Война дуче
- вторник, карта, Абиссиния, 1935 г.
Карта кликабельна. Все карты в этом блоге таковы.
Продолжаем. Получив "свою войну", дуче во всеуслышание - как обычно с балкона римского дворца "Венеция", - заявил, что "Эфиопия и ее заморские покровители" хотели-де совершить в отношении Италии ряд несправедливостей, но теперь "наглому шантажу, грязным вымогательствам и подлым угрозам пришел конец". Терпение народа лопнуло, враг будет "мгновенно и безжалостно раздавлен".
Собственно говоря, почему бы и нет? В распоряжении негуса было несколько сотен тысяч бойцов феодального ополчения, да десять тысяч "гвардейцев", одетых в бельгийскую униформу. Противовоздушной обороны практически не существовало, как не было и артиллерии, авиации или танковых войск. Спасти Эфиопию могла только местность, да затягивание войны, в надежде на Лигу Наций и ее санкции.
Впрочем, военно-материальной помощи ожидать было нельзя. Англичане и французы продавать, а тем более поставлять что-либо Эфиопии отказались - такую же позицию заняли и остальные демократии. Даже японцы, не особенно заинтересованные в итальянской дружбе, на всякий случай не стали поставлять эфиопам противогазы. На этом фоне бездействия только одна страна проявила мужественное решение помочь африканскому государству в его борьбе с фашистской агрессией: германское правительство нарушило предвоенный запрет Лиги Наций продавать оружие как итальянцам, так и эфиопам, поставив в армию негуса десять тысяч маузеровских винтовок и десять миллионов патронов к ним.
Этот благородный жест не оценен в полную меру до сих пор.
Небезосновательно полагая, что затягивание кампании не пойдет Италии на пользу, Бенито Муссолини требовал от командовавшего африканским походом генерала де Боно быстрых действий. Для этого, как считал дуче, все было подготовлено и дипломатически, и материально, и пропагандистски. На этот раз итальянцы оказались моральны готовыми к войне - в страну даже вернулись многие эмигранты-антифашисты, торжественно заявлявшие о желании разделить исторический час вместе с родиной. Политика обеспечила военным бесперебойную работу Суэцкого канала, позволившего создать в Восточной Африке полумиллионную группировку при семистах танках, пятистах самолетах и двух тысяч орудий.
Вперед? О, вперед!
Грузовиков, впрочем, было совсем недостаточно, значительную часть войск составляли колониальные солдаты, а то и похуже - легионы фашистской милиции, на которые дуче возлагал особые упования, а де Боно - нет. Окруженный партийными представителями и тревожимый десятками съемочных групп, отправившихся в Восточную Африку для того, чтобы запечатлеть самый грандиозный колониальный поход в истории, генерал-квадрумвир нервничал, опасаясь провала. Он предпочитал воевать методично, не спеша, при возможности подкупая местных вождей-"расов" и избегая залихватских стрел на карте.
Лучше заставить врага атаковать нас, - считал де Боно, полагаясь на свое превосходство в огневой мощи. С осени по декабрь 1935 года генерал проводил осторожные операции, продвинувшись всего на сотню километров вглубь эфиопской территории. Именно этого и боялся дуче, желавший "сокрушительных ударов", а не "рутинерской стратегии". Тем более, если она не позволяла избегать поражений: под конец, в общем крайне неудачного для Эфиопии, года, людям негуса улыбнулась удача - партизанской атакой на горной дорога была уничтожена целая колонна итальянских войск (десять танкеток и тысяча колониальных солдат).
Вот таких танкеток.
Зато итальянцы захватили печальной памяти Адуа. Господин с козлиной бородкой - пока еще командующий Эмилио де Боно.
Над Италией стали посмеиваться - даже в далеком Советском Союзе появилась крокодилья карикатура, высмеивающая военные успехи фашизма. Кстати вот она, из февральского выпуска 1936 года, -
К этому времени де Боно уже был отозван в Италию - на его место пришел генерал Бадольо, бывший начальник генерального штаба. Так совпало, что он критиковал действия африканского командующего (кулуарно, в письмах к дуче, но резко) и теперь отправлялся показать "как надо". А чтобы наступление пошло еще быстрее, дуче санкционировал применение химического оружия - итальянцы и до декабря 1935 года время от времени спорадически применяли запрещенные Женевской конвенцией газы, но теперь авиации и артиллерии дали полный карт-бланш. Авиация вообще стала кошмаром для эфиопских солдат - летчики дуче сокрушили моральный дух эфиопских войск.
Между тем, оказалось, что де Боно был полностью прав - не критически оценив обстановку, негус приказал своим армиями перейти в наступление на "ослабевших итальянцев" и зимой 1935/36 гг. "расстрелял все патроны", оставшись без резервов. Артиллерия и авиация сделали свое дело, так что теперь Бадольо мог проводить какие угодно наступательные операции - противостоять ему было нечем. Весной 1936 года итальянские войска пошли вперед, разгромив на подступах к Аддис-Абебе остатки императорской гвардии.
Тогда Бадольо, уже не сомневающийся в окончательной победе, пошел на военно-пропагандистскую хитрость - сформировал кулак из механизированных частей и бросил его в "Марш железной воли" (оммаж фашистскому "маршу на Рим"). Войска двигались вперед без снабжения (продовольствие сбрасывалось с самолетов), тыловых служб и обеспечения флангов - не трудно догадаться, чем это могло закончиться при иных условиях, но Бадольо рассчитал все верно и в начале мая итальянские (как на зло - не фашистские и даже не армейские, а ливийские) войска вошли в столицу негуса.
На завершающем этапе Вторая итало-эфиопская война выглядела примерно так.
Сольная партия тут чудо как хороша, а плотный с палочкой - это сам Бадольо.
А что же санкции? О, их ввели. На голосовании в Лиге Наций только Венгрия и профашистское правительство Австрии отказались признавать Италию страной-агрессором. С определением виновности проблемы не возникло - трудности начались в определении границ предполагаемого наказания. Экспорт в Италию был ограничен, но уголь и нефть в этот список не попали, чем воспользовались немцы и американцы. Тем не менее, лира мгновенно обесценилась на четверть, а общие расходы Италии на войну и "антисанкционные меры" привели к такому дефициту бюджета, с которым фашистское правительство так и не сумело справиться.
Зато патриотические чувства взлетели до небес: по всей стране выстраивались очереди желавших обменять фамильное золото на оловянные кольца - символ готовности бороться за экономическую независимость и национальные интересы. Итальянская кухня обогатилась дешевым "Санкционным супом" и весьма дорогим блюдом "Колониальный инстинкт". Впрочем, не все иностранцы были "плохими" - Бернард Шоу поддержал итальянцев, указав на творимые эфиопами военные преступления (воины негуса при случае не чурались кастрации пленных и т.п. жестокостей).
В общем, можно сказать, что эфиопские вооруженные силы закончились прежде, чем начали действовать санкции.
Санкции? Вот наш ответ!
9 мая 1936 года Бенито Муссолини вновь вышел на балкон дворца "Венеция" и обратился к огромной толпе римлян, собравшихся на площади. Репродукторы разносили его речь по всей стране. Дуче сказал, что Pax Romana наконец-то воссоздан и теперь Абиссиния навсегда останется с Италией. Герои 1896 года отомщены, а "санкционный мир" проиграл "римскому миру". И действительно, негус улетел из страны на одном из уцелевших самолетов эфиопских ВВС, а маршал Пьетро Бадальо получил титул герцога Аддис-Абебы.
Победа? Еще какая!
Но, кажется, я немного увлекся - продолжим в следующий раз.
Карта кликабельна. Все карты в этом блоге таковы.
Продолжаем. Получив "свою войну", дуче во всеуслышание - как обычно с балкона римского дворца "Венеция", - заявил, что "Эфиопия и ее заморские покровители" хотели-де совершить в отношении Италии ряд несправедливостей, но теперь "наглому шантажу, грязным вымогательствам и подлым угрозам пришел конец". Терпение народа лопнуло, враг будет "мгновенно и безжалостно раздавлен".
Собственно говоря, почему бы и нет? В распоряжении негуса было несколько сотен тысяч бойцов феодального ополчения, да десять тысяч "гвардейцев", одетых в бельгийскую униформу. Противовоздушной обороны практически не существовало, как не было и артиллерии, авиации или танковых войск. Спасти Эфиопию могла только местность, да затягивание войны, в надежде на Лигу Наций и ее санкции.
Впрочем, военно-материальной помощи ожидать было нельзя. Англичане и французы продавать, а тем более поставлять что-либо Эфиопии отказались - такую же позицию заняли и остальные демократии. Даже японцы, не особенно заинтересованные в итальянской дружбе, на всякий случай не стали поставлять эфиопам противогазы. На этом фоне бездействия только одна страна проявила мужественное решение помочь африканскому государству в его борьбе с фашистской агрессией: германское правительство нарушило предвоенный запрет Лиги Наций продавать оружие как итальянцам, так и эфиопам, поставив в армию негуса десять тысяч маузеровских винтовок и десять миллионов патронов к ним.
Этот благородный жест не оценен в полную меру до сих пор.
Небезосновательно полагая, что затягивание кампании не пойдет Италии на пользу, Бенито Муссолини требовал от командовавшего африканским походом генерала де Боно быстрых действий. Для этого, как считал дуче, все было подготовлено и дипломатически, и материально, и пропагандистски. На этот раз итальянцы оказались моральны готовыми к войне - в страну даже вернулись многие эмигранты-антифашисты, торжественно заявлявшие о желании разделить исторический час вместе с родиной. Политика обеспечила военным бесперебойную работу Суэцкого канала, позволившего создать в Восточной Африке полумиллионную группировку при семистах танках, пятистах самолетах и двух тысяч орудий.
Вперед? О, вперед!
Грузовиков, впрочем, было совсем недостаточно, значительную часть войск составляли колониальные солдаты, а то и похуже - легионы фашистской милиции, на которые дуче возлагал особые упования, а де Боно - нет. Окруженный партийными представителями и тревожимый десятками съемочных групп, отправившихся в Восточную Африку для того, чтобы запечатлеть самый грандиозный колониальный поход в истории, генерал-квадрумвир нервничал, опасаясь провала. Он предпочитал воевать методично, не спеша, при возможности подкупая местных вождей-"расов" и избегая залихватских стрел на карте.
Лучше заставить врага атаковать нас, - считал де Боно, полагаясь на свое превосходство в огневой мощи. С осени по декабрь 1935 года генерал проводил осторожные операции, продвинувшись всего на сотню километров вглубь эфиопской территории. Именно этого и боялся дуче, желавший "сокрушительных ударов", а не "рутинерской стратегии". Тем более, если она не позволяла избегать поражений: под конец, в общем крайне неудачного для Эфиопии, года, людям негуса улыбнулась удача - партизанской атакой на горной дорога была уничтожена целая колонна итальянских войск (десять танкеток и тысяча колониальных солдат).
Вот таких танкеток.
Click to viewЗато итальянцы захватили печальной памяти Адуа. Господин с козлиной бородкой - пока еще командующий Эмилио де Боно.
Над Италией стали посмеиваться - даже в далеком Советском Союзе появилась крокодилья карикатура, высмеивающая военные успехи фашизма. Кстати вот она, из февральского выпуска 1936 года, -
К этому времени де Боно уже был отозван в Италию - на его место пришел генерал Бадольо, бывший начальник генерального штаба. Так совпало, что он критиковал действия африканского командующего (кулуарно, в письмах к дуче, но резко) и теперь отправлялся показать "как надо". А чтобы наступление пошло еще быстрее, дуче санкционировал применение химического оружия - итальянцы и до декабря 1935 года время от времени спорадически применяли запрещенные Женевской конвенцией газы, но теперь авиации и артиллерии дали полный карт-бланш. Авиация вообще стала кошмаром для эфиопских солдат - летчики дуче сокрушили моральный дух эфиопских войск.
Между тем, оказалось, что де Боно был полностью прав - не критически оценив обстановку, негус приказал своим армиями перейти в наступление на "ослабевших итальянцев" и зимой 1935/36 гг. "расстрелял все патроны", оставшись без резервов. Артиллерия и авиация сделали свое дело, так что теперь Бадольо мог проводить какие угодно наступательные операции - противостоять ему было нечем. Весной 1936 года итальянские войска пошли вперед, разгромив на подступах к Аддис-Абебе остатки императорской гвардии.
Тогда Бадольо, уже не сомневающийся в окончательной победе, пошел на военно-пропагандистскую хитрость - сформировал кулак из механизированных частей и бросил его в "Марш железной воли" (оммаж фашистскому "маршу на Рим"). Войска двигались вперед без снабжения (продовольствие сбрасывалось с самолетов), тыловых служб и обеспечения флангов - не трудно догадаться, чем это могло закончиться при иных условиях, но Бадольо рассчитал все верно и в начале мая итальянские (как на зло - не фашистские и даже не армейские, а ливийские) войска вошли в столицу негуса.
На завершающем этапе Вторая итало-эфиопская война выглядела примерно так.
Сольная партия тут чудо как хороша, а плотный с палочкой - это сам Бадольо.
А что же санкции? О, их ввели. На голосовании в Лиге Наций только Венгрия и профашистское правительство Австрии отказались признавать Италию страной-агрессором. С определением виновности проблемы не возникло - трудности начались в определении границ предполагаемого наказания. Экспорт в Италию был ограничен, но уголь и нефть в этот список не попали, чем воспользовались немцы и американцы. Тем не менее, лира мгновенно обесценилась на четверть, а общие расходы Италии на войну и "антисанкционные меры" привели к такому дефициту бюджета, с которым фашистское правительство так и не сумело справиться.
Зато патриотические чувства взлетели до небес: по всей стране выстраивались очереди желавших обменять фамильное золото на оловянные кольца - символ готовности бороться за экономическую независимость и национальные интересы. Итальянская кухня обогатилась дешевым "Санкционным супом" и весьма дорогим блюдом "Колониальный инстинкт". Впрочем, не все иностранцы были "плохими" - Бернард Шоу поддержал итальянцев, указав на творимые эфиопами военные преступления (воины негуса при случае не чурались кастрации пленных и т.п. жестокостей).
В общем, можно сказать, что эфиопские вооруженные силы закончились прежде, чем начали действовать санкции.
Санкции? Вот наш ответ!
9 мая 1936 года Бенито Муссолини вновь вышел на балкон дворца "Венеция" и обратился к огромной толпе римлян, собравшихся на площади. Репродукторы разносили его речь по всей стране. Дуче сказал, что Pax Romana наконец-то воссоздан и теперь Абиссиния навсегда останется с Италией. Герои 1896 года отомщены, а "санкционный мир" проиграл "римскому миру". И действительно, негус улетел из страны на одном из уцелевших самолетов эфиопских ВВС, а маршал Пьетро Бадальо получил титул герцога Аддис-Абебы.
Победа? Еще какая!
Но, кажется, я немного увлекся - продолжим в следующий раз.