Записки девственника-урбаниста
Больший дикарь - не Маугли, выросший без приложения к себе человечности, а Аня, восторгающаяся овечьим блеяньем из-за забора и во все глаза пялящаяся на забавно выступающих коряжистыми тонкими лапками куриц. С другой стороны, свежесть удивления холмистым полям и узловато вплетающимся в лесную дремучесть серо-бежевым дорогам многого стоит. Наверное, я каждому пожелала бы вырасти в блочном районе большого города, чтобы под тридцать радоваться каждому изменению пейзажа, будь то канальная изгибь венецианского средневековья или распашная безмятежность русского села.
Мы в деревне. Звуки и запахи, как обычно, - первое, что ошеломляет до переизбытка впечатлений. Утиные перебранки в чуть отдающем болотистостью пруду, жужжание шмелей в густоте жарко благоухающего разнотравья, требовательное кукареканье за кирпичным беленым забором, карканье сотен грачей в вышине над подернутыми ароматом свежесостриженной травы незастроенными кусочками земли.
Кому еще сюда захотелось?
Блаженно и умиротворенно. Располагает к абсолютной маниловской или обломовской мечтательности - выбирай по душе. И впереди - целый месяц, чтобы устать от тишины и захотеть окультуренной суеты Петербурга.
Мы в деревне. Звуки и запахи, как обычно, - первое, что ошеломляет до переизбытка впечатлений. Утиные перебранки в чуть отдающем болотистостью пруду, жужжание шмелей в густоте жарко благоухающего разнотравья, требовательное кукареканье за кирпичным беленым забором, карканье сотен грачей в вышине над подернутыми ароматом свежесостриженной травы незастроенными кусочками земли.
Кому еще сюда захотелось?
Блаженно и умиротворенно. Располагает к абсолютной маниловской или обломовской мечтательности - выбирай по душе. И впереди - целый месяц, чтобы устать от тишины и захотеть окультуренной суеты Петербурга.