365. 323-329
Вторник, 17 сентября
Среда, 18 сентября
Четверг, 19 сентября
Уже несколько дней не пишу ничего, потому что вечером выключаюсь еще до 21, то ощущаю себя такой несчастной и уставшей, что мучаюсь от бессонницы, но писать нет никакого желания и никаких сил. Сегодня, наконец-то, вышло солнце, как раз после того, как я жалобно написала, насколько горько у меня внутри. Как будто кто-то услышал меня и хотел сказать, что все хорошо, просто посмотри в небо, открой глаза, все хорошо.
Завтра Вена, очень надеюсь, что никто не заболеет, сегодня Марти был вялый и уставший после сада, но к вечеру разошелся и повеселел. Очень прошу.
Пятница, 20 сентября
В саду очень волнуются, что Марти постоянно тянет в рот посторонние предметы, просят отучить его, потому что может подавиться, вдруг кто-то толкнет. Придумала сделать как в одной хорошей книге: сказала ему, что в тот день, когда он за весь день ничего не возьмет в рот, кроме еды, будет получать подарок, положительное подкрепление. Сказал, что да это круто, он согласен. Очень хочется, чтобы все получилось, даже не знаю, что еще придумать.
Суббота, 21 сентября
Вена заливает нас дождями, но внезапно я рада, что мы здесь, мартин с мариком такие трогательные и хорошие, они не виделись полгода и эта дружба так прекрасна. Сегодня утром мартин проснулся, проспав 14 часов, и сразу спросил: а мой друг Марик уже проснулся?
Парк Праттер, конечно, замечательный, но я скучаю по той Вене, где однажды мы гуляли с Женей, которая знала ее самые чудесные места. Я была беременна Мартином и помню все это так ясно, словно это было вчера. Как колола пальцы на светофоре и замеряла сахар, как мне было очень легко и хорошо. И тот первый раз, после выкидыша, тот первый хрупкий раз, когда мы долго-долго ночью говорили с Женей в постели. И ночь музеев. И штурм до потери способности воспринимать что-либо в негативном свете. Как я люблю этот город. Запомню даже эту чертову блэк мамбу, на которую меня потащил Димка, а мне казалось, что я умираю и выжить после этого не возможно. И как мы шли вчетвером под дождем, мокрые с ног до головы.
Воскресенье, 22 сентября
Как же мне нравится музей музыки в Вене, все эти комнаты звуков, это ощущение, что мир сузился до слуховых органов чувств. А еще нравится, что солнце, наконец-то, солнце и от этого сразу светлее внутри и теплее снаружи. Но не очень хорошо от мыслей о дружбе, о недосказанностях и непонимании, которое иногда очень трудно преодолеть, а оно так тяготит, так висит в голове тяжелым грузом и мешает спать по ночам. Мы меняемся с течением времени, с возрастом, с тем, как меняется мир вокруг нас. Почти всегда я люблю эти перемены, но иногда хочется остановиться и вернуть себе что-то потерянное. Что-то очень важное.
Понедельник, 23 сентября
Сегодня день разговоров, очень не простых и бесконечно важных. День из тех, когда стоишь на холодном ветру и плачешь, рассказывая о самом сокровенном, выворачивая всю себя наизнанку. Сегодня мне кажется, я хочу быть закрытой, затянутой, бесчувственной. Сегодня я испытываю то ужасную горечь и боль, то сладкое облегчение и счастье. Сегодня я хочу быть одна и не хочу больше ничем делиться, словно исчерпала свой лимит эмоциональной доступности.
А дети играют вдвоем на площадке и появляются иногда эти важные минуты для себя.
Посмотрела новую серию Даунтона и как же хорошо, как вдруг стало легко и ни о чем другом не хочется думать. Иногда мне кажется, усталость внутри меня затянет в пропасть, из которой будет нелегко выбраться наверх, кажется, что сейчас такой сложный критический момент моей жизни, момент переосмысливания всего самого важного. И я не хочу думать о той горечи, которая сейчас перевешивает меня назад.
В моем любимом инстаграме Робин Мэй написала, что завтра будет подаваться на визу и что боится, что им не поверят, что все было так спонтанно и по-настоящему, а у меня по щекам текут слезы и я думаю, ну как можно не поверить, это же такая любовь.
