Фламенко
Фламенко - это не просто музыка, танец или песня - это живая душа Андалузии. Я не имею в виду умельцев вроде Агухетоса или цыганские семьи, которые пытаются сохранить канон. Гораздо интереснее слушать не по годам чувственно-хриплое пение мальчишки (не иначе - сегирия), скучающего в полуденную жару у лотка на пустынной площади Гранады, натыкаться на отзвуки фламенко в регги и блюзе, который играют местные группы или просто Чувств, видимо, столько, что их не выразить словами. Парень решительно отодвигает столик в сторону, и парочка начинает танцевать под первую попавшуюся песню с фламенкоидной аранжировкой.
Их движения напоминают брачный танец журавлей на лужайке, раскрывших крылья и кружащих один вокруг другого, не касаясь партнера. Присутствующие незамедлительно отрываются от своих напитков и бесед и начинают выхлопывать ладонями ритм, поддерживая парочку ободряющими выкриками «Vale! Mira!». Кто-то начинает подпевать. Песня заканчивается, но парочка продолжает танцевать, а присутствующие - хлопать. Ритм начинает потихоньку убыстряться, движения танцоров тоже. Время от времени кто-то выкрикивает строку-другую. Похоже, что даже из разных песен. Девушка возвращается за столик и присоединяется к «ритм-секции», а парень продолжает танцевать, не забывая бросать на девушку чувственные взгляды. Вот такая вот бурлерия.
Фламенко бывает разное, и ни один из семи концертов, на которых я побывал, не был похож на другой. Единственное, что у них было общее - это неожиданности, которыми они сопровождались. В большинстве своем это были приятные неожиданности. Например, после замечательного концерта группы “Jarrillo Lata”, которая играла дикую смесь регги, сальсы, блюза и фламенко в одном из баров, мы удивительно приятно пообщались с исполнителями уже на улице. И один из них вдруг спел настоящее фламенко, которое в их музыке чувствовалось, но не различалось в своей чистой форме.
Надо заметить, что концерт начался только в пол первого ночи и закончился около трех. Это, кстати, нормальная практика и еще не предел. Так что можно представить себе радость жильцов рядом стоящих домов, волей-неволей приобщившихся к «настоящему» фламенко. Но полицию никто не вызвал, что я лично считаю достойным комплиментом исполнителю. Все видят испанцев открытой, толерантной и беспробудно празднующей нацией, но это верно лишь в барах. Дома им нужен покой. Например, к нам на съемную квартиру по навету соседей уже не раз заглядывала полиция, хотя мы после полуночи особо и не шумели, а так, по-испански эмоционально разговаривали на балконе.
Одним из первых концертов, на который я попал, был «закрытый концерт для туристов», который давала цыганская семья в своей под пещеру оформленной квартире. Все было аутентичным, и пели и танцевали они с чувством, и видно было, что это для них не только источник дохода, но и часть жизни. Ах эта виртуозная гитара, ох эти дробящие бетонные стены взгляды танцовщиц, ах это ненапускная боль в голосе, ай Гуадальквивир! Севилья пара эрир, Кордоба пара морир! (Ay Guadalquivir, Sevilla para herir, Cordoba para morir!). Только вот зрители все - туристы. И не получается диалога, не перескакивает искра.
А вот концерт в баре «Hechizo» (Волшебник). Бар полон, люди собрались, ждут. Все - местная молодежь, которую и на дискотеке встретить можно. Выходит парень с гитарой (Хосе Мануэль), выходит девушка (Росио). И поехало! Может песни известные, более «попсовые», но чувство такое же неподдельное, как и у цыганской семьи. Гитарист не сводит глаз с певицы-кантаоры. А зрители сосредоточено подались вперед, прихлопывают, одобряюще покрикивают, подпевают в душе. Я надеюсь, когда-нибудь так будет проходить концерт беларуской народной музыки. Во втором отделении на одной из самых эмоциональных песен вдруг неожиданно вступает одна из зрительниц (Роза, как потом оказалось), и девушки продолжают песню напряженным дуэтом. Вот тогда и меня, туриста, наконец-то накрывает и уже не отпускает до самого конца. Даже когда сейчас пишу, хочется прихлопывать и танцевать.
Были и не слишком приятные моменты. В одном заведении, которое живет исключительно за счет фламенко-шоу, был бесплатный вход, чем мы и воспользовались. Зрителей было немного, но шоу было очень профессиональным, и, наверное, поэтому с микрофонами и колонками. Правда, голос, усиленный аппаратурой, был непропорционален пустому залу. Микрофоны изначально создали дистанцию и исключили контакт с публикой. Поняв, что катарсиса здесь ждать не стоит, мы просто пили пиво и с удовольствием следили за шоу, гадая, как хозяину этого заведения удается содержать четверых профессионалов при такой слабенькой посещаемости. Разгадка пришла вместе со счетом. Потом уже я просил друга, искушенного знатока европейских пивных, назвать мне самую невозможную цену бокала дешевого пива (красная цена которому полтора евро), которую он может себе представить. Он назвал пять евро. Так вот, в счете стояло шесть. Но и здесь не все было так плохо, потому что таксист Энрике, везший нас домой, сам оказался большим любителем фламенко и для поднятия настроения поставил нам песни (тангос) Камарона - безвременно почившей легенды - которыми мы и наслаждались всю дорогу.
Последний связаный с фламенко двойной сюрприз случился в Гранаде. Приехал я туда всего на день, последний автобус уходил в десять вечера, поэтому о фламенко не приходилось и мечтать. Ну и ладно, в июне уже было фламенко в Гранаде. Хорошего понемножку. Просто хотелось навестить знакомые места, побывать в доме, где жил и работал Лорка, еще раз издали взглянуть на Альгамбру: дворец-крепость невиданной красоты. Невиданной, потому что мы так внутрь и не попали. Наверное, не зря местные жители любя называют Гранаду колдуньей, чары которой заставляют тебя возвращаться снова и снова. И похоже, надо будет вернуться еще, потому что в этот раз колдунья явилась мне в образе разбитной цыганки в шлепанцах, танцующей фламенко среди бела дня под музыку и песни наших старых знакомых из цыганской пещеры . Надо ли говорить, что все это происходило на площади, с которой открывался волшебный вид на вечернюю Альгамбру?
Внимательным читателям понятно, что мое удовольствие от фламенко, да и вообще от музыки очень ситуативно и не всегда зависит от качества продукта. Но что поделать, такова жизнь. Ценители обиженно скривятся, ну и пусть, а я пошел подбирать на гитаре песню «Noches de bohemia y de ilusion», которую нам на прощание спела Росио в баре “Hechizo”.
Их движения напоминают брачный танец журавлей на лужайке, раскрывших крылья и кружащих один вокруг другого, не касаясь партнера. Присутствующие незамедлительно отрываются от своих напитков и бесед и начинают выхлопывать ладонями ритм, поддерживая парочку ободряющими выкриками «Vale! Mira!». Кто-то начинает подпевать. Песня заканчивается, но парочка продолжает танцевать, а присутствующие - хлопать. Ритм начинает потихоньку убыстряться, движения танцоров тоже. Время от времени кто-то выкрикивает строку-другую. Похоже, что даже из разных песен. Девушка возвращается за столик и присоединяется к «ритм-секции», а парень продолжает танцевать, не забывая бросать на девушку чувственные взгляды. Вот такая вот бурлерия.
Фламенко бывает разное, и ни один из семи концертов, на которых я побывал, не был похож на другой. Единственное, что у них было общее - это неожиданности, которыми они сопровождались. В большинстве своем это были приятные неожиданности. Например, после замечательного концерта группы “Jarrillo Lata”, которая играла дикую смесь регги, сальсы, блюза и фламенко в одном из баров, мы удивительно приятно пообщались с исполнителями уже на улице. И один из них вдруг спел настоящее фламенко, которое в их музыке чувствовалось, но не различалось в своей чистой форме.
Надо заметить, что концерт начался только в пол первого ночи и закончился около трех. Это, кстати, нормальная практика и еще не предел. Так что можно представить себе радость жильцов рядом стоящих домов, волей-неволей приобщившихся к «настоящему» фламенко. Но полицию никто не вызвал, что я лично считаю достойным комплиментом исполнителю. Все видят испанцев открытой, толерантной и беспробудно празднующей нацией, но это верно лишь в барах. Дома им нужен покой. Например, к нам на съемную квартиру по навету соседей уже не раз заглядывала полиция, хотя мы после полуночи особо и не шумели, а так, по-испански эмоционально разговаривали на балконе.
Одним из первых концертов, на который я попал, был «закрытый концерт для туристов», который давала цыганская семья в своей под пещеру оформленной квартире. Все было аутентичным, и пели и танцевали они с чувством, и видно было, что это для них не только источник дохода, но и часть жизни. Ах эта виртуозная гитара, ох эти дробящие бетонные стены взгляды танцовщиц, ах это ненапускная боль в голосе, ай Гуадальквивир! Севилья пара эрир, Кордоба пара морир! (Ay Guadalquivir, Sevilla para herir, Cordoba para morir!). Только вот зрители все - туристы. И не получается диалога, не перескакивает искра.
А вот концерт в баре «Hechizo» (Волшебник). Бар полон, люди собрались, ждут. Все - местная молодежь, которую и на дискотеке встретить можно. Выходит парень с гитарой (Хосе Мануэль), выходит девушка (Росио). И поехало! Может песни известные, более «попсовые», но чувство такое же неподдельное, как и у цыганской семьи. Гитарист не сводит глаз с певицы-кантаоры. А зрители сосредоточено подались вперед, прихлопывают, одобряюще покрикивают, подпевают в душе. Я надеюсь, когда-нибудь так будет проходить концерт беларуской народной музыки. Во втором отделении на одной из самых эмоциональных песен вдруг неожиданно вступает одна из зрительниц (Роза, как потом оказалось), и девушки продолжают песню напряженным дуэтом. Вот тогда и меня, туриста, наконец-то накрывает и уже не отпускает до самого конца. Даже когда сейчас пишу, хочется прихлопывать и танцевать.
Были и не слишком приятные моменты. В одном заведении, которое живет исключительно за счет фламенко-шоу, был бесплатный вход, чем мы и воспользовались. Зрителей было немного, но шоу было очень профессиональным, и, наверное, поэтому с микрофонами и колонками. Правда, голос, усиленный аппаратурой, был непропорционален пустому залу. Микрофоны изначально создали дистанцию и исключили контакт с публикой. Поняв, что катарсиса здесь ждать не стоит, мы просто пили пиво и с удовольствием следили за шоу, гадая, как хозяину этого заведения удается содержать четверых профессионалов при такой слабенькой посещаемости. Разгадка пришла вместе со счетом. Потом уже я просил друга, искушенного знатока европейских пивных, назвать мне самую невозможную цену бокала дешевого пива (красная цена которому полтора евро), которую он может себе представить. Он назвал пять евро. Так вот, в счете стояло шесть. Но и здесь не все было так плохо, потому что таксист Энрике, везший нас домой, сам оказался большим любителем фламенко и для поднятия настроения поставил нам песни (тангос) Камарона - безвременно почившей легенды - которыми мы и наслаждались всю дорогу.
Последний связаный с фламенко двойной сюрприз случился в Гранаде. Приехал я туда всего на день, последний автобус уходил в десять вечера, поэтому о фламенко не приходилось и мечтать. Ну и ладно, в июне уже было фламенко в Гранаде. Хорошего понемножку. Просто хотелось навестить знакомые места, побывать в доме, где жил и работал Лорка, еще раз издали взглянуть на Альгамбру: дворец-крепость невиданной красоты. Невиданной, потому что мы так внутрь и не попали. Наверное, не зря местные жители любя называют Гранаду колдуньей, чары которой заставляют тебя возвращаться снова и снова. И похоже, надо будет вернуться еще, потому что в этот раз колдунья явилась мне в образе разбитной цыганки в шлепанцах, танцующей фламенко среди бела дня под музыку и песни наших старых знакомых из цыганской пещеры . Надо ли говорить, что все это происходило на площади, с которой открывался волшебный вид на вечернюю Альгамбру?
Внимательным читателям понятно, что мое удовольствие от фламенко, да и вообще от музыки очень ситуативно и не всегда зависит от качества продукта. Но что поделать, такова жизнь. Ценители обиженно скривятся, ну и пусть, а я пошел подбирать на гитаре песню «Noches de bohemia y de ilusion», которую нам на прощание спела Росио в баре “Hechizo”.