё спросил:
- А кто мог бы справиться с таким делом?
Сянжу отвечал:
- Если вы не наметили никого другого, я сам бы вызвался ехать с яшмой. Сладится дело с городами - оставлю им драгоценность, не сладится - обязуюсь в целости и сохранности привезти яшму назад.
И чжаосский ван отправил Сянжу в эту поездку.
Правитель Цинь с презрением отнёсся к посланцу Чжао, небрежно выбрал место для аудиенции (назначил неформальное место для аудиенции). Он пришёл в восторг при виде яшмы, смотрел на неё вновь и вновь, ещё и передал дворцовым девушкам и своему окружению посмотреть. Все они в восторге кричали “Славься!”. Сянжу, увидев, что у циньский ван явно и не думает отдавать города, выступил вперёд и сказал: “Великий государь, у яшмы есть один изъян, позвольте я покажу вам”. Циньский ван протянул ему яшму. Сянжу взял яшму, отступил на несколько шагов, остановился, оперся о колонну и гневно сказал:
- Когда князь Чжао получил ваше письмо, он быстро собрал министров на совет. Все министры полагали, что государство Цинь алчно и ненасытно и, опираясь на свою мощь, хочет обманом выманить драгоценность и что не следует отсылать вам яшму. Моя же точка зрения была следующей: когда люди из простого народа хотят обзавестись друзьями, ни один не станет прибегать к обману; не тем более ли это верно для государств? Вдобавок, не стоит рисковать рассердить правителя Цинь из-за куска яшмы. И вот князь Чжао, послушавшись моих речей, держал пятидневный пост <для ритуального очищения> и во дворце самолично вручил мне яшму. Что за необходимость в этом была у князя Чжао? Да чтобы выказать своё к вам уважение! А что же делаете вы? Вы надменны донельзя, принимаете меня совершенно без церемоний, к тому же пустили яшму по рукам, чтобы ею любовались ваши наложницы, - вы просто издеваетесь надо мной, а про обещанные города даже не упомянули! Я думаю, в ваших поступках, государь, нет искренности, а потому забираю у вас яшму. Если вы сейчас вздумаете отобрать у меня яшму силой, я разобью и свою голову, и яшму об эту колонну!
Говоря так, Сянжу в то же время поднял драгоценность двумя руками повыше, примериваясь к колонне и готовясь расколотить яшму вдребезги. Циньский ван испугался, что яшма будет разбита, и тут же принёс извинения. Ещё он велел одному из министров принести карту, чтобы показать Сянжу искомые пятнадцать городов. Но Сянжу уже разглядел, что всё это не больше, чем притворство (делается только напоказ), а потому сказал циньскому вану:
- Все знают, что эта яшма необычайно драгоценна. Если вы думаете заполучить её, вы тоже должны, подобно князю Чжао, в процесе передачи вам этой драгоценности держаться так же торжественно, только тогда я и смогу вручить вам её.
Циньский ван подумал, что жёсткий метод действий тут не подойдёт, и, согласившись на требования Сянжу, отослал его в резиденцию для гостей отдохнуть. Сянжу, удалившись к себе, проанализировал положение, прикинул, что циньский ван непременно нарушит уговор, что он не склонен отдать княжеству Чжао пятнадцать городов. Поэтому он позвал слугу, переодел его простолюдином, велел ему спрятать яшму за пазуху и срочно по малым дорогам тайком возвращаться в Чжао.
Когда циньский ван завершил свой пятидневный пост, во дворце устроен был торжественный ритуал подношения яшмы. Сянжу спокойно отправился в императорский дворец (подошёл к императорскому трону?) и сказал циньскому князю:
- Цинь постоянно делает заявления, от которых позже отступается. На сей раз я тоже очень боюсь оказаться обманутым и тем провиниться перед своей страной, Чжао, а потому я как раз отослал человека назад в Чжао с этой яшмой. Все знают, что царство Цинь велико и могущественно, царство же Чжао - маленькое и слабое. Если вы, великий государь, прежде выделите Чжао пятнадцать городов, разве же мы осмелимся не передать вам яшму и тем обидеть вас? Я сознаю, что обман по отношению к князю Цинь карается смертью, так что прошу вас, государь, отдайте теперь приказ казнить меня. Смею надеяться, что вы внимательно взвесите сказанное.
Циньский ван и его министры, столкнувшись с такими неожиданными обстоятельствами, какое-то время не знали, как следует поступить. Некоторые высказывались за то, что Сянжу нужно подвергнуть смертной казни. Циньский ван думал полдня; когда он увидел, как далеко зашла уже эта история, ему только и оставалось, что сказать:
- Если казнить Линь Сянжу, яшмы мы также не получим, а только лишь испортим отношения между нашими странами. Лучше уж тогда при этом удобном случае оказать ему пышный приём, позволить ему вернуться домой, и, думается мне, князь Чжао не станет обманывать меня из-за куска яшмы.
И циньский князь немедленно устроил церемонию и отослал Сянжу назад в Чжао.
По возвращении Сянжу князь Чжао уяснил себе его исключительные способности, сейчас же поклонился ему (? - выразил свою признательность?) и сделал его чиновником высшего ранга (шандафу). Таким образом, циньский ван не отдал Чжао пятнадцать городов; царство Чжао также не передало Цинь нефритовый диск Хэ.
Пир в Мяньчи
После этого царство Цинь то и дело нападало на Чжао, убито было немало людей. И вот тогда-то, в этих обстоятельствах, циньский ван вдруг предложил Чжао наладить отношения <и сообщил, что> мечтает устроить встречу с князем Чжао в Мяньчи. Князь Чжао боялся Цинь и ехать не хотел. Лянь По и Линь Сянжу, посовещавшись, сказали: “Если государь не поедет, мы выкажем себя слабыми и трусливыми, поэтому всё же поехать бы хорошо”. Тогда князь Чжао решил ехать вместе с Сянжу. Лянь По доставил их на границу и при прощании сказал князю Чжао:
- С этой вашей поездкой, государь, мы должны составить план на самый худший случай. Я тут высчитал время на обратную дорогу, прибавил к этому время на встречу - самое большее это займёт тридцать дней. Если через тридцать дней вы ещё не вернётесь, прошу у вас разрешения провозгласить наследного принца ваном. Таким образом, Цинь не сможет, удерживая вас у себя, шантажировать нас.
Чжаосский ван согласился.
Итак, князь Чжао прибыл в Мяньчи на встречу с князем Цинь. На пиру циньский ван, напившись вина, развеселился и сказал князю Чжао:
- Я слышал, вы любите музыку, сыграйте, пожалуйста, на цитре (сэ).
Чжаосский ван поиграл немного. В это время заранее подготовленный историограф циньского вана вышел вперёд и провозгласил, одновременно записывая:
- Такого-то года такого-то месяца такого-то дня циньский князь с чжаосским князем вместе пили вино, и циньский князь приказал князю Чжао сыграть на цитре.
Линь Сянжу сделал ровно наоборот (вышиб клин клином?); он встал перед циньским ваном и сказал:
- Правитель Чжао слышал, что циньскому вану очень нравится народная музыка. Вот у нас здесь есть глиняный таз, пожалуйста, колотите в него и пойте - вы этим доставите всем такую радость!
Циньский ван разгневался и не склонен был бить в таз. Сянжу поднял обеими руками таз, ещё подвинулся вперёд на несколько шагов и, опустившись на колени, повторил просьбу. Циньский ван всё никак не хотел бить в таз. Сянжу рассердился, встал, обеими руками поднял таз повыше, так, как будто сейчас расколотит его об циньского вана, и, цедя слова, сказал ему:
- Я от вас в пяти шагах. Не станете бить в таз - не обессудьте, если кровь из моего <перерезанного вашей стражей> горла забрызгает вас, государь!
Подданные циньского вана поспешно подбежали, чтобы убить Сянжу, но Сянжу рассерженно сверкнул на них глазами (окинул презрительным взглядом?) и громко прикрикнул, - и те в испуге отступили на место. Видя такое дело, циньский ван только и мог, что нехотя, скрепя сердце, стукнуть разок по тазу. Сянжу немедленно обернулся к историографу чжаосского князя, и тот принялся говорить и записывать:
- Такого-то года такого-то месяца такого-то дня циньский ван бил в таз, чтобы повеселить правителя Чжао.
Некоторые сановники циньского вана, видя, что тут им верх не одержать, напали на другую мысль и сказали:
- Пускай Чжао подарит нам пятнадцать городов с пожеланием крепкого здоровья для нашего великого государя!
На что Линь Сянжу нашёлся и тут же сказал:
- Пускай же и царство Цинь подарит нам свою столицу с пожеланиями здоровья для князя Чжао!
Вплоть до конца пира царству Цинь никак не удалось надстроиться над Чжао (не удалось урвать себе никакой выгоды).
Во время встречи в Мяньчи Лянь По, чтобы препятствовать козням со стороны Цинь, разместил вдоль границы много войска, оттого циньская армия также не осмелилась предпринимать прямых действий.
Генерал и канцлер заключают мир (??)
По возвращении из Мяньчи князь Чжао по причине великих заслуг Сянжу назначил его канцлером, что делало его статус более высоким, чем у Лянь По. Лянь По рассерженно заявил: “Я жертвовал собой, ходил на верную смерть во многих боях, ради княжества Чжао совершил великие подвиги, а Линь Сянжу, этот низкого происхождения человек, знай себе языком молол, однако гляди - пост получил выше моего! Мне стыдно, я стерпеть не могу того, чтоб такой низкий человек занимал первую должность”. Ещё он при встрече с людьми говорил: “Увижу в другой раз Линь Сянжу, непременно осрамлю его, выскажу всё в лицо”. Сянжу, узнав про эти речи, всегда принимал меры к тому, чтобы предотвратить личную встречу с Лянь По. Даже когда пора было отправляться на аудиенцию во дворец, он неизменно сказывался больным, не желая меряться силами с Лянь По.
Однажды в дороге Сянжу очень издалека заметил приближающегося Лянь По и скорее велел погонять лошадей, чтобы избежать встречи. Приближённые Сянжу, силясь понять такой его образ действий, обратились к нему: “Мы покинули свои дома и пристали к вам оттого, что увидели - вы умный, отважный, благородный человек, с высокими моральными качествами (дао и дэ). Однако теперь Лянь По делает всё возможное, чтобы вас унизить, вы же всё время в страхе перед ним, прячетесь от него, на деле у вас нет никакого мужества. Мы, простые, обычные люди, - и то чувствуем стыд, а вы, чиновник такого высокого ранга, что же, выходит, ничего не чувствуете? Мы не обладаем никакими способностями, разрешите нам уволиться со службы и вернуться по домам”.
Сянжу покорее уговорил их остаться на службе и сказал при этом так:
- На ваш взгляд, генерал Лянь По и циньский ван, если их сопоставлять, то кто из них хуже?
- Разумеется, хуже циньского вана быть не может, - отвечали собравшиеся.
Сянжу продолжал:
- Уж на что лют циньский ван, но я осмелился, будучи у него во дворце, накричать на него. Хоть я умишком и не вышел, но бояться генерала Лянь По мне даже и в голову не придёт. Я лишь рассуждаю так: могущественный циньский ван потому не осмеливается уничтожить нас, что в царстве Чжао имеются такие люди, как мы двое. Если мы, как два тигра, станем драться между собой, неизбежно один будет ранен, и так циньский ван как раз и изыщет лазейку для себя. Я поступаю так потому, что на первом месте - благо государства, а не <личные> симпатии и антипатии.
Когда Лянь По услышал эти слова, он глубоко прочувствовал свою ошибку и ему стало очень стыдно. Тогда он распахнул одежду, высвободил одну руку и, неся на плече терновые прутья, пошёл со своей свитой к воротам дома Линь Сянжу, чтобы повиниться. Он сказал:
- Я - грубиян, деревенщина, мне и невдомёк было, что вы настолько великодушный и благородный человек.
После этого отношения между Лянь По и Линь Сянжу становились чем дальше, тем лучше; кончилось дело тем, что они сделались самыми задушевными друзьями.