Воспитанная на теориях классовой борьбы, я очень поздно осознала, что это не единственное, за что можно бороться. Осознание пришло лет десять назад, я обнаружила, что существует национализм, и подсунули мне книгу
Майкла Игнатьева "Blood and Belonging". Сын русского эмигранта (с имением на Украине), родившийся в Торонто и работавший в Англии, Игнатьев якобы знал межнациональные трения изнутри. Вот только в моих глазах его дисквалифицировала фраза сразу в начале книги - что Украина была the largest (самой большой) среди 15 республик СССР. Даже если мы вдруг не заметим, что Россия, как ни крути, чуточку больше, следующей the largest будет таки Казахстан (в 4,5 раза больше Украины по территории). Украина же была в советское время the most populated после России.
Это я к чему? Это отрицание очевидного у меня проассоциировалось с фразой из
статьи в Independent, ссылку на которую прислала Рецца. "The EU-backed plan provides for discussion of the future status of Georgia's breakaway regions - so the borders of Europe are no longer sacrosanct."
"Поддерживаемый ЕС план предусматривает обсуждение будущего статуса территорий, стремящихся к отделению от Грузии - таким образом, границы Европы более не священны". Вот это "no longer sacrosanct" насмешило. А до Грузии - были священны? Косово, anyone?