Одна абсолютно счастливая деревня
Готовясь к поездке в Бирму, вспомнила, что так и не дописала рассказ о бидаюхской деревне Ньегол (начало - здесь). Пожалуй, пришла пора закрыть этот гештальт полугодовой давности.
Путь на лодке от водопада до холма, на склоне которого находится деревня, занял около получаса. Сейчас в Ньеголе живут примерно 30 семей; раньше их было 90, но большинство местных жителей предпочли последовать указаниям местного муниципалитета и переселиться ближе к Кучингу в связи со строительством дамбы. Те, кто остались, по праву гордятся своей победой над бюрократической машиной: как только я вошла в дом семьи Джерома и была представлена его отцу Симо - старейшине и пастору деревни - первым, что он мне показал, было заключение суда, сохраняющее за жителями деревни право проживания на этой земле.
Их нежелание переезжать в мир стекла и бетона становится вполне понятным, когда стоишь на пороге дома и окидываешь взглядом окрестности:
Все самое необходимое для жизни ньегольцы добывают сами: выращивают рис и овощи на склонах окрестных холмов, содержат птицу, ловят рыбу в горных реках, охотятся в лесу - на следующее утро дядя Джерома принес домой тушку убитого им ночью небольшого оленя. Сам 17-летний Джером ушел из школы, чтобы открыть свою плантацию черного перца, и сейчас, насколько я поняла, вполне успешно им торгует. Он один из немногих молодых жителей деревни - как и везде, на Борнео молодежь в основном стремится уехать из деревни в город, и случай Джерома, который (по крайней мере, пока) сознательно предпочел жизнь крестьянина - скорее исключение из правил.
В деревне есть электричество, источником для которого служит небольшая самодельная гидроэлектростанция. Все дома местные жители тоже построили самостоятельно. Предметом их особой и, безусловно, заслуженной гордости, является гостевой домик на самой вершине холма. По словам Симо, опоры для него, выструганные из дерева самой твердой и тяжелой породы, которую можно найти в местных лесах, четверо взрослых мужчин тащили от берега реки около 8-ми часов! С веранды гостевого дома хорошо видно всю деревню:
Я была третьей гостьей, которой выпала честь там остановиться. Обстановка в доме очень простая, но уютная; на стене в раме висит цитата Нельсона Манделы: "Never, never and never again shall it be that this beautiful land will again experience the oppression of one by another".
Джером провел меня по деревне и представил приветливым местным жителям.
Один из друзей Джерома держит у себя вот такого малыша. Конечно, сначала меня несколько возмутило, что дикого зверька посадили в клетку, но потом мне объяснили, что, во-первых, его нашли в джунглях совсем маленького и без мамы и, по сути, спасли от неминуемой гибели, а, во-вторых, когда его выпускают, он носится по участку как угорелый и топчет рассаду. Да и вообще, вид у ребенка был вполне сытый и довольный, так что мой внутренний Гринпис остался спокоен.
Дом старейшины внутри немного походил на любую подмосковную дачу - деревянные поверхности, простая мебель, расбросанные повсюду корзинки, тазики и прочие предметы обихода. На кухне находился открытый очаг, на котором деловитая и немного застенчивая жена Симо Лия готовила ужин.
Самым неожиданным предметом интерьера для меня оказалась занимавшая значительную часть основной комнаты барабанная установка. Как выяснилось, на ней играют во время церковных служб, которые Симо проводит для всех соседей непосредственно у себя дома.
На стене висела белая доска со списком исполняемых псалмов. Религиозность жителей дома выдавали и украшавшие стены полотна с вышитыми на них надписями типа "Jesus loves you" и "God with us".
Обеденного стола в доме не было - бидаюх обычно едят, сидя на полу, расставив блюда с едой на циновке.
Честно говоря, поначалу мое общение с членами семьи было несколько скованным: мне довольно странно было находиться дома в качестве гостьи у совершенно незнакомых людей с радикально отличающимся от моего уклада жизни, а Симо и Лия стеснялись своего неуверенного английского. Но за сытным обедом разговор постепенно начал складываться; сперва Баланг переводил для меня реплики Симо, но в какой-то момент отец семейства, сам того не замечая, перешел со своего родного языка на английский и даже слегка опешил, когда Баланг, смеясь, обратил на это его внимание. Мне рассказывали о том, как сложно было найти юриста и выиграть дело против муниципалитета, как местное правительство игнорирует нужды деревенских жителей и заботится только об интересах городских, и о том, как вынужденное расселение повлияло на жизнь ньегольцев: например, брат Лии оказался в числе тех, кто посчитал сопротивление властям дурью и самонадеянностью, и, переехав на новое место, пресек все общание с семьей.
Сейчас жители деревни во главе со старейшиной борются за то, чтобы территорию окрестных холмов объявили заповедником - по их мнению, только в этом случае им удастся сохранить свой привычный образ жизни и культуру, а также чистоту местной природы. Они хотят создать в своей деревне что-то вроде экотуристической базы и спрашивали моего совета, как сделать так, чтобы другие путешественники о них услышали и стали к ним приезжать, но при этом не превратить свою деревню в фальшивый аттракцион для туристов. Мне, кстати, сказали, что я необыкновенно мудра и рассудительна для своих лет, так-то.
Еще мы немного поговорили о религии. Христианство большинство ньегольцев приняли совсем недавно - Симо примерно 40 лет назад, а Лия - всего 15. До этого они придерживались традиционных местных верований - с охотой за головами, танцами у ритуальных костров и вот этим всем. Мне, как ярому атеисту, всегда было интересно от первого лица услышать, что заставляет людей менять один возведенный в культ корпус преданий и легенд на другой, и объяснение Симо было довольно любопытным: "Христианство гораздо добрее нашей старой религии. Вот, например, раньше, если у кого-то рождались близнецы, их полагалось убить, потому что это дурной знак - а наш Господь говорит, что так делать нельзя, потому что каждая жизнь священна. Раньше моя жена плохо спала - ей казалось, что вокруг дома гуляют злые духи - а как только ее крестили, она стала хорошо и крепко спать". Ох уж это мне традиционное сознание... Ну да ладно.
После ужина домой вернулся брат Симо, молча сел на пол и начал играть на бамбуковом инструменте, который я впервые увидела в руках Джеймса. Хороший инструмент, названия его я, конечно, не помню.
Когда он закончил, меня внезапно попросили спеть что-нибудь на русском языке. Почему-то в первую очередь мне пришла в голову песня Мельницы "Изольда" - страшно красивая, по-моему - ее-то я и исполнила и, судя по реакции, неплохо - была пауза, продолжительные овации, крики "браво" и букеты алых роз. На бис спела одну из немногих известных мне русских народных - "Тонкую рябину", разученную мной в нежном возрасте 9-ти лет. Конечно, если бы тогда мне кто-то сказал, что когда-то я буду петь эту песню на покрытых джунглями холмах малайского Борнео для местных аборигенов, я бы сильно удивилась. Затем откуда-то возникла гитара, мне в руку сунули тамбурин, еще какой-то член семьи сел за барабанную установку - и вот я уже хором со всеми прославляю Иисуса на незнакомом мне языке. Не знаю, насколько это было духовно, но душевно - вне всяких сомнений.
По окончании этого чудесного вечера мне, поскольку начался сильный ливень, выдали резиновые сапоги, пожелали спокойной ночи, и Джером проводил меня в гостевой дом. Вскоре я уже спала сном младенца, убаюканная стуком дождевых капель по крыше.
Если будете в штате Саравак, обязательно поезжайте в гости к этим прекрасным людям. С Джеромом можно связаться через Фейсбук - скажите, что от меня :) https://www.facebook.com/jerome.weird
Путь на лодке от водопада до холма, на склоне которого находится деревня, занял около получаса. Сейчас в Ньеголе живут примерно 30 семей; раньше их было 90, но большинство местных жителей предпочли последовать указаниям местного муниципалитета и переселиться ближе к Кучингу в связи со строительством дамбы. Те, кто остались, по праву гордятся своей победой над бюрократической машиной: как только я вошла в дом семьи Джерома и была представлена его отцу Симо - старейшине и пастору деревни - первым, что он мне показал, было заключение суда, сохраняющее за жителями деревни право проживания на этой земле.
Их нежелание переезжать в мир стекла и бетона становится вполне понятным, когда стоишь на пороге дома и окидываешь взглядом окрестности:
Все самое необходимое для жизни ньегольцы добывают сами: выращивают рис и овощи на склонах окрестных холмов, содержат птицу, ловят рыбу в горных реках, охотятся в лесу - на следующее утро дядя Джерома принес домой тушку убитого им ночью небольшого оленя. Сам 17-летний Джером ушел из школы, чтобы открыть свою плантацию черного перца, и сейчас, насколько я поняла, вполне успешно им торгует. Он один из немногих молодых жителей деревни - как и везде, на Борнео молодежь в основном стремится уехать из деревни в город, и случай Джерома, который (по крайней мере, пока) сознательно предпочел жизнь крестьянина - скорее исключение из правил.
В деревне есть электричество, источником для которого служит небольшая самодельная гидроэлектростанция. Все дома местные жители тоже построили самостоятельно. Предметом их особой и, безусловно, заслуженной гордости, является гостевой домик на самой вершине холма. По словам Симо, опоры для него, выструганные из дерева самой твердой и тяжелой породы, которую можно найти в местных лесах, четверо взрослых мужчин тащили от берега реки около 8-ми часов! С веранды гостевого дома хорошо видно всю деревню:
Я была третьей гостьей, которой выпала честь там остановиться. Обстановка в доме очень простая, но уютная; на стене в раме висит цитата Нельсона Манделы: "Never, never and never again shall it be that this beautiful land will again experience the oppression of one by another".
Джером провел меня по деревне и представил приветливым местным жителям.
Один из друзей Джерома держит у себя вот такого малыша. Конечно, сначала меня несколько возмутило, что дикого зверька посадили в клетку, но потом мне объяснили, что, во-первых, его нашли в джунглях совсем маленького и без мамы и, по сути, спасли от неминуемой гибели, а, во-вторых, когда его выпускают, он носится по участку как угорелый и топчет рассаду. Да и вообще, вид у ребенка был вполне сытый и довольный, так что мой внутренний Гринпис остался спокоен.
Дом старейшины внутри немного походил на любую подмосковную дачу - деревянные поверхности, простая мебель, расбросанные повсюду корзинки, тазики и прочие предметы обихода. На кухне находился открытый очаг, на котором деловитая и немного застенчивая жена Симо Лия готовила ужин.
Самым неожиданным предметом интерьера для меня оказалась занимавшая значительную часть основной комнаты барабанная установка. Как выяснилось, на ней играют во время церковных служб, которые Симо проводит для всех соседей непосредственно у себя дома.
На стене висела белая доска со списком исполняемых псалмов. Религиозность жителей дома выдавали и украшавшие стены полотна с вышитыми на них надписями типа "Jesus loves you" и "God with us".
Обеденного стола в доме не было - бидаюх обычно едят, сидя на полу, расставив блюда с едой на циновке.
Честно говоря, поначалу мое общение с членами семьи было несколько скованным: мне довольно странно было находиться дома в качестве гостьи у совершенно незнакомых людей с радикально отличающимся от моего уклада жизни, а Симо и Лия стеснялись своего неуверенного английского. Но за сытным обедом разговор постепенно начал складываться; сперва Баланг переводил для меня реплики Симо, но в какой-то момент отец семейства, сам того не замечая, перешел со своего родного языка на английский и даже слегка опешил, когда Баланг, смеясь, обратил на это его внимание. Мне рассказывали о том, как сложно было найти юриста и выиграть дело против муниципалитета, как местное правительство игнорирует нужды деревенских жителей и заботится только об интересах городских, и о том, как вынужденное расселение повлияло на жизнь ньегольцев: например, брат Лии оказался в числе тех, кто посчитал сопротивление властям дурью и самонадеянностью, и, переехав на новое место, пресек все общание с семьей.
Сейчас жители деревни во главе со старейшиной борются за то, чтобы территорию окрестных холмов объявили заповедником - по их мнению, только в этом случае им удастся сохранить свой привычный образ жизни и культуру, а также чистоту местной природы. Они хотят создать в своей деревне что-то вроде экотуристической базы и спрашивали моего совета, как сделать так, чтобы другие путешественники о них услышали и стали к ним приезжать, но при этом не превратить свою деревню в фальшивый аттракцион для туристов. Мне, кстати, сказали, что я необыкновенно мудра и рассудительна для своих лет, так-то.
Еще мы немного поговорили о религии. Христианство большинство ньегольцев приняли совсем недавно - Симо примерно 40 лет назад, а Лия - всего 15. До этого они придерживались традиционных местных верований - с охотой за головами, танцами у ритуальных костров и вот этим всем. Мне, как ярому атеисту, всегда было интересно от первого лица услышать, что заставляет людей менять один возведенный в культ корпус преданий и легенд на другой, и объяснение Симо было довольно любопытным: "Христианство гораздо добрее нашей старой религии. Вот, например, раньше, если у кого-то рождались близнецы, их полагалось убить, потому что это дурной знак - а наш Господь говорит, что так делать нельзя, потому что каждая жизнь священна. Раньше моя жена плохо спала - ей казалось, что вокруг дома гуляют злые духи - а как только ее крестили, она стала хорошо и крепко спать". Ох уж это мне традиционное сознание... Ну да ладно.
После ужина домой вернулся брат Симо, молча сел на пол и начал играть на бамбуковом инструменте, который я впервые увидела в руках Джеймса. Хороший инструмент, названия его я, конечно, не помню.
Когда он закончил, меня внезапно попросили спеть что-нибудь на русском языке. Почему-то в первую очередь мне пришла в голову песня Мельницы "Изольда" - страшно красивая, по-моему - ее-то я и исполнила и, судя по реакции, неплохо - была пауза, продолжительные овации, крики "браво" и букеты алых роз. На бис спела одну из немногих известных мне русских народных - "Тонкую рябину", разученную мной в нежном возрасте 9-ти лет. Конечно, если бы тогда мне кто-то сказал, что когда-то я буду петь эту песню на покрытых джунглями холмах малайского Борнео для местных аборигенов, я бы сильно удивилась. Затем откуда-то возникла гитара, мне в руку сунули тамбурин, еще какой-то член семьи сел за барабанную установку - и вот я уже хором со всеми прославляю Иисуса на незнакомом мне языке. Не знаю, насколько это было духовно, но душевно - вне всяких сомнений.
По окончании этого чудесного вечера мне, поскольку начался сильный ливень, выдали резиновые сапоги, пожелали спокойной ночи, и Джером проводил меня в гостевой дом. Вскоре я уже спала сном младенца, убаюканная стуком дождевых капель по крыше.
Если будете в штате Саравак, обязательно поезжайте в гости к этим прекрасным людям. С Джеромом можно связаться через Фейсбук - скажите, что от меня :) https://www.facebook.com/jerome.weird