Непревзойденный пример качественной футурологии
https://a-bugaev.livejournal.com/1226598.html
- Как еще работали по Америке?
- Да по-всякому, - ухмыляется В.С. - Последнее, что я делал лично - это химеру по общей теории относительности. Смысл был такой, что она расистская, потому что в разработке не участвовал ни один негр. У них в академических кругах такое сразу приживается, два раза стучать не надо. Но в основном внедряли социализм. Изюмин говорил так: еще десять лет проживу, и будет там совок образца семьдесят девятого года. Никто трех отличий не найдет.
- О, да он был циник.
- Еще какой, - кивает В.С. - Все время повторял - у них там будет не республика, а сказка с нашим концом. Сначала введем диктатуру меньшинств. То есть не самих меньшинств, ясное дело, а прогрессивных комиссаров, говорящих от их имени. А еще лучше комиссарш. И одновременно прокурорш. Таких непонятно откуда взявшихся кликуш, перед которыми все должны будут ходить на цирлах и оправдываться в твиттере под угрозой увольнения. Назовем это диктатурой общественного мнения. Потом отменим свободу слова под предлогом борьбы с hate speech - для всех, кроме наших. А затем посадим на царство какую-нибудь дурочку-социалистку или Берни. И получим вместо Америки большую невротизированную Венесуэлу с триллионными долгами.
(...)
- Подождите-подождите, - перебивает он, - не так быстро. Что это за Царь-химера?
- Химера последнего удара. Ноосферная супербомба мощностью в пятьдесят тысяч индюшек. Как бы замковый камень в том здании, которое Изюмин строил двадцать лет. Завершающий аккорд.
- Можете точнее описать, что это такое?
- Ну… как бы объяснить. Все те изменения, которые группа Изюмина произвела в американской культуре, в принципе американцам по отдельности понятны и видны. Они их кое-как анализируют, рефлексируют и так далее. Но вот целостной и ясной картины той мрачной тюрьмы, которую построило для них ГРУ, у американцев пока нет. Они по старинке считают себя благородной республикой, продвигающей идеалы добра и свободы. И вот, чтобы раскрыть американцам глаза…
- Как Вию, - вставляет Голгофский.
- Вот именно… чтобы заставить их ясно увидеть ту шизофреническую оруэлловскую звероферму, которой стала Америка в результате трусливой диверсии российских спецслужб, и была разработана Царь-химера.
- Что должно было случиться после ее активации?
- Никакого конкретного события. И одновременно сразу многое. У американцев словно спала бы с глаз пелена. Рассеялись бы иллюзии, еще скрывающие от них жуткую панораму их новой реальности, созданной на Объекте-12. Это, конечно, невероятно подкосило бы американский дух. Результаты были бы катастрофичны.
- Можете чуть подробнее?
- Я могу, но мне неловко.
- Почему?
- Знаете, Изюмин формулировал техническое задание на Царь-химеру в очень эмоциональных, неприличных и сексуально окрашенных терминах. Даже неудобно повторять - вы можете подумать, что это мои слова и мысли.
- Ничего, мы на работе, - отвечает Голгофский. - Валяйте.
- Ну… Там был заложен, например, такой ударный фактор, как неверие в свободную прессу. После активации Царь-химеры американцы должны были увидеть своих корпоративных журналистов как… Почему-то в техзадании это было прописано по-французски: les putes sans peur et sans reproche. Бляди без страха и упрека, которые даже за пять минут до атомного взрыва будут работать над своим резюме. Чувствуется рука гулаговского масона - наверное, использовали старые архивные наброски. Еще, помню, там было выражение «сучки в витрине».
- Почему в витрине?
- Знаете, сегодня журналисты формируют себе в твиттере профессиональный профиль, где представлены все их мнения и оценки. Заводят как бы такую витринку, где их хозяйство разложено по прилавку - чтобы проще было нанимать. Царь-химера заставила бы американцев воспринимать журналистов как порноактеров, ежедневно выкладывающих в сеть свои снимки с воткнутыми в интимные отверстия матрешками… А самих порноактеров она заставила бы соревноваться, кто засунет матрешку глубже.
- Очень странно. Почему вдруг матрешки?
- Изюмин имел в виду борьбу прогрессивных журналистов с российской дезинформацией и угрозой.
- Угу, теперь понятно. Еще что-то?
- Была запланирована циничная атака на политических лидеров свободного мира. После активации Царь-химеры американцы остро ощутили бы, что вашингтонский сенатор и голливудская актриса - это одна и та же профессия, только актриса сосет у Харви Вайнштейна, а сенатор у Биб… Извините, дальше уже начиналась такая конспирология, что стыдно повторять. В идеале, говорил Изюмин, любой западный политик, не являющийся безусловным и очевидным подлецом, должен быть объявлен русским агентом.
- К какому результату это должно было привести?
- Американцы почувствовали бы, что живут не в свободной республике, а в гнилой олигархической империи и их страна - такая же точно управляемая демократия, как сами знаете кто, с таким же избирательным правосудием, подтасованными выборами и лежащей в основе всего ложью. Разница только в том, как конкретно организован тоталитарный менеджмент и где спрятана подтасовка… Это Изюмин так формулировал. Я лично вовсе не…
- Да понимаю, понимаю, - цедит Голгофский, - иначе вы бы к нам не пришли. Продолжайте.
- И, конечно, атака на культуру. Такая же безрадостная картина - завывающий над пустыней реальности славóй («В.С., наверное, хотел сказать «самум», - отмечает Голгофский, - иначе фраза непонятна»), синтетическое голливудское сало, обязательная реклама спецслужб, дрессированные творцы в своих сетевых витринках и торопливо приспосабливающиеся к левой повестке корпорации, распускающие в духовной тьме свою хайтек-паутину для сбора монеток с глазниц будущих мертвецов…
- О как. Это все?
- Нет. Самое главное - удар по identity. Царь-химера как бы создавала кривое зеркало, где американец видел на своем месте зависимое, запуганное и предельно озабоченное личным выживанием существо, от которого на каждом шагу требуется демонстрация верных политических взглядов и казенного патриотизма. Таким же примерно был советский человек семидесятых. Поэтому конечная линия развертывания химеры была обозначена так: современная Америка - это тоталитарный совок семьдесят девятого года с ЛГБТ на месте комсомола, корпоративным менеджментом на месте КПСС, сексуальной репрессией на месте сексуальной репрессии и зарей социализма на месте зари социализма…
- Что, - иронично спрашивает Голгофский, - и никакой разницы господин Изюмин не видел?
- Видел, - отвечает В.С. - Разница, говорил он, в том, что в совок семьдесят девятого года можно было привезти джинсы из Америки, а сегодняшняя Америка - это такой совок, в который джинсы уже никто не привезет. Из того совка можно было уехать, а из этого некуда. И «Голоса Америки» в нем тоже нет и не будет. Только три чуть разных «Правды» и один многоликий бессмертный Брежнев, который яростно борется сам с собой за право отсосать у Биб… Нет, ну это уже конспирология. Но вы только представьте себе - двуполый самооплодотворяющийся Брежнев, который никогда не умрет.
- Мрачновато, - говорит Голгофский. - Но сравнение с Советским Союзом звучит натянуто. Похоже, генерал Изюмин просто ненавидел прогресс.
- Да нет же, - отвечает В.С. - Как вы не понимаете? Дело не в идеалах, которые провозглашает американская культурная революция. Дело в том, что все эти идеалы - просто намалеванные на кумаче дацзыбао над строящейся зверофермой. Американцы этого не видят, потому что никогда в таком месте еще не жили. А нам это очевидно, потому что это наш национальный архитектурный стиль.
Голгофский кивает. Информатор продолжает:
- Формируемое царь-химерой тройное неверие - в политику, в медиа и в будущее - должно было полностью сокрушить американскую душу. А затем следовало дождаться очередной большой рецессии, чтобы материальный кризис наложился на духовный. Тогда, говорил Изюмин, в Америке начнутся войны клоунов…
- Простите? Может быть, клонов?
- Нет, именно клоунов. Изюмин имел в виду вторую американскую революцию.
- А что это значит? Ее что, будут делать клоуны?
- Нет. Во всяком случае, не только. Изюмин говорил, что американцы называют свою реальность «clown world». Каков приход, таков и бунт. Сначала запылает цветная во всех всех смыслах революция, которая сильно подпалит здание цирка. Затем будет гибридная гражданская война, а потом к власти придет военная хунта, где соберутся нормальные люди. И вот с ними уже можно будет вести диалог. Таков был дьявольский план ГРУ, заложенный в Царь-Химеру.
- Значит, Царь-химера уже развернута?
- Насколько я знаю, да, - отвечает В.С. - Но она не была активирована. Триггер был известен только Изюмину. Он хранился в сейфе в его кабинете (...)
- Как еще работали по Америке?
- Да по-всякому, - ухмыляется В.С. - Последнее, что я делал лично - это химеру по общей теории относительности. Смысл был такой, что она расистская, потому что в разработке не участвовал ни один негр. У них в академических кругах такое сразу приживается, два раза стучать не надо. Но в основном внедряли социализм. Изюмин говорил так: еще десять лет проживу, и будет там совок образца семьдесят девятого года. Никто трех отличий не найдет.
- О, да он был циник.
- Еще какой, - кивает В.С. - Все время повторял - у них там будет не республика, а сказка с нашим концом. Сначала введем диктатуру меньшинств. То есть не самих меньшинств, ясное дело, а прогрессивных комиссаров, говорящих от их имени. А еще лучше комиссарш. И одновременно прокурорш. Таких непонятно откуда взявшихся кликуш, перед которыми все должны будут ходить на цирлах и оправдываться в твиттере под угрозой увольнения. Назовем это диктатурой общественного мнения. Потом отменим свободу слова под предлогом борьбы с hate speech - для всех, кроме наших. А затем посадим на царство какую-нибудь дурочку-социалистку или Берни. И получим вместо Америки большую невротизированную Венесуэлу с триллионными долгами.
(...)
- Подождите-подождите, - перебивает он, - не так быстро. Что это за Царь-химера?
- Химера последнего удара. Ноосферная супербомба мощностью в пятьдесят тысяч индюшек. Как бы замковый камень в том здании, которое Изюмин строил двадцать лет. Завершающий аккорд.
- Можете точнее описать, что это такое?
- Ну… как бы объяснить. Все те изменения, которые группа Изюмина произвела в американской культуре, в принципе американцам по отдельности понятны и видны. Они их кое-как анализируют, рефлексируют и так далее. Но вот целостной и ясной картины той мрачной тюрьмы, которую построило для них ГРУ, у американцев пока нет. Они по старинке считают себя благородной республикой, продвигающей идеалы добра и свободы. И вот, чтобы раскрыть американцам глаза…
- Как Вию, - вставляет Голгофский.
- Вот именно… чтобы заставить их ясно увидеть ту шизофреническую оруэлловскую звероферму, которой стала Америка в результате трусливой диверсии российских спецслужб, и была разработана Царь-химера.
- Что должно было случиться после ее активации?
- Никакого конкретного события. И одновременно сразу многое. У американцев словно спала бы с глаз пелена. Рассеялись бы иллюзии, еще скрывающие от них жуткую панораму их новой реальности, созданной на Объекте-12. Это, конечно, невероятно подкосило бы американский дух. Результаты были бы катастрофичны.
- Можете чуть подробнее?
- Я могу, но мне неловко.
- Почему?
- Знаете, Изюмин формулировал техническое задание на Царь-химеру в очень эмоциональных, неприличных и сексуально окрашенных терминах. Даже неудобно повторять - вы можете подумать, что это мои слова и мысли.
- Ничего, мы на работе, - отвечает Голгофский. - Валяйте.
- Ну… Там был заложен, например, такой ударный фактор, как неверие в свободную прессу. После активации Царь-химеры американцы должны были увидеть своих корпоративных журналистов как… Почему-то в техзадании это было прописано по-французски: les putes sans peur et sans reproche. Бляди без страха и упрека, которые даже за пять минут до атомного взрыва будут работать над своим резюме. Чувствуется рука гулаговского масона - наверное, использовали старые архивные наброски. Еще, помню, там было выражение «сучки в витрине».
- Почему в витрине?
- Знаете, сегодня журналисты формируют себе в твиттере профессиональный профиль, где представлены все их мнения и оценки. Заводят как бы такую витринку, где их хозяйство разложено по прилавку - чтобы проще было нанимать. Царь-химера заставила бы американцев воспринимать журналистов как порноактеров, ежедневно выкладывающих в сеть свои снимки с воткнутыми в интимные отверстия матрешками… А самих порноактеров она заставила бы соревноваться, кто засунет матрешку глубже.
- Очень странно. Почему вдруг матрешки?
- Изюмин имел в виду борьбу прогрессивных журналистов с российской дезинформацией и угрозой.
- Угу, теперь понятно. Еще что-то?
- Была запланирована циничная атака на политических лидеров свободного мира. После активации Царь-химеры американцы остро ощутили бы, что вашингтонский сенатор и голливудская актриса - это одна и та же профессия, только актриса сосет у Харви Вайнштейна, а сенатор у Биб… Извините, дальше уже начиналась такая конспирология, что стыдно повторять. В идеале, говорил Изюмин, любой западный политик, не являющийся безусловным и очевидным подлецом, должен быть объявлен русским агентом.
- К какому результату это должно было привести?
- Американцы почувствовали бы, что живут не в свободной республике, а в гнилой олигархической империи и их страна - такая же точно управляемая демократия, как сами знаете кто, с таким же избирательным правосудием, подтасованными выборами и лежащей в основе всего ложью. Разница только в том, как конкретно организован тоталитарный менеджмент и где спрятана подтасовка… Это Изюмин так формулировал. Я лично вовсе не…
- Да понимаю, понимаю, - цедит Голгофский, - иначе вы бы к нам не пришли. Продолжайте.
- И, конечно, атака на культуру. Такая же безрадостная картина - завывающий над пустыней реальности славóй («В.С., наверное, хотел сказать «самум», - отмечает Голгофский, - иначе фраза непонятна»), синтетическое голливудское сало, обязательная реклама спецслужб, дрессированные творцы в своих сетевых витринках и торопливо приспосабливающиеся к левой повестке корпорации, распускающие в духовной тьме свою хайтек-паутину для сбора монеток с глазниц будущих мертвецов…
- О как. Это все?
- Нет. Самое главное - удар по identity. Царь-химера как бы создавала кривое зеркало, где американец видел на своем месте зависимое, запуганное и предельно озабоченное личным выживанием существо, от которого на каждом шагу требуется демонстрация верных политических взглядов и казенного патриотизма. Таким же примерно был советский человек семидесятых. Поэтому конечная линия развертывания химеры была обозначена так: современная Америка - это тоталитарный совок семьдесят девятого года с ЛГБТ на месте комсомола, корпоративным менеджментом на месте КПСС, сексуальной репрессией на месте сексуальной репрессии и зарей социализма на месте зари социализма…
- Что, - иронично спрашивает Голгофский, - и никакой разницы господин Изюмин не видел?
- Видел, - отвечает В.С. - Разница, говорил он, в том, что в совок семьдесят девятого года можно было привезти джинсы из Америки, а сегодняшняя Америка - это такой совок, в который джинсы уже никто не привезет. Из того совка можно было уехать, а из этого некуда. И «Голоса Америки» в нем тоже нет и не будет. Только три чуть разных «Правды» и один многоликий бессмертный Брежнев, который яростно борется сам с собой за право отсосать у Биб… Нет, ну это уже конспирология. Но вы только представьте себе - двуполый самооплодотворяющийся Брежнев, который никогда не умрет.
- Мрачновато, - говорит Голгофский. - Но сравнение с Советским Союзом звучит натянуто. Похоже, генерал Изюмин просто ненавидел прогресс.
- Да нет же, - отвечает В.С. - Как вы не понимаете? Дело не в идеалах, которые провозглашает американская культурная революция. Дело в том, что все эти идеалы - просто намалеванные на кумаче дацзыбао над строящейся зверофермой. Американцы этого не видят, потому что никогда в таком месте еще не жили. А нам это очевидно, потому что это наш национальный архитектурный стиль.
Голгофский кивает. Информатор продолжает:
- Формируемое царь-химерой тройное неверие - в политику, в медиа и в будущее - должно было полностью сокрушить американскую душу. А затем следовало дождаться очередной большой рецессии, чтобы материальный кризис наложился на духовный. Тогда, говорил Изюмин, в Америке начнутся войны клоунов…
- Простите? Может быть, клонов?
- Нет, именно клоунов. Изюмин имел в виду вторую американскую революцию.
- А что это значит? Ее что, будут делать клоуны?
- Нет. Во всяком случае, не только. Изюмин говорил, что американцы называют свою реальность «clown world». Каков приход, таков и бунт. Сначала запылает цветная во всех всех смыслах революция, которая сильно подпалит здание цирка. Затем будет гибридная гражданская война, а потом к власти придет военная хунта, где соберутся нормальные люди. И вот с ними уже можно будет вести диалог. Таков был дьявольский план ГРУ, заложенный в Царь-Химеру.
- Значит, Царь-химера уже развернута?
- Насколько я знаю, да, - отвечает В.С. - Но она не была активирована. Триггер был известен только Изюмину. Он хранился в сейфе в его кабинете (...)