Азиатский суд
Мама: Знаешь как сейчас действуют честные судьи? Они ведут процесс с максимальными нарушениями. Чтобы дело было настолько неправосудно, что подсудимый мог бы обратиться к Европейский суд по правам человека и дальше.
Папа: Подсудимый нарочно много ворует. Чтобы судьи могли максимально его засудить.
Папа: Вот есть Европейский суд по правам человека; почему нет Азиатского суда? Я бы сделал такой суд. Я бы даже его возглавил. Должна быть юрта, устеленная коврами. И золотые сосуды по углам. По периметру. Я сижу скрестив ноги, конечно, и ем плов руками. За моей спиной стоят два абрека - такие, что лучше на них не смотреть. За пологом юрты видна степь. Суд идёт на древнеузбекском языке.
Я: А чай-то заканчивается.
Папа: Запиши в список на холодильнике «Чай». Даже можно огненными буквами.
Я: А кстати, на каком языке была вот эта надпись огненными буквами?..
Папа: На настенном. И тут же, главное, появился какой-то, как Остап Бендер, и ловко расшифровал её.
Сестра: Мы спросили парня в русском магазине насчет пористого шоколада. Но он сказал, что вся заказанная партия шоколада у них расплавилась, так что они даже не стали выставлять его на продажу.
Я: Но это же пористый шоколад вы купили? Он же не расплавился. А он откуда? Из старой партии, что ли?
Папа: Огнеупористый.
Мама: Папа вчера уничтожил осиное гнездо на дереве. Вышел ночью с фонариком, стряхнул его в мешок и залил какой-то химией. А сейчас, я слышу, детям рассказывает, как он с осами поступил. Я, говорит, вежливо постучал, представился риэлтором и предложил им перебраться в новенький домик…
Ст. племянник: Я не буду причёсываться, я не девочка!
Мама: Ты думаешь, только девочки причёсываются? Мужчины знаешь как ещё причёсываются! И бреются!
Папа починил фэн и включает его на пробу.
Я: Ну, что он? Сушит?
Папа: Да. Кого-то он сушит, а остальных душит. Хороших людей сушит, а плохих душит. Вот такой агрегат.
Папа: Один человек лопнул от злости. И из него столько добра попёрло!..
Я: А как у тебя образовалось две подушки?
Папа: Одна подушка спать в самолёте у меня была старая. Но поскольку она повытерлась и вся уже износилась, я перед полётом в Лос-Анджелес в аэропорту решил купить новую. А продавец мне говорит, что можно, мол, купить две таких подушки всего за двадцать долларов. Одна стоит пятнадцать. А я ему отвечаю: «Спасибо, но у меня только одна голова». И он так смотрит на меня странно и смеётся - ну, как будто бы у него обычно все клиенты с двумя головами и я единственный такой вот странный человек попался.
Папа: Подсудимый нарочно много ворует. Чтобы судьи могли максимально его засудить.
Папа: Вот есть Европейский суд по правам человека; почему нет Азиатского суда? Я бы сделал такой суд. Я бы даже его возглавил. Должна быть юрта, устеленная коврами. И золотые сосуды по углам. По периметру. Я сижу скрестив ноги, конечно, и ем плов руками. За моей спиной стоят два абрека - такие, что лучше на них не смотреть. За пологом юрты видна степь. Суд идёт на древнеузбекском языке.
Я: А чай-то заканчивается.
Папа: Запиши в список на холодильнике «Чай». Даже можно огненными буквами.
Я: А кстати, на каком языке была вот эта надпись огненными буквами?..
Папа: На настенном. И тут же, главное, появился какой-то, как Остап Бендер, и ловко расшифровал её.
Сестра: Мы спросили парня в русском магазине насчет пористого шоколада. Но он сказал, что вся заказанная партия шоколада у них расплавилась, так что они даже не стали выставлять его на продажу.
Я: Но это же пористый шоколад вы купили? Он же не расплавился. А он откуда? Из старой партии, что ли?
Папа: Огнеупористый.
Мама: Папа вчера уничтожил осиное гнездо на дереве. Вышел ночью с фонариком, стряхнул его в мешок и залил какой-то химией. А сейчас, я слышу, детям рассказывает, как он с осами поступил. Я, говорит, вежливо постучал, представился риэлтором и предложил им перебраться в новенький домик…
Ст. племянник: Я не буду причёсываться, я не девочка!
Мама: Ты думаешь, только девочки причёсываются? Мужчины знаешь как ещё причёсываются! И бреются!
Папа починил фэн и включает его на пробу.
Я: Ну, что он? Сушит?
Папа: Да. Кого-то он сушит, а остальных душит. Хороших людей сушит, а плохих душит. Вот такой агрегат.
Папа: Один человек лопнул от злости. И из него столько добра попёрло!..
Я: А как у тебя образовалось две подушки?
Папа: Одна подушка спать в самолёте у меня была старая. Но поскольку она повытерлась и вся уже износилась, я перед полётом в Лос-Анджелес в аэропорту решил купить новую. А продавец мне говорит, что можно, мол, купить две таких подушки всего за двадцать долларов. Одна стоит пятнадцать. А я ему отвечаю: «Спасибо, но у меня только одна голова». И он так смотрит на меня странно и смеётся - ну, как будто бы у него обычно все клиенты с двумя головами и я единственный такой вот странный человек попался.