..бегущая по волнам..
Она родилась в один день с Жаном-Полем Сартром, только на тридцать лет позже. Франсуаза никогда не упускала случая продемонстрировать окружающим ниточку, которая связывает ее с великим писателем. Что неудивительно, ведь для Саган Жан-Поль был кумиром и учителем. Книги Саган выходили одна за другой, становились мировыми бестселлерами. На ее счету - 22 романа, 2 сборника новелл, 7 пьес и 3 книги очерков. Она писала легко и быстро, не изменяя богемному стилю жизни - казино, бары, модные курорты. «Когда только Франсуаза успевает работать?» - недоумевали все...
Она была богата, а умерла в нищете. Всю жизнь писала о любви, но так и не сумела ее отыскать. Однажды сказав: «Здравствуй, грусть!», Франсуаза не могла знать, что впустила в свою душу жестокую квартирантку, которую не сможет выселить уже никогда...
Гадкий утенок
«Мне было шестнадцать лет, но я уже знал, как больно жалит пчела - Грусть». Эти слова, принадлежащие одному из героев Александра Грина, полностью разделяла в свои 14 лет Франсуаза Куаре из маленького городка Каржак на юге Франции. Она родилась 21 июня 1935 года в богатой семье. Отец, Пьер Куаре, был известным промышленником, а мать, Мари Куаре, - блистательной светской львицей, первой красавицей и местной законодательницей мод. Малышка Франсуаза росла в роскоши: у нее были лучшие игрушки, самые красивые платья и безукоризненно вышколенные гувернантки.
Но, увы, уже в раннем возрасте родители вынуждены были признать, что любимая дочь совершенно не похожа на «людей их круга». Девочка не просто была некрасива, она была уродлива. Худая, нескладная, с острыми коленками, непослушными тонкими волосами, длинноватым носом и огромными печальными глазами болонки, она была абсолютно равнодушна к традиционным «девчачьим» cлабостям: не любила наряжаться, не вертелась перед зеркалом, зато часами могла гонять с мальчишками по окрестностям, порой забыв причесаться с утра.
Ни дать ни взять гадкий утенок, выросший у пары лебедей. «Весь ужас в том, что она даже не пытается выглядеть хоть немного привлекательнее!» - сокрушалась мадам Куаре в беседах со своими приятельницами из высшего общества.
Но настоящий ужас благородное семейство ожидал впереди. Для получения достойного образования Франсуазу определили в элитный католический пансион. Однако мадемуазель Куаре, быстро разочаровавшись в религии, вместо скучных академических семинаров часами читала Пруста и Флобера, а бедных наставниц-монахинь доводила чуть ли не до обмороков своими дерзкими выходками. «Великая Франсуаза» в шутку называла себя «затяжным несчастным случаем».
Выйдя из пансиона, Франсуаза поступила на филологический факультет Сорбонны, но и там не задержалась. Ее, как мотылька к огню, притягивал Париж с ночной богемной жизнью, мансардами художников и входящим в моду дансингом до утра. Стоит ли удивляться, что первую же экзаменационную сессию она благополучно завалила и была отчислена из знаменитой альма-матер? Однако саму Франсуазу это нисколько не огорчило, ведь именно в это время она открыла для себя новую страсть - сочинять. Судьба уже готовила ей великое будущее. Как говорится, не беда появиться на свет в утином гнезде, если ты вылупился из лебединого яйца! Гадкому утенку превратиться в прекрасного лебедя - пока на бумаге.
Здесь пахнет сенсацией
Это случилось жарким летом 1954 года. Наброски своего первого романа Франсуаза записывала в обычную тетрадку. Опасаясь, что кто-то из сокурсниц прочтет ее сочинения раньше времени, она отдала тетрадку на хранение своей подруге. Та заперла ее в сейф, но вскоре внезапно заболела и умерла. Тетрадь исчезла, и юной писательнице пришлось восстанавливать роман буквально по словам. Название выбрала крайне необычное: «Здравствуй, грусть!» Это была строчка из стихотворения любимого ею Поля Элюара:
Прощай же, грусть!
И здравствуй, грусть!
Ты вписана в квадраты потолка,
Ты вписана в глаза, которые люблю,
Ты еще не совсем беда,
Ведь даже на этих бледных губах
Тебя выдает улыбка.
Так здравствуй, грусть!
Оставалось только придумать себе звучный псевдоним, как это сделала в свое время Жорж Санд. Не позорить же в самом деле славную семейную фамилию еще и «никчемным бумагомарательством», как отзывался о ее новом увлечении господин Куаре? За чтением романов долгими бессонными ночами и стаканчиком виски, к которому она уже успела пристраститься к тому времени, Франсуаза решила, что отныне будет называться Саган: в честь принцессы Босон де Саган, одной из героинь Марселя Пруста.
В тот день, когда девятнадцатилетняя дебютантка решилась отнести свой опус на суд известного издателя Рене Жюйяра, на улице ееостановила гадалка и предрекла: «Деточка, вокруг вас сияет слава! Вы только что написали роман, который станет знаменитым и за океаном». Тогда Франсуаза ей не поверила. И зря! Потому что наметанный глаз редактора уже на десятой странице романа увидел, что здесь пахнет настоящей сенсацией. Он только никак не мог поверить, что автор откровенного философско-эротического сочинения - та неуклюжая пигалица, что сидит перед ним, теребя складки видавшей виды парусиновой юбки. «Признайтесь, мадемуазель, - обратился он к странной визитерше, - что вы только курьер, и этот роман написан совсем другим человеком?» - «Нет, месье, он написан мной от первого до последнего слова», - отрезала Франсуаза, протянув в доказательство три толстых тетради, исписанных ее неразборчивым почерком.
После выхода в свет романа «Здравствуй, грусть!» Франция буквально заболела «саганоманией». Всего через год было продано 350 тысяч экземпляров, а вскоре «эпидемия» распространилась по всему миру: в Америке, Англии, Италии и Японии «Здравствуй, грусть!» стала настоящим бестселлером. В октябре 1955 года права на экранизацию книги купил Голливуд за 3,5 миллиона долларов. Такого успеха французская литература не знала уже давно. Гонорар Саган составил полтора миллиона франков. «Что мне делать с этим?» - спросила Франсуаза, растерянно протягивая отцу банковский чек. - «Дорогая, я никогда не держал в руках такой суммы», - запинаясь от волнения ответил тот. - Но боюсь, что в твоем возрасте богатство может обернуться большой бедой. Поэтому потрать все как можно скорее».
Пожалуй, тогда господину Куаре впервые пришла в голову мысль, что дочка все-таки сумеет прославить их род. А Франсуаза оказалась, как никогда, на редкость послушной: тут же купила себе норковое манто, красный «ягуар», роскошную яхту и виллу на Лазурном берегу. Франсуаза любила повторять: «Я люблю деньги, которые для меня всегда были хорошим слугой и плохим хозяином».
С этого момента «гадкий утенок из Каржака» с головой окунулся в дольче виту. Из угловатого подростка Франсуаза превратилась в пусть и не в красивую, но очень ухоженную и стильную молодую женщину, щеголявшую в нарядах от Шанель и сорившую деньгами направо и налево. До конца дней она будет поступать так: увидев на улице нищего, отдавать все деньги, что были при себе на тот момент, а получив письмо с просьбой помочь, - тут же вкладывать в конверт щедрый чек. Надо ли говорить, что таких писем Саган получала много?..
Спаржа с уксусом
О чем может мечтать женщина, если ей 20 лет, она богата, знаменита и может позволить себе любой каприз? Конечно, о любви! Той самой, «большой и чистой», какую обещал герой Семена Фарады Фимке из фильма «Формула любви». И Франсуаза, со всем азартом, присущим только неопытной молодости, ринулась на ее поиски. И эти поиски растянулись на долгие годы. Ее первым мужчиной стал 24-летний Филипп Шарпентье, атлетически сложенный голубоглазый блондин.
Его порекомендовал Франсуазе как фотографа все тот же Рене Жюйяр, когда она решила отправиться в рекламное турне от Иерусалима до Нью-Йорка. Впервые почувствовав себя любимой, Франсуаза уверовала, что счастье будет вечным. Но после возвращения в Париж Филипп бросил ее, увлекшись какой-то юной красоткой. Саган. Она попыталась описать свою боль в романе «Смятая постель», но критики справедливо нашли его слишком пафосным. С тех пор Саган больше никогда не черпала сюжеты из личной жизни.
То, что браки зачастую заканчиваются катастрофой, это понятно. Но чтобы катастрофа вела к браку?.. Франсуазу Саган к первому замужеству привела как раз катастрофа. Правда, автомобильная. Однажды она, как обычно, мчалась на предельной скорости в поместье, арендованное на всю зиму у Кристиана Диора. На повороте, не справившись с управлением, Саган вылетела в канаву, а ее машина разбилась вдребезги. Первым, кого девушка увидела, когда пришла в себя в больничной палате, был ее старый друг, директор крупного парижского издательства Ги Шеллер.
«Если ты выживешь, я женюсь на тебе, чтобы ты больше никогда не делала глупостей», - неожиданно сказал он, склонившись к самому лицу Франсуазы. Она могла лишь слабо улыбнуться в ответ: от многочисленных переломов и ран на девушке не было живого места. Она поправилась и приняла предложение Шеллера. Но прожили они вместе всего два года: уж слишком разными были пожилой издатель и эксцентричная романистка. «Наша встреча с Шеллером была подобна звукам виолончели на заднем плане моей жизни», - напишет позже Саган в своих мемуарах. Как-то вернувшись поздно домой с шумной вечеринки, она увидела, что муж сидит в кресле и читает газету. Это показалось ей настолько мещанским и пошлым, что она тут же ушла из дома и вскоре подала на развод.
Вторым мужем Франсуазы стал американский скульптор Боб Уэстхофф. Впрочем, на поверку он был таким же скульптором, как Саган - балерина. Это был типичный плейбой. Служил в армии, затем стал одним из первых моделей-мужчин в США, снялся в кино, но известности не приобрел. Познакомившись на курорте с Саган, он сразу же стал душой компании, в которой «прожигала жизнь» молодая романистка. Они поженились, когда стало известно, что Франсуаза ждет ребенка. Родившегося мальчика назвали Дени.
Но и материнство не изменило легкомысленную Франсуазу: ей по-прежнему было нестерпимо скучно на семейных обедах, а пространства между семейным очагом и супружеской спальней явно не хватало для творчества. Она снова подолгу грустила, сама не отдавая себе отчета, о чем. Прожив во втором браке семь лет, Франсуаза и Боб разошлись, умудрившись при этом навсегда сохранить хорошие отношения. «Семейная жизнь - не что иное, как спаржа с уксусом. Это блюдо не моей кухни», - заявила Саган журналистам после развода. И оставалась верна себе до конца: больше узами Гименея она себя не связывала никогда. Под старость, вконец разочаровавшись в любви, Саган окружала себя только собаками. Она сама варила им еду четыре раза в день и утверждала, что ни у одного мужчины на свете нет таких преданных глаз!
Безумства а-ля рюс?
Если вы думаете, что образ «девочка-скандал» родился вместе с певицей Земфирой, вы заблуждаетесь. Некоронованной королевой эпатажа на протяжении всей жизни была как раз не кто иная, как «великая Франсуаза», как именовала себя Саган в зените славы.
Она обожала риск и игру в рулетку. Говорили, что несколько раз в жизни ей удалось удвоить свое состояние, ставя всегда на одни и те же числа. В 1988 году мадам Саган побывала в России, где поведала в интервью, что ее прабабка была русской. Биографы Саган до сих пор гадают, сказала ли она правду или только хотела оправдать «русскими корнями» свою патологическую страсть к азартным играм?
Уж что-что, эпатировать публику мадемуазель умела. Когда ей, автору бестселлеров «Смутная улыбка», «Любите ли вы Брамса» и «Немного солнца в холодной воде», предложили стать членом Французской академии искусств, она решительно отказалась, мотивируя это тем, что: «Во-первых, мне не идет зеленый цвет академического мундира, а во-вторых, там нет ни одного писателя, которым бы я восхищалась!» Вся ее жизнь была под стать романам, которые она ваяла довольно споро, в промежутках между безумствами и экстравагантными чудачествами.
Слухи о ее бесконечных романах не сходили со страниц бульварной прессы. Причем в любовники ей приписывали не только знаменитостей-мужчин - Жан-Поля Сартра или Орсона Уэллса - но и... женщин: Аву Гарднер, Жюльет Греко или Пегги Рош. Последняя долго жила с писательницей под одной крышей, а когда в 1991 году она умерла, Саган распорядилась похоронить ее в родовом склепе Саганов, где оставила место и для себя. Правда, имени Рош на надгробном камне не было.
Роман с кокаином
Самым продолжительным и болезненным романом в жизни Саган был ее роман... с кокаином. После той страшной аварии, которую Франсуаза пережила в молодости, она долгое время страдала от мучительных болей. Врачи прописали ей тогда наркотик, к которому она пристрастилась на всю жизнь. В 1995 году Франсуаза чуть не угодила за решетку, оказавшись в центре громкого скандала. Полиция арестовала мелкого наркодилера, в записной книжке которого значилось имя Саган. При обыске в доме писательницы обнаружили значительное количество кокаина. Суд приговорил шестидесятилетнюю Франсуазу к условному тюремному заключению на месяц и штрафу в 600 тысяч франков. Во время судебного процесса Саган не отрицала своей вины, призывала молодежь никогда не употреблять наркотики, а в последнем слове попросила: «Дайте мне умереть спокойно».
Последняя осень «старой стрекозы»
Больше всего на свете Саган, до последнего часа обожавшая неразбавленный виски, крепкие сигареты и бешеную скорость, боялась нищеты и забвения. Но, как верно подметила однажды Анна Ахматова, «кто чего боится - то с ним и случится». Последние годы своей жизни она провела в заложенной вилле на берегу моря в абсолютном одиночестве и нищете.
«Счастье мимолетно и лживо, вечной бывает только печаль» - еще одно из ее высказываний.
А все из-за долгов. По иронии судьбы на заре 90-х годов она познакомилась с неким дельцом Андре Гельфи по прозвищу «Деде-сардина». Зная о дружеских отношениях, связывавших Франсуазу Саган с Франсуа Миттераном, он попросил устроить ему встречу с президентом. Дело касалось прибыльной нефтяной сделки в Узбекистане. Саган написала президенту письмо с просьбой помочь бизнесмену справиться с проблемой.
«А я не знал, что вы выступаете в роли Маты Хари!» - написал Миттеран в ответном письме, но просьбу все же исполнил. Так на банковском счету Саган появилась кругленькая сумма в благодарность за посредничество. Налоги с нее она не уплатила, один Бог знает почему. А через два месяца после избрания президентом Жака Ширака к ней явилась налоговая полиция. Выяснилось, что она должна государству... миллион франков. Разумеется, этих денег у нее давно не было. Тогда все ее счета были заморожены, недвижимое имущество описано, а все деньги за переиздание книг тут же изымались в счет погашения долга...
Беда не приходит одна. В 68 лет врачи обнаружили у Саган рак поджелудочной железы. Актриса Изабель Аджани, писатель Патрик Бессон и академик Жан-Мари Руар, зная о бедственном положении писательницы,буквально умоляли всех, кому дорог «последний классик французской литературы», прийти на помощь Франсуазе Саган, но то был глас вопиющего в пустыне. Вдобавок ко всему «старая стрекоза», как себя в шутку называла Франсуаза, упала, сломала шейку бедра, перенесла девять (!) тяжелейших операций, но так и не смогла больше передвигаться без посторонней помощи.
24 сентября 2004 года, когда осень во Франции только начинала вступать в свои права и первые желтые листья каштанов медленно кружились за окнами больницы маленького городка Онфлер, Франсуаза Саган тихо скончалась на руках своего сына Дени Вестхоффа. Ей было 69 лет, но после тяжелой болезни она выглядела таким же хрупким маленьким подростком, каким была в девятнадцать, сказав миру свое знаменитое «Здравствуй, грусть!»
Когда сегодня мы перечитываем ее книги, кажется, что со страниц доносится голос героини Александра Грина: «Добрый вечер, друзья! Не скучно ли вам на темной дороге? Я тороплюсь, я бегу...» Да, это она - бегущая по волнам грусти - Франсуаза... И иногда нам с ней по пути.
Она была богата, а умерла в нищете. Всю жизнь писала о любви, но так и не сумела ее отыскать. Однажды сказав: «Здравствуй, грусть!», Франсуаза не могла знать, что впустила в свою душу жестокую квартирантку, которую не сможет выселить уже никогда...
Гадкий утенок
«Мне было шестнадцать лет, но я уже знал, как больно жалит пчела - Грусть». Эти слова, принадлежащие одному из героев Александра Грина, полностью разделяла в свои 14 лет Франсуаза Куаре из маленького городка Каржак на юге Франции. Она родилась 21 июня 1935 года в богатой семье. Отец, Пьер Куаре, был известным промышленником, а мать, Мари Куаре, - блистательной светской львицей, первой красавицей и местной законодательницей мод. Малышка Франсуаза росла в роскоши: у нее были лучшие игрушки, самые красивые платья и безукоризненно вышколенные гувернантки.
Но, увы, уже в раннем возрасте родители вынуждены были признать, что любимая дочь совершенно не похожа на «людей их круга». Девочка не просто была некрасива, она была уродлива. Худая, нескладная, с острыми коленками, непослушными тонкими волосами, длинноватым носом и огромными печальными глазами болонки, она была абсолютно равнодушна к традиционным «девчачьим» cлабостям: не любила наряжаться, не вертелась перед зеркалом, зато часами могла гонять с мальчишками по окрестностям, порой забыв причесаться с утра.
Ни дать ни взять гадкий утенок, выросший у пары лебедей. «Весь ужас в том, что она даже не пытается выглядеть хоть немного привлекательнее!» - сокрушалась мадам Куаре в беседах со своими приятельницами из высшего общества.
Но настоящий ужас благородное семейство ожидал впереди. Для получения достойного образования Франсуазу определили в элитный католический пансион. Однако мадемуазель Куаре, быстро разочаровавшись в религии, вместо скучных академических семинаров часами читала Пруста и Флобера, а бедных наставниц-монахинь доводила чуть ли не до обмороков своими дерзкими выходками. «Великая Франсуаза» в шутку называла себя «затяжным несчастным случаем».
Выйдя из пансиона, Франсуаза поступила на филологический факультет Сорбонны, но и там не задержалась. Ее, как мотылька к огню, притягивал Париж с ночной богемной жизнью, мансардами художников и входящим в моду дансингом до утра. Стоит ли удивляться, что первую же экзаменационную сессию она благополучно завалила и была отчислена из знаменитой альма-матер? Однако саму Франсуазу это нисколько не огорчило, ведь именно в это время она открыла для себя новую страсть - сочинять. Судьба уже готовила ей великое будущее. Как говорится, не беда появиться на свет в утином гнезде, если ты вылупился из лебединого яйца! Гадкому утенку превратиться в прекрасного лебедя - пока на бумаге.
Здесь пахнет сенсацией
Это случилось жарким летом 1954 года. Наброски своего первого романа Франсуаза записывала в обычную тетрадку. Опасаясь, что кто-то из сокурсниц прочтет ее сочинения раньше времени, она отдала тетрадку на хранение своей подруге. Та заперла ее в сейф, но вскоре внезапно заболела и умерла. Тетрадь исчезла, и юной писательнице пришлось восстанавливать роман буквально по словам. Название выбрала крайне необычное: «Здравствуй, грусть!» Это была строчка из стихотворения любимого ею Поля Элюара:
Прощай же, грусть!
И здравствуй, грусть!
Ты вписана в квадраты потолка,
Ты вписана в глаза, которые люблю,
Ты еще не совсем беда,
Ведь даже на этих бледных губах
Тебя выдает улыбка.
Так здравствуй, грусть!
Оставалось только придумать себе звучный псевдоним, как это сделала в свое время Жорж Санд. Не позорить же в самом деле славную семейную фамилию еще и «никчемным бумагомарательством», как отзывался о ее новом увлечении господин Куаре? За чтением романов долгими бессонными ночами и стаканчиком виски, к которому она уже успела пристраститься к тому времени, Франсуаза решила, что отныне будет называться Саган: в честь принцессы Босон де Саган, одной из героинь Марселя Пруста.
В тот день, когда девятнадцатилетняя дебютантка решилась отнести свой опус на суд известного издателя Рене Жюйяра, на улице ееостановила гадалка и предрекла: «Деточка, вокруг вас сияет слава! Вы только что написали роман, который станет знаменитым и за океаном». Тогда Франсуаза ей не поверила. И зря! Потому что наметанный глаз редактора уже на десятой странице романа увидел, что здесь пахнет настоящей сенсацией. Он только никак не мог поверить, что автор откровенного философско-эротического сочинения - та неуклюжая пигалица, что сидит перед ним, теребя складки видавшей виды парусиновой юбки. «Признайтесь, мадемуазель, - обратился он к странной визитерше, - что вы только курьер, и этот роман написан совсем другим человеком?» - «Нет, месье, он написан мной от первого до последнего слова», - отрезала Франсуаза, протянув в доказательство три толстых тетради, исписанных ее неразборчивым почерком.
После выхода в свет романа «Здравствуй, грусть!» Франция буквально заболела «саганоманией». Всего через год было продано 350 тысяч экземпляров, а вскоре «эпидемия» распространилась по всему миру: в Америке, Англии, Италии и Японии «Здравствуй, грусть!» стала настоящим бестселлером. В октябре 1955 года права на экранизацию книги купил Голливуд за 3,5 миллиона долларов. Такого успеха французская литература не знала уже давно. Гонорар Саган составил полтора миллиона франков. «Что мне делать с этим?» - спросила Франсуаза, растерянно протягивая отцу банковский чек. - «Дорогая, я никогда не держал в руках такой суммы», - запинаясь от волнения ответил тот. - Но боюсь, что в твоем возрасте богатство может обернуться большой бедой. Поэтому потрать все как можно скорее».
Пожалуй, тогда господину Куаре впервые пришла в голову мысль, что дочка все-таки сумеет прославить их род. А Франсуаза оказалась, как никогда, на редкость послушной: тут же купила себе норковое манто, красный «ягуар», роскошную яхту и виллу на Лазурном берегу. Франсуаза любила повторять: «Я люблю деньги, которые для меня всегда были хорошим слугой и плохим хозяином».
С этого момента «гадкий утенок из Каржака» с головой окунулся в дольче виту. Из угловатого подростка Франсуаза превратилась в пусть и не в красивую, но очень ухоженную и стильную молодую женщину, щеголявшую в нарядах от Шанель и сорившую деньгами направо и налево. До конца дней она будет поступать так: увидев на улице нищего, отдавать все деньги, что были при себе на тот момент, а получив письмо с просьбой помочь, - тут же вкладывать в конверт щедрый чек. Надо ли говорить, что таких писем Саган получала много?..
Спаржа с уксусом
О чем может мечтать женщина, если ей 20 лет, она богата, знаменита и может позволить себе любой каприз? Конечно, о любви! Той самой, «большой и чистой», какую обещал герой Семена Фарады Фимке из фильма «Формула любви». И Франсуаза, со всем азартом, присущим только неопытной молодости, ринулась на ее поиски. И эти поиски растянулись на долгие годы. Ее первым мужчиной стал 24-летний Филипп Шарпентье, атлетически сложенный голубоглазый блондин.
Его порекомендовал Франсуазе как фотографа все тот же Рене Жюйяр, когда она решила отправиться в рекламное турне от Иерусалима до Нью-Йорка. Впервые почувствовав себя любимой, Франсуаза уверовала, что счастье будет вечным. Но после возвращения в Париж Филипп бросил ее, увлекшись какой-то юной красоткой. Саган. Она попыталась описать свою боль в романе «Смятая постель», но критики справедливо нашли его слишком пафосным. С тех пор Саган больше никогда не черпала сюжеты из личной жизни.
То, что браки зачастую заканчиваются катастрофой, это понятно. Но чтобы катастрофа вела к браку?.. Франсуазу Саган к первому замужеству привела как раз катастрофа. Правда, автомобильная. Однажды она, как обычно, мчалась на предельной скорости в поместье, арендованное на всю зиму у Кристиана Диора. На повороте, не справившись с управлением, Саган вылетела в канаву, а ее машина разбилась вдребезги. Первым, кого девушка увидела, когда пришла в себя в больничной палате, был ее старый друг, директор крупного парижского издательства Ги Шеллер.
«Если ты выживешь, я женюсь на тебе, чтобы ты больше никогда не делала глупостей», - неожиданно сказал он, склонившись к самому лицу Франсуазы. Она могла лишь слабо улыбнуться в ответ: от многочисленных переломов и ран на девушке не было живого места. Она поправилась и приняла предложение Шеллера. Но прожили они вместе всего два года: уж слишком разными были пожилой издатель и эксцентричная романистка. «Наша встреча с Шеллером была подобна звукам виолончели на заднем плане моей жизни», - напишет позже Саган в своих мемуарах. Как-то вернувшись поздно домой с шумной вечеринки, она увидела, что муж сидит в кресле и читает газету. Это показалось ей настолько мещанским и пошлым, что она тут же ушла из дома и вскоре подала на развод.
Вторым мужем Франсуазы стал американский скульптор Боб Уэстхофф. Впрочем, на поверку он был таким же скульптором, как Саган - балерина. Это был типичный плейбой. Служил в армии, затем стал одним из первых моделей-мужчин в США, снялся в кино, но известности не приобрел. Познакомившись на курорте с Саган, он сразу же стал душой компании, в которой «прожигала жизнь» молодая романистка. Они поженились, когда стало известно, что Франсуаза ждет ребенка. Родившегося мальчика назвали Дени.
Но и материнство не изменило легкомысленную Франсуазу: ей по-прежнему было нестерпимо скучно на семейных обедах, а пространства между семейным очагом и супружеской спальней явно не хватало для творчества. Она снова подолгу грустила, сама не отдавая себе отчета, о чем. Прожив во втором браке семь лет, Франсуаза и Боб разошлись, умудрившись при этом навсегда сохранить хорошие отношения. «Семейная жизнь - не что иное, как спаржа с уксусом. Это блюдо не моей кухни», - заявила Саган журналистам после развода. И оставалась верна себе до конца: больше узами Гименея она себя не связывала никогда. Под старость, вконец разочаровавшись в любви, Саган окружала себя только собаками. Она сама варила им еду четыре раза в день и утверждала, что ни у одного мужчины на свете нет таких преданных глаз!
Безумства а-ля рюс?
Если вы думаете, что образ «девочка-скандал» родился вместе с певицей Земфирой, вы заблуждаетесь. Некоронованной королевой эпатажа на протяжении всей жизни была как раз не кто иная, как «великая Франсуаза», как именовала себя Саган в зените славы.
Она обожала риск и игру в рулетку. Говорили, что несколько раз в жизни ей удалось удвоить свое состояние, ставя всегда на одни и те же числа. В 1988 году мадам Саган побывала в России, где поведала в интервью, что ее прабабка была русской. Биографы Саган до сих пор гадают, сказала ли она правду или только хотела оправдать «русскими корнями» свою патологическую страсть к азартным играм?
Уж что-что, эпатировать публику мадемуазель умела. Когда ей, автору бестселлеров «Смутная улыбка», «Любите ли вы Брамса» и «Немного солнца в холодной воде», предложили стать членом Французской академии искусств, она решительно отказалась, мотивируя это тем, что: «Во-первых, мне не идет зеленый цвет академического мундира, а во-вторых, там нет ни одного писателя, которым бы я восхищалась!» Вся ее жизнь была под стать романам, которые она ваяла довольно споро, в промежутках между безумствами и экстравагантными чудачествами.
Слухи о ее бесконечных романах не сходили со страниц бульварной прессы. Причем в любовники ей приписывали не только знаменитостей-мужчин - Жан-Поля Сартра или Орсона Уэллса - но и... женщин: Аву Гарднер, Жюльет Греко или Пегги Рош. Последняя долго жила с писательницей под одной крышей, а когда в 1991 году она умерла, Саган распорядилась похоронить ее в родовом склепе Саганов, где оставила место и для себя. Правда, имени Рош на надгробном камне не было.
Роман с кокаином
Самым продолжительным и болезненным романом в жизни Саган был ее роман... с кокаином. После той страшной аварии, которую Франсуаза пережила в молодости, она долгое время страдала от мучительных болей. Врачи прописали ей тогда наркотик, к которому она пристрастилась на всю жизнь. В 1995 году Франсуаза чуть не угодила за решетку, оказавшись в центре громкого скандала. Полиция арестовала мелкого наркодилера, в записной книжке которого значилось имя Саган. При обыске в доме писательницы обнаружили значительное количество кокаина. Суд приговорил шестидесятилетнюю Франсуазу к условному тюремному заключению на месяц и штрафу в 600 тысяч франков. Во время судебного процесса Саган не отрицала своей вины, призывала молодежь никогда не употреблять наркотики, а в последнем слове попросила: «Дайте мне умереть спокойно».
Последняя осень «старой стрекозы»
Больше всего на свете Саган, до последнего часа обожавшая неразбавленный виски, крепкие сигареты и бешеную скорость, боялась нищеты и забвения. Но, как верно подметила однажды Анна Ахматова, «кто чего боится - то с ним и случится». Последние годы своей жизни она провела в заложенной вилле на берегу моря в абсолютном одиночестве и нищете.
«Счастье мимолетно и лживо, вечной бывает только печаль» - еще одно из ее высказываний.
А все из-за долгов. По иронии судьбы на заре 90-х годов она познакомилась с неким дельцом Андре Гельфи по прозвищу «Деде-сардина». Зная о дружеских отношениях, связывавших Франсуазу Саган с Франсуа Миттераном, он попросил устроить ему встречу с президентом. Дело касалось прибыльной нефтяной сделки в Узбекистане. Саган написала президенту письмо с просьбой помочь бизнесмену справиться с проблемой.
«А я не знал, что вы выступаете в роли Маты Хари!» - написал Миттеран в ответном письме, но просьбу все же исполнил. Так на банковском счету Саган появилась кругленькая сумма в благодарность за посредничество. Налоги с нее она не уплатила, один Бог знает почему. А через два месяца после избрания президентом Жака Ширака к ней явилась налоговая полиция. Выяснилось, что она должна государству... миллион франков. Разумеется, этих денег у нее давно не было. Тогда все ее счета были заморожены, недвижимое имущество описано, а все деньги за переиздание книг тут же изымались в счет погашения долга...
Беда не приходит одна. В 68 лет врачи обнаружили у Саган рак поджелудочной железы. Актриса Изабель Аджани, писатель Патрик Бессон и академик Жан-Мари Руар, зная о бедственном положении писательницы,буквально умоляли всех, кому дорог «последний классик французской литературы», прийти на помощь Франсуазе Саган, но то был глас вопиющего в пустыне. Вдобавок ко всему «старая стрекоза», как себя в шутку называла Франсуаза, упала, сломала шейку бедра, перенесла девять (!) тяжелейших операций, но так и не смогла больше передвигаться без посторонней помощи.
24 сентября 2004 года, когда осень во Франции только начинала вступать в свои права и первые желтые листья каштанов медленно кружились за окнами больницы маленького городка Онфлер, Франсуаза Саган тихо скончалась на руках своего сына Дени Вестхоффа. Ей было 69 лет, но после тяжелой болезни она выглядела таким же хрупким маленьким подростком, каким была в девятнадцать, сказав миру свое знаменитое «Здравствуй, грусть!»
Когда сегодня мы перечитываем ее книги, кажется, что со страниц доносится голос героини Александра Грина: «Добрый вечер, друзья! Не скучно ли вам на темной дороге? Я тороплюсь, я бегу...» Да, это она - бегущая по волнам грусти - Франсуаза... И иногда нам с ней по пути.