Москва
- звенят колокола. Неофициальная столица Российской империи в последние годы XIX века.
Фотография "Мебиус" с Большой Лубянки постаралась и альбом действительно получился. Красиво. И не случайно, ведь, как обычно в работах такого рода - представлено лучшее в Москве, а именно - бишь царь-пушка с царь-колоколом. Больше показывать особенно и нечего, поскольку Москва в те годы оставалась разросшимся за миллион, но все еще чисто российским городом. То есть скоплением каких-то построек вокруг господского дома, сиречь - власти.
Конечно, по сравнению с временами наполеоновского похода многое изменилось.
Литераторы прославили (ославили) типаж московского купца: хитрого пройдоху-самодура, по сравнению с котором "новый русский" из девяностых - образец вкуса. Известны были и диковатый охотнорядский патриотизм с "патретами" (ватный, на наши деньги), и густой дух славянофильства, объединявший старинные московские фамилии с вытянутыми лицами религиозных философов из разночинцев.
Трамвай еще не был пущен и дремучие москвичи не боялись получить в зад электрический разряд или обуглиться, дотронувшись до рельс. Зато возникали новые промышленные районы, где вчерашние крестьяне - теперешние пролетарии - пропивали свою горькую заводскую судьбу. Светские же люди Москвы состязались в остроумии и занимались богоискательством, то почитывая Льва Толстого, то слушая Владимира Соловьева.
Беспокоили жителей Москвы квартирные хозяева, уличные воришки и водопровод.
Последний был плох, а что же до хозяев, то они требовали денег, каковые надо было еще найти. Отчасти по этой причине в городе все чаще случались забастовки и студенческие беспорядки, которые власти с примерным тупоумием подавляли полицейскими мерами. Ну а жить в Москве без воровства нельзя было и в лучшие годы монголо-татарского ига, так что такие районы как Сухаревка не даром составили себе разбойную славу.
Но всего этого на фотографиях нет, а то что есть мы сейчас пойдем и посмотрим.
Фотография "Мебиус" с Большой Лубянки постаралась и альбом действительно получился. Красиво. И не случайно, ведь, как обычно в работах такого рода - представлено лучшее в Москве, а именно - бишь царь-пушка с царь-колоколом. Больше показывать особенно и нечего, поскольку Москва в те годы оставалась разросшимся за миллион, но все еще чисто российским городом. То есть скоплением каких-то построек вокруг господского дома, сиречь - власти.
Конечно, по сравнению с временами наполеоновского похода многое изменилось.
Литераторы прославили (ославили) типаж московского купца: хитрого пройдоху-самодура, по сравнению с котором "новый русский" из девяностых - образец вкуса. Известны были и диковатый охотнорядский патриотизм с "патретами" (ватный, на наши деньги), и густой дух славянофильства, объединявший старинные московские фамилии с вытянутыми лицами религиозных философов из разночинцев.
Трамвай еще не был пущен и дремучие москвичи не боялись получить в зад электрический разряд или обуглиться, дотронувшись до рельс. Зато возникали новые промышленные районы, где вчерашние крестьяне - теперешние пролетарии - пропивали свою горькую заводскую судьбу. Светские же люди Москвы состязались в остроумии и занимались богоискательством, то почитывая Льва Толстого, то слушая Владимира Соловьева.
Беспокоили жителей Москвы квартирные хозяева, уличные воришки и водопровод.
Последний был плох, а что же до хозяев, то они требовали денег, каковые надо было еще найти. Отчасти по этой причине в городе все чаще случались забастовки и студенческие беспорядки, которые власти с примерным тупоумием подавляли полицейскими мерами. Ну а жить в Москве без воровства нельзя было и в лучшие годы монголо-татарского ига, так что такие районы как Сухаревка не даром составили себе разбойную славу.
Но всего этого на фотографиях нет, а то что есть мы сейчас пойдем и посмотрим.
