Помни Аламо!
- пост-подборка, хорошо сочетающийся с этим.
Мексика, получившая независимость в ряде бестолково-кровавых войн с далекой испанской метрополией, не получила от освобождения иных благ кроме государственного суверенитета. Не было стабильного правительства, экономического роста и прочих, неизменных спутников того, что называется процветанием. Короче говоря, новое государство то подымалось до империи, то скатывалось до республики.
В это время соседние США, созданные милостью французского короля Людовика, подымались во весь свой исполинский рост регионального гиганта. Доктрина Монро достаточно выпукло обозначила американские претензии, а где защита и покровительство - там и контроль, разумеется благодетельный. В конце-концов, не может же защитник и покровитель быть слабее оберегаемых им стран Северной Америки? Итак, США набирали силу, несостоявшиеся штаты Латинской Америки барахтались в политической грязи. Рано или поздно эти линии должны были скреститься, с известным результатом.
Северные мексиканские территории были крайне слабо заселены, но эта проблема постепенно разрешалась за счет американских (северо-американских) колонистов, прибывающих в новый дом с ружьем и прочим имуществом, навроде негров-рабов.
Умное мексиканское правительство, как и все жалкие слабаки, либеральное за чужой счет, плеснуло в эти тлеющие дровишки немного керосину - и запретило рабство. А следом - и новых колонистов из штатов. При этом (о, конечно), подразумевалось, что наличествующей на местах военной силы будет вполне достаточно, чтобы обуздать возможные мятежи. Техасская осень 1835 г., когда восставшие окружали и, после короткого боя, пленили большую часть мексиканских гарнизонов, стала для великой латинской державы неприятным сюрпризом.
Верховный правитель адмиралъ Мексики собрал несметную рать в несколько тысяч солдат и повел ее в контрнаступление, в самом начале следующего года. На его пути лежал город, известный ныне как Сан-Антонио. В городе был старый форт (католическая миссия) Аламо, построенный для курощения непокорных дикарей. В форте сидело несколько сотен техасских сепаратистов.
Вообще, Аламо мятежники первоначально удерживать вроде бы не собирались, но как это всегда бывает в вольных организациях - покуда шли обсуждения, жизнь сама поставила вопрос ребром: мексиканцы свалились на защитников как снег на голову. Комендант отравил письмо народам мира (точнее американцам мира), пообещав победить или умереть. Мексиканский диктатор сначала хотел решить дело молодецкой атакой, но потом, не успев собрать всех сил, принялся за вопрос обстоятельно, чтобы его солдаты начали отвоевательный поход с убедительной победы. Две недели они обстреливали укрепления, а потом пошли на штурм. Победа - после такой солидной подготовки, - казалось обеспеченной. Но тут мексиканские отряды, шедшие в бой как современные косплееры наполеоновских войн, попали под смертоносный огонь американцев, смешались и началась неразбериха: некоторые части вполне прилично выкосили своих товарищей, паля в белый свет как в копеечку. Ярость простых призывников, с места в карьер оказавшихся в настоящем (и каком) бою, привела к тому, что пленных никто не брал - не щадили и детей. Ворвавшиеся в укрепление солдаты убили всех кого смогли, а чудом уцелевшую полудюжину врагов повесили после боя.
По легенде, среди защитников Аламо был ветеран наполеоновских войн, участвовавший в испанской и русской кампаниях. Точнее, он должен был быть среди них, но, якобы, поставленный перед выбором - остаться вместе с остальными и принять бой или уйти, выбрал второе. А потому что - семья, да и на безнадежные бои, мистер Роуз, в качестве французского солдата, уже насмотрелся достаточно. Трус из Аламо прожил еще добрую четверть века, односложно отвечая на вопрос почему он не остался: ей-Богу, я не собирался умирать!
з.ы. надо будет написать об этой войне, включая большую кампанию 40-х гг. Ближе к лету, я думаю.
Мексика, получившая независимость в ряде бестолково-кровавых войн с далекой испанской метрополией, не получила от освобождения иных благ кроме государственного суверенитета. Не было стабильного правительства, экономического роста и прочих, неизменных спутников того, что называется процветанием. Короче говоря, новое государство то подымалось до империи, то скатывалось до республики.
В это время соседние США, созданные милостью французского короля Людовика, подымались во весь свой исполинский рост регионального гиганта. Доктрина Монро достаточно выпукло обозначила американские претензии, а где защита и покровительство - там и контроль, разумеется благодетельный. В конце-концов, не может же защитник и покровитель быть слабее оберегаемых им стран Северной Америки? Итак, США набирали силу, несостоявшиеся штаты Латинской Америки барахтались в политической грязи. Рано или поздно эти линии должны были скреститься, с известным результатом.
Северные мексиканские территории были крайне слабо заселены, но эта проблема постепенно разрешалась за счет американских (северо-американских) колонистов, прибывающих в новый дом с ружьем и прочим имуществом, навроде негров-рабов.
Умное мексиканское правительство, как и все жалкие слабаки, либеральное за чужой счет, плеснуло в эти тлеющие дровишки немного керосину - и запретило рабство. А следом - и новых колонистов из штатов. При этом (о, конечно), подразумевалось, что наличествующей на местах военной силы будет вполне достаточно, чтобы обуздать возможные мятежи. Техасская осень 1835 г., когда восставшие окружали и, после короткого боя, пленили большую часть мексиканских гарнизонов, стала для великой латинской державы неприятным сюрпризом.
Верховный правитель адмиралъ Мексики собрал несметную рать в несколько тысяч солдат и повел ее в контрнаступление, в самом начале следующего года. На его пути лежал город, известный ныне как Сан-Антонио. В городе был старый форт (католическая миссия) Аламо, построенный для курощения непокорных дикарей. В форте сидело несколько сотен техасских сепаратистов.
Вообще, Аламо мятежники первоначально удерживать вроде бы не собирались, но как это всегда бывает в вольных организациях - покуда шли обсуждения, жизнь сама поставила вопрос ребром: мексиканцы свалились на защитников как снег на голову. Комендант отравил письмо народам мира (точнее американцам мира), пообещав победить или умереть. Мексиканский диктатор сначала хотел решить дело молодецкой атакой, но потом, не успев собрать всех сил, принялся за вопрос обстоятельно, чтобы его солдаты начали отвоевательный поход с убедительной победы. Две недели они обстреливали укрепления, а потом пошли на штурм. Победа - после такой солидной подготовки, - казалось обеспеченной. Но тут мексиканские отряды, шедшие в бой как современные косплееры наполеоновских войн, попали под смертоносный огонь американцев, смешались и началась неразбериха: некоторые части вполне прилично выкосили своих товарищей, паля в белый свет как в копеечку. Ярость простых призывников, с места в карьер оказавшихся в настоящем (и каком) бою, привела к тому, что пленных никто не брал - не щадили и детей. Ворвавшиеся в укрепление солдаты убили всех кого смогли, а чудом уцелевшую полудюжину врагов повесили после боя.
По легенде, среди защитников Аламо был ветеран наполеоновских войн, участвовавший в испанской и русской кампаниях. Точнее, он должен был быть среди них, но, якобы, поставленный перед выбором - остаться вместе с остальными и принять бой или уйти, выбрал второе. А потому что - семья, да и на безнадежные бои, мистер Роуз, в качестве французского солдата, уже насмотрелся достаточно. Трус из Аламо прожил еще добрую четверть века, односложно отвечая на вопрос почему он не остался: ей-Богу, я не собирался умирать!
з.ы. надо будет написать об этой войне, включая большую кампанию 40-х гг. Ближе к лету, я думаю.