Следуя за автором книги...
Эту странную тему подсказали мне комментарии одного поста вчера: речь была об Эллочке Людоедке, которая копирует дочь миллионера Вандербильда. Копирует как может: покупает собачью шкуру, чтобы оторочить ей платье, и которая имитирует у неё шиншилловый палантин, потом берёт "русского зайца, умерщвлённого в Тульской губернии" - и он у неё превращается в "мексиканского тушкана", и т.д. Ильф и Петров смеются над Эллочкой -"людоедкой" и мы смеёмся вместе с ними.
Вместе с тем там кто-то упомянул другую героиню - уже американского писателя О Генри: Нэнси из рассказа "Горящий светильник". Нэнси работает продавщицей в магазине и у неё есть подружка Лу, которая работает в прачечной. Лу любит хорошо одеваться, а Нэнси одевается скромно, что раздражает Лу. Вот их диалог:
- Ты лучше скажи, что это на тебе за серое безобразие? - вознегодовала Лу.
- Это серое безобразие, - холодно сказала Нэнси, - точная копия того безобразия, которое носит миссис ван Олстин Фишер. Девушки говорят, что в прошлом году у нее в нашем магазине счет был двенадцать тысяч долларов. Мою юбку я сшила сама. Она обошлась мне в полтора доллара. 3а пять шагов ты их не различишь.
То есть - что мы видим тут? Да то же самое: бедная девушка копирует стиль миллионерши, которая ходит в её магазин. Но над Нэнси мы не смеёмся, в отличие от Эллочки. Скопировала стиль юбки - и молодец, выглядит достойно. Так в чём же дело?
В том ли, что Эллочка с её словарным запасом и яркими мехами выглядит, как попугай, а Нэнси надевает серое "безобразие" и выглядит более адекватно ситуации? В том ли, что Эллочка - девушка необразованная, а Нэнси впитывает в себя культуру, вращаясь в магазине среди богатых? Или может, в том, что одна живёт в Америке, а другая - в России?
А я вам скажу, в чём. В том, что писатель симпатизирует Нэнси и не симпатизирует Эллочке. Получается, что одно и то же действие у двух разных авторов превращается в комедию ( в случае Эллочки) и во вполне легальный способ хорошо одеться ( в случае Нэнси) К сожалению, такое следование симпатиям и антипатиям автора играет с читателями злую шутку. Потому что читатель вместе с Дюма симпатизирует дАртаньяну, который по сути, совершает государственную измену ( с подвесками) и смеёртся над кардиналом Ришелье, который "спасает Францию" ( да, от иноземца лорда Бэкингема).
Могу привести ещё один всем вам известный пример, где одно и то же действие и одно и то же поведение мы воспринимаем по-разному, следуя в своих симпатиях и антипатиях за писателем.
ОК, вот вам всем известная толстовская Анна Каренина - экзальтированная нервная женщина, ушедшая от мужа и не сумевшая жить со своим же любимым Алексеем Вронским. Казалось бы, всё сложилось хорошо: Вронский не бросает её, уезжает с нею за границу, потом возвращается в Россию, живёт с ней и готов принять в качестве жены. Но Анна сама вдруг отвергает брак, начинает истерить из-за того, что её не принимает общество, и в конечном итоге бросается под поезд. Толстой осуждает Анну, и показывает на её примере необузданный и ненормальный женский характер.
А вот и вторая героиня, совершившая всё то же самое, что и Анна Каренина, только веком позже - Натали Сильвенер из романа Франсуазы Саган "Немного солнца в холодной воде". Натали встречает столичного журналиста Жиля Лантье, влюбляется в него, уходит к нему от мужа, переезжает в Париж: потом точно так же, как и Анна, не может жить с героем и начинает истерить, время от времени давать пощёчины - ну и да, под конец убегает от него и бросается под поезд выпивает яд., чтобы видимо, Жилю стало совестно.
Но тут отношение уже другое: Франсуаза Саган сочувствует своей героине, и вообще посвящает роман своей родной старшей сестре ( видимо, сестра переживала такую же драму в жизни). И мы вслед за Франсуазой начинаем воспринимать не Натали, как истеричку, а ужек Жиля как легкомысленного человека, не сумевшего оценить настоящую женщину и её большую любовь.
...Так и хрчется спростьь: и что же это, разница ментальности в России и Франции? Разное отношение к ситуации в разные эпохи? Или всё таки - мнение писателя, навязанное нам и принятое нами, как своё собственное? И почему тогда не может быть "один для всех закон" или "одно для всех беззаконие"?
#зимавместе