Будет ли война?
Stratfor (США): факторы, которые могут подтолкнуть США и Иран к войне
Иран в самом центре ближневосточной игры
Несмотря на то, что и в Иране, и в Соединенных Штатах существуют влиятельные группировки, которые следуют жесткой линии и не прочь вступить в конфронтацию, обе страны все же будут стремиться избежать крупного военного конфликта. Тем не менее, судя по расстановке сил в Иране и его стратегии поведения в конфликтных ситуациях, а также по тому, что обе страны ускоряют свои военные приготовления, риск просчета и эскалации останется высоким. Отсутствие значимых каналов связи также ограничит возможности обеих стран, когда в случае того или иного инцидента потребуется снизить напряженность.
Примечание редактора: данная статья входит в серию аналитических материалов, на которые «Стратфор» (Stratfor) опирается при подготовке прогноза на третий квартал 2019 года. Данные наблюдения призваны обеспечить более широкий контекст и дать подробный анализ ключевых событий следующего квартала.
Соединенные Штаты отправляют в Персидский залив дополнительные силы, в то время как Иран готовит и мобилизует свою армию; действия обеих стран в своей совокупности значительно повышают вероятность войны. Положение усугубляется тем, что одна из группировок в Белом доме в лице воинственного советника по национальной безопасности Джона Болтона (John Bolton) более других в администрации президента стремится развязать конфликт с Ираном. С иранской стороны, разумеется, тоже находятся горячие головы - идеологи войны, особенно в Корпусе стражей исламской революции (КСИР).
Но, как подчеркнули лидеры в Вашингтоне и Тегеране, обе страны по-прежнему опасаются дорогостоящего конфликта. У президента США Дональда Трампа есть много сторонников в Вашингтоне, особенно в Пентагоне, которые, вместо того чтобы затевать войну, предпочли бы сосредоточить внимание и ресурсы страны на продолжающейся конкуренции с такими крупными державами, как Россия и Китай. А вот от Тегерана едва ли стоит ожидать столь беззаботного отношения к потенциальному конфликту с Вашингтоном, особенно если учесть крайний дисбаланс сил и опустошительное воздействие, которое такой конфликт может оказать на жизнь простых иранцев и, возможно, на их правительство. Однако, если оставить в стороне предостережения, более масштабный конфликт представляется вполне реальным, что обусловлено взаимной враждебностью и недоверием стран друг к другу, отсутствием каналов связи для быстрого разрешения конфликтных ситуаций, а также установкой иранских вооруженных сил, основной стимул которых: куй железо пока горячо.
Заводиться с полоборота
Отдавая себе полный отчет в том, что вооруженные силы США в разы превосходят традиционные ВС, Тегеран на протяжении десятилетий инвестировал средства в асимметричные методы ведения войны, а именно: марионеточные войска, баллистические ракеты, морские мины и быстроходные боевые катера, чтобы более эффективно наносить удары по США, а также в значимую энергетическую инфраструктуру в районе Персидского залива и другие ключевые стратегические объекты региона. Однако эти силы и тактика едва ли компенсируют общую относительную слабость Ирана; действительно, Тегеран прекрасно осознает, что многие из этих активов крайне уязвимы для ударов США, поскольку они остаются привязанными к порту, гарнизонам или базам.
Так, осуществление угрозы перекрыть Ормузский пролив, которой может воспользоваться Иран, в значительной степени зависит от боевых средств ВМФ КСИР, которые включают в себя минные заградители, ракетные и торпедные катера, вооруженные быстроходные катера и батареи прибрежных противокорабельных крылатых ракет. Мало того, что многие из этих активов могут легко подвергнуться высокоточному удару США, пока они еще находятся в своих портах или базах - они также рискуют быть уничтоженными авиацией США или союзников, даже если им удастся сделать вылазку до начала конфликта. Другими словами, у Ирана есть весьма небольшое окно возможностей, чтобы заложить все свои мины и нанести как можно больший ущерб в районе Ормузского пролива до того, как Соединенные Штаты и их союзники значительно усложнят им эту задачу. Тот же принцип применим к иранскому арсеналу баллистических ракет, когда речь заходит о способности страны наносить удары по базам США и энергетической инфраструктуре в регионе. Если Тегерану не удастся вовремя запустить такие ракеты в ходе конфликта, Вашингтон может уничтожить многие из них, прежде чем они доставят свои смертоносные заряды.
Таким образом, перед Ираном стоит реальная дилемма «используй или потеряешь», поскольку у него есть все причины не только быстро реагировать на нападение, но и принять ряд превентивных мер, чтобы причинить как можно больший ущерб, прежде чем противники, значительно превосходящие его по огневой мощи, не нанесут его активам неизбежный урон. Разъясним: даже многомесячные американские атаки не приведут к полному обезвреживанию Ирана, но, чем дольше Тегерану не удаcтся развернуть асимметричные активы, в частности свои ракетные и военно-морские силы, тем выше риск того, что Соединенные Штаты уничтожат это оружие, прежде чем исламская республика сможет им воспользоваться.
Закрыты для диалога
Другим фактором, который может обострить противостояние США и Ирана, является отсутствие эффективной прямой связи между силами двух стран. Отсутствие «горячих линий» и проверенных методов немедленного смягчения напряженности может привести к еще большему недоверию и недопониманию намерений противника. Отсутствие каналов для диалога наблюдается даже на высшем министерском уровне. Отвечая на вопрос, могут ли Иран и Соединенные Штаты быстро наладить связь, чтобы предотвратить кризис, министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф (Javad Zarif) сказал, что, в отличие от своих молниеносных переговоров с бывшим госсекретарем США Джоном Керри (John Kerry), с нынешним госсекретарем Майком Помпео (Mike Pompeo) он никогда не общался напрямую. Более того, Зариф сказал, что не считает себя обязанным отвечать на какие бы то ни было звонки госсекретаря ввиду их враждебных отношений.
Разумеется, если дело дойдет до эскалации, иранским и американским чиновникам в конечном итоге удастся связаться друг с другом, если они захотят это сделать, но в ситуации, когда все решают минуты - а не часы - отсутствие истории коммуникаций или каналов разрешения конфликтов, несомненно, будет препятствовать быстрым усилиям по деэскалации. На самом деле, к тому времени, когда американские и иранские чиновники начнут переговоры, цикл атак и контратак может приобрести такой размах, что нескольких разговоров окажется недостаточным.
В целом, как Соединенные Штаты, так и Иран, похоже, стремятся избежать большой войны; кроме того, вооруженный конфликт значительно менее вероятен, чем продолжающееся противостояние, которое страны ведут невоенными средствами. Однако сочетание глубокого недоверия, вовлеченности большого числа доверенных лиц и второстепенных игроков, мгновенных мер в случае угрозы - которые Иран считает своей первостепенной задачей - а также отсутствия эффективных каналов связи - все это дает основания полагать, что один единственный просчет может стать первой искрой пожара, который будет трудно потушить даже более трезвым лидерам в обеих столицах.
CNN (США): вина ляжет на Иран, однако подробности инцидента в Оманском заливе до сих пор остаются неясными
Пока над танкерами в Оманском заливе поднимаются клубы дыма, торговцы нефтью и дипломаты уже впадают в панику по поводу очередного крена в сторону конфронтации на Ближнем Востоке.
Что именно произошло, относительно понятно: два танкера подверглись нападению в тот момент, когда они проходили по этому оживленному стратегическому морскому пути. Однако объяснить, почему это произошло, и кто за этим стоит, гораздо сложнее - во многом потому, что такой шаг вряд ли мог бы принести выгоду кому-либо из игроков в регионе.
Японский танкер «Кокука Кораджеоус» (Kokuka Corageous) ненадолго загорелся после того, как был дважды атакован при помощи «каких-то снарядов», сообщил владелец танкера. Из 21 члена экипажа пострадал один человек.
Ни один член экипажа танкера «Фронт Алтаир» (Front Altair), который тоже был атакован, не пострадал. Находившийся рядом эсминец пятого флота ВМС США «Бэйнбридж» (Bainbridge) отреагировал на сигнал бедствия, полученный в 6:12 по местному времени, и на сигнал, полученный 48 минутами позже. Он забрал 21 моряка с танкера Kokuka, а благодаря разведывательному самолету P-8 ВМС США были получены снимки общей картины произошедшего.
Когда спасательная операция была завершена, возник вопрос о том, кому это было нужно. И ответ на этот вопрос вовсе не так очевиден, как может показаться на первый взгляд.
Неизбежно были проведены параллели между этим инцидентом и происшествием месячной давности, когда в порту Фуджейра в Объединенных Арабских Эмиратах атаке подверглись четыре корабля. Тогда чиновники США и других стран возложили вину на Иран.
Однако инцидент, произошедший в четверг, 13 июня, является более вопиющим. Несомненно, те же самые чиновники снова обвинят во всем Иран. Если и когда это случится, нам нужно будет помнить о том, что советник по вопросам национальной безопасности Джон Болтон (John Bolton) обещал представить Совбезу ООН доказательства, подтверждающие его прежние заявления, но до сих пор этого не сделал.
Кому это выгодно?
Когда происходят какие-либо неожиданные удары, русские любят спрашивать, кому это выгодно, и сейчас этот вопрос крайне актуален.
Иран вряд ли сможет извлечь какую-либо значимую выгоду из этого происшествия. Можно долго рассуждать о злых умыслах Ирана, но подобные инциденты приводят лишь к усилению его изоляции и укрепляют позиции тех, кто стремится оказать военное давление на Иран. Экономика Ирана находится в плачевном состоянии. До того, как президент США Дональд Трамп заявил о выходе США из Совместного всеобъемлющего плана действий, называемого иранской ядерной сделкой, Тегеран находился на пике своего влияния в регионе. Но учитывая сокращающиеся экономические ресурсы, влияние Ирана, вероятнее всего, будет уменьшаться. Кроме того, этот инцидент произошел в самый разгар визита в Тегеран премьер-министра Японии Синдзо Абэ, который, очевидно, стремится стать посредником в переговорах по ядерной сделке (хотя Токио настаивает, что он действует не как посланник Вашингтона). Эти атаки омрачили визит Абэ, который представляет собой неожиданную попытку установить связь с Ираном, предпринятую человеком, которого Трамп называет другом.
Вполне возможно, эти атаки были выгодны иранским хардлайнерам, стремящимся сорвать мирные усилия. Однако иранские хардлайнеры - в частности Корпус стражей Исламском революции - обычно ведут себя умнее и не наносят удары по международным морским путям во время крайне важных дипломатических встреч. Как справедливо отметил главный центрист Ирана, министр иностранных дел Джавад Зариф (Javid Zarif), «то, что произошло сегодня утром, по меньшей мере подозрительно». Когда какую-то сторону обвиняют в чем-либо с такой легкостью, вероятнее всего, она невиновна - или безмерно глупа.
Что еще? Агентство «Рейтер» сообщило, что Тегеран наращивает объемы экспорта своей нефтехимической продукции в преддверии ужесточения санкций. Хочет ли он добиться повышения цены на нефть? Возможно. Однако в то же время поставки этой самой нефти могут быть сорваны, и Иран все равно проиграет. Довольно трудно представить себе умного иранского хардлайнера, который мог бы решиться на проведение такой очевидной атаки, не осознавая, что вину за эту атаку немедленно повесят на Иран.
А как насчет версии о том, что Саудовская Аравия тоже может добиваться конфронтации и увеличения цен на нефть, и что она вполне могла организовать эту атаку, чтобы достичь своих целей? Хотя эта версия вполне очевидна, с ней тоже не все просто. Если станет известно, что за атаками стоит Саудовская Аравия, ущерб для ее и без того пострадавшей репутации в Вашингтоне окажется непоправимым.
Около 20% мировой нефти проходит через Ормузский пролив, и среди этих 20% есть большое количество саудовского экспорта. Вы, вероятно, скажете, что 62 доллара за баррель - это довольно низкая цена на нефть, и что было бы неплохо добиться некоторого ее повышения. Однако в долгосрочной перспективе Саудовская Аравия вряд ли захочет, чтобы морские маршруты в Персидском заливе рассматривались как небезопасные.
Если ситуация ухудшится и если американская армия будет вынуждена защищать безопасность судоходства в Ормузском проливе, отношения Эр-Рияда с администрацией Трампа - которая скорее стремится избавиться от обязательств, а не брать на себя новые, - подвергнутся серьезному испытанию.
В данной ситуации невозможно с полной уверенностью назвать виновников. И это ощущение неопределенности лишь усиливает страх перед возможными злоупотреблениями и конфликтом.