Борис Коверда, оказывается, упоминается в рассказе Лимонова "Коньяк Наполеон"
Борис Коверда, оказывается, упоминается в рассказе Лимонова "Коньяк Наполеон".
Вот этот отрывок, Коверда = "рабочий типографии Кружко":
...Моисей сидел у окна и держал в руке фотографию жены в металлической раме. Он расстался со своей Дженни не позднее часа назад, подумал я, но у старых людей свои причуды.
- На Вас поступила жалоба, - сказал Моисей. - От рабочего типографии Кружко. Он утверждает, что вчера вечером Вы пытались его убить.
- Я? Убить его? Это он набросился на нас с молотком. Ни с того, ни с сего. Если он душевнобольной, то при чем тут я?
Моисей заботливо отогнул металлическую ногу и, поставив фотографию жены на стол, взял со стола лист бумаги.
- Кружко пишет... - Моисей замолчал, шевеля губами, ища нужные строки. - Вот, "...и он посмотрел на меня глазами убийцы...". Я никогда не замечал, Лимонов, что у вас глаза убийцы. У вас правда глаза убийцы? - В голосе Моисея звучала явная насмешка.
- У меня глаза очень близорукого человека, - сказал я. - Вот, посмотрите. - И я снял очки.
- М-да, глаза, как глаза, - Моисей пожал плечами. - Однако вы вчера там крепко напились, я так понимаю. Ванштейна до сих пор нет на работе. Придется отныне запретить пьянки в типографии, посколь-ку явление принимает эпидемические размеры. Кружко утверждает, что вы и Порфирий являетесь организаторами. Сам Кружко не пьет, как вы знаете.
- Моисей Яковлевич, неужели Вы готовы предпочесть показания одного психопату против всего коллектива?
- Он явился работать в ночную смену, а вы ему мешали: распевали песни, кричали, устроили беспорядки...
- Но Вы ведь тоже участвовали...
- Э, нет... Как джентльмен, я удалился до начала беспорядков. В любом случае, пожалуйста, больше никаких пьянок в типографии. Пейте за пределами, сколько вам угодно. Что касается личных симпатий, то я сам не люблю Кружко. Он тяжелый, психически неуравновешенный человек с неприятным прошлым. Лет пять назад западно-германские власти прислали американским властям запрос по его поводу, пытаясь привлечь его к ответственности по обвинению в участии в расстрельной команде... Однако юридически доказать его участие не смогли...
- Зачем же Вы держите такого человека у себя, почему не уволите?
- Типографских рабочих среди новых эмигрантов нет. И уж тем более нет линотипистов. Вы все объявляете себя художниками, акте-рами, писателями и поэтами. Найдите мне квалифицированного русского линотиписта, и я отправлю Кружко на unemployment*. А до тех пор мне приходится уживаться с ним, и я обязан отреагировать на его жалобу... Хотите сигару? "Упманн", кубинская контрабанда. Эмигрант-москвич подарил коробку... Не хотите? Зря... Как Елена? - Моисей за-курил сигару.
* Безработица, пособие по безработице (англ.).
- Мало видимся, Моисей Яковлевич. Я на работе, она бегает по фотографам. Кажется, ее берут в модельное агентство.
- Смотрите, провороните жену.
Вернувшись к корректорскому столу, я обнаружил перед собой испаряющийся стакан с кофе.
- Выпейте кофейку, - затемнение улыбнулся Львовский и подвигал двухнедельными усиками.
Я поднес стакан ко рту. В нос крепко шибануло алкоголем.
- Что это? Ваших рук дело?
- Кофе с "Наполеоном". Остался от вчерашнего пиршества. Я ду-маю, вам это не повредит. Получили выговор с занесением в личное дело?
- Выговор, но без занесения. Психопат настучал Моисею, что у меня глаза убийцы и что я пытался его вчера убить.
- Можете гордиться. Он, говорят, евреев и коммунистов отстреливал, а вот вас испугался. Донос начальству настрочил...
Вот этот отрывок, Коверда = "рабочий типографии Кружко":
...Моисей сидел у окна и держал в руке фотографию жены в металлической раме. Он расстался со своей Дженни не позднее часа назад, подумал я, но у старых людей свои причуды.
- На Вас поступила жалоба, - сказал Моисей. - От рабочего типографии Кружко. Он утверждает, что вчера вечером Вы пытались его убить.
- Я? Убить его? Это он набросился на нас с молотком. Ни с того, ни с сего. Если он душевнобольной, то при чем тут я?
Моисей заботливо отогнул металлическую ногу и, поставив фотографию жены на стол, взял со стола лист бумаги.
- Кружко пишет... - Моисей замолчал, шевеля губами, ища нужные строки. - Вот, "...и он посмотрел на меня глазами убийцы...". Я никогда не замечал, Лимонов, что у вас глаза убийцы. У вас правда глаза убийцы? - В голосе Моисея звучала явная насмешка.
- У меня глаза очень близорукого человека, - сказал я. - Вот, посмотрите. - И я снял очки.
- М-да, глаза, как глаза, - Моисей пожал плечами. - Однако вы вчера там крепко напились, я так понимаю. Ванштейна до сих пор нет на работе. Придется отныне запретить пьянки в типографии, посколь-ку явление принимает эпидемические размеры. Кружко утверждает, что вы и Порфирий являетесь организаторами. Сам Кружко не пьет, как вы знаете.
- Моисей Яковлевич, неужели Вы готовы предпочесть показания одного психопату против всего коллектива?
- Он явился работать в ночную смену, а вы ему мешали: распевали песни, кричали, устроили беспорядки...
- Но Вы ведь тоже участвовали...
- Э, нет... Как джентльмен, я удалился до начала беспорядков. В любом случае, пожалуйста, больше никаких пьянок в типографии. Пейте за пределами, сколько вам угодно. Что касается личных симпатий, то я сам не люблю Кружко. Он тяжелый, психически неуравновешенный человек с неприятным прошлым. Лет пять назад западно-германские власти прислали американским властям запрос по его поводу, пытаясь привлечь его к ответственности по обвинению в участии в расстрельной команде... Однако юридически доказать его участие не смогли...
- Зачем же Вы держите такого человека у себя, почему не уволите?
- Типографских рабочих среди новых эмигрантов нет. И уж тем более нет линотипистов. Вы все объявляете себя художниками, акте-рами, писателями и поэтами. Найдите мне квалифицированного русского линотиписта, и я отправлю Кружко на unemployment*. А до тех пор мне приходится уживаться с ним, и я обязан отреагировать на его жалобу... Хотите сигару? "Упманн", кубинская контрабанда. Эмигрант-москвич подарил коробку... Не хотите? Зря... Как Елена? - Моисей за-курил сигару.
* Безработица, пособие по безработице (англ.).
- Мало видимся, Моисей Яковлевич. Я на работе, она бегает по фотографам. Кажется, ее берут в модельное агентство.
- Смотрите, провороните жену.
Вернувшись к корректорскому столу, я обнаружил перед собой испаряющийся стакан с кофе.
- Выпейте кофейку, - затемнение улыбнулся Львовский и подвигал двухнедельными усиками.
Я поднес стакан ко рту. В нос крепко шибануло алкоголем.
- Что это? Ваших рук дело?
- Кофе с "Наполеоном". Остался от вчерашнего пиршества. Я ду-маю, вам это не повредит. Получили выговор с занесением в личное дело?
- Выговор, но без занесения. Психопат настучал Моисею, что у меня глаза убийцы и что я пытался его вчера убить.
- Можете гордиться. Он, говорят, евреев и коммунистов отстреливал, а вот вас испугался. Донос начальству настрочил...