Трудности перевода
Похоже, что самое трудное в диагностике детей - это дать обратную связь их родителям.
Казалось бы: всматриваешься в детскую мандалу, вспоминаешь комментарии ребенка во время рисования, воспроизводишь в голове тонкости и нюансы сказки или диагностической игры, картина психической жизни ребенка все более проясняется, становится фактурней, отчетливей.
А дальше - возникает вопрос: как результат диагностики донести до родителей?!
С некоторыми родителями достаточно легко. Они адекватны, восприимчивы и понимают, что мы в одной команде «за ребенка».
Но в отдельных случаях над текстом-результатом необходимо попотеть.
Например, диагностика показала, что ребенок находится под тяжким бременем материнского давления, тяготится им и хочет выйти из симбиоза. Но мама удерживает, не отпускает.
В мандалах прослеживается тяга ребенка к отцовской фигуре. По сказке, которую ребенок рассказал, видно, что отец в семье - фигура «отсутствующая», далекая и неизменно занятая. К тому же отец сам находится под давлением доминирующей жены. Это отец, который не просто отсутствует, а, скорее, убегает в работу, в деятельность.
Нам нужно написать в рекомендациях, чтобы мама наконец-то дала ребенку шанс хотя бы войти в Эдип. Я уж не говорю про удачное разрешение этого этапа становления психики.
Перевожу… Маме нужно отпустить ребенка от себя, дать ему возможность «дышать», проявить себя, пройти путь от полной инфантильности до самостоятельности, до ощущения отдельного своего собственного «Я».
А это, как минимум, означает - дать возможность ребенку в символическом внутреннем мире:
- конкурировать, сражаться с отцом за символическую позицию мужчины в семье,
- признать силу и место отца, потерять свое преимущество перед отцом (сейчас он безраздельно царит в мире мамы, не оставляя места для отца, т.е. диада не мать-отец, муж-жена, а мать-сын, и в этой диаде позиции ребенка сильнее позиции отца),
- признать, что рядом с мамой должен быть именно папа, а не я (ребенок). Если этого не произойдет, то в дальнейшем возможны сложности с установлением собственных парных взаимоотношений с женщинами. Место ведь так и останется «занято мамой».
- когда фигура отца перестанет быть конкурентной, через принятие отца идентифицироваться с мужской частью всего рода.
И это выход из Эдипа.
Написать по принципу: «мамаша, Вас слишком много» - нельзя. Не примет. Может разозлиться.
Написать: «ребенку с отцом нужно бывать больше». Начнет мужа пилить, что, мол, семье время не уделяет. Что, действительно, имеет место быть. Вот только эффект от этого будет противоположным.
Написать: «ребенок инфантильный». Начнет ребенка третировать, мол, почему ж ты у меня такой недотепа, вялый, никакой.
И прочее…прочее…прочее…
Вот и провели мы целый уикэнд в поисках достойного перевода с языка психологического на язык родительский.
Вроде получилось.
Казалось бы: всматриваешься в детскую мандалу, вспоминаешь комментарии ребенка во время рисования, воспроизводишь в голове тонкости и нюансы сказки или диагностической игры, картина психической жизни ребенка все более проясняется, становится фактурней, отчетливей.
А дальше - возникает вопрос: как результат диагностики донести до родителей?!
С некоторыми родителями достаточно легко. Они адекватны, восприимчивы и понимают, что мы в одной команде «за ребенка».
Но в отдельных случаях над текстом-результатом необходимо попотеть.
Например, диагностика показала, что ребенок находится под тяжким бременем материнского давления, тяготится им и хочет выйти из симбиоза. Но мама удерживает, не отпускает.
В мандалах прослеживается тяга ребенка к отцовской фигуре. По сказке, которую ребенок рассказал, видно, что отец в семье - фигура «отсутствующая», далекая и неизменно занятая. К тому же отец сам находится под давлением доминирующей жены. Это отец, который не просто отсутствует, а, скорее, убегает в работу, в деятельность.
Нам нужно написать в рекомендациях, чтобы мама наконец-то дала ребенку шанс хотя бы войти в Эдип. Я уж не говорю про удачное разрешение этого этапа становления психики.
Перевожу… Маме нужно отпустить ребенка от себя, дать ему возможность «дышать», проявить себя, пройти путь от полной инфантильности до самостоятельности, до ощущения отдельного своего собственного «Я».
А это, как минимум, означает - дать возможность ребенку в символическом внутреннем мире:
- конкурировать, сражаться с отцом за символическую позицию мужчины в семье,
- признать силу и место отца, потерять свое преимущество перед отцом (сейчас он безраздельно царит в мире мамы, не оставляя места для отца, т.е. диада не мать-отец, муж-жена, а мать-сын, и в этой диаде позиции ребенка сильнее позиции отца),
- признать, что рядом с мамой должен быть именно папа, а не я (ребенок). Если этого не произойдет, то в дальнейшем возможны сложности с установлением собственных парных взаимоотношений с женщинами. Место ведь так и останется «занято мамой».
- когда фигура отца перестанет быть конкурентной, через принятие отца идентифицироваться с мужской частью всего рода.
И это выход из Эдипа.
Написать по принципу: «мамаша, Вас слишком много» - нельзя. Не примет. Может разозлиться.
Написать: «ребенку с отцом нужно бывать больше». Начнет мужа пилить, что, мол, семье время не уделяет. Что, действительно, имеет место быть. Вот только эффект от этого будет противоположным.
Написать: «ребенок инфантильный». Начнет ребенка третировать, мол, почему ж ты у меня такой недотепа, вялый, никакой.
И прочее…прочее…прочее…
Вот и провели мы целый уикэнд в поисках достойного перевода с языка психологического на язык родительский.
Вроде получилось.