Боязнь прогресса или почему провалились реформы в России.
При взгляде на наш бюджет, мы видим, что он весь проникнут началами крепостного права, по которым высшие классы обязаны личною службою, а низшие уплатой податей и налогов, для доставления средств существования высшим классам.
В нем и тени нет тех начал, на которых основаны бюджеты более образованных народов Европы, где каждый гражданин участвует в общих налогах соразмерно своему имуществу или доходу.
Все наши реформы носят характер отрывочности. Мы не желаем возражать против постепенности в реформах, но мы понимаем постепенность совершенно иначе.Мы думаем, что постепенность должна идти не от частностей к общему, а наоборот. Если система признана несостоятельной, то не стоит делать в ней частных улучшений без изменения коренных начал, на которых она основана. Все усилия, направленные на улучшение отдельных частей, пропадут напрасно, потому что ложное основание испортит дело.
Необходимо изменить общие основания системы и затем уже переходить к подробностям и отдельным применениям. Если главные основания системы изменены к лучшему, то неудобства, являющиеся в некоторых частях, не так вредны и вообще легко исправимы постоянным дополнением и развитием законодательства.
Если основания системы, признанной неудовлетворительною, остаются в прежнем виде, то борьба старого и нового уничтожит окончательно все полезное реформы, заставит усомниться в необходимости изменения старых порядков, и даст возможность староверам защищать эти порядки, несмотря на очевидную их несостоятельность.
Никакое улучшение немыслимо в наших финансах, пока крепостные начала нашего бюджета не будут уничтожены и пока мерилом участия в государственных тягостях не будут признаны имущество и доходы, а не сословное положение человека.
Никакое земское хозяйство не может быть ведено в порядке, если ему будет поручена незначительная его часть и притом под наблюдением другого хозяина, в ведении которого будет большая часть хозяйства.
Никакой суд не может быть правилен, если администрация будет не только назначать, но и награждать и повышать судей.
Никакая администрация не может уважать закон, пока она отвечает только перед своим начальством, а не перед законом, т.е. судом, на том основании, что административные должностные лица не могут быть поставлены на такую независимость, как судебные.
Наконец, печатное слово не может быть свободно, пока оно подлежит административным карам, потому что при таких условиях редакторы обращаются в цензоров, тем более строгих, чем их ответственность сильнее. Поэтому, хотя предварительная цензура уничтожена, но то чем она вредила прежде успехам общественной жизни, осталось в достаточной силе и действует только в иной форме.
© А.А.Головачев “Вестник Европы” 1872 г.
В нем и тени нет тех начал, на которых основаны бюджеты более образованных народов Европы, где каждый гражданин участвует в общих налогах соразмерно своему имуществу или доходу.
Все наши реформы носят характер отрывочности. Мы не желаем возражать против постепенности в реформах, но мы понимаем постепенность совершенно иначе.Мы думаем, что постепенность должна идти не от частностей к общему, а наоборот. Если система признана несостоятельной, то не стоит делать в ней частных улучшений без изменения коренных начал, на которых она основана. Все усилия, направленные на улучшение отдельных частей, пропадут напрасно, потому что ложное основание испортит дело.
Необходимо изменить общие основания системы и затем уже переходить к подробностям и отдельным применениям. Если главные основания системы изменены к лучшему, то неудобства, являющиеся в некоторых частях, не так вредны и вообще легко исправимы постоянным дополнением и развитием законодательства.
Если основания системы, признанной неудовлетворительною, остаются в прежнем виде, то борьба старого и нового уничтожит окончательно все полезное реформы, заставит усомниться в необходимости изменения старых порядков, и даст возможность староверам защищать эти порядки, несмотря на очевидную их несостоятельность.
Никакое улучшение немыслимо в наших финансах, пока крепостные начала нашего бюджета не будут уничтожены и пока мерилом участия в государственных тягостях не будут признаны имущество и доходы, а не сословное положение человека.
Никакое земское хозяйство не может быть ведено в порядке, если ему будет поручена незначительная его часть и притом под наблюдением другого хозяина, в ведении которого будет большая часть хозяйства.
Никакой суд не может быть правилен, если администрация будет не только назначать, но и награждать и повышать судей.
Никакая администрация не может уважать закон, пока она отвечает только перед своим начальством, а не перед законом, т.е. судом, на том основании, что административные должностные лица не могут быть поставлены на такую независимость, как судебные.
Наконец, печатное слово не может быть свободно, пока оно подлежит административным карам, потому что при таких условиях редакторы обращаются в цензоров, тем более строгих, чем их ответственность сильнее. Поэтому, хотя предварительная цензура уничтожена, но то чем она вредила прежде успехам общественной жизни, осталось в достаточной силе и действует только в иной форме.
© А.А.Головачев “Вестник Европы” 1872 г.