Лев.
Умер мой хороший пермский знакомый и брат во Христе Лев Третьяков. Бывают люди, которые живут среди нас, но живут как будто в совершенно своем измерении. Про таких обычно принято говорить, - не от мира сего. Лев был один из таких.
Я всегда поражался, как он удивительно, и внешне и внутренне, соответствует своему имени. Обладая великолепной физической силой (по молодости Лев был, без преувеличения, просто богатырем), отменным чувством юмора и жесткой жизненной хваткой, Лев во второй половине своей жизни, вопреки расхожим стереотипам толпы (настоящий мужик берет от жизни всё!), избрал Христа и христово. Под словом "избрал" я подразумеваю именно то, что человек, бросив всё из прошлой жизни, мешающее ему идти за Христом и познавать Его, действительно пошел туда и за тем, куда позвала его вера. Пошел искренне и навсегда. Как теперь уже понятно, до своего последнего земного дыхания.
Как правило мы осознаем чью либо смерть несомненно событием глубоко трагичным. Но в случае смерти Льва меня посещают большие сомнения, что здесь торжествует именно трагизм. Я мало знал и знаю в своей жизни людей, которые бы так истово и нелицемерно устремлялись к познанию христианской веры, как Лев. В плане своего устремления в христианский мир, Лев был действительно каким-то необыкновенным путешественником одиночкой, так же, как он любил уединенные походы на природу. Природа-Бог, частые уединения Христа ради, для него это было совершенно нормальное состояние и существование души. Этим Лев жил до последнего дня, не изменяя ни себе, ни Богу. И я верю, что теперь он будет только приближаться к тому, что притягивало его, как магнитом, последние десятилетия его земной жизни. Христос и христово.
Стих, сочиненный Львом.
В белом храме тихо льётся радость,
Ангел созерцает круг молений.
Отряхни с неверных ног усталость,
Опустись пред Богом на колени.
Скоро утолят твои печали
Лики византийского извода,
Оживляя палевые дали
Иерусалимского восхода.
Город мира - праведные лица
В мираже семитского базара.
Ловит взгляды павшая блудница,
Ожидая первого удара.
Вдруг споткнёшься грешными глазами -
- сбив в пустыне Иудейской ноги,
Тихий Божий Сын, присев на камень,
Веткой чертит пыль у синагоги.
И прелестных помыслов объятья
Опалит стыдом перед словами, -
"Не ведите в суд упавших братьев -
Да не будете судимы сами".
И, вздохнув, душа расправит крылья,
Впитывая жизнь святого слога -
- Безучастный мир мертвее пыли,
Освященной письменами Бога.
Ощутишь и высохшие корни
В шестидневном сотвореньи мира, -
В белом храме горький привкус скорби.
Древний выдох - Господи-помилуй.
Я всегда поражался, как он удивительно, и внешне и внутренне, соответствует своему имени. Обладая великолепной физической силой (по молодости Лев был, без преувеличения, просто богатырем), отменным чувством юмора и жесткой жизненной хваткой, Лев во второй половине своей жизни, вопреки расхожим стереотипам толпы (настоящий мужик берет от жизни всё!), избрал Христа и христово. Под словом "избрал" я подразумеваю именно то, что человек, бросив всё из прошлой жизни, мешающее ему идти за Христом и познавать Его, действительно пошел туда и за тем, куда позвала его вера. Пошел искренне и навсегда. Как теперь уже понятно, до своего последнего земного дыхания.
Как правило мы осознаем чью либо смерть несомненно событием глубоко трагичным. Но в случае смерти Льва меня посещают большие сомнения, что здесь торжествует именно трагизм. Я мало знал и знаю в своей жизни людей, которые бы так истово и нелицемерно устремлялись к познанию христианской веры, как Лев. В плане своего устремления в христианский мир, Лев был действительно каким-то необыкновенным путешественником одиночкой, так же, как он любил уединенные походы на природу. Природа-Бог, частые уединения Христа ради, для него это было совершенно нормальное состояние и существование души. Этим Лев жил до последнего дня, не изменяя ни себе, ни Богу. И я верю, что теперь он будет только приближаться к тому, что притягивало его, как магнитом, последние десятилетия его земной жизни. Христос и христово.
Стих, сочиненный Львом.
В белом храме тихо льётся радость,
Ангел созерцает круг молений.
Отряхни с неверных ног усталость,
Опустись пред Богом на колени.
Скоро утолят твои печали
Лики византийского извода,
Оживляя палевые дали
Иерусалимского восхода.
Город мира - праведные лица
В мираже семитского базара.
Ловит взгляды павшая блудница,
Ожидая первого удара.
Вдруг споткнёшься грешными глазами -
- сбив в пустыне Иудейской ноги,
Тихий Божий Сын, присев на камень,
Веткой чертит пыль у синагоги.
И прелестных помыслов объятья
Опалит стыдом перед словами, -
"Не ведите в суд упавших братьев -
Да не будете судимы сами".
И, вздохнув, душа расправит крылья,
Впитывая жизнь святого слога -
- Безучастный мир мертвее пыли,
Освященной письменами Бога.
Ощутишь и высохшие корни
В шестидневном сотвореньи мира, -
В белом храме горький привкус скорби.
Древний выдох - Господи-помилуй.