Морарь Сей Басни Какова?*
Я вынес в “затравку” такой кусок, чтобы привлечь под кат конкретных людей, которым близко то, о чем тут написано. Мне кажется, что без “ориентирования на той местности” все, что будет ниже, читать очень сложно. Но если вы уж попали, то можете прочитать это как рецензию.
Журналист Валерий Панюшкин написал книгу “12 Несогласных”. 12 глав про 12 людей, которые не были счастливы в Росси несколько последних лет нефтяного благополучия. (Он сам, Каспаров, Яшин, Маша Гайдар, Шендерович, Литвинович и т.д) Судьбы, причины, следствия, поступки, аресты и все прочее, заставляющее их бороться.
Есть много о чем спорить, соглашаться или нет, менять мнение, пенять на стиль, но для меня четко все встало по местам после главы про те места, где я жил и учился.
…и тут Наташе повезло: в их плохонькую школу пришла подрабатывать учительница из самого лучшего в Кишиневе частного лицея “Гаудеамус”. Эта учительница решила почему-то, что Наташа - математический гений, и уговорила директора лицея, где обучение стоило невероятные для Молдавии 100 долларов в месяц, взять девочку бесплатно.
Наташа должна была быть тихой и благодарной. Но однажды эта самая учительница запретила закрыть окно во время урока, а под окном сидела Наташина не подруга даже, а просто одноклассница Люда. Люда была простужена в тот день. Ей было холодно сидеть под открытым окном. Её знобило. А Наташе вдруг показалось, будто нет ничего на свете важнее этого окна и этой простуженной Люды, и она крикнула учительнице: “Так же нельзя!” И дети ведь всегда кричат вместе: они кричали, что надо закрыть окно, а учительница поставила им всем двойки. Дети взбунтовались, ушли с урока, нажаловались директору. А на следующий день учительница подготовила от имени детей письмо, в котором говорилось, будто не было никакого окна и никаких несправедливых двоек, а просто они дурные дети. И на уроке учительница потребовала, чтобы дети это письмо подписали. И первой она обратилась к Наташе Морарь, своей любимице, своей протеже, которая должна была быть тихой и благодарной.
-Ну, Наташа, подписывай.
Наташа встала, потому что школьный этикет предполагал вставать, когда к тебе обращается учитель. Подошла к учительскому столу, раз уж встала. Посмотрела на лживое письмо на столе и сказала:
-Нет, я не подпишу.
И направилась к выходу. Это ее “нет” означало потерю покровительницы и отчисление из лицея. “Нет” означало, что ради простуженной одноклассницы Люды Наташа упустила свой единственный шанс. Девочка подошла к двери, распахнула дверь и шагнула вон из класса, как святой Симеон - в глухонемые объятия смерти. Но если у святого Симеона за спиной гулюкал Младенец, то у Наташи за спиной был грохот отодвигаемых стульев, ропот и топот ног. Весь класс выходил за ней следом. И, даже не оглядываясь, Наташа поняла, как это, как это бывает, когда тебя поддерживают люди, когда люди, черт их возьми, идут за тобой.
И никто не отчислил ее из лицея. И в одиннадцатом классе, увлекшись против ожиданий не математикой, не физикой, а социологией, Наташа написала научную работу про возможности скрытого психологического влияния на молодежь, и директор лицея с гордостью послал эту Наташину работу на конкурс ученических научных работ в Москву.
Я читаю это снова и снова, но Кубик Рубика никак не складывается-(
Лицей “Гаудеамус” никогда не был частным.
Обучение в нем никогда не стоило 100 $ в месяц. (что-то около 100 в год)
В классе с Наташей Морарь никогда не училась девочка Люда.
Одноклассники Наташи не помнят такого случая с окном. Но помнят случай с двойками.
Директор нашего лицея, Светлана Иустиновна Беляева, никогда не принимала Наташу (да и вообще никого) по протекции. Тем более по протекции той учительницы физики.
Конфликт с этой учительницей был не только у этого класса, а почти у всех классов, где она преподавала. Поэтому с учительницей этой лицей расставался долго и трудно. Но это не было инициировано Наташей Морарь.
История с письмом тоже была, но его темой не было то, что дети дурные.
Если лицей был лучшим, (и если обучение в нем стоило 100$ в месяц, а классов там было около 30, по 20 человек) то почему учительница из него пришла подрабатывать в плохонькую школу?
И т.д
К чему я все это?
Я не готов считать это за “допустимый художественный вымысел”. Мне все-таки кажется, что это настоящее вранье. Или подлог. И даже не так важно записал ли он все это со слов Наташи или придумал сам. Спрос с автора.
Так вот. Как можно после этого серьезно относиться к другим, более сильным главам книги? Там-то как определить, что было, а чего не было. И как было на самом деле?
В чем отличие этой книги от легенды про Павлика Морозова или Молодой Гвардии?
Я не пишу все это как ненавистник Панюшкина. Наоборот, я пишу это как его поклонник, с вопросом для себя “какого хрена?”
P.S Могу привести еще 2 примера из той же главы. Это потянет на “художественный вымысел”, но пусть это останется на совести автора.
По первому могу спросить - Кто-нибудь так поступал? Я нет. Клянусь.
По второму - просто посмейтесь.
В Молдавии, когда дети едут поступать в Университет, принято, чтобы вместе с детьми ехали и родители. Они едут на целый месяц и с огромным скарбом. Они живут у московских родственников. Они везут с собой продукты: круглые перцы гогошары целыми банками, серую и заранее плачущую брынзу, неисправимо кислое вино. Через месяц, когда ребенок в Университет не поступает по причине плохой подготовки и отсутствия денег на взятки, они возвращаются домой и целый год рассказывают, как ездили в Москву, как там все бегут и толкаются и как их задерживала милиция за отсутствие московской регистрации.
*********
(финал главы)
К ним подошла стюардесса и заговорила с Наташей по-молдавски:
-Мы болели за вас. Мы спорили, сколько вы продержитесь. Мы гордимся вами. Если что-то нужно, зовите меня всегда.
Через час после взлета к пассажирам обратился капитан корабля:
-Мы покинули пределы России!
Он не сказал больше ничего. Но его интонация значила: “Мы в свободном мире!”
*-Приведенные в посте цитаты не являются рекомендацией к прочтению всего первоисточника.