Муры мурские :)
Прощалась с мурами: 15-километровой прогулкой по мурской дороге, проложенной по верху самого высокого хребта. Вереск кругом, сколько хватит глаз, зацветающий, сиреневый, а эрика уже отцвела и из пунцовой стала рыжевато-бурой.
Фотоаппарата не брала, решила - пусть для разнообразия будет чистый экспириенс, пора уже одну дорогу пройти всем сердцем, а не только глазами.
Ну, конечно, сунулась в высокие муры, начитавшись сказок и местных баек про все, что в этих мурах обитает, ага. Очень разумно. И огребла на свою голову.
Пешая дорога сначала бежит вдоль довольно тихой автодороги, потом уходит от нее в сторону по вересковому склону, не столько срезая, сколько удлиняя и, возможно, разнообразя путь. Но я, несколько раз проехав по этому хребту на специальном автобусе, пленилась ощущением "крыши мира", абсолютным безлюдьем и распахнутым на все стороны вересковым пространством и очень хотела попробовать это все без спешки, ногами.
Тем более, что именно на этой дороге, среди пустоши, чуть слева, стоит один из высоких мурских каменных крестов - "крест Ральфа", поставленный юношей по имени Ральф в память о замерзшем среди муров путнике на том самом месте, где он (Ральф) его (покойника) нашел. Дело было зимой, а муры это муры, в плохую погоду, да по темноте, полагаю, они могут быть злы, а заблудиться в них легче легкого. Тем более, что, подобно отечественному лешему, который водит людей по лесу, в мурах путника водит боггарт. Это очень сомнительная сущность, не путать с мелким народцем - феями. Хоть и одной с ними природы, но боггарт отличается, насколько я могу судить, некоторой мрачностью, и больше я про боггартов ничего не скажу, вот вернусь в город, тогда буду насмешничать. А пока кругом муры, по лестницам пустого дома топают бестелесные шаги, а в кармане моей ношеной-переношеной куртки вдруг оказывается засушенный до истления лист, которого накануне там не было - с хиханьками я на территории Йоркшира повременю.
Я не помню, писала или нет, но бродя по мурам вокруг Хаворта, я столкнулась с тропой, которая в буквальном смысле хватала за ноги. Я готова утверждать, что в мурах есть места добрые и злые. Сегодняшнее место было странным.
Крестов Ральфа два - близ дороги "новый", поглубже, поближе к самой высокой точке хребта, - "старый". Ориентируюсь я хуже некуда, поэтому в условиях лимита времени (успеть на обратный автобус) у меня и в мыслях не было ломиться через пустошь в поисках второго креста. Муры - место очень стремное в плане проходимости. Только что тропа казалась твердой, очевидной и целеустремленной, и вдруг ты среди болота и запустения, а тропы словно и не было никогда. Кругом одинаковый вереск, сверху однородно серебряное небо, бестеневой свет, одно неловкое движение - и гадай, как ты сюда попал и в какую сторону выбираться. Но когда на небе нарисовался высокий каменный крест Ральфа и когда я к нему подошла, стало ясно, что от него бежит тропа в глубину муров, и что там, куда она бежит, точка на границе холма и неба, очевидно, и есть старый крест.
Я осторожно заозиралась. Дорога была хорошо видна, иногда по ней проходили машины - нечасто, но достаточно регулярно, чтобы вернуться на звук. Тропа намечалась от одного креста к другому прямая, как стрела. Короче, даже у меня были шансы вернуться.
Не успела я сделать несколько шагов, как звук машин по шоссе удалился, словно его замотали ватой, а вокруг нарисовалась очень странная полянка. Низко воткнутые в землю, кругом были небольшие памятные доски, подобные тем, что ставят у нас на импровизированных собачьих кладбишах. Только эти были про людей. In loving memory такого-то, или такого-то и такой-то (с припиской together again), керамические скульптурки, ваза. И это явно не были могилы. Только небольшие доски среди вереска.
Я сопоставила: практику развеивать прах усопших где ни попадя, дороговизну похорон, преданность мурских жителей родному краю... и то обстоятельство, что пеший маршрут зачем-то увели с удобной, живописной дороги в кусты, подальше в обход этого места... С высокой долей вероятности можно было предположить развеянные здесь прахи.
Я подивилась, но сохранила мажорное туристическое умонастроение: тропа вела дальше. Через некоторое время дорога полностью скрылась из глаз, зато хорошо были видны оба креста, и я понимала, что от каждого виден другой, так что все в порядке. Я шла и думала о человеке, который здесь замерз, как именно он проиграл: сдался ли он и лег, или просто упал, когда кончились силы? Мне казалось, я ступаю в его следы.
Старый крест был действительно старым, выветренным. Вокруг него лежала вытоптанная площадка, но тропа, к моему удивлению, не кончалась и здесь. Я пошла дальше и увидела: углубление в земле вроде воронки, окруженное чем-то вроде насыпи, если взрослый человек встанет на дно, ему будет по плечи. Три гладких камня лежали на дне воронки среди топкой травы. Еще один валун вытарчивал из склона. Что-то поразительно преднамеренное было в этом сооружении. Не забудем, что кругом расстилался купол вересковых мур, абсолютно ровный и открытый.
Что это - неолитические earthworks, которых на мурах множество? Импровизированный кладбищенский туалет? То и другое? В любом случае преднамеренность этого сооружения и просторная вытоптанная поляна вокруг говорили о том, что место посещаемо. Но не туристами.
Я отошла подальше, на самую макушку холма (кажется, это была самая высокая точка всех этих муров) и нашла одинокий камень-кресло, чтобы отдохнуть и перекусить. Все в том же мажорном туристическом настроении, хотя и несколько притихшем. Я специально говорю об этом так назойливо, чтобы подчеркнуть, что страх охвативший меня, был внезапным и немотивированным.
...какой холодный был этот камень. Каким ледяным воздухом потянуло и словно бы стемнело. Я подняла голову - случайная туча выползала из-за склона, день на глазах превращался в ночь. Я жевала сэнвичи, не чувствуя вкуса, и впервые подумала, что погибший человек не случайно погиб именно здесь. Как жутко мне сделалось, ромалэ, в этом холоде и темноте, среди резко почерневших муров, вдруг пустых какой-то экзистенциальной пустотой. Казалось, я выпала из времени, и там, где на грозовом небе в сумерках читается дальний "новый крест" больше нет никакой дороги, и что сейчас я вылезу, а там прошло двести лет, и вообще сейчас может случиться что угодно, потому что реальность скользкая и плывет, и очень захотелось назад, в свою. Я легла на обратный курс.
Дорога оказалась на месте. Никогда еще вид машины на шоссе не доставлял мне такой радости.
Туча улетела, тропа рассталась с дорогой и повела вниз по склону, с муров на пастбища и фермы, в золотое и зеленое, в теплые запахи коровников и конюшен, в дома серого камня, оплетенные розами.
На половине пути вниз мне вдруг сделалось так дурно, что пришлось сесть на землю, где стояла, и переждать, пока пройдет.
Это, конечно, был скачок давления в нестабильную погоду. Идею о том, что встреча с боггартом (а также дикой охотой, и вообще всякая exposure этого рода) чревата резким физическим недомоганием, я считаю дурацким суеверием и отметаю тем решительнее, чем дальше я от высоких муров.
Фотоаппарата не брала, решила - пусть для разнообразия будет чистый экспириенс, пора уже одну дорогу пройти всем сердцем, а не только глазами.
Ну, конечно, сунулась в высокие муры, начитавшись сказок и местных баек про все, что в этих мурах обитает, ага. Очень разумно. И огребла на свою голову.
Пешая дорога сначала бежит вдоль довольно тихой автодороги, потом уходит от нее в сторону по вересковому склону, не столько срезая, сколько удлиняя и, возможно, разнообразя путь. Но я, несколько раз проехав по этому хребту на специальном автобусе, пленилась ощущением "крыши мира", абсолютным безлюдьем и распахнутым на все стороны вересковым пространством и очень хотела попробовать это все без спешки, ногами.
Тем более, что именно на этой дороге, среди пустоши, чуть слева, стоит один из высоких мурских каменных крестов - "крест Ральфа", поставленный юношей по имени Ральф в память о замерзшем среди муров путнике на том самом месте, где он (Ральф) его (покойника) нашел. Дело было зимой, а муры это муры, в плохую погоду, да по темноте, полагаю, они могут быть злы, а заблудиться в них легче легкого. Тем более, что, подобно отечественному лешему, который водит людей по лесу, в мурах путника водит боггарт. Это очень сомнительная сущность, не путать с мелким народцем - феями. Хоть и одной с ними природы, но боггарт отличается, насколько я могу судить, некоторой мрачностью, и больше я про боггартов ничего не скажу, вот вернусь в город, тогда буду насмешничать. А пока кругом муры, по лестницам пустого дома топают бестелесные шаги, а в кармане моей ношеной-переношеной куртки вдруг оказывается засушенный до истления лист, которого накануне там не было - с хиханьками я на территории Йоркшира повременю.
Я не помню, писала или нет, но бродя по мурам вокруг Хаворта, я столкнулась с тропой, которая в буквальном смысле хватала за ноги. Я готова утверждать, что в мурах есть места добрые и злые. Сегодняшнее место было странным.
Крестов Ральфа два - близ дороги "новый", поглубже, поближе к самой высокой точке хребта, - "старый". Ориентируюсь я хуже некуда, поэтому в условиях лимита времени (успеть на обратный автобус) у меня и в мыслях не было ломиться через пустошь в поисках второго креста. Муры - место очень стремное в плане проходимости. Только что тропа казалась твердой, очевидной и целеустремленной, и вдруг ты среди болота и запустения, а тропы словно и не было никогда. Кругом одинаковый вереск, сверху однородно серебряное небо, бестеневой свет, одно неловкое движение - и гадай, как ты сюда попал и в какую сторону выбираться. Но когда на небе нарисовался высокий каменный крест Ральфа и когда я к нему подошла, стало ясно, что от него бежит тропа в глубину муров, и что там, куда она бежит, точка на границе холма и неба, очевидно, и есть старый крест.
Я осторожно заозиралась. Дорога была хорошо видна, иногда по ней проходили машины - нечасто, но достаточно регулярно, чтобы вернуться на звук. Тропа намечалась от одного креста к другому прямая, как стрела. Короче, даже у меня были шансы вернуться.
Не успела я сделать несколько шагов, как звук машин по шоссе удалился, словно его замотали ватой, а вокруг нарисовалась очень странная полянка. Низко воткнутые в землю, кругом были небольшие памятные доски, подобные тем, что ставят у нас на импровизированных собачьих кладбишах. Только эти были про людей. In loving memory такого-то, или такого-то и такой-то (с припиской together again), керамические скульптурки, ваза. И это явно не были могилы. Только небольшие доски среди вереска.
Я сопоставила: практику развеивать прах усопших где ни попадя, дороговизну похорон, преданность мурских жителей родному краю... и то обстоятельство, что пеший маршрут зачем-то увели с удобной, живописной дороги в кусты, подальше в обход этого места... С высокой долей вероятности можно было предположить развеянные здесь прахи.
Я подивилась, но сохранила мажорное туристическое умонастроение: тропа вела дальше. Через некоторое время дорога полностью скрылась из глаз, зато хорошо были видны оба креста, и я понимала, что от каждого виден другой, так что все в порядке. Я шла и думала о человеке, который здесь замерз, как именно он проиграл: сдался ли он и лег, или просто упал, когда кончились силы? Мне казалось, я ступаю в его следы.
Старый крест был действительно старым, выветренным. Вокруг него лежала вытоптанная площадка, но тропа, к моему удивлению, не кончалась и здесь. Я пошла дальше и увидела: углубление в земле вроде воронки, окруженное чем-то вроде насыпи, если взрослый человек встанет на дно, ему будет по плечи. Три гладких камня лежали на дне воронки среди топкой травы. Еще один валун вытарчивал из склона. Что-то поразительно преднамеренное было в этом сооружении. Не забудем, что кругом расстилался купол вересковых мур, абсолютно ровный и открытый.
Что это - неолитические earthworks, которых на мурах множество? Импровизированный кладбищенский туалет? То и другое? В любом случае преднамеренность этого сооружения и просторная вытоптанная поляна вокруг говорили о том, что место посещаемо. Но не туристами.
Я отошла подальше, на самую макушку холма (кажется, это была самая высокая точка всех этих муров) и нашла одинокий камень-кресло, чтобы отдохнуть и перекусить. Все в том же мажорном туристическом настроении, хотя и несколько притихшем. Я специально говорю об этом так назойливо, чтобы подчеркнуть, что страх охвативший меня, был внезапным и немотивированным.
...какой холодный был этот камень. Каким ледяным воздухом потянуло и словно бы стемнело. Я подняла голову - случайная туча выползала из-за склона, день на глазах превращался в ночь. Я жевала сэнвичи, не чувствуя вкуса, и впервые подумала, что погибший человек не случайно погиб именно здесь. Как жутко мне сделалось, ромалэ, в этом холоде и темноте, среди резко почерневших муров, вдруг пустых какой-то экзистенциальной пустотой. Казалось, я выпала из времени, и там, где на грозовом небе в сумерках читается дальний "новый крест" больше нет никакой дороги, и что сейчас я вылезу, а там прошло двести лет, и вообще сейчас может случиться что угодно, потому что реальность скользкая и плывет, и очень захотелось назад, в свою. Я легла на обратный курс.
Дорога оказалась на месте. Никогда еще вид машины на шоссе не доставлял мне такой радости.
Туча улетела, тропа рассталась с дорогой и повела вниз по склону, с муров на пастбища и фермы, в золотое и зеленое, в теплые запахи коровников и конюшен, в дома серого камня, оплетенные розами.
На половине пути вниз мне вдруг сделалось так дурно, что пришлось сесть на землю, где стояла, и переждать, пока пройдет.
Это, конечно, был скачок давления в нестабильную погоду. Идею о том, что встреча с боггартом (а также дикой охотой, и вообще всякая exposure этого рода) чревата резким физическим недомоганием, я считаю дурацким суеверием и отметаю тем решительнее, чем дальше я от высоких муров.