Bridge to the other side
Мои системы работают песперебойно: голову мою наполняют сложные сети мыслей и чувств, когда я гуляю с собакой, бреду из сада домой, бегу через лес, внутри меня складываются грандиозные тексты, стройные и жемчужные, ясные и о важном, но стоит сесть за компьютер, поднять глаза на экран, как вдруг случается полная перезагрузка, все важное забыто, от стройности и жемчужности - ни следа, сплошная каша, которую где-то оставить и хочется, но сначала нужно как-то во что-то превратить. Сейчас все то же самое, но я вдруг подумала: ну и что-то, что кавардак и бедлам, это же мое, для меня. Поэтому откладываю всю работу и пишу.
О главном, конечно. О том, что эта осень, которую я так ждала, для меня кардинально другая. Новая. Шесть лет я была постоянно окружена детьми, выбираясь куда-то по выходным, жадно впитывая каждое мгновение, которое было только обо мне, только о том, чтобы слушать себя, прислушиваться. И вот вдруг оба мои ребенка ходят в сад. Мартин - в дошкольную группу, где все уже такие взрослые, где канцелярки на три тысячи крон, все эти разнокалиберные карандаши и блокноты, где обещают научить читать, писать, плавать и по-взрослому посещать школьную столовую, где мы будем по-модному, в интернете, выбирать ежедневное блюдо из трех. Мишка - в аккуратненький и красивый частный сад, где среди юных улыбчивых пани учитэлэк есть один самый настоящий пан, который Мише нравится особенно. Мишка встречает меня, улыбаясь, обхватывая мою шею, приговаривая "Мама, я тя люблю! Мама, я никого не обижал! Мам, я тебя так ждал и ты пришла! Мама, голубая девочка на заградке ударила меня три раза, но она сама, я ее не бил!". Я несу его на руках почти всю 20-минутную дорогу домой, я так соскучиваюсь по его хохоту, щебету, смешным словам, что нести его равноценно для меня счастью.
Не совсем пока понятно, как в эти три-четыре часа трижды в неделю суметь впихнуть все то, что мне так необходимо. Любимую работу, которой - какое счастье - пока достаточно, уборку и готовку в тишине, утренние пробежки, утреннее молчаливое, кружевное настроение, чтобы оторваться от всех забот хоть на минутку, закрыть глаза, улыбнуться внутрь себя. Так просто сбываются мечты, вот так просто. И пусть неделя сада сразу же принесла первые за два месяца лета сопли и кашли, ничего, с этим мы тоже справимся, просто не забывать видеть главное, но и мелочи всякие не упускать.
Через два дня Мартину шесть. Моему Мартину? Тому гномику с космическим взглядом, туго стянутым роддомовским одеяльцем, тому крикливому, беспокойному сосуну, из-за которого я рыдала ночами в роддоме, который год, боже мой, год не давал нам спать, истязая, моля, вопрошая, укрощая, выжимая все силы, всю энергию, все, что у нас было? Мальчик мой хороший, я не буду тебе врать никогда: с тобой было трудно, ты из тех детей, которые взрывают каждую мелочь в привычном укладе жизни, из тех, что капризно отказываются от еды, из тех, что превращают ночи в полосу препятствий, в череду провалов в черные дыры, выныривая из которых хочется выйти на балкон и шагнуть в спасительную пропасть. Сейчас ты своенравный, вспыльчивый, иногда чересчур умный, ты помнишь все-все, ты иногда думаешь только о себе, но и о других - вдруг неожиданно тоже. Ты невероятно, чудесно поешь, внутри тебя горит огонь и, я точно знаю, он будет гореть все жарче, подниматься все выше, к самому небу. Самое твое любимое занятие вот уже много месяцев - лего, мешок которого постоянно рассыпан в разных комнатах нашего дома, бесконечное лего, из которого ты часами можешь мастерить невероятные вещи, продуманные, умные, красивые, по моему материнскому мнению, даже шедевральные. Ты - мой мастер-строитель, мой избранный, инструкции тебя совершенно не интересуют, через пару дней чудеса из новой коробки лего все равно разберутся на запчасти, а из них соберутся потом новые чудеса, уникальные, разработанные тобой, только твои. Для меня сейчас это и есть твой талант. И я перестаю волноваться, что тебе не очень-то хочется учиться читать и писать, подумаешь, у тебя еще вся жизнь впереди, просто сейчас время собирать из лего автомобили, звездолеты, аэропланы и дома для жуков, которых ты приносишь с каждой прогулки и выпускаешь пастись на все горизонтальные поверхности.
Я, мои дорогие дети, далека от канонического образа мамы, по крайней мере, от того, который себе придумала я. Но я стараюсь, это вы точно видите, учусь. Спотыкаюсь каждый день, роняю себя лицом в грязь, разбиваюсь вдребезги, но встаю и начинаю все с начала. И, может быть, я делаю все больше правильного каждый день. Чуть больше доброты, чуть больше терпения, чуть больше умения оторваться от всех связей и остаться в моменте, который безотносительно нажитого опыта, набранного гнева, накопленной склонности осуждать себя и фрустрировать, вдруг оказывается очень легким и простым. Какая разница, что подумают люди? Какое значение имеет то, что за это наказывали в детстве меня? Только здесь и сейчас, только ты - тот самый человек, который может разорвать все паттерны, отпечатанные между прошлым и будущим. Стоит только посмотреть в их глаза, стоит всего лишь захотеть.
Я не хочу даже перечитывать все это, дневник он и есть дневник, сбивчивый, грассирующий, немного неловкий, но очень живой. Я хочу помнить это время. Как мост из прошлого в будущее, как волшебный остров, где мне хорошо, по-настоящему хорошо, где далекий маг весь воздух пропитал колдовством, которое с каждым вдохом приносит человеку веру в то, что все правильно. Все по-настоящему. Все хорошо. Я не написала и сотой доли того, что хотела бы, очень хотела бы написать, но сейчас и за это спасибо.
О главном, конечно. О том, что эта осень, которую я так ждала, для меня кардинально другая. Новая. Шесть лет я была постоянно окружена детьми, выбираясь куда-то по выходным, жадно впитывая каждое мгновение, которое было только обо мне, только о том, чтобы слушать себя, прислушиваться. И вот вдруг оба мои ребенка ходят в сад. Мартин - в дошкольную группу, где все уже такие взрослые, где канцелярки на три тысячи крон, все эти разнокалиберные карандаши и блокноты, где обещают научить читать, писать, плавать и по-взрослому посещать школьную столовую, где мы будем по-модному, в интернете, выбирать ежедневное блюдо из трех. Мишка - в аккуратненький и красивый частный сад, где среди юных улыбчивых пани учитэлэк есть один самый настоящий пан, который Мише нравится особенно. Мишка встречает меня, улыбаясь, обхватывая мою шею, приговаривая "Мама, я тя люблю! Мама, я никого не обижал! Мам, я тебя так ждал и ты пришла! Мама, голубая девочка на заградке ударила меня три раза, но она сама, я ее не бил!". Я несу его на руках почти всю 20-минутную дорогу домой, я так соскучиваюсь по его хохоту, щебету, смешным словам, что нести его равноценно для меня счастью.
Не совсем пока понятно, как в эти три-четыре часа трижды в неделю суметь впихнуть все то, что мне так необходимо. Любимую работу, которой - какое счастье - пока достаточно, уборку и готовку в тишине, утренние пробежки, утреннее молчаливое, кружевное настроение, чтобы оторваться от всех забот хоть на минутку, закрыть глаза, улыбнуться внутрь себя. Так просто сбываются мечты, вот так просто. И пусть неделя сада сразу же принесла первые за два месяца лета сопли и кашли, ничего, с этим мы тоже справимся, просто не забывать видеть главное, но и мелочи всякие не упускать.
Через два дня Мартину шесть. Моему Мартину? Тому гномику с космическим взглядом, туго стянутым роддомовским одеяльцем, тому крикливому, беспокойному сосуну, из-за которого я рыдала ночами в роддоме, который год, боже мой, год не давал нам спать, истязая, моля, вопрошая, укрощая, выжимая все силы, всю энергию, все, что у нас было? Мальчик мой хороший, я не буду тебе врать никогда: с тобой было трудно, ты из тех детей, которые взрывают каждую мелочь в привычном укладе жизни, из тех, что капризно отказываются от еды, из тех, что превращают ночи в полосу препятствий, в череду провалов в черные дыры, выныривая из которых хочется выйти на балкон и шагнуть в спасительную пропасть. Сейчас ты своенравный, вспыльчивый, иногда чересчур умный, ты помнишь все-все, ты иногда думаешь только о себе, но и о других - вдруг неожиданно тоже. Ты невероятно, чудесно поешь, внутри тебя горит огонь и, я точно знаю, он будет гореть все жарче, подниматься все выше, к самому небу. Самое твое любимое занятие вот уже много месяцев - лего, мешок которого постоянно рассыпан в разных комнатах нашего дома, бесконечное лего, из которого ты часами можешь мастерить невероятные вещи, продуманные, умные, красивые, по моему материнскому мнению, даже шедевральные. Ты - мой мастер-строитель, мой избранный, инструкции тебя совершенно не интересуют, через пару дней чудеса из новой коробки лего все равно разберутся на запчасти, а из них соберутся потом новые чудеса, уникальные, разработанные тобой, только твои. Для меня сейчас это и есть твой талант. И я перестаю волноваться, что тебе не очень-то хочется учиться читать и писать, подумаешь, у тебя еще вся жизнь впереди, просто сейчас время собирать из лего автомобили, звездолеты, аэропланы и дома для жуков, которых ты приносишь с каждой прогулки и выпускаешь пастись на все горизонтальные поверхности.
Я, мои дорогие дети, далека от канонического образа мамы, по крайней мере, от того, который себе придумала я. Но я стараюсь, это вы точно видите, учусь. Спотыкаюсь каждый день, роняю себя лицом в грязь, разбиваюсь вдребезги, но встаю и начинаю все с начала. И, может быть, я делаю все больше правильного каждый день. Чуть больше доброты, чуть больше терпения, чуть больше умения оторваться от всех связей и остаться в моменте, который безотносительно нажитого опыта, набранного гнева, накопленной склонности осуждать себя и фрустрировать, вдруг оказывается очень легким и простым. Какая разница, что подумают люди? Какое значение имеет то, что за это наказывали в детстве меня? Только здесь и сейчас, только ты - тот самый человек, который может разорвать все паттерны, отпечатанные между прошлым и будущим. Стоит только посмотреть в их глаза, стоит всего лишь захотеть.
Я не хочу даже перечитывать все это, дневник он и есть дневник, сбивчивый, грассирующий, немного неловкий, но очень живой. Я хочу помнить это время. Как мост из прошлого в будущее, как волшебный остров, где мне хорошо, по-настоящему хорошо, где далекий маг весь воздух пропитал колдовством, которое с каждым вдохом приносит человеку веру в то, что все правильно. Все по-настоящему. Все хорошо. Я не написала и сотой доли того, что хотела бы, очень хотела бы написать, но сейчас и за это спасибо.