Убийство в бреду
Продолжаем тему людей, «ушибленных» Первой мировой войной.
Павел Тимофеевич Горгулов - кубанский казак, родился в состоятельной семье, участник Первой мировой, участвовал в антибольшевистском движении. Эмигрировал, сначала жил в Чехословакии, затем переехал в Париж, где собирался вступить в Иностранный легион. Автор нескольких опубликованных романов, кроме того значительное число рукописей Горгулова было отклонено издателями с отзывом - «графомания». Писал стихи. Придерживался идеологии так называемого «скифства», «скифы» полагали, что русская революция принесет спасение «одряхлевшей» Европе. (К скифству в разное время примыкали такие люди, как Блок, Есенин, Белый, художник Петров-Водкин, Клюев).
Горгулов писал под псевдонимом Павел (Поль) Бред.
По политическим пристрастиям Горгулов называл себя «зеленым фашистом», он полагал, что в России необходимо создать крестьянскую партию, основанную на фюрерском принципе по германскому образцу, которая будет бороться «против большевизма, монархии и крупного капитала». Любимый, как сейчас бы сказали, «слоган» Горгулова - «Фиалка победит машину!»
6 мая 1932 года Горгулов по пригласительному билету на имя «ветерана-писателя Поля Бреда» проник на благотворительную книжную ярмарку ветеранов Первой мировой войны, где застрелил тогдашнего президента Франции 75-летнего Поля Думера. К слову, Поль Думер потерял на Первой мировой 4-х сыновей.
После убийства при обыске на квартире Горгулова были найдены «Мемуары доктора Павла Горгулова, верховного председателя политической партии русских фашистов, который убил президента республики». На допросах Горгулов заявлял, что он член «зеленой фашистской партии» и что он выступает от имени русской белой эмиграции. Горгулов также утверждал, что он собирался убить Гинденбурга и Томаша Масарика (президента Чехословакии). Несмотря на то, что эмиграция демонстративно отмежевалась от Горгулова (один бывший офицер даже застрелился по этому поводу), произошедшее вызвало во Франции волну антирусских настроений. В частности на суде представителями прокуратуры было заявлено, что «впечатление безумного, производимое обвиняемым, объясняется его национальностью».
В итоге все смягчающие обстоятельства, включая подозрения на психическую болезнь обвиняемого, суд отмел и приговорил его к смертной казни.
14 сентября 1932 Павел Горгулов был казнён на гильотине.
Владислав Ходасевич так писал Горгулове - «Настал век двадцатый. Две войны и две революции сделали самого темного, самого уже малограмотного человека прямым участником величайших событий. Почувствовав себя мелким, но необходимым винтиком в огромной исторической мясорубке, кромсавшей, перетиравшей его самого, пожелал он и лично во всем разобраться. Сложнейшие проблемы религии, философии, истории стали на митингах обсуждаться людьми, не имеющими о них понятия. <…> На проклятые вопросы в изобилии посыпались проклятые ответы. Так родилась горгуловщина - раньше Горгулова. От великой русской литературы она унаследовала лишь одну традицию - зато самую опасную: по прозрению, по наитию судить о предметах первейшей важности. .. Любая идея, только бы она была достаточно крайняя, резкая, даже отчаянная, родившаяся в их косматых мозгах или случайно туда занесенная извне, тотчас усваивается ими как непреложная истина, затем уродуется, обрастает вздором, переплетается с обрывками других идей и становится идеей навязчивой. Тяжело сказать это - но, кажется, горгуловская «идея» наполовину вышла из блоковских «Скифов». Если бы Блок дожил до Горгулова, он, может быть, заболел бы от стыда и горя.»
Кстати, «косматым мамонтом» назвал Горгулова Владимир Набоков в своей «Парижской поэме».
С другой стороны, знакомый Горгулова писатель Яновский писал:
«Горгулов умер среди толпы чужих, на манер Остапа Бульбы («слышишь ли ты меня, батько?»). В другое время, под иными звёздами, в знакомой среде из него вышел бы, пожалуй, ещё герой»…
Павел Тимофеевич Горгулов - кубанский казак, родился в состоятельной семье, участник Первой мировой, участвовал в антибольшевистском движении. Эмигрировал, сначала жил в Чехословакии, затем переехал в Париж, где собирался вступить в Иностранный легион. Автор нескольких опубликованных романов, кроме того значительное число рукописей Горгулова было отклонено издателями с отзывом - «графомания». Писал стихи. Придерживался идеологии так называемого «скифства», «скифы» полагали, что русская революция принесет спасение «одряхлевшей» Европе. (К скифству в разное время примыкали такие люди, как Блок, Есенин, Белый, художник Петров-Водкин, Клюев).
Горгулов писал под псевдонимом Павел (Поль) Бред.
По политическим пристрастиям Горгулов называл себя «зеленым фашистом», он полагал, что в России необходимо создать крестьянскую партию, основанную на фюрерском принципе по германскому образцу, которая будет бороться «против большевизма, монархии и крупного капитала». Любимый, как сейчас бы сказали, «слоган» Горгулова - «Фиалка победит машину!»
6 мая 1932 года Горгулов по пригласительному билету на имя «ветерана-писателя Поля Бреда» проник на благотворительную книжную ярмарку ветеранов Первой мировой войны, где застрелил тогдашнего президента Франции 75-летнего Поля Думера. К слову, Поль Думер потерял на Первой мировой 4-х сыновей.
После убийства при обыске на квартире Горгулова были найдены «Мемуары доктора Павла Горгулова, верховного председателя политической партии русских фашистов, который убил президента республики». На допросах Горгулов заявлял, что он член «зеленой фашистской партии» и что он выступает от имени русской белой эмиграции. Горгулов также утверждал, что он собирался убить Гинденбурга и Томаша Масарика (президента Чехословакии). Несмотря на то, что эмиграция демонстративно отмежевалась от Горгулова (один бывший офицер даже застрелился по этому поводу), произошедшее вызвало во Франции волну антирусских настроений. В частности на суде представителями прокуратуры было заявлено, что «впечатление безумного, производимое обвиняемым, объясняется его национальностью».
В итоге все смягчающие обстоятельства, включая подозрения на психическую болезнь обвиняемого, суд отмел и приговорил его к смертной казни.
14 сентября 1932 Павел Горгулов был казнён на гильотине.
Владислав Ходасевич так писал Горгулове - «Настал век двадцатый. Две войны и две революции сделали самого темного, самого уже малограмотного человека прямым участником величайших событий. Почувствовав себя мелким, но необходимым винтиком в огромной исторической мясорубке, кромсавшей, перетиравшей его самого, пожелал он и лично во всем разобраться. Сложнейшие проблемы религии, философии, истории стали на митингах обсуждаться людьми, не имеющими о них понятия. <…> На проклятые вопросы в изобилии посыпались проклятые ответы. Так родилась горгуловщина - раньше Горгулова. От великой русской литературы она унаследовала лишь одну традицию - зато самую опасную: по прозрению, по наитию судить о предметах первейшей важности. .. Любая идея, только бы она была достаточно крайняя, резкая, даже отчаянная, родившаяся в их косматых мозгах или случайно туда занесенная извне, тотчас усваивается ими как непреложная истина, затем уродуется, обрастает вздором, переплетается с обрывками других идей и становится идеей навязчивой. Тяжело сказать это - но, кажется, горгуловская «идея» наполовину вышла из блоковских «Скифов». Если бы Блок дожил до Горгулова, он, может быть, заболел бы от стыда и горя.»
Кстати, «косматым мамонтом» назвал Горгулова Владимир Набоков в своей «Парижской поэме».
С другой стороны, знакомый Горгулова писатель Яновский писал:
«Горгулов умер среди толпы чужих, на манер Остапа Бульбы («слышишь ли ты меня, батько?»). В другое время, под иными звёздами, в знакомой среде из него вышел бы, пожалуй, ещё герой»…