Овражное
Не все в этой жизни нам понятно, не все мы можем объяснить. Вот и эта история, рассказанная мужчиной преклонного возраста, вызывает много сомнений и вопросов, на которые нет ответа. Многие принимают ее за выдумку, а я нет. Прислушалась к тому, что он рассказал и делюсь с вами. А вы уж решайте, как к этой истории отнестись.
Валерьян Николаевич родился в самом начале войны. В 1965 году двадцатичетырехлетним парнем он отправился поездом в деревню навестить бабушку с дедом. Раньше он всегда ездил с родителями, а в этот раз они не выбрались: у отца аврал на работе, а мама за своей матерью присматривала, расхворалась та.
Все станции и остановки до областного центра «Загорское» он знал наперечет. Туда доберется, а там до деревни автобусом минут двадцать. Едет Валерьян, газету читает, но тут слышит объявление через динамик: «Следующая станция Овражное».
Не знал он такой станции! Мужчина всмотрелся в проплывавшие мимо поля и перелески, поезд замедлил ход и остановился.
Смотрит он и ничего понять не может: это что, постановка к фильму, здесь кино снимают?! По пыльной улице со старыми, но крепкими домами разгуливает странный народ. Вернее, одеяние у них странное: женщины в юбках до полу, мужчины в сапогах и подпоясанных рубахах, детишки в длинных рубашках и босиком бегают.
Частоколы вокруг домов, на них опрокинутые глиняные горшки сушатся. Мужчина по дороге на телеге трескучей проехал, погоняя лошадь длинным кнутом.
Наваждение какое-то. Валерьян закрыл глаза, тряхнул головой и снова открыл. Поезд уже мчался дальше. Он спросил женщину, сидящую напротив с вязанием на коленях:
- Это какую мы станцию только что проехали?
- Только что? - удивилась она. - Не знаю, до этого Мельники были минут двадцать назад, а тебе какую надо-то?
- А Овражное мы разве не проезжали?
Но женщина посмотрела на него с удивлением и продолжила свое вязание. На следующей станции Валерьяна опять удивило хоть и маловажное событие, но все же непонятное. На привокзальном здании висели часы, он сверил время со своими, недавно приобретенными и увидел, что они у него отстают почти на два часа.
«Не может быть! Сегодня утром заводил», - подумал он и подвел стрелки, но волнение не покидало его до самой деревни.
Первое, что он спросил у бабушки с дедом как только приехал, есть ли такая станция Овражное на их ветке, не слышали ли о ней.
Нет, ничего определенного они сказать не могли. Неужели приснилось? Это единственная мысль, которая хоть как-то объясняла увиденное. На обратном пути никакого Овражного не было.
Только вот сниться стала ему эта деревня почти каждую ночь. И не мог он успокоиться, пока снова не отправился по тому же маршруту.
«Если в этот раз она появится, то я сойду и расспрошу деревенских, что за метаморфозы», - решил Валерьян.
Сев в поезд, проверил часы, они шли исправно. Только ему показалось, что стрелки слегка подрагивают, но особого внимания на это не обратил. Едет, в окно смотрит внимательно, все остановки наперечет знает. И вдруг то же объявление: «Следующая станция Овражное». Что за чертовщина!
Посмотрел на окружающих: кто читает, кто дремлет, кто в окно смотрит. Никакого удивления на лицах. Толкнул легонечко мужчину рядом, спросил, какая следующая остановка. Но тот лишь плечами пожал и отвернулся, буркнув: «А шут ее знает!»
И вот снова замелькали уже знакомые очертания, та же пыльная улица, те же люди в странных одеждах, мужик на телеге.
Валерьян бросился к выходу. Еле успел выпрыгнуть из вагона. Было такое впечатление, что поезд лишь на секунду притормозил и вскоре исчез за поворотом.
Удивленный до глубины мужчина сбежал с насыпи и направился в это мистическое «Овражное». И тут же его окружила ребятня. На девочках сарафаны почти до щиколоток, а мальчишки в холщовых рубахах, кто в штанах, кто без, только голые ноги все в пыли виднеются из-под подола.
- Дядька, ты откуда такой ряженый? - спросил самый смелый, трогая его парусиновые брюки двумя пальцами. Остальные рассматривали молча.
Тут он вспомнил про часы, глянул на них и удивился: они снова отставали. Где-то совсем близко пробил церковный колокол, и все бросились наутек. Валерьяну показалось, что кто-то из девочек проронил: «ведьмак».
Да, об одежде он как-то не подумал. Да и нет у него холщовых штанов и рубашек. И тут он поймал на себе пристальный взгляд молодой женщины. Она стояла неподалеку у открытой калитки в обнимку с глиняным кувшином и смотрела на него во все глаза. Он направился к ней и заметил, что она отступила на шаг назад.
- Молоко продаете? - спросил он. - Почем кринка?
- Не продаю я. Так пей, если хочешь, - ответила она и протянула ему кувшин.
Валерьян сделал несколько глотков холодного молока и полез-таки в карман за деньгами. Протянул ей три рубля. Она покрутила бумажку в руке и вернула ему обратно.
- Ты из каких краев прибыл-то? - спросила она. - Чудной какой-то.
А он в это время рассматривал, какой красивой была эта девушка. Льняная коса вокруг головы, глаза синие. Одета в пеструю кофточку с мелкими пуговицами и в ситцевую темно-синюю юбку с оборкой.
- Тебя как зовут? - спросил он.
- Настасья я. А ты кто таков?
- А я Валерьян, Николаев сын, - зачем-то добавил он, и девушка засмеялась, обнажив мелкие красивые зубки.
Затем ее окликнули, и она убежала в дом, даже не попрощавшись. Деревня казалась пустынной. Он побрел по направлению к церквушке, стоящей в конце дороги. Но близко подойти не решился, остановился поодаль.
У входа в церковь собралось несколько женщин преклонного возраста, почти все в черном. Что-то обсуждали. Побоялся он встретиться с ними. Вопросы посыпятся, что он им скажет?
Но обрывки фраз услышал:
- Война уж два года, как закончилась. А Петруша мой так и не вернулся…
- Не горюй Аграфена, в прошлом, девятнадцатом годе, вернулся же Тимофей рябой. Израненный весь. И твой, глядишь, вернется.
«Это что же, 1920 год на дворе?!» - в ужасе подумал Валерьян и снова помчался к насыпи. По идее скоро пройдет встречный поезд, на который он должен во что бы то ни стало попасть, дабы не застрять здесь надолго.
Повезло ему, успел. А часы снова отставали на два часа… Кстати, купил их Валерьян у одного цыгана на базаре. Круглые, массивные, с откидной крышкой. Всегда в кармане носил, перед друзьями хвастался.
Валерьян не знал, кому рассказать о том, что с ним произошло. Родителям мог бы, но отец не поверит ни одному слову, а как впечатлительная мама все это воспримет? И все же он решил уговорить их в ближайший выходной съездить в деревню к старикам. Но к его великому разочарованию никакого Овражного по пути следования не было. Ни туда, ни обратно.
Он что, с ума сходит? Остался только один человек, его девушка Наташа. Она недавно медицинский окончила. Может она поможет ему разобраться, что это за наваждение такое? Встретился с ней в этот же вечер, когда принял решение поговорить, а она пришла не одна, с их общим другом Толиком.
- Ты прости нас, Валерьян, так получилось. Любим мы друг друга, - сказал Толик, а Наташа стояла рядом, потупив взор.
Он развернулся и ушел. Обида на друга заглушала чувство ревности. Потом смирился, и вновь погрузился с головой в поиск истины: что же это за Овражное такое, и почему он попадает туда? Почему теряется во времени?
В городской библиотеке работала мамина двоюродная сестра Элеонора Максимовна. К ней он и обратился: нет ли у них каких-то старых журналов или газет об их крае, деревнях, станциях?
- Ну какие станции, Валерушка? - сказала она ему. - Железную ветку тут уже после войны проложили. До этого сообщение сначала на лошадях, а потом автобусом было. Но в архиве есть старые газеты. Я постараюсь тебе достать.
Долго он просидел над кипой газет, но все же нашел информацию об этом Овражном. Это было село и довольно зажиточное. Со своей церковью, добротными домами. Был и рисунок, небольшой совсем. Но Валерьян узнал эту улицу и даже ему показалось, что и та калитка, где он встретил Настасью, просматривалась.
А потом случилась беда. Выгорело село дотла. Пожар унес и дома, и жизни сельчан. Случилось это в ночь на 13 августа 1920 года.
Валерьян пришел в ужас! А как же люди, а Настя? Стоял конец июля, и решение он принял сразу. Если даты совпадают, но разнятся лишь года, то он сможет их всех спасти!
И вот в назаначенную дату он снова прибыл в Овражное. Поезд на его счастье остановился. Валерьян выпрыгнул из вагона. Одет на сей раз он был в полотняные брюки и старую дедову рубашку, которую выпросил у него еще в последний визит.
Волосы специально не стриг на удивление мамы. Вихрастый, в странной одежде, на которую в городе все оборачивались, он шагал по селу в направлении Настиного дома! Народ проходил мимо, косился на него, чужака. Ребятишки обегали стороной.
Дождался он девушку у калитки. Вышла она, щеки румянцем покрылись. Подошла, спросила:
- Чего надо? Отколь опять явился не запылился?
- Настасья, ты должна выслушать меня. Беда придет скоро, сгорит деревня ночью. Только где пожар начнется, не известно. Помоги, а? Подумай, что тут у вас может загореться?
Она смотрела на него во все глаза, было не понятно, верит ему или нет. И как ей объяснить? Но она вдруг схватила его за руку и сказала:
- Знаю! Церковь хотят спалить, сама слыхала, как Егор Коротыш подбивал Макарова Илью. А ты как узнал?
- Долго объяснять. Поможешь мне их остановить?
- А как? - спросила девушка с готовностью.
И в эту ночь они незаметно засели на церковном погосте, стали сторожить.
Два здоровенных мужика ближе к полуночи прокрались к церкви с другой стороны деревни с охапками сена и стали укладывать его у самых дверей деревянной церквушки. Запахло керосином.
- Сиди тут. Если что, тогда кричи во все горло, созывай людей, - шепнул Настасье Валерьян, а сам вышел из укрытия и направился к двум мужикам.
- А ну, вон отсюда, ироды! - закричал он издалека страшным голосом.
И тут случилось чудо! Эти двое завопили как резаные, испугавшись фигуру, надвигающуюся на них прямо от могил, и кинулись прочь! А на грудь ему бросилась вся в слезах Настасья. Так спасли они Овражное от пожара.
- Останься, миленький, - просила она его, когда он, как мог, объяснил, что должен уехать и теперь навсегда.
Он долго помнил ее лицо в слезах, как обнимал, целовал в мягкой мураве у озера… А потом исчез, еле успев на поезд, о котором сама Настасья и не подозревала.
Она жила в другом измерении, в которое каким-то чудом проник Валерьян. А еще часы свои потерял. Не они ли были проводником в другой мир? А как иначе все объяснить?
Он стал размышлять: «Если мы спасли Овражное, куда же оно делось потом?» Снова пришел в библиотеку, снова запросил архивные газеты. Только той заметки о пожаре не нашел, будто и не было ни ее, ни той газеты.
Зато в военных сводках обнаружил информацию, что несколько сел в их области, в том числе, должно быть, и Овражное, немцы стерли с лица земли. А до их вторжения все население было эвакуировано.
***
- Вот такая история со мной приключилась в жизни. Хотите верьте, хотите нет. А мои бабка с дедом подтвердили, что тоже были в эвакуации, потом вернулись. Их деревню не тронули. Маленькая она, за болотами. Видать, немец не позарился. Или не дошел.
Валерьян Николаевич Полухин - умер в 2021 году в возрасте восьмидесяти лет. А перед кончиной рассказал эту историю. Сочинил дедок? Возможно. А что, если нет?
Автор: Ночная собеседница
Валерьян Николаевич родился в самом начале войны. В 1965 году двадцатичетырехлетним парнем он отправился поездом в деревню навестить бабушку с дедом. Раньше он всегда ездил с родителями, а в этот раз они не выбрались: у отца аврал на работе, а мама за своей матерью присматривала, расхворалась та.
Все станции и остановки до областного центра «Загорское» он знал наперечет. Туда доберется, а там до деревни автобусом минут двадцать. Едет Валерьян, газету читает, но тут слышит объявление через динамик: «Следующая станция Овражное».
Не знал он такой станции! Мужчина всмотрелся в проплывавшие мимо поля и перелески, поезд замедлил ход и остановился.
Смотрит он и ничего понять не может: это что, постановка к фильму, здесь кино снимают?! По пыльной улице со старыми, но крепкими домами разгуливает странный народ. Вернее, одеяние у них странное: женщины в юбках до полу, мужчины в сапогах и подпоясанных рубахах, детишки в длинных рубашках и босиком бегают.
Частоколы вокруг домов, на них опрокинутые глиняные горшки сушатся. Мужчина по дороге на телеге трескучей проехал, погоняя лошадь длинным кнутом.
Наваждение какое-то. Валерьян закрыл глаза, тряхнул головой и снова открыл. Поезд уже мчался дальше. Он спросил женщину, сидящую напротив с вязанием на коленях:
- Это какую мы станцию только что проехали?
- Только что? - удивилась она. - Не знаю, до этого Мельники были минут двадцать назад, а тебе какую надо-то?
- А Овражное мы разве не проезжали?
Но женщина посмотрела на него с удивлением и продолжила свое вязание. На следующей станции Валерьяна опять удивило хоть и маловажное событие, но все же непонятное. На привокзальном здании висели часы, он сверил время со своими, недавно приобретенными и увидел, что они у него отстают почти на два часа.
«Не может быть! Сегодня утром заводил», - подумал он и подвел стрелки, но волнение не покидало его до самой деревни.
Первое, что он спросил у бабушки с дедом как только приехал, есть ли такая станция Овражное на их ветке, не слышали ли о ней.
Нет, ничего определенного они сказать не могли. Неужели приснилось? Это единственная мысль, которая хоть как-то объясняла увиденное. На обратном пути никакого Овражного не было.
Только вот сниться стала ему эта деревня почти каждую ночь. И не мог он успокоиться, пока снова не отправился по тому же маршруту.
«Если в этот раз она появится, то я сойду и расспрошу деревенских, что за метаморфозы», - решил Валерьян.
Сев в поезд, проверил часы, они шли исправно. Только ему показалось, что стрелки слегка подрагивают, но особого внимания на это не обратил. Едет, в окно смотрит внимательно, все остановки наперечет знает. И вдруг то же объявление: «Следующая станция Овражное». Что за чертовщина!
Посмотрел на окружающих: кто читает, кто дремлет, кто в окно смотрит. Никакого удивления на лицах. Толкнул легонечко мужчину рядом, спросил, какая следующая остановка. Но тот лишь плечами пожал и отвернулся, буркнув: «А шут ее знает!»
И вот снова замелькали уже знакомые очертания, та же пыльная улица, те же люди в странных одеждах, мужик на телеге.
Валерьян бросился к выходу. Еле успел выпрыгнуть из вагона. Было такое впечатление, что поезд лишь на секунду притормозил и вскоре исчез за поворотом.
Удивленный до глубины мужчина сбежал с насыпи и направился в это мистическое «Овражное». И тут же его окружила ребятня. На девочках сарафаны почти до щиколоток, а мальчишки в холщовых рубахах, кто в штанах, кто без, только голые ноги все в пыли виднеются из-под подола.
- Дядька, ты откуда такой ряженый? - спросил самый смелый, трогая его парусиновые брюки двумя пальцами. Остальные рассматривали молча.
Тут он вспомнил про часы, глянул на них и удивился: они снова отставали. Где-то совсем близко пробил церковный колокол, и все бросились наутек. Валерьяну показалось, что кто-то из девочек проронил: «ведьмак».
Да, об одежде он как-то не подумал. Да и нет у него холщовых штанов и рубашек. И тут он поймал на себе пристальный взгляд молодой женщины. Она стояла неподалеку у открытой калитки в обнимку с глиняным кувшином и смотрела на него во все глаза. Он направился к ней и заметил, что она отступила на шаг назад.
- Молоко продаете? - спросил он. - Почем кринка?
- Не продаю я. Так пей, если хочешь, - ответила она и протянула ему кувшин.
Валерьян сделал несколько глотков холодного молока и полез-таки в карман за деньгами. Протянул ей три рубля. Она покрутила бумажку в руке и вернула ему обратно.
- Ты из каких краев прибыл-то? - спросила она. - Чудной какой-то.
А он в это время рассматривал, какой красивой была эта девушка. Льняная коса вокруг головы, глаза синие. Одета в пеструю кофточку с мелкими пуговицами и в ситцевую темно-синюю юбку с оборкой.
- Тебя как зовут? - спросил он.
- Настасья я. А ты кто таков?
- А я Валерьян, Николаев сын, - зачем-то добавил он, и девушка засмеялась, обнажив мелкие красивые зубки.
Затем ее окликнули, и она убежала в дом, даже не попрощавшись. Деревня казалась пустынной. Он побрел по направлению к церквушке, стоящей в конце дороги. Но близко подойти не решился, остановился поодаль.
У входа в церковь собралось несколько женщин преклонного возраста, почти все в черном. Что-то обсуждали. Побоялся он встретиться с ними. Вопросы посыпятся, что он им скажет?
Но обрывки фраз услышал:
- Война уж два года, как закончилась. А Петруша мой так и не вернулся…
- Не горюй Аграфена, в прошлом, девятнадцатом годе, вернулся же Тимофей рябой. Израненный весь. И твой, глядишь, вернется.
«Это что же, 1920 год на дворе?!» - в ужасе подумал Валерьян и снова помчался к насыпи. По идее скоро пройдет встречный поезд, на который он должен во что бы то ни стало попасть, дабы не застрять здесь надолго.
Повезло ему, успел. А часы снова отставали на два часа… Кстати, купил их Валерьян у одного цыгана на базаре. Круглые, массивные, с откидной крышкой. Всегда в кармане носил, перед друзьями хвастался.
Валерьян не знал, кому рассказать о том, что с ним произошло. Родителям мог бы, но отец не поверит ни одному слову, а как впечатлительная мама все это воспримет? И все же он решил уговорить их в ближайший выходной съездить в деревню к старикам. Но к его великому разочарованию никакого Овражного по пути следования не было. Ни туда, ни обратно.
Он что, с ума сходит? Остался только один человек, его девушка Наташа. Она недавно медицинский окончила. Может она поможет ему разобраться, что это за наваждение такое? Встретился с ней в этот же вечер, когда принял решение поговорить, а она пришла не одна, с их общим другом Толиком.
- Ты прости нас, Валерьян, так получилось. Любим мы друг друга, - сказал Толик, а Наташа стояла рядом, потупив взор.
Он развернулся и ушел. Обида на друга заглушала чувство ревности. Потом смирился, и вновь погрузился с головой в поиск истины: что же это за Овражное такое, и почему он попадает туда? Почему теряется во времени?
В городской библиотеке работала мамина двоюродная сестра Элеонора Максимовна. К ней он и обратился: нет ли у них каких-то старых журналов или газет об их крае, деревнях, станциях?
- Ну какие станции, Валерушка? - сказала она ему. - Железную ветку тут уже после войны проложили. До этого сообщение сначала на лошадях, а потом автобусом было. Но в архиве есть старые газеты. Я постараюсь тебе достать.
Долго он просидел над кипой газет, но все же нашел информацию об этом Овражном. Это было село и довольно зажиточное. Со своей церковью, добротными домами. Был и рисунок, небольшой совсем. Но Валерьян узнал эту улицу и даже ему показалось, что и та калитка, где он встретил Настасью, просматривалась.
А потом случилась беда. Выгорело село дотла. Пожар унес и дома, и жизни сельчан. Случилось это в ночь на 13 августа 1920 года.
Валерьян пришел в ужас! А как же люди, а Настя? Стоял конец июля, и решение он принял сразу. Если даты совпадают, но разнятся лишь года, то он сможет их всех спасти!
И вот в назаначенную дату он снова прибыл в Овражное. Поезд на его счастье остановился. Валерьян выпрыгнул из вагона. Одет на сей раз он был в полотняные брюки и старую дедову рубашку, которую выпросил у него еще в последний визит.
Волосы специально не стриг на удивление мамы. Вихрастый, в странной одежде, на которую в городе все оборачивались, он шагал по селу в направлении Настиного дома! Народ проходил мимо, косился на него, чужака. Ребятишки обегали стороной.
Дождался он девушку у калитки. Вышла она, щеки румянцем покрылись. Подошла, спросила:
- Чего надо? Отколь опять явился не запылился?
- Настасья, ты должна выслушать меня. Беда придет скоро, сгорит деревня ночью. Только где пожар начнется, не известно. Помоги, а? Подумай, что тут у вас может загореться?
Она смотрела на него во все глаза, было не понятно, верит ему или нет. И как ей объяснить? Но она вдруг схватила его за руку и сказала:
- Знаю! Церковь хотят спалить, сама слыхала, как Егор Коротыш подбивал Макарова Илью. А ты как узнал?
- Долго объяснять. Поможешь мне их остановить?
- А как? - спросила девушка с готовностью.
И в эту ночь они незаметно засели на церковном погосте, стали сторожить.
Два здоровенных мужика ближе к полуночи прокрались к церкви с другой стороны деревни с охапками сена и стали укладывать его у самых дверей деревянной церквушки. Запахло керосином.
- Сиди тут. Если что, тогда кричи во все горло, созывай людей, - шепнул Настасье Валерьян, а сам вышел из укрытия и направился к двум мужикам.
- А ну, вон отсюда, ироды! - закричал он издалека страшным голосом.
И тут случилось чудо! Эти двое завопили как резаные, испугавшись фигуру, надвигающуюся на них прямо от могил, и кинулись прочь! А на грудь ему бросилась вся в слезах Настасья. Так спасли они Овражное от пожара.
- Останься, миленький, - просила она его, когда он, как мог, объяснил, что должен уехать и теперь навсегда.
Он долго помнил ее лицо в слезах, как обнимал, целовал в мягкой мураве у озера… А потом исчез, еле успев на поезд, о котором сама Настасья и не подозревала.
Она жила в другом измерении, в которое каким-то чудом проник Валерьян. А еще часы свои потерял. Не они ли были проводником в другой мир? А как иначе все объяснить?
Он стал размышлять: «Если мы спасли Овражное, куда же оно делось потом?» Снова пришел в библиотеку, снова запросил архивные газеты. Только той заметки о пожаре не нашел, будто и не было ни ее, ни той газеты.
Зато в военных сводках обнаружил информацию, что несколько сел в их области, в том числе, должно быть, и Овражное, немцы стерли с лица земли. А до их вторжения все население было эвакуировано.
***
- Вот такая история со мной приключилась в жизни. Хотите верьте, хотите нет. А мои бабка с дедом подтвердили, что тоже были в эвакуации, потом вернулись. Их деревню не тронули. Маленькая она, за болотами. Видать, немец не позарился. Или не дошел.
Валерьян Николаевич Полухин - умер в 2021 году в возрасте восьмидесяти лет. А перед кончиной рассказал эту историю. Сочинил дедок? Возможно. А что, если нет?
Автор: Ночная собеседница