Бюрократия
"...Тесные связи русского чиновничества с капиталистическими кругами тянутся через всю нашу новую историю - от вице-канцлера Петра, Шафирова, одного из совладельцев крупнейшей фабрики своего времени, до министра финансов Александра III, Вышне-градского, который был крупным биржевым дельцом раньше, чем сделался министром финансов. Наиболее типичным - и наиболее известным, в то же время - образчиком перехода из коммерции в бюрократию служит знаменитый Канкрин, министр финансов Николая I, начавший свою карьеру бухгалтером у откупщика. Случаи обратного перехода гораздо чаще. В дни «великих реформ» 60-х гг. редкий видный чиновник не заседал в полудюжине советов различных акционерных обществ и железнодорожных компаний. В 1868 г. это было запрещено, - а при Александре III правительственная служба вообще была объявлена несовместимой с частной. Но было бы наивностью думать, что явление исчезло вследствие этого формального запрещения. Во главе банков и промышленных предприятий и позже сплошь и рядом стояли крупные чиновники - только временно числившиеся в отставке, что не мешало им, конечно, возвращаться на службу вновь, когда «по ходу дела» это потребуется.
Будучи органом буржуазии, бюрократия не представляет собою, разумеется, какого-либо особенного класса. Наивное представление о бюрократии, как о какой-то грозной, самодовлеющей силе, властвующей над страной, унаследовано современным русским либерализмом от его социальных предков - оппозиционных помещиков первой половины XIX в. Не умея разобраться в подкладке происходящего перед ним, не умея разглядеть из-за чиновничьего виц-мундира купеческого кафтана, помещик с естественной для него простоватостью вопил, что от виц-мундирных людей жить нельзя, что «чиновник-бюрократ» все задушил. Так, мелкая мещанка совершенно искренно убеждена, что высокие цены на масло или мясо - результат плутовства лавочников и что, если «уметь торговаться», всегда можно купить дешево. На самом деле цены строит не лавочник, но рынок, - а помещика душил не бюрократ, но торговый капитал. И не «душил», в собственном смысле, - а только уменьшал несколько ту долю «прибавочного продукта», которая шла в карман помещика. Казалось бы, как мало должны быть солидарны с помещиком теперешние буржуазные публицисты; а между тем фразы о «бюрократии» повторяют и они. Закон исторической косности, скажет читатель. Не совсем он один; современная буржуазная публицистика гораздо больше отражает интересы промышленного капитализма, чем старого, торгового; а капиталист новейшего типа надеется сам справиться с государственной машиной, не прибегая к услугам виц-мундирных людей. И если рассматривать вопли о засильи бюрократии, как агитационный прием, нельзя не признать этот прием рациональным и естественным.
// М.Н. Покровский. "Очерк истории русской культуры..."
Очень актуально сегодня, когда подчас говорят, что власть в РФ якобы принадлежит не буржуазии, а бюрократии.
Будучи органом буржуазии, бюрократия не представляет собою, разумеется, какого-либо особенного класса. Наивное представление о бюрократии, как о какой-то грозной, самодовлеющей силе, властвующей над страной, унаследовано современным русским либерализмом от его социальных предков - оппозиционных помещиков первой половины XIX в. Не умея разобраться в подкладке происходящего перед ним, не умея разглядеть из-за чиновничьего виц-мундира купеческого кафтана, помещик с естественной для него простоватостью вопил, что от виц-мундирных людей жить нельзя, что «чиновник-бюрократ» все задушил. Так, мелкая мещанка совершенно искренно убеждена, что высокие цены на масло или мясо - результат плутовства лавочников и что, если «уметь торговаться», всегда можно купить дешево. На самом деле цены строит не лавочник, но рынок, - а помещика душил не бюрократ, но торговый капитал. И не «душил», в собственном смысле, - а только уменьшал несколько ту долю «прибавочного продукта», которая шла в карман помещика. Казалось бы, как мало должны быть солидарны с помещиком теперешние буржуазные публицисты; а между тем фразы о «бюрократии» повторяют и они. Закон исторической косности, скажет читатель. Не совсем он один; современная буржуазная публицистика гораздо больше отражает интересы промышленного капитализма, чем старого, торгового; а капиталист новейшего типа надеется сам справиться с государственной машиной, не прибегая к услугам виц-мундирных людей. И если рассматривать вопли о засильи бюрократии, как агитационный прием, нельзя не признать этот прием рациональным и естественным.
// М.Н. Покровский. "Очерк истории русской культуры..."
Очень актуально сегодня, когда подчас говорят, что власть в РФ якобы принадлежит не буржуазии, а бюрократии.