Туман
Это ведь не серпантин даже, просто горная дорога - вверх-вниз, вверх-вниз, то слева, то справа ограничительные столбики, а что за ними - кто знает? На улице темно, с самого утра припустил дождичек, сильнее, слабее, но идет и никуда от него не спрячешься. Да еще и особенность местного климата - туман по вечерам. Сегодня как-то особенно густо лежит. Едешь вниз, врезаешься в липкую на вид вату и сразу же охватывает легкая паника, потому что не видно ничего, совсем ничего, фары только мешают, они делают стену тумана такой осязаемой, что все время невольно удивляешься, что через это можно ехать. Другая часть головы думает о тех самых заградительных столбиках, за которыми темная неизвестность. Нога на педали газа уже практически ни на что не давит. Все усилия сосредоточены сейчас на том, чтобы идти по разметке, какая уж тут скорость.
Встречные машины попадаются редко, в тумане они кажуться светляками-переростками, свет встречных фар не слепит, он тоже теряется в тумане. Туман живет своей жизнью, прореживается, сгущается, висит клочками на дороге, клочки - это уже почти можно жить, нога на педали начинает потихоньку тяжелеть. Но это только до первой низины, за поворотом - спуск, и машина почти мгновенно становится облепленной белым со всех сторон. Примерно в этот момент понимаешь, что нога зря жала так радостно на газ, мучительным услилием воли заставляю себя не ударить со всей силы по тормозам. В машине тихо, причем уже давно. В головах моих обычно болтливых пассажиров, видимо, тоже царит темная неизвестность за столбиками.
Скоро должен быть наш поворот, уже скоро. Уже скоро было и десять минут назад, и мы не могли заблудится, и даже скорее всего не проехали, но ведь туман - мало ли чего можно не заметить. Смутное беспокойство от этой мысли прогрессирует со страшной скоростью. Наконец, когда я уже почти готова открыть рот и спросить не видел ли кто таблички с указателем пару миль назад, какие-то смутные табличкообразные очертания начинают вылезать из тумана. Скорость почти черепашья, я уже могу различить что табличка эта - наша, и что нам нужно поворачивать сейчас влево, но дорога налево потеряна в тумане, я какое-то время ползу по встречной, пототу что оттуда виднее и вот он - разрыв в разметке, мой поворот. Мы поворачиваем и начинаем набирать высоту. И вот туман редеет, повисает клочьями, и, наконец, перед нами обычная промозглая ночь.
Встречные машины попадаются редко, в тумане они кажуться светляками-переростками, свет встречных фар не слепит, он тоже теряется в тумане. Туман живет своей жизнью, прореживается, сгущается, висит клочками на дороге, клочки - это уже почти можно жить, нога на педали начинает потихоньку тяжелеть. Но это только до первой низины, за поворотом - спуск, и машина почти мгновенно становится облепленной белым со всех сторон. Примерно в этот момент понимаешь, что нога зря жала так радостно на газ, мучительным услилием воли заставляю себя не ударить со всей силы по тормозам. В машине тихо, причем уже давно. В головах моих обычно болтливых пассажиров, видимо, тоже царит темная неизвестность за столбиками.
Скоро должен быть наш поворот, уже скоро. Уже скоро было и десять минут назад, и мы не могли заблудится, и даже скорее всего не проехали, но ведь туман - мало ли чего можно не заметить. Смутное беспокойство от этой мысли прогрессирует со страшной скоростью. Наконец, когда я уже почти готова открыть рот и спросить не видел ли кто таблички с указателем пару миль назад, какие-то смутные табличкообразные очертания начинают вылезать из тумана. Скорость почти черепашья, я уже могу различить что табличка эта - наша, и что нам нужно поворачивать сейчас влево, но дорога налево потеряна в тумане, я какое-то время ползу по встречной, пототу что оттуда виднее и вот он - разрыв в разметке, мой поворот. Мы поворачиваем и начинаем набирать высоту. И вот туман редеет, повисает клочьями, и, наконец, перед нами обычная промозглая ночь.