В лучшей немецкой школе царит демократия (в единственной:-)
О японской школе вы уже почитали, теперь немного о немецкой отсюда.
«С душою прямо гёттингенской». Так писал русский классик о Владимире Ленском, имея в виду то, чем всегда славился немецкий город Гёттинген - свободомыслие и либеральность. И как выяснилось, его знаменитые традиции не изменились со времен Пушкина. Их хранит не только городской университет, но и лучшая в Германии школа, где учат свободе, равенству и братству.
Корреспондент НТВ Константин Гольденцвайг рассказывает о духе, царящем в учебном заведении.
Их оркестр на уроке музыки звучит еще убедительнее, если учесть, что играли в нем удивительно разные ученики. Немецкие политики не скажут этого вслух. Однако всем известно, что в стране давно есть школы для бедных детей и для богатых, для эмигрантов и немцев, для посредственных и успешных.
Школа в городе Гёттинген - исключение на всю Германию. Сюда безо всякого конкурса берут всяких детей и всяким неписаным правилам вопреки.
Вольфганг Фогельзэнгер, директор школы в Гёттингене: «У нас в одной команде учатся будущие каменщики и будущие архитекторы. Они друг к другу притираются и понимают, в чем сильные стороны каждого из них, а значит, через много лет на настоящей стройке им будет легко найти общий язык».
Чтобы найти его уже сейчас им было проще, здесь упразднили все суровые каноны среднего образования. Нет ни звонков, ни дневников, ни педсоветов, ни обычных классов, ни родительских собраний. В гости к мальчишкам и девчонкам, а также их родителям учителя приходят сами, с порога называя себя не наставниками, а друзьями.
Даниэль Шутлю, преподаватель математики: «Это важная разница в отношении между учителем и ребенком. В обычной школе уважение к педагогу выказывают, называя его по фамилии - господин Мюллер. Ко мне же ребята обращаются по имени и на „ты“».
В русских иммигрантских семьях, где еще помнят советскую школу, такой свободы в воспитании и воспитанию свободы диву даются. Классная комната - второй дом, учитель - вторая семья.
Маргарита Дудевица: «Я могу ему все сказать. Если у меня проблема в школе, я могу сказать: Знаешь, Вольфганг, у меня проблема, можешь мне помочь?»
Старшекласснице Маргарите вплоть до последнего года не ставили оценок. Вместо них - подробный отчет о достижениях каждого ребенка. Больше того, пишет о них с учителем наравне сам ученик.
Стандартный урок в немецкой школе больше похож на выпуск российской программы «Что? Где? Когда?». Они работают не по одиночке, а в группах. И каждый провал, и каждый успех становится результатом работы одной из таких групп. В итоге ни в одном классе и ни у одного преподавателя нет ни любимчиков, ни «безнадежных балбесов», как это обычно бывает в немецкой или российской школе.
У приверженцев традиционной школы такое братство бывших двоечников и хорошистов доверия не вызывает. Почему учитель оценивает не ребенка, а группу? Почему вместо домашних заданий у детей занятия в школьном цирке и театре? И к чему одаренным ребятам тянуть неуспевающих?
Аннета Грюнефельд: «Если мой сын, к примеру, более способный, чем его одноклассник, то он еще раз объяснит соседу решение трудной задачи. Он и сам только лучше освоит ее, повторив еще раз. А в чем-то умнее окажется его сосед. Тут все как в реальной жизни за окном».
Из кабинетов местных горОНО в их окна доносятся все 40 лет, что существует школа, «кончайте там с демократией, даешь железную дисциплину и отсев слабых от сильных». Недовольство местных властей было столь велико, что в 2009 году школу вовсе хотели закрыть. Учителя, родители и дети вышли на демонстрацию и вернулись с триумфом. Концерт продолжается. Два года спустя школа не только сохранена, но и признана лучшей в Германии.
Через год одноклассники Маргариты, не столь важно, дети юристов или таксистов, поступят в лучшие вузы Европы. Исключений из этого правила не припомнят.
«С душою прямо гёттингенской». Так писал русский классик о Владимире Ленском, имея в виду то, чем всегда славился немецкий город Гёттинген - свободомыслие и либеральность. И как выяснилось, его знаменитые традиции не изменились со времен Пушкина. Их хранит не только городской университет, но и лучшая в Германии школа, где учат свободе, равенству и братству.
Корреспондент НТВ Константин Гольденцвайг рассказывает о духе, царящем в учебном заведении.
Их оркестр на уроке музыки звучит еще убедительнее, если учесть, что играли в нем удивительно разные ученики. Немецкие политики не скажут этого вслух. Однако всем известно, что в стране давно есть школы для бедных детей и для богатых, для эмигрантов и немцев, для посредственных и успешных.
Школа в городе Гёттинген - исключение на всю Германию. Сюда безо всякого конкурса берут всяких детей и всяким неписаным правилам вопреки.
Вольфганг Фогельзэнгер, директор школы в Гёттингене: «У нас в одной команде учатся будущие каменщики и будущие архитекторы. Они друг к другу притираются и понимают, в чем сильные стороны каждого из них, а значит, через много лет на настоящей стройке им будет легко найти общий язык».
Чтобы найти его уже сейчас им было проще, здесь упразднили все суровые каноны среднего образования. Нет ни звонков, ни дневников, ни педсоветов, ни обычных классов, ни родительских собраний. В гости к мальчишкам и девчонкам, а также их родителям учителя приходят сами, с порога называя себя не наставниками, а друзьями.
Даниэль Шутлю, преподаватель математики: «Это важная разница в отношении между учителем и ребенком. В обычной школе уважение к педагогу выказывают, называя его по фамилии - господин Мюллер. Ко мне же ребята обращаются по имени и на „ты“».
В русских иммигрантских семьях, где еще помнят советскую школу, такой свободы в воспитании и воспитанию свободы диву даются. Классная комната - второй дом, учитель - вторая семья.
Маргарита Дудевица: «Я могу ему все сказать. Если у меня проблема в школе, я могу сказать: Знаешь, Вольфганг, у меня проблема, можешь мне помочь?»
Старшекласснице Маргарите вплоть до последнего года не ставили оценок. Вместо них - подробный отчет о достижениях каждого ребенка. Больше того, пишет о них с учителем наравне сам ученик.
Стандартный урок в немецкой школе больше похож на выпуск российской программы «Что? Где? Когда?». Они работают не по одиночке, а в группах. И каждый провал, и каждый успех становится результатом работы одной из таких групп. В итоге ни в одном классе и ни у одного преподавателя нет ни любимчиков, ни «безнадежных балбесов», как это обычно бывает в немецкой или российской школе.
У приверженцев традиционной школы такое братство бывших двоечников и хорошистов доверия не вызывает. Почему учитель оценивает не ребенка, а группу? Почему вместо домашних заданий у детей занятия в школьном цирке и театре? И к чему одаренным ребятам тянуть неуспевающих?
Аннета Грюнефельд: «Если мой сын, к примеру, более способный, чем его одноклассник, то он еще раз объяснит соседу решение трудной задачи. Он и сам только лучше освоит ее, повторив еще раз. А в чем-то умнее окажется его сосед. Тут все как в реальной жизни за окном».
Из кабинетов местных горОНО в их окна доносятся все 40 лет, что существует школа, «кончайте там с демократией, даешь железную дисциплину и отсев слабых от сильных». Недовольство местных властей было столь велико, что в 2009 году школу вовсе хотели закрыть. Учителя, родители и дети вышли на демонстрацию и вернулись с триумфом. Концерт продолжается. Два года спустя школа не только сохранена, но и признана лучшей в Германии.
Через год одноклассники Маргариты, не столь важно, дети юристов или таксистов, поступят в лучшие вузы Европы. Исключений из этого правила не припомнят.