БУТЫРКА
А мама отдала мне Нью Таймс со статьей Оли Романовой и моими фотографиями...
NewTimes.ru
Зэк голосующий
Полный текст
...Подошло время закрывать участок и считать голоса. К тому времени остались мы вдвоем с Сашей Астаховой, фотокорреспондентом из газеты «Ведомости». Закрыли участок, осмотрели урны, произвели всякие необходимые действия - Саша все это снимала, а я совала нос повсеместно.
Начали считать. Минут через 20 молодой офицер возмутился: «А что это у меня один Путин?» На него шикнули. Ровно в 20.30, я посмотрела по часам, прозвучал вопрос: «Зюганов есть у кого-нибудь?» В 20.32 обнаружился первый бюллетень за Миронова.
Один из членов комиссии продемонстрировал Адаму Абдулаевичу чуть надорванный бюллетень. Адам Абдулаевич показал его мне - это был голос за Путина. «Нормальный бюллетень, не испорченный», - сказала я. «Нет, нет и нет, ма! - ответил Адам Абдулаевич. - Я понимаю, что все за Путина, ма! Но закон есть закон, ма!» Я не стала спорить.
На одном бюллетене напротив фамилии «Путин» в квадратике было четко выведено: «Митингам нет!» На другом - надпись «черный царь». Еще в квадратике напротив фамилии кандидата Путина граждане рисовали короны, многие - французские лилии, но в основном там старались или четко расписаться, или вывести свою фамилию, чтобы было понятно, кто именно за Путина.
В бюллетенях за Прохорова фантазии было меньше: в нескольких Прохоров был отмечен знаком доллара в соответствующем квадратике, и все. За Миронова, Зюганова и Жириновского голосовали скучно. Одна галочка была поставлена вверх ногами, но только одна.
«Стоп!» - в какой-то момент закричал страшным голосом председатель УИК № 3222 товарищ Стряпухин и львом кинулся к одному бюллетеню. Оказалось, бюллетень за Миронова попал в стопку для бюллетеней Зюганова. Адам Абдулаевич пресек обсуждение происшествия: «Разговоры - это лишняя болтовня, ма!» В наступившей тишине было слышно, как из компьютера поет Вася Обломов, как раз последний куплет: «В Магадан, бля!» Я подошла к Саше Астаховой: «Ты ведь слышишь? А то мне не поверят». У Саши были квадратные глаза. Мы с ней обе понимали, что видим реальный результат реального голосования. Даже если бы людей принуждали голосовать не так, как они хотели, у них была возможность дать нам знать. Хотя бы на следующий день, хотя бы через жену или адвоката.
Стопки четырежды пересчитанных бюллетеней лежали на стульях, каждый из которых был именным. Стул с надписью «Жириновский» смотрелся вызывающе жалко.
«Твою мать!» - отчетливо сказал Адам Абдулаевич, оглядывая стулья...
NewTimes.ru
Зэк голосующий
Полный текст
...Подошло время закрывать участок и считать голоса. К тому времени остались мы вдвоем с Сашей Астаховой, фотокорреспондентом из газеты «Ведомости». Закрыли участок, осмотрели урны, произвели всякие необходимые действия - Саша все это снимала, а я совала нос повсеместно.
Начали считать. Минут через 20 молодой офицер возмутился: «А что это у меня один Путин?» На него шикнули. Ровно в 20.30, я посмотрела по часам, прозвучал вопрос: «Зюганов есть у кого-нибудь?» В 20.32 обнаружился первый бюллетень за Миронова.
Один из членов комиссии продемонстрировал Адаму Абдулаевичу чуть надорванный бюллетень. Адам Абдулаевич показал его мне - это был голос за Путина. «Нормальный бюллетень, не испорченный», - сказала я. «Нет, нет и нет, ма! - ответил Адам Абдулаевич. - Я понимаю, что все за Путина, ма! Но закон есть закон, ма!» Я не стала спорить.
На одном бюллетене напротив фамилии «Путин» в квадратике было четко выведено: «Митингам нет!» На другом - надпись «черный царь». Еще в квадратике напротив фамилии кандидата Путина граждане рисовали короны, многие - французские лилии, но в основном там старались или четко расписаться, или вывести свою фамилию, чтобы было понятно, кто именно за Путина.
В бюллетенях за Прохорова фантазии было меньше: в нескольких Прохоров был отмечен знаком доллара в соответствующем квадратике, и все. За Миронова, Зюганова и Жириновского голосовали скучно. Одна галочка была поставлена вверх ногами, но только одна.
«Стоп!» - в какой-то момент закричал страшным голосом председатель УИК № 3222 товарищ Стряпухин и львом кинулся к одному бюллетеню. Оказалось, бюллетень за Миронова попал в стопку для бюллетеней Зюганова. Адам Абдулаевич пресек обсуждение происшествия: «Разговоры - это лишняя болтовня, ма!» В наступившей тишине было слышно, как из компьютера поет Вася Обломов, как раз последний куплет: «В Магадан, бля!» Я подошла к Саше Астаховой: «Ты ведь слышишь? А то мне не поверят». У Саши были квадратные глаза. Мы с ней обе понимали, что видим реальный результат реального голосования. Даже если бы людей принуждали голосовать не так, как они хотели, у них была возможность дать нам знать. Хотя бы на следующий день, хотя бы через жену или адвоката.
Стопки четырежды пересчитанных бюллетеней лежали на стульях, каждый из которых был именным. Стул с надписью «Жириновский» смотрелся вызывающе жалко.
«Твою мать!» - отчетливо сказал Адам Абдулаевич, оглядывая стулья...