Новое и разное осеннее
Дети Великого Дня
Полнолунье - страна превращений и снов:
Здесь мучительным кажется радостный танец.
Здесь прекрасные девы подносят вино,
Но таятся чудовища в их очертаньях.
Здесь меж правдой и ложью колеблется шаг,
Здесь бессвязностью бреда становится слово,
Здесь то в небо, то в бездну стремится душа
Кораблем, у которого нет рулевого.
Как на рынке восточном - всего пополам, -
Здесь соседствует подлинность с ловким обманом,
Здесь ты бродишь, себя обнажив зеркалам,
Но двоишься и таешь в дрожащем тумане.
Здесь пленяют, но яд источают уста,
Здесь, как огненный вихрь, разрушителен ветер,
Здесь чарует и губит сама красота
Оттого, что не знает подобия Свету.
…Я сюда прихожу - за сплетеньями слов,
За прозрачным и зыбким, за тайной и тенью…
Но всегда откликаюсь на утренний зов,
Как Орфей, не смутившийся адским плененьем.
Я сюда прохожу сквозь виденья и сны,
Но всегда возвращаюсь под солнечный ливень…
…Как живется вам, пленникам полной Луны,
Посреди миражей бесконечной пустыни?..
Как живется вам в диких сполохах огня,
Отчего вы, тоня, не зовете на помощь?..
…Мы - любимые дети Великого Дня,
Даже если в глубинах нас плещется полночь.
А когда умолкнут в тебе слова...
…А когда умолкнут в тебе слова
(Непонятно, кому, и зачем, и как),
Ты услышишь, как в парке шуршит листва,
Отвечая на твой невесомый шаг,
Улыбнешься - король-то, выходит, гол,
Хоть сто мантий сотки ты ему из строк, -
И отпустишь свою человечью боль,
И пушинкой в ладонь тебя примет - Бог.
Не хохочется - плачь, не поется - вой,
Здесь у каждого - выход и роль в кино…
Только чуточку выше, над головой -
Есть осеннее небо. Для всех одно.
Это вовсе не значит - уйди и брось,
Запечатай уста, затворись в дому…
Просто, даже петляя и вкривь, и вкось,
Обязательно взгляд поднимай к нему.
…Все бывает. Бывает такая жуть,
Что не знаешь, достанет ли биться сил,
Что с таким, тебе кажется, не живут,
Что никто этой муки не выносил,
Но, когда умолкают слова: «Иди», -
Кто-то шепчет, в твою тишину стучась.
…И идешь ты - и видишь Его следы.
Что твой груз? Целый мир - на Его плечах.
Не забывать
Говорят, хватают стихи за горло,
А потом не торопятся отпускать.
Говорят, пиши их, когда приперло,
И себя выплевывай по кускам.
Говорят, расти их, как псов трехглавых,
Генетический модифицируй код,
Чтоб повадки были от волкодава,
А по виду - будто терьер идет.
Говорят, инсталлируй в них боль и ужас,
Выворачивай вспоротое нутро,
Говорят, доставай и тащи наружу
Все, что спрятано было - ни глянь, ни тронь.
Говорят, пусть слово вскрывает душу,
Оставляя, как хищник, следы в снегу…
Говорят. Только я не умею слушать.
Не хочу, не умею и не могу.
И живут, не зная тоски по дичи,
Не спеша эксгумировать мертвецов,
Эти строки - простые, как песня птичья,
Как ребячье улыбчивое лицо.
Мир и так слишком полон чужих агоний,
Чтобы ими звучали твои слова…
Я пишу лишь о том, что стараюсь помнить.
Есть такое, что лучше не забывать.
Музыка бессмертья
Смейся, плачь, танцуй с дождем и ветром,
Верь минуте и не верь судьбе,
Но однажды Музыка бессмертья
Залпом грома прозвучит в тебе.
И поймешь ты, сны сличая с правдой,
Расплетая нить веретена,
Что порой подобна камнепаду,
А не листьев шелесту она…
Есть мгновенья - чувствовать и слышать,
В глубине вынашивать покой,
Становиться ласковей и тише,
Замирать над нотой и строкой,
Но потом, в кулак сжимая руку,
В бой идешь, забыв тепло и кров…
Так не дай покою убаюкать
Мерным ливнем - голоса костров.
Есть мгновенья - вестники, предтечи
Чуда, откровенья и стиха:
В их глубинах созревает Вечность,
Что разлита в новые меха,
Но потом из слуха и молчанья,
Нежности и трепета миров,
Дух в труде выковывает знанье
Самым совершенным из даров,
Так ли экзегет, вгрызаясь в слово,
Прозревает суть сквозь естество,
Так ли целой жизнью уготован
Миг преображенья твоего?..
Так играй, дитя, играй и внемли
И тропинкам лунным, и дождям,
Но запомни, что однажды землю
Ты покинешь, к солнцу уходя.
Ничто не повторится
А мир - по-прежнему чудесен: и серый день, и сонный сад,
Где каждый миг звенит, как песня судьбы и горечи утрат,
Где каждый лист неповторимо скользит по кромке бытия,
В извечной жажде быть любимым - тоску и музыку тая.
У осени - есть дар особый, дар неслучайный, дар простой:
Сверять свою печаль и робость с неисследимой красотой,
На зов аллей и перекрестков спешить без путеводных карт,
Дышать, когда дышать непросто, и знать - однажды будет март…
И знать - ничто не повторится: ни этот дождь, ни этот сон,
Ни этот крик полночной птицы, с тобой звучащий в унисон,
Ни день, размытой акварелью в твои вплывающий глаза,
Ни то, что в сумерках успеют сердца и руки рассказать.
Помни все, что между нами не случалось
Так бывает. Радость - спутница печали
В долгой вечности непрожитых минут…
Помни все, что между нами не случалось.
Остальное - обязательно забудь.
Помни волосы мои в ладонях ветра,
Помни сердце, вдруг нащупавшее ритм.
Помни музыку совпавшего ответа
На вопрос, что не успел проговорить.
Помни радость, обернувшуюся мукой,
Помни боль, что так прозрачна и нежна…
Помни плечи. Помни губы. Помни руки -
Терпким вкусом незнакомого вина…
Помни таинства стремлений и касаний,
Свежесть утренних страниц и крепкий чай…
Помни все, что не случалось между нами.
Остальное - позабудь.
Пообещай.
Если лестница ведет вниз
Видишь, новый настает день.
Он не прожит. Каждый час - весть.
Если следует за мной тень -
Значит, солнце в небесах есть.
Что со мною без тебя? Жизнь.
В ней за горечью - всегда смех.
Если лестница ведет вниз -
Я из тех, кто поползет вверх…
Если бы
…А когда, уставая от «если бы»,
Я сажусь у окна - с октябрем на «ты»,
Мне так хочется, чтобы ты просто был…
Отчего эти правила непросты?
Я ведь сильная.
Значит, не будет слез.
Я не стану ломать ни судеб, ни дров…
Будут только стихи - лучше всяких проз,
Лучше всех утешений и докторов.
Я ведь сильная.
Значит, ночами - сплю.
Днями - крепко синицу держу в руках.
И дышу.
И, прислушиваясь, терплю
В подреберье скребущегося зверька.
Это осень нехитрый ведет учет
Душам, брошенным в сети ее волшбы…
Подойти бы, уткнуться в твое плечо…
…Но ведь я обещала -
Без «если бы».
Ты спросил у меня
Ты спросил у меня: что такого в любви,
Раз в подстрочник она уместиться не хочет,
И осенним листом, что нельзя уловить,
Ускользает к утру в тишину многоточий…
Сколько к ней ни тянись - к горизонту идешь.
Горизонт отдаляется призрачной гранью…
Что мы молим о ней, если суть ее - ложь?
Что же верим мы ей, если ищем - обмана?
Ты спросил у меня: в нас - сто тысяч личин.
В каждом вдохе - мирам умереть и воскреснуть…
Как, хотя бы на миг, сможем мы приручить
Это пламя и вихрь, это небо и бездну?
Можно только уйти, покидая причал,
Разбежаться и кануть в безбрежные волны…
Ты спросил у меня.
Ждал ответа.
Молчал.
Подбираю слова.
Подходящих не помню.
…Я молчу, я гляжу в золотой окоем,
Расцветающий сочным октябрьским закатом…
Знаю только одно: мы любовью зовем
То, в чем вовсе она не была виновата.
Да, сто тысяч миров, горизонтов, дорог.
Да, волна набежит и откатится томно…
Не проси, чтобы вечность продлился пролог.
Ведь любовь - эпопея.
Она многотомна.
Не проси у нее беспредельных щедрот,
Бесконечных даров и беспечных маршрутов…
Приготовься читать ее жизнь напролет,
День за днем приближаясь к развязке и сути…
…Ты спросил о любви, и ответ мой не нов,
И неловки любые фигуры и тропы…
Я молюсь о тебе.
Это тоже любовь -
Мой бесценный,
Таинственный,
Радостный опыт.
Ничего не случилось
Ничего не случилось, просто скоро зима.
Это странная милость не сошедшим с ума -
Белый шорох под ноги, ледяная заря…
Ни единой дороги не проходится зря.
Ничего не случалось - от начала и впредь.
Эта глупая малость - постараться успеть,
На осенних подмостках опьянев ноябрем,
Листьев полные горсти зачерпнуть янтарем…
В волшебном саду
Однажды мы были цветами в волшебном саду,
Под ласковым ветром звенели беспечной волною,
Мы жили, не помня ни ливней, ни засух, ни зноя,
И дыркою в пологе неба считали звезду.
Мы были едины с землею - сплетеньем корней,
И небу сродни - лепестков ясноглазою синью,
И детское чудо хранили в себе, как святыню,
И смерти осенней не верили в вечной весне.
Мы жили в саду, ибо знали мы только о нём,
В краю, где слова не утратили подлинной сути,
Где вечность еще не разбила себя на минуты
И в зеркале правда не встретилась с подлым враньём.
Мы думали - это и есть наш блаженный покой,
Обещанный рай, где ни гроз не бывает, ни стужи,
Но Сеятель черпал еще не окрепшие души,
Бросая их в Мир справедливой и щедрой рукой.
И вот мы живем, пробиваясь сквозь камень на свет.
Дрожим на ветру и боимся то молний, то града…
Но Сеятель знал - только тех ожидает награда,
Чье сердце услышит созвучия звезд и планет…
Непрочен сосуд, не изведавший жара печи.
Душа непрочна, если вкуса не знала свободы…
Что проку в цветке, чьи теплицей изнежены всходы,
В ребенке, которого лаской лишь смели учить?..
Однажды мы были цветами. Цветем и теперь.
И рай в себе носим - он в нас неизбывен и светел,
И смотрим в глаза расставаньям, печали и смерти,
Как стражам у врат, открывающим к вечности дверь.
Смутное время
Осень - смутное время: недостаток тепла,
Перепады давленья, предвечерняя мгла.
Шаг ее осторожен - шорох листьев в ночи,
Осень - зверь…
И не сможешь ты ее приручить…
Осень - дикою птицей разгадает обман,
Осень рыжей лисицей твой почует капкан,
Осень вспыхнет и канет искрой солнца в закат
И покинет с туманом индевеющий сад.
Осень бродит по венам - вирус ветра в крови.
Осень - смутное время.
Пей лекарства.
Живи.
Сочини небылицу или быль сочини…
Осень станет волчицей в свете полной луны.
Но, быть может, сегодня прочь ее не гони,
В круг вступи хороводный, в колдовские огни,
Стань заманчивей тайны, стань острее беды,
И под пляску Самайна осень в путь проводи…
Только помни - коль жажды голос станет суров,
Ты не сможешь однажды сбросить с ног башмачков,
И помчит тебя к смерти, сквозь виденья и сны,
Танец злой круговерти, танец алой чумы.
…Доверяй, но не слишком, чтоб навек не заснуть.
Будь прозрачней и выше, будь в кругу - и не будь,
Будь ревущим потоком, будь пространством стихий...
Но одно -
Ненароком
В полночь
Не оступись.