(no subject)
В прошлой жизни я скорее всего была моряком дальнего плавания. Вроде того, который лет в 16 сбежал из дома, поступил юнгой и с тех пор проплыл половину морей и океанов, существующих на Земле. Я видела такого однажды: пять лет назад мы ехали в одном из Массачусетских городков в очень колоритной, смешной деревянной тележке с одним румынским мальчиком и таким вот моряком. Худющим, с трехдневной щетиной, в тельняшке и подвернутых штанах, с кучей татуировок и в одном ухе - якорь на длинной цепочке. Видно, что попивает ром иногда, но не пьяница.
Я понимаю, что при хорошем раскладе и настроении рассказываю людям миллион историй из своей и чужой жизни, словно мы сидим у огня и время остановилиось. Мне всего лишь 26 лет гребаных лет, а меня часто спрашивают, откуда я все это знаю и где это я была и с кем. А ведь это еще не предел. У меня, весьма уютной женщины, которая любит печь оладьи по утрам и выращивать мяту в горшках, душа кочевника. Потому что все, что есть у тебя и происходит сейчас - не предел в самом лучшем смысле этого слова.
Я понимаю, что при хорошем раскладе и настроении рассказываю людям миллион историй из своей и чужой жизни, словно мы сидим у огня и время остановилиось. Мне всего лишь 26 лет гребаных лет, а меня часто спрашивают, откуда я все это знаю и где это я была и с кем. А ведь это еще не предел. У меня, весьма уютной женщины, которая любит печь оладьи по утрам и выращивать мяту в горшках, душа кочевника. Потому что все, что есть у тебя и происходит сейчас - не предел в самом лучшем смысле этого слова.