Петербургский период
Седьмая страница книги о пребывании графа Ди в России
Когда Сэймэя просят нарисовать эротику, он рисует hard-core. Когда Сэймэя ни о чём не просят, он рисует эротику. (© Сэймэй)
Херасков и Пегас
Уж сколько раз твердили миру:
Дождёшься - попадёшь в сатиру!
Да миру уж настолько всё не впрок,
Что грех не протащить его ещё разок.
Херасков, капитальный наш поэт,
Заметил раз, что в трёх претолстых тóмах,
Какими осчастливил он знакомых,
Ну никакого смысла нет!..
Он ну метаться: как же так?
Какой тут мне мешает враг?
И к четвергу удумал: не хватает
Коня мне этого… такого, что летает.
А не обзавестись ли часом
Конем мне эллинским Пегасом?
Ну, на ловца и зверь бежит:
Чудной какой-то иноземец -
Не негр, не француз, не немец, -
Уже у двери сторожит.
Граф Ди какой-то из Ухани
Или иной Тьмутаракани.
И из-за веера тихонько вопрошает:
“Так вам Пегас не помешает?..
О нем мечтали вы - я прав или не прав?”
“Да как же про мою беду ты сведал, граф?”
“Признаться не с руки, но лгать не буду:
Все о проблеме сей наслышаны повсюду.
От Хуанхэ до края басков
Известно всем до одного,
Нужду имеет в чем Херасков.
И надо выручить его”.
Контракт уже составил граф,
И значилось в одной из граф:
Пегаса сильно не шпынять,
Любовных вирш не сочинять.
Чуть граф китайский за порог -
Поэт в конюшню наш побёг со страшной силой
И думает: “Ну то-то, милый!
Теперь стихи писать почнём мы со всех ног!”
И на Пегаса он всей тушей взгромоздился.
Конёк присел, бедняга, изумился.
Херасков ну пинать конька!
Вонзает стремена в бока,
И так разобрало российского Гомера!
Сто од он накропал в один присест,
Потом трагедий гору с Эверест
И оперу огромного размера.
Потом перечитал контракт украдкой
И вирш любовный сочинил с оглядкой.
…Вмиг смерклось всё. Слились земля и небо,
И незадачливый служитель Феба
Вознесся к облакам стремглав.
Пегас наш, на дыбы привстав,
Так дико ржал над тем, что получилось,
Что вовсе всадника предал судьбе на милость.
…Так сверзился поэт с небес.
Пегас, освободясь, исчез.
И, рылом грянув об забор,
Поэт прозрел, и с этих пор
Он графоманил в тишине
Всегда с собой наедине.
Мораль же басни вот:
Коль встретил графа Ди,
Себя в порядок срочно приведи.
Всё, что необходимо знать о графе Ди, его происхождении и занятиях, - по тэгу.
Когда Сэймэя просят нарисовать эротику, он рисует hard-core. Когда Сэймэя ни о чём не просят, он рисует эротику. (© Сэймэй)
Херасков и Пегас
Уж сколько раз твердили миру:
Дождёшься - попадёшь в сатиру!
Да миру уж настолько всё не впрок,
Что грех не протащить его ещё разок.
Херасков, капитальный наш поэт,
Заметил раз, что в трёх претолстых тóмах,
Какими осчастливил он знакомых,
Ну никакого смысла нет!..
Он ну метаться: как же так?
Какой тут мне мешает враг?
И к четвергу удумал: не хватает
Коня мне этого… такого, что летает.
А не обзавестись ли часом
Конем мне эллинским Пегасом?
Ну, на ловца и зверь бежит:
Чудной какой-то иноземец -
Не негр, не француз, не немец, -
Уже у двери сторожит.
Граф Ди какой-то из Ухани
Или иной Тьмутаракани.
И из-за веера тихонько вопрошает:
“Так вам Пегас не помешает?..
О нем мечтали вы - я прав или не прав?”
“Да как же про мою беду ты сведал, граф?”
“Признаться не с руки, но лгать не буду:
Все о проблеме сей наслышаны повсюду.
От Хуанхэ до края басков
Известно всем до одного,
Нужду имеет в чем Херасков.
И надо выручить его”.
Контракт уже составил граф,
И значилось в одной из граф:
Пегаса сильно не шпынять,
Любовных вирш не сочинять.
Чуть граф китайский за порог -
Поэт в конюшню наш побёг со страшной силой
И думает: “Ну то-то, милый!
Теперь стихи писать почнём мы со всех ног!”
И на Пегаса он всей тушей взгромоздился.
Конёк присел, бедняга, изумился.
Херасков ну пинать конька!
Вонзает стремена в бока,
И так разобрало российского Гомера!
Сто од он накропал в один присест,
Потом трагедий гору с Эверест
И оперу огромного размера.
Потом перечитал контракт украдкой
И вирш любовный сочинил с оглядкой.
…Вмиг смерклось всё. Слились земля и небо,
И незадачливый служитель Феба
Вознесся к облакам стремглав.
Пегас наш, на дыбы привстав,
Так дико ржал над тем, что получилось,
Что вовсе всадника предал судьбе на милость.
…Так сверзился поэт с небес.
Пегас, освободясь, исчез.
И, рылом грянув об забор,
Поэт прозрел, и с этих пор
Он графоманил в тишине
Всегда с собой наедине.
Мораль же басни вот:
Коль встретил графа Ди,
Себя в порядок срочно приведи.
Всё, что необходимо знать о графе Ди, его происхождении и занятиях, - по тэгу.