в голове прячутся слова, написанные на скомканной бумаге
то ли отвыкла от родной речи, то ли причина более серьезна, но стоило мне вылупиться на свет в начале января 2013, как я сразу же начала слышать поблизости иностранный говор. и речь не о языках южных республик - мне слышался немецкий, французский, английский, чего в силу значительной удаленности моего жилья от центра быть никак не может. не скажу, что я сильно против такой галлюцинации.
антракт случился в маршрутке, где пахло алкоголем из алюминиевой банки, а мужчина через кресло бормотал, словно в бреду, ругательства в адрес водителя, путина и кого-то еще, кто доставлял ему дискомфорт в первые дни нового года.
и вдруг, повернув голову и нормальным голосом: "лиза, петя, не балуйтесь".
наступила пора так называемой "неприятной зимы". главные ее признаки вверху и внизу: белесое небо, грязное нечто под ногами. не так важно, что посередине.
но даже в этих условиях глаз умудряется радоваться. вдруг, уставившись на красно-оранжевый блик светофора на темном мокром асфальте, я начинаю понимать, что это очень, очень красиво.
вблизи станции метро я замечаю небоскреб - и его верхушка, окутанная туманом, вдруг тоже кажется верхом совершенства. мельчайшие капли воды смешиваются с белой неживой подсветкой и вдруг появляется жизнь, нежность, а оцепенение превращается в вечность.
и идя в сумерках по черно-белому пейзажу, я уже усилием мысли представляю увиденное картиной и понимаю, что это была бы неплохая картина.
и новый виток понимания опять возвращает меня к этому:
Постоянство веселья и грязи. Даниил Хармс.
Вода в реке журчит, прохладна,
И тень от гор ложится в поле,
и гаснет в небе свет. И птицы
уже летают в сновиденьях.
А дворник с черными усами
стоит всю ночь под воротами,
и чешет грязными руками
под грязной шапкой свой затылок.
И в окнах слышен крик веселый,
и топот ног, и звон бутылок.
Проходит день, потом неделя,
потом года проходят мимо,
и люди стройными рядами
в своих могилах исчезают.
А дворник с черными усами
стоит года под воротами,
и чешет грязными руками
под грязной шапкой свой затылок.
И в окнах слышен крик веселый,
и топот ног, и звон бутылок.
Луна и солнце побледнели,
созвездья форму изменили.
Движенье сделалось тягучим,
и время стало, как песок.
А дворник с черными усами
стоит опять под воротами
и чешет грязными руками
под грязной шапкой свой затылок.
И в окнах слышен крик веселый,
и топот ног, и звон бутылок.
антракт случился в маршрутке, где пахло алкоголем из алюминиевой банки, а мужчина через кресло бормотал, словно в бреду, ругательства в адрес водителя, путина и кого-то еще, кто доставлял ему дискомфорт в первые дни нового года.
и вдруг, повернув голову и нормальным голосом: "лиза, петя, не балуйтесь".
наступила пора так называемой "неприятной зимы". главные ее признаки вверху и внизу: белесое небо, грязное нечто под ногами. не так важно, что посередине.
но даже в этих условиях глаз умудряется радоваться. вдруг, уставившись на красно-оранжевый блик светофора на темном мокром асфальте, я начинаю понимать, что это очень, очень красиво.
вблизи станции метро я замечаю небоскреб - и его верхушка, окутанная туманом, вдруг тоже кажется верхом совершенства. мельчайшие капли воды смешиваются с белой неживой подсветкой и вдруг появляется жизнь, нежность, а оцепенение превращается в вечность.
и идя в сумерках по черно-белому пейзажу, я уже усилием мысли представляю увиденное картиной и понимаю, что это была бы неплохая картина.
и новый виток понимания опять возвращает меня к этому:
Постоянство веселья и грязи. Даниил Хармс.
Вода в реке журчит, прохладна,
И тень от гор ложится в поле,
и гаснет в небе свет. И птицы
уже летают в сновиденьях.
А дворник с черными усами
стоит всю ночь под воротами,
и чешет грязными руками
под грязной шапкой свой затылок.
И в окнах слышен крик веселый,
и топот ног, и звон бутылок.
Проходит день, потом неделя,
потом года проходят мимо,
и люди стройными рядами
в своих могилах исчезают.
А дворник с черными усами
стоит года под воротами,
и чешет грязными руками
под грязной шапкой свой затылок.
И в окнах слышен крик веселый,
и топот ног, и звон бутылок.
Луна и солнце побледнели,
созвездья форму изменили.
Движенье сделалось тягучим,
и время стало, как песок.
А дворник с черными усами
стоит опять под воротами
и чешет грязными руками
под грязной шапкой свой затылок.
И в окнах слышен крик веселый,
и топот ног, и звон бутылок.