С широко закрытыми глазами...
Вчера мне снова снился тот же сон:
Я в своем любимом длином черном дизайнерском платье, кардигане-корсете, черных колготках, испорченных стрелками, которые уже бесполезно замазывать лаком для ногтей. Туфли валяются в стороне, на голове - прическа, которой позавидовала бы любая ведьма, на ногтях - облупившийся черный лак, под глазами потеки туши и черной подводки, подчеркивающие красноту и бешенный блеск глаз...
Оно молчит, кричит и дышит,
И никого вокруг не слышит.
Всё это так красиво, но,
Увы, другого просто не дано…
Ощущать в себе другую,
Как и я, но не такую,
И ничто нас не изменит в вас...
Сначала я думала, что ты и я несовместимы …
Что мы оба не можем ужиться в одном разуме …
Но теперь я понимаю, что теней без света, увы, не бывает …
И ты без меня ничто, как и я без тебя ...
Поэтому умоляю - вернись, мы друг другу нужны...
Я слаба, и тебе выбирать…
И т.д., согласно тексту... И опять мое сознание разрывается на части, опять я впадаю в истерику, а потом заливаюсь безумным смехом...
Метрах в пяти надо мной лепнина на потолке с потрескавшейся штукатуркой, за спиной огромные окна, через который в зал пробиваются лучи заката. На стене впереди - тяжелые красные портьеры, больше подходящие для какого-нибудь съезда коммунистической партии...
А еще, впереди за массивными столами, накрытыми той же тканью, что и на стене за ними, сидит комиссия ГУКИТа - все эти режиссеры, актеры и телевизионщики со стажем, огромным жизненным опытом и кучей стереотипов, наглядное подтверждение которым - они сами... А в голове снова крутятся "Сценарий нереалистичен", "Банально", "С такими глазами, писать такое"...
И я снова выбегаю из этого огромного зала, пропитанного вековой пылью, хлопая дверью с литыми бронзовыми ручками, бегу вниз по лестнице, но ее конца не видно. И я все бегу, бегу, бегу...
Я в своем любимом длином черном дизайнерском платье, кардигане-корсете, черных колготках, испорченных стрелками, которые уже бесполезно замазывать лаком для ногтей. Туфли валяются в стороне, на голове - прическа, которой позавидовала бы любая ведьма, на ногтях - облупившийся черный лак, под глазами потеки туши и черной подводки, подчеркивающие красноту и бешенный блеск глаз...
Оно молчит, кричит и дышит,
И никого вокруг не слышит.
Всё это так красиво, но,
Увы, другого просто не дано…
Ощущать в себе другую,
Как и я, но не такую,
И ничто нас не изменит в вас...
Сначала я думала, что ты и я несовместимы …
Что мы оба не можем ужиться в одном разуме …
Но теперь я понимаю, что теней без света, увы, не бывает …
И ты без меня ничто, как и я без тебя ...
Поэтому умоляю - вернись, мы друг другу нужны...
Я слаба, и тебе выбирать…
И т.д., согласно тексту... И опять мое сознание разрывается на части, опять я впадаю в истерику, а потом заливаюсь безумным смехом...
Метрах в пяти надо мной лепнина на потолке с потрескавшейся штукатуркой, за спиной огромные окна, через который в зал пробиваются лучи заката. На стене впереди - тяжелые красные портьеры, больше подходящие для какого-нибудь съезда коммунистической партии...
А еще, впереди за массивными столами, накрытыми той же тканью, что и на стене за ними, сидит комиссия ГУКИТа - все эти режиссеры, актеры и телевизионщики со стажем, огромным жизненным опытом и кучей стереотипов, наглядное подтверждение которым - они сами... А в голове снова крутятся "Сценарий нереалистичен", "Банально", "С такими глазами, писать такое"...
И я снова выбегаю из этого огромного зала, пропитанного вековой пылью, хлопая дверью с литыми бронзовыми ручками, бегу вниз по лестнице, но ее конца не видно. И я все бегу, бегу, бегу...