Настоящий детектив (американский)
Что пишется сейчас.
- Я вижу. Ты бежишь через лес. Ты маленький, деревья как великаны. За тобой гонятся. Ты выбегаешь из леса, ты не очень-то быстрый. Ох, сынок… они тебя убивают, расстреливают тебя в мясо…
- Где мы?
- Я не знаю… Ты пришёл сюда первым.
Настоящий детектив
2 сезон
Я поехал в управление шерифа, сам еще не зная, о чем буду говорить… а когда подъехал - там было многолюдно и к моему удивлению, там стоял пикап, который обогнал меня на дороге. Ну, я подумал, что помощник шерифа или сам шериф задержали этих придурков и привезли оформляться. Но когда я зашел в участок - то обнаружил там атмосферу согласия и дружеской любви, и те типы в охотничьих костюмах не были исключением. И еще было много оружия - у шерифа, у помощников, у этих типов...
И все они куда-то собирались
Я протолкался к шерифу, который заряжал свой Ремингтон-870.
- Шериф, что происходит?
- Коронер Вебб мне позвонил… впрочем, это неважно.
- Шериф, что происходит? - надавил я
- Мы едем брать Ленни
Я разозлился
- Шериф, это федеральное дело - разозлился я - и вы не имеете права принимать такие решения
Шериф посмотрел на меня
- Федеральное? С какой стати? У нас ордер на обыск и на арест.
Он показал на идиотов в камуфляже
- Вчера, Ленни, продал тем парням два галлона самогона. Это основание для привлечения его к ответственности за незаконный выгон самогона и это не дело ФБР. Судья Нуз утром подписал все бумаги…
Черт. Мне надо было догадаться, что предпримет шериф
- Это может только навредить.
- Перестаньте. Вы с нами или на пульте останетесь?
Времени принимать решение - не было
- С вами.
Было пять машин - считая мою. И машина тех типов с ружьями - видимо, они имели какие-то старые претензии к Ленни или к Фрименам или просто шериф поймал их на чем-то и сказал, что все забудет, если те купят у Фримена самогон, а потом заявят…
И все было… полный п…ц, но так тут дела и делались. Я подумал - а что если комиссия, которая меня долбала по поводу того русского атташе которому чуть шею не свернули - сказала бы вот на это?
Дорого бы я дал, чтобы посмотреть на наших говнюков в костюмчиках…
Как оказалось, к дому Фрименов была и прямая дорога, просто она была чуть ли не в три раза длиннее и шла от самой почти Канады. Я догадался, почему так - потому что в свое время в США был сухой закон, а в Канаде его никогда не было. Дальше надо пояснять?
И все равно - ехали долго. Мне показалось, что мы уже уехали в Канаду, что эта дорога, трясучая, с деревьями - великанами по обе стороны, с вырубками, с встречными лесовозами - она вечна, мы никогда не съедем с нее, мы обречены по ней ехать, пока не кончится бензин. А потом мы вынуждены будем идти пешком, и мы не доберемся до человеческого жилья. И не только не доберемся до темноты - мы не доберемся до него никогда.
Потому что эта дорога - не имеет конца…
А потом - деревья расступились и мы, машина за машиной выехали на грубо раскорчеванную площадку в несколько акров, в конце которой стоял смурной, почерневший от времени и дождей дом с пристройками…
Я на всякий случай проверил пистолет. Тогда я носил Вальтер-ППК, и для работы в отделе контрразведки в Вашингтоне этого было вполне достаточно. Впервые мне пришла в голову мысль, что для леса такого пистолета может и мало. И это меня не ободрило…
Темная от золы земля. Рытвины как от артиллерийского обстрела - от выкорчеванных деревьев. Громадные, черные, очищенные от земли корни - интересно, почему их не сожгли. Динькающие колокольчиками козы, нервно переминающиеся при виде чужих машин. Интересно, что они тут едят, неужели тут есть что-то для них.
И лес…
Машины газовали, выстраиваясь в рядок, из машин вылезали помощники шерифа, сам шериф выбрался, держа свой Ремингтон в поднятой руке. Машины стояли полукругом, будто загнав дом в угол, прижав его к лесу вместе с постройками.
Мне места там не нашлось, я припарковал машину позади всех. Никого не было видно…
- Эй, Ленни! Выходи, где ты?!
Шериф явно хотел дать мне понять что у них тут свой закон и свое право, которые вершат долбанные ковбои с пудовыми яйцами. Он хотел показать мне, наглому столичному горожанину, как надо быть копом, как надо производить аресты, как надо работать и жить - и не понимал, что он уже бежит по минному полю, и ведет за собой своих людей, и если пока все они живы - то это лишь -пока.
Движения не было, только диньканье колокольчиков коз.
- Шериф… - крикнул я, краем глаза заметив, как в амбаре справа от нас открывается люк на втором этаже, через который грузят сено…
А через секунду - по нам ударил пулемет…
Это был М60. Долбанная свинья, которую совсем недавно приняли на вооружение, и который ненавидели все армейские пулеметчики, потому что он был тяжелым и ненадежным. Но это там, на рисовых полях, а не здесь, в штате Массачусетс, установленный на треногу на сеновале ветераном Вьетнама Ленни Фрименом и заряженный лентой на двести пятьдесят патронов, которые используют вертолетчики…
Правило номер один - прикрой свой зад.
Я упал быстрее, чем остальные - потому что я помнил Вьетнам, помнил налеты и помнил, как важно как можно быстрее занять укрытие, когда тебя накрывает миномет или неприцельный огонь пулемета. А шериф не успел, потому что он был уверен в себе, и в своем праве, и в том, что он на своей. Богом данной ему земле - и потому он повалился двумя секундами позже меня, брызгая кровью во все стороны…
Правило номер два - окажи помощь пострадавшим. Это даже важнее чем отбиваться, потому что пострадавшие ждать обычно не могут и жизнь от смерти отделяют минуты.
Тут нам обоим повезло, потому что уцелевшие при первом огневом налете помощники открыли огонь из ружей - и Ленни перенес огонь на них.
Мы оба укрывались за машиной шерифа, пикапом с надстройкой. Сколько он продержится, и не вспыхнет ли через минуту - я понятия не имел. Пулеметная очередь - прошла высоко, кажется, сердце не задела, легкие тоже - но крови, крови. Шериф Трумэн смотрел на меня взглядом, в котором было непонимание, и какая-то обида за то, что произошло.
Твою же мать!
У меня не было даже перевязочного пакета. Но и у меня и у шерифа - были папки с документами, которые сейчас годились только на растопку. Решение пришло само собой - первым делом я выдернул ремень из штанов шерифа, потом распотрошил свою папку. Обхватил ремень поверх ран, как смог, затянул - а потом стал совать под него бумаги, все какие были, только бы хоть как-то закрыть раны и остановить кровотечение…
Как смог - на это у меня ушло полминуты… а может и больше. Я уложил шерифа у него грузовика, потому что это было самое безопасное…
- Не двигайтесь…
В кобуре у него был револьвер. На оружие шериф денег не жалел - это был Питон-357, ствол четыре дюйма и стоимость сто тридцать долларов, примерно вдвое дороже Смитов этого калибра. Я извлек револьвер из кобуры и постарался оглядеться…
Хана…
Кто-то лежал. Я не видел кто, но видел, что он мертв, потому что с половиной головы не живут. Те типы, которые купили тут два галлона самогона - по крайней мере, один был жив и отстреливался из ружья с длинным стволом - а мир вокруг разлетался в куски…
Я думал, что когда-то эта гребаная лента кончится - но судьба решила сама. Те типы на пикапе с самогоном - они стояли перед моей машиной и решили сваливать - заварили кашу, а теперь валили. Я увидел, как отъезжает моя прокатная машина… отъезжает задом, под градом пуль. И понял, что если не сейчас - то никогда, этот тип достреляет то, что у него в ленте, а потом спустится и добьет тех, кто еще будет жив.
Цепляясь за землю локтями и коленями - я пополз вперед. Как только место, где был стрелок, стало видно - по вспышкам - я, лежа, прицелился с двух рук и одну за другой выпустил туда все шесть пуль из триста пятьдесят седьмого. И потом, сдирая локти и колени - пополз назад, за машину.
Пулемет молчал. Была тишина - оглушительная, страшная. Пахло бензином, кровью, порохом и взрытой пулями землей…
Ожидая, что в любой момент он снова может открыть огонь - на звук, на движение, на что угодно, просто по велению его безумной души - я открыл дверцу в машине шерифа и сунулся назад. Да, вот она. Автоматический ФАЛ, карабинный вариант, двадцать патронов. Лежит на заднем сидении, приклад высовывается из-под одежды…
Я рванул приклад на себя, за приклад выдернул винтовку из машины и плюхнулся на задницу, на размочаленную колесами землю.
Надо идти…
Когда вам говорят, что в перестрелке, на войне, под пулями не страшно - ерунда все это. Не боятся только салаги, которые не знают как это - когда ты утром завтракаешь с парнем, который спит на койку ниже тебя - а днем ты держишь его за руку и видишь, как из него уходит жизнь, и знаешь, что до вертушки он не дотянет, если вообще она будет, вертушка. Или когда ты сам лежишь на земле и у тебя вываливаются кишки из брюха или куда-то подевалась нога. Страшно всем. Ты боишься боли, которая вывернет тебя наизнанку, боишься остаться без ноги или без руки, боишься никогда больше не увидеть семью, детей если есть, свою собаку. Но есть те, кто и в такой ситуации могут встать и сделать все что нужно - а некоторые не могут. Это не трусость, нет. Трусость - как и долг - это вообще одна из выдумок государства, которое посылает простых парней вроде нас в такое дерьмовое место как Нам и хочет чтобы мы думали, будто это действительно нужно, а не просто пара дешевых политиканов пересралась. Просто есть те кто могут - и есть те кто - нет. Вот и всё.
Я знал, что надо встать и идти. Покончить с этим.
- Есть кто живой?
Это один из помощников шерифа. Толку от него мало.
Мне надо было секунд десять, чтобы преодолеть расстояние от крайней машины до сарая - а там у меня по крайней мере будет укрытие от обнаружения, я не буду светиться посреди всего этого лесного - земляного царства как прыщ на заднице.
Пригибаясь, я перебежал к крайней машине и застыл, ожидая чего-то, сам не знаю, чего. За спиной грохнул ружейный выстрел - и я побежал…
В сарае были свиньи. Я это знал, потому что ступал по выброшенному из сарая свиному дерьму. Мне было выше щиколоток - оно пахло как дерьмо, хлюпало как дерьмо, и это и было дерьмо. Но я бы с большим удовольствием пополз бы по нему по-пластунски, если бы был уверен, что так меня не достанет пулемет.
Я не знал, что будет потом, я не знал, доживу ли я нахрен до вечера - а очень может быть что нет, но я знал, что у типа засевшего там наверху, пулемет, и наверное много чего еще есть. И ему достаточно направить дуло своего оружия в пол и устроить рок-н-ролл. И меня похоронят и мой начальник произнесет долбанную речь о том, каким я был хорошим агентом ФБР и расследование в отношении меня и того избиения русского до полусмерти закроют и всех все устроит, кроме меня. А этих придурков, что на ровном месте устроили бойню и сами стали ее жертвами - похоронят здесь, на кладбище и лесорубы, бывалые мужичищи с пудовыми кулаками начнут трепаться по барам о Ленни, который дал прикурить органам правопорядка перед тем как переселиться в другой, лучший мир.
Много говорю - есть такое.
Я не только говорил - я крался. Я крался наверх по лестнице, стараясь не издать ни единого лишнего звука и вообще не отсвечивать. Я крался так, как крался бы по вашингтонскому переулку, грязному и зассанному, сжимая в руке Черного Джека (мешочек набитый монетами), подкрадываясь к какому-нибудь Михаилу или Владимиру, который неосмотрительно выпил три водки вместо одной в каком-нибудь баре после работы, и сейчас облегчался в проулке, не зная, что агенты контрразведывательного дивизиона ФБР следят за ним 24/7, и сейчас один из них даст ему по башке и вывернет карманы чтобы посмотреть, нет ли там чего интересного. Ну и просто чтобы дать понять долбанным коммунистам, что им здесь не место.
И я прокрался наверх, и увидел - сутулую спину парня, одетого в «тигровую» форму, он заканчивал с перезарядкой М60, а рядом с ним стоял еще карабин Ругер-14 и что-то там еще было.
И я крикнул - Замри! - целясь в него из винтовки…
- Это не я!
Мало было на свете слов, которые бы так были не уместны в такой ситуации.
Парень выглядел совсем не тем, кем он являлся - массовым убийцей и кандидатом на электрический стул. В его лице не было ничего злого, оно скорее отражало растерянность, страх и отчаяние загнанного зверя. Он был типичным порождением сельской Америки - сухой, невысокий, мордочка «в кулачок», грязные, мозолистые руки. Но таких нельзя недооценивать ни в коем случае - Вьетнам показал что там где откормленные бройлеры из городов бегут и зовут маму, вот такие вот сыновья фермеров и лесорубов, которые в жизни ничего хорошего не видели, которые часто видели мясо на столе только если им удавалось кого-то подстрелить в лесу - и становились настоящими солдатами, которых боялся даже Вьетконг…
- Я не убивал! - с отчаянием произнес он - это шериф! Это все шериф!
- Отойди от пулемета. Вон туда!
- Я не убивал малолетку!
Больше он ничего сказать не успел - за спиной оглушительно шарахнул двенадцатый калибр и Ленни отбросило на стену. Обернувшись - с винтовкой в руках - я увидел перемазанного кровью помощника шерифа. И на его молодом лице было то же самое - растерянность, страх и отчаяние…
22 июля 1972 года
Вашингтон, округ Колумбия
Гувер-Билдинг
Директором ФБР - после трех подряд исполняющих обязанности (Клайд Толсон например исполнял обязанности всего два дня) - был назначен Кларенс М. Келли, старейшина Учеников Христа и бывший начальник полиции Канзас-сити. С этого момента - началось трудное привыкание агентства к новым порядкам, потому что многие агенты были верны лично Гуверу и его заместителю Толсону, а кроме того - началось расследование по хищениям в административном департаменте.
Что же касается меня, то мне дали административный отпуск, как и полагается каждому агенту, хотя стрелял не я, стреляли в меня.
На входе охранник - а есть такая организация как «полиция ФБР» для поддержания порядка в самом здании и самой структуре - вопросительно посмотрел на меня
- К директору
К директору меня провели в сопровождении, в огромном кабинете, который помнил еще ворчание Гувера - собрался весь «цвет» ФБР. Как минимум трое заместителей директора*, если я еще помню, кто есть кто и это не поменялось. Подойдя к столу, я отрапортовал
- Агент Кейн явился
Новый директор - внешне он был довольно похож на Гувера, поднялся.
- Агент Кейн. Рад с вами познакомиться.
- Взаимно, сэр.
- Агент Кейн, по решению комиссии по награждению ФБР, за проявленное мужество в деле Фримена вы достойны награды ФБР. Кроме того, все обвинения в отношении вас снимаются, вы считаетесь восстановленным в должности без записи в личном деле
На стол легла синяя коробка.
Я посмотрел… это была Медаль за доблесть ФБР
Медаль за доблесть ФБР вручается в знак признания исключительного героизма или добровольного риска для личной безопасности и жизни, и этот акт должен был произойти в непосредственной близости от обязанности или в рамках работы ФБР и перед лицом криминальных противников…
- Сэр, я не достоин этой награды.
Все уставились на меня.
- Я не был ранен и в меня не стреляли. Мне не за что ее получать.
Все переглянулись. Потом заговорил замдиректора Фелт
- Агент, вы не растерялись под сильным огнем, рискуя жизнью, с оружием первым проникли в помещение, где забаррикадировался опасный убийца, первым направили на него оружие и приказали прекратить. В то время как… короче говоря, Майки, бери награду и чтобы я больше такой ерунды не слышал.
Я понял - наградой они затыкают мне рот. Потому что при желании тут много можно чего накопать. Интересно, нарушил ли шериф процедуру при получении ордера, и до этого - а что-то мне подсказывает, что нарушил. А в стране куча ветеранов войны, которые не знают, куда себя деть и у многих оружие и нервы на взводе. И если станет известно, что против одного из таких ветеранов шериф действовал как комитет бдительности, и спровоцировал его…
И мне не давали покоя последние слова того парня. Это шериф…
- Да, сэр.
Все вздохнули с облегчением, у некоторых даже это не получилось скрыть.
- Вот и отлично.
- Агент Кейн…
…
- Зайдите ко мне.
Следуя за заместителем директора, я зашел в его новенький еще кабинет в здании. Утробно завывал кондиционер, на стене там где должен был быть портрет Директора - было пустое место.
- Агент Кейн… - Фелт говорил так как будто меня не знал - несмотря на ваши заслуги… ваше возвращение в контрразведывательный дивизион исключено… пока - исключено.
- Да, сэр - так же нейтрально сказал я
- Но и без дела вы не останетесь. Как насчет Нью-Йорка?
- Я не большой поклонник пиццы, сэр.
Фелт скривился
- Я тоже. Но это лучшее, что у нас есть сейчас. Получите хорошее назначение. Я напишу агенту Дэнни Коулсону, он вас примет в свое подразделение**.
И что мне было отвечать?
- Да, сэр.
* Заместитель директора это не должность, а звание
** Агент Дэнни Коулсон - одна из легенд ФБР. Начинал в Нью-Йорке, занимался грабежами банков, убийствами совершенными полицейскими, профессиональный снайпер. Основатель и первый руководитель HRT - отряда по освобождению заложников. Старший агент по делу Иран-Контрас