"Однажды весной, в один из тех дней, что февраль занимает у марта"
Чтобы понять друг друга, надо друг с другом переспать. -- И она предложила
преподать ему урок русского языка по-своему. "Так вот где зарыта собака", --
подумал он. Она подошла к нему совсем близко и молча, глядя ему в глаза
зелеными очами, обвила его шею своими косами. Она затягивала косы узлом все
туже и туже у него на затылке, пока их губы не соприкоснулись. Прижимая его
губы к своим, она заставляла его повторять одно и то же русское слово. Такой
у нее был немой контактный способ изучения иностранных языков. Потом она
подтолкнула его к кровати и уселась на него верхом. Так он впервые узнал,
как это делается по-русски. Было непонятно, но прекрасно. На улице шел снег,
словно небо засыпало землю беззвучными белыми словами, и все происходило
так, словно и она опускалась на него вместе со снегом с бескрайней вышины,
все время в одном и том же направлении, ни на секунду не отрываясь, как снег
или слово, которые не могут вернуться обратно на небо, в чистоту,
-- Вот видишь, -- сказала она ему потом, втягивая в себя воздух сквозь
распущенные волосы, -- для того, чтобы понять друг друга, язык вообще не
нужен, вполне достаточно переспать. Но заметь: после блуда первый день
живется хорошо, а потом с каждым днем все хуже и хуже, пока наконец не
очнешься и не станешь таким же, как все прочие достойные граждане.
(Милорад Павич. "Пейзаж написанный чаем")