...и я подумал
Она была сама не своя
весной на морском ветру.
И с последней шлюпкой на борт приплыла
юная Ивлин Ру.
Носила платок цвета мочи
на теле красы неземной.
Колец не имела, но кудри ее
лились золотой волной.
"Господин капитан, возьмите меня
с собой до Святой Земли.
Мне нужно к Иисусу Христу."
"Поедем, женщина, мы - бобыли -
понимаем твою красоту."
"Вам это зачтется. Иисус-Господь
владеет душой моей". -
"А нам подари свою сладкую плоть,
Господь твой помер уже давно,
и некому душу твою жалеть,
и ты себя не жалей.
И поплыли они сквозь ветер и зной,
и любили Ивлин Ру.
Она ела их хлеб, пила их вино
и плакала поутру.
Они плясали ночью и днем,
плывя без ветрил и руля.
Она была робкой и мягкой, как пух.
Они - тверды, как земля.
Весна пришла, и ушла весна.
Когда орали на пьяном пиру,
металась по палубе корабля
и берег в ночи искала она -
бедная Ивлин Ру.
Плясала ночью, плясала днем,
плясала сутки подряд.
"Господин капитан, когда мы придем
в пресветлый Господень Град?"
Капитан хохотал, лежа на ней
и гладя ее по бедру:
"Коль мы не прибудем - кто ж виноват? -
одна только Ивлин Ру."
Плясала ночью, плясала днем,
исчахла, бледна как мел.
Юнги, матросы и капитан -
каждый ее имел.
Она ходила в грязном шелку,
ее измызгали в лоск.
И на ее исцарапанный лоб
спускались патлы волос.
"Никогда не увижу тебя, Иисус,
меня опоганил грех.
До шлюхи не сможешь ты снизойти,
оттого я несчастней всех.
От мачты к мачте металась она,
потому что тоска проняла.
И не видел никто, как упала за борт,
как волна ее приняла.
Тогда стоял студеный январь,
плыла она много недель.
И когда на земле распустились цветы,
был март или апрель.
Она отдалась темным волнам
и отмылась в них добела.
И, пожалуй, раньше, чем капитан
в Господнем Граде была.
Но Петр захлопнул райскую дверь:
"Ты слишком грешила в миру.
Мне Бог сказал, не желаю принять
потаскуху Ивлин Ру.
Пошла она в ад, и там Сатана
заорал: "Таких не беру!
Не хочу богомолку иметь у себя -
блаженную Ивлин Ру!"
И пошла сквозь ветер и звездную даль,
пошла сквозь туман и мглу,
Я видел сам, как она брела,
ее шатало, но шла и шла
несчастная Ивлин Ру.
...почему бы и не наебениться?
весной на морском ветру.
И с последней шлюпкой на борт приплыла
юная Ивлин Ру.
Носила платок цвета мочи
на теле красы неземной.
Колец не имела, но кудри ее
лились золотой волной.
"Господин капитан, возьмите меня
с собой до Святой Земли.
Мне нужно к Иисусу Христу."
"Поедем, женщина, мы - бобыли -
понимаем твою красоту."
"Вам это зачтется. Иисус-Господь
владеет душой моей". -
"А нам подари свою сладкую плоть,
Господь твой помер уже давно,
и некому душу твою жалеть,
и ты себя не жалей.
И поплыли они сквозь ветер и зной,
и любили Ивлин Ру.
Она ела их хлеб, пила их вино
и плакала поутру.
Они плясали ночью и днем,
плывя без ветрил и руля.
Она была робкой и мягкой, как пух.
Они - тверды, как земля.
Весна пришла, и ушла весна.
Когда орали на пьяном пиру,
металась по палубе корабля
и берег в ночи искала она -
бедная Ивлин Ру.
Плясала ночью, плясала днем,
плясала сутки подряд.
"Господин капитан, когда мы придем
в пресветлый Господень Град?"
Капитан хохотал, лежа на ней
и гладя ее по бедру:
"Коль мы не прибудем - кто ж виноват? -
одна только Ивлин Ру."
Плясала ночью, плясала днем,
исчахла, бледна как мел.
Юнги, матросы и капитан -
каждый ее имел.
Она ходила в грязном шелку,
ее измызгали в лоск.
И на ее исцарапанный лоб
спускались патлы волос.
"Никогда не увижу тебя, Иисус,
меня опоганил грех.
До шлюхи не сможешь ты снизойти,
оттого я несчастней всех.
От мачты к мачте металась она,
потому что тоска проняла.
И не видел никто, как упала за борт,
как волна ее приняла.
Тогда стоял студеный январь,
плыла она много недель.
И когда на земле распустились цветы,
был март или апрель.
Она отдалась темным волнам
и отмылась в них добела.
И, пожалуй, раньше, чем капитан
в Господнем Граде была.
Но Петр захлопнул райскую дверь:
"Ты слишком грешила в миру.
Мне Бог сказал, не желаю принять
потаскуху Ивлин Ру.
Пошла она в ад, и там Сатана
заорал: "Таких не беру!
Не хочу богомолку иметь у себя -
блаженную Ивлин Ру!"
И пошла сквозь ветер и звездную даль,
пошла сквозь туман и мглу,
Я видел сам, как она брела,
ее шатало, но шла и шла
несчастная Ивлин Ру.
...почему бы и не наебениться?