Письма немецких солдат
Эти письма написаны немцами на восточном фронте. А именно, осенью 1941 года под Ростовом-на-Дону.
Как известно, тогда немцы ненадолго взяли Ростов, но уже через неделю были вынуждены отступить далеко и надолго.
Давайте узнаем, о чем они думали, перед своим первым крупным поражением...
Тексты писем взяты из книги Николая Бусленко "На Ростовских рубежах: немецкие письма 1941 года.
Меннинген, Гарженштрассе, 13.
Семье Макса Гофмана от Пауля Шлегельмильх
“Дорогие родители!
(…) Благодарю за посылку с папиросами. Несколько дней тому назад мы взяли г.Ростов. (…) Захватили много пленных. 4 дня мы шли на Ростов, лежали 4 дня в русских снегах. Вы не можете себе представить, как в России холодно. А еще только ноябрь. Но это не может нас поколебать (…).
У нас много убитых и раненых. Отряды очень слабы. Первый батальон состоит из 90 человек. Можете себе представить, сколько у нас потерь (…) Пришлите папирос. Пауль.”
В немецкой армии, в отличие от советской, не было махорки. Солдатам и офицерам выдавали уже готовые сигареты - 6 шт. в день. Это очень мало, поэтому во многих письмах солдаты просят прислать им сигарет.
Из Ростова. 24.11.41
“Милые родители!
Наш командир роты, Огиэ Дитрих, сказал: ”Детки, теперь мы должны показать, что мы можем: или мы возьмем Ростов, или должны отступить от него!” 17-го наступление. Свистит ветер, мороз 25 градусов - ни одной собаки на улице. Тут приказ: снять пальто, все подготовить… Перчатки у меня есть, к счастью, есть, те тонкие, летние (теперь же у меня самые лучшие от русских и меховая шапка). Наступление начинается. Сначала очень холодно, а потом пот градом катится, так что я был рад, что не было пальто. С нами было 60 танков. До 18-го шло все быстрым темпом. Потом после ожесточенного боя легли мы на холодную землю. В нескольких метрах находились русские окопы. Когда стало слишком холодно, сняли мы у “Руси” пальто, так, до некоторой степени, было еще терпимо (…)
19.11 - туман. Снег идет целый день, прибыли наши летние пальто.
20.11, к сожалению, мы должны отступить. Много убитых, ибо у русских много ручных гранат, а у нас их нет (…).
…Когда русские заметили, какой слабой силой мы их уничтожили, подошли наши дивизии и русские сами, из страха, взорвали мост: теперь мы можем уничтожить оставшихся у нас в тылу русских, но у них все еще имеется несколько дивизий, которые угрожают нам. Подкрепление KWN уже подходит.”
Немецкие командиры использовали такую практику - в мороз отбирали у солдат, идущих в атаку, шинели и возвращали их только после выполнения боевой задачи. KWN - танки.
На Востоке 24.11-41
“Дорогие родители!
Последнее время мы не получаем писем. При большом морозе мы эти дни располагались в 25 км от Ростова. Мы пошли в наступление и находимся уже два дня в пригороде Ростова на берегу Дона. На другой стороне - позиция русских. Здесь немного лучше чем в открытом поле. Дон замерз. Город занят нашими батальонами. Мой командир взвода Теавдинек четыре недели тому назад вернулся к нам, у него еще 23 осколка в теле. Он фанатический солдат. Мы были очень рады, что он опять с нами. Но это продлилось не долго, в первом же бою он был опять ранен. У него 3 осколка в верхней части бедра и один в области легкого. У нас было 3 убитых и 8. Русские все взорвали и эвакуировали все продовольствие. У нас нечего есть. Гражданское население города построило много укреплений перед городом - один окоп за другим. Но это не может им помочь, не может их спасти. Когда приближаются наши танки, они сдаются (…). От Фрица я не получил писем. Он, благодаря своему ранению, будет на Рождество дома. Смогу лия быть дома на рождество, я не могу обещать. Пока у меня есть надежда, и это главное. Вы спрашиваете, снабжены ли мы теплым бельем. Мы достали в Мариуполе то, что мы должны одевать. Там был большой склад меховых вещей и зимних сапог, которые для нас очень подходят. Ваш сын Рудольф. ”
”Достали в Мариуполе…” - не что иное как грабеж. Немецкая армия на всем своем пути занималась невиданных масштабов мародерством.
Фрейлен Фридхен Шютте - Вестерхоф на Гарце.
От Эриха Шютте
“Дорогая Фридхен,
После жестоких боевых дней я хочу опять написать тебе пару строк. Последние дни я не мог писать, так как 19-го мы приступили к решительному наступлению на Восточный город Ростов. После четырех суровых дней боев мы достигли края города, взорвалось так много мин, и был такой артиллерийский огонь, что я каждую секунду был на волосок от смерти. Заснуть мы не могли от мороза. Ты можешь себе представить, когда ночью нужно спать на открытом воздухе. Если ты себе это не можешь представить, то пойди-ка ночью при сильном морозе и поспи на лугу. В городе начались ожесточенные уличные бои. Мы совсем неожиданно разбили русских. Они приближались на грузовиках из различных улиц. Мы их хорошенько встретили, один русский спрыгнул с автомобиля, лег под него и хотел стрелять в нас, я сейчас же побежал и каблуками так ему обработал голову, что он перестал дышать (испустил дух). Затем я с него снял хороший бинокль. Если описывать все пережитое, нужно написать 100 страниц. Потому кончаю (…) Место ночлега в эту ночь - в аптекарском магазине. Еще не совсем очистили город, всюду еще отряды и стрелки (партизаны?). В городе ничего нет, русские все подожгли и разрушили. Мы на всем фронте впереди всех, и, несмотря на холод, будем двигаться вперед. Скоро пошлю тебе два снимка.”
Из Перквилца, 24.08.41г.
“Дорогой незнакомый СС-мужчина. Можем ли мы вас так называть? Плохо, конечно, звучит. Мы здесь сидим и не знаем, с чего начать, да и погода еще отвратительная. Мы слушали официальное радио, собрание книг просмотрели и знаем из одного фронтового письма о тяжелом окружении на Востоке Это наше первое письмо и, пожалуй, упаси Бог, не истолкуйте изложенное превратно и неправильно, это просто порыв души. А сейчас мы постараемся представится, чтобы вы имели небольшое представление, о тех кто вам пишет. Нам двоим по 16 лет. Одна высокая шатенка с серо-голубыми глазами, рабочая конторы, другая среднего роста светлая блондинка, голубые глаза, работает в магазине. Обе стройные. Молочных зубов уже нет. Мы надеемся что предстали перед вами как Фата Моргана, но чтобы вы поняли нас правильно - мы никакие не городские фотомодели. Совсем наоборот. У нас есть очень хорошенькие крольчата, которые доставляют много радости, а живем мы в одной деревне, в которой четыреста жителей. Она расположена на Юге Тюрингии, и мы гордимся, что каждый день, живя в этой стране, можем всем этим пользоваться. На сегодня, мы думаем, этого достаточно. Ведь все-таки светит солнце, которое радует нас. Мы надеемся, что наше письмо доставило вам небольшое удовольствие. Мы тоже будем рады получить от вас несколько строчек. Сердечный привет с Родины. Ваши незнакомки Валлия Мюллер и Лугин Фос.”
“Фата Моргана” - разновидность миража. “Хорошенькие крольчата” - двусмысленность. Девочки не страдали от скромности.
К счастью, ни письма, ни теплая одежда, ни сигареты, присланные из дома не помогли немцам закрепиться в Ростове-на-Дону и в дальнейшем выиграть войну.
