О страхах, паутине и пауке
Сколько боли и страха встречает любое движение души, иногда совершенно незаметно, когда ее свет заполняет все нутро, а иногда...оцепеняет, обездвиживает, трепыхаешься в ней букашкой и с ужасом ждешь паука. И главное тут - успеть вырваться, все усилия на то направить, чтобы не сожрал гад, не в этот раз, да и ни в какой другой. И можно тысячи стихов написать про то, как живется в этой паутине и ни к чему, и незачем, потому что сразу надо отскребываться, пока есть Время, пока живут мечты, ибо мечты и есть крылья.
Летает тот, кто достаточно смел для полета. Такая вот правда. Мне теперь тоже хочется знать наперед, знать, что следующий шаг - не в бездну. Но нет никаких гарантий, что это так. Так что безрассудный мотылек, впервые чувствующий полет, или же упрямое насекомое с помятыми крыльями - оба совершают одно и то же движение; разница лишь в том, что последний знает о паутине. Не лучше ли в таком случае надеяться проскочить сквозь её петли, чем отказаться лететь?
Сложно, страшно, еще страшнее, чем когда-либо раньше, и вот что получается - вместе с нами растут и наши страхи. Но делать вид, что их нет, тем более хуже, того и гляди, снова вляпаешься во все это, а ждать паука всю жизнь - невыносимо, сплошная тоска поднебесная. И кто не летит, тот никогда не найдет свои цветы. И эта мудрость "знать и делать" совсем непохожа на "не знать и делать", не каждый из нас может стать успешным Иванушкой-дурачком, сплошные печи вокруг, а вот щуку волшебную никто не находит, почему? Потому что есть в этом мире только печи и Иванушки, и никаких щук, джиннов и прочих персонификаций Всленеского блага, у которой на каждого хватит и молока, и меда. Никаких "должно получится", "обязательно так и будет", это просто способ спрятаться от сомнений, но я думаю, что гораздо важнее понимать, где ты, а где твои сомнения, что они тебе хотят рассказать? О том, что мир беспорядочен, как и человек, и опору ему дают только фальшивые правила, которые совсем далеки от Закона, скорее Домовского, чем Божьего, но кто же о нем хоть слово скажет? Ведь так мало в словах, на самом деле, ужасно мало. Поэтому сколько ни слушай людей умных, а пока своего не нашел - все в никуда, все суета и метания маятника по пяти углам.
Многое отбросил, и стало не на что оглядываться. Впереди то белым-бело, то темнота вездесущая, и звезды бегают по волосам. И тысячи вопросов. Страх заглушает любопытство. Пробираюсь сквозь страх. Ищу.
Летает тот, кто достаточно смел для полета. Такая вот правда. Мне теперь тоже хочется знать наперед, знать, что следующий шаг - не в бездну. Но нет никаких гарантий, что это так. Так что безрассудный мотылек, впервые чувствующий полет, или же упрямое насекомое с помятыми крыльями - оба совершают одно и то же движение; разница лишь в том, что последний знает о паутине. Не лучше ли в таком случае надеяться проскочить сквозь её петли, чем отказаться лететь?
Сложно, страшно, еще страшнее, чем когда-либо раньше, и вот что получается - вместе с нами растут и наши страхи. Но делать вид, что их нет, тем более хуже, того и гляди, снова вляпаешься во все это, а ждать паука всю жизнь - невыносимо, сплошная тоска поднебесная. И кто не летит, тот никогда не найдет свои цветы. И эта мудрость "знать и делать" совсем непохожа на "не знать и делать", не каждый из нас может стать успешным Иванушкой-дурачком, сплошные печи вокруг, а вот щуку волшебную никто не находит, почему? Потому что есть в этом мире только печи и Иванушки, и никаких щук, джиннов и прочих персонификаций Всленеского блага, у которой на каждого хватит и молока, и меда. Никаких "должно получится", "обязательно так и будет", это просто способ спрятаться от сомнений, но я думаю, что гораздо важнее понимать, где ты, а где твои сомнения, что они тебе хотят рассказать? О том, что мир беспорядочен, как и человек, и опору ему дают только фальшивые правила, которые совсем далеки от Закона, скорее Домовского, чем Божьего, но кто же о нем хоть слово скажет? Ведь так мало в словах, на самом деле, ужасно мало. Поэтому сколько ни слушай людей умных, а пока своего не нашел - все в никуда, все суета и метания маятника по пяти углам.
Многое отбросил, и стало не на что оглядываться. Впереди то белым-бело, то темнота вездесущая, и звезды бегают по волосам. И тысячи вопросов. Страх заглушает любопытство. Пробираюсь сквозь страх. Ищу.