Луганск
- Российская империя, начало XX века.
Надо признаться, что впервые увидав Луганск в 1994 году, я тут же отказался от мысли узнать его историю и собственно жить [в нем]. Почему? Да потому. Луганск - город с атмосферой и атмосфера эта прямиком из кинговского Дерри, если вы меня понимаете. Тем не менее, жить все-таки приходилось и воленс-неволенс отдельные факты из истории этого города оседали в моей голове. Например, трудно было не заметить даты "1795", красующейся на всех выездах из города.
Были там, вероятно, и въезды, но об этом тогда как-то не думалось.
1795 - это год основания города, как говорили нам тридцатилетние старожилы. В такие моменты я испытывал некоторое злорадство, поскольку мой родной, уютный и милый Лисичанск был основан аж в 1715 году, о чем неопровержимо свидетельствовали даты из того материала на всех въездах в наш зеленый город. Жрите, твари, - по-доброму думалось мне о луганчанах на "уроках родного края". И только теперь, убеленный сединами и утяжеленный тучностью, я понимаю, что все это был один сплошной обман. Город Луганск возник в 1882 году, а Лисичанск... нет, об этом я писать не могу, не хватает сил.
Скажу лишь, что это был год возвращения Тешенской области в родную польскую гавань с говном.
Что же, настало время написать правду. Сперва долго ничего не было, а потом как прискакал из самого Санкт-Петербурга Карл Карлович и давай землю палкой тыкать. Фамилия их была Гаскойн - из шотландцев значит. Найдя руду и местных поселян, которые были то казаки, то сербы, а то и вообще молдаване, он отписал императрице и получил высочайшее повеление основать завод и давать стране чугун. Заводы тогда в Российской империи основывались так: выбиралось место, державно повелевая опускался на карту палец, а затем окрестные крестьяне, вместе с избами и тараканами, оказывались пролетариатом.
Тогда они много работали и быстро умирали, потому что промышленность - это вам не сеять на свежем воздухе.
Так в 1797 году появился Луганский литейный завод, сыгравший решающую роль в разгроме Наполеона пятнадцатью годами спустя. А еще шестью годами позднее к разросшемуся заводу приписали будущих жителей Лисичанска, обязав их поставлять уголь. Балка Лисья тогда уже давала стране руду и дополнительное обязательство укладывать своих волов и лошадей на казенное дело вызвало толки и команду молодцев. Были розги, была сеча. От унизительной повинности лисичанские поселяне освободились только в 1861 году, вместе со всем сельским сословием перейдя на хозрасчет.
Между тем, Луганск все еще не был городом. Только осенью 1882 года, не показывая носа из Гатчины, царь Александр III подмахнул бумагу и к заводскому поселку приписали Каменный Брод, объявив все это Луганском. Теперь - вы город, отписала в далекую провинцию столичная бюрократия, посмеиваясь в кулачок. Напрасно, неосмотрительно - пятнадцатитысячный город-завод был не всегда брит, часто пьян и в общем диковат, но давал империи значительную часть ее пушек и снарядов, а потому требовал бережного к себе отношения.
Но его не было, потому что пролетариев считали спившимися крестьянами, каторжным сбродом и элементом недостойным, малонадежным. Не удивительно, что уже на первый год от основания города в Луганске появилось очень крепкое здание тюрьмы. И по сей день оно выполняет ту же функцию, нося славное название СИ-17, а если юридически точно, то "учреждение исполнения наказаний". Автор этих строк провел там немалое количество времени, да еще в самом охраняемом блоке, и должен заметить, что строили тогда прочно. Не зря этот изолятор изначальна назывался "тюремным замком".
А лучшие времена города были уже не за горами. Из королевства Саксонии и Германской империи прикатил энергичный господин, сказавшийся герром Гартманом. Вот, - отрубил он, показывая в сторону Каменного Брода, - здесь будет заложен Ворошиловградский завод имени Октябрьской революции, виноват - просто паровозостроительный завод. Оборудование доставили из Германии, рабочих брали прямо на месте. Акционеры "Русского общества машиностроительных заводов Гартмана" (капитал дрезденского банка плюс российский статский советник Гольштандт) были полны надежд - и не зря.
Луганск быстро строился, в городе появились евреи и кинематограф. Пять штук кинематографов, что выгодно контрастирует с сегодняшним положением. Имелись также заводы, фабрики и те самые паровозы, на которых российские войска готовились отправиться на границу, чтобы кровью умывшись подарить Франции Эльзас с Лотарингей, а сербским братушкам - исполнение национальных упований югославянской народности. Гартман же уехал обратно в Саксонию, где и умер за четыре года до начала войны. Таковы причудливые изломы истории, не имеющие, однако, прямого отношения к Луганску.
Не подозревая худшего, луганские обыватели встретили лето 1914 года, а затем... Раскрыв номер любимой газеты "Донецкая жизнь", мы узнаем об июльских манифестациях в Луганске:
В 11 часов утра третьего дня часть публики устроила патриотическую манифестацию. Толпа двинулась от Николаевского собора по направлению к Петербургской улице. По бокам улицы шли подростки с флагами, а в центре толпы несли портрет Государя Императора. Раздавались крики: «Да здравствует Государь Император!», «Да здравствует Сербия!», «Да здравствует русское воинство!», и т. п. Публика отвечала криками ура. Аналогичные манифестации были устроены накануне в садах клубов Горно-Коммерческого и клуба общества Взаимопомощи, где публика попросила оркестры сыграть гимн, дважды повторенный. Манифестанты не расходились почти до 2 часов ночи.
И в самом деле, не расходились еще долго. Итак, прошу под кат.
Надо признаться, что впервые увидав Луганск в 1994 году, я тут же отказался от мысли узнать его историю и собственно жить [в нем]. Почему? Да потому. Луганск - город с атмосферой и атмосфера эта прямиком из кинговского Дерри, если вы меня понимаете. Тем не менее, жить все-таки приходилось и воленс-неволенс отдельные факты из истории этого города оседали в моей голове. Например, трудно было не заметить даты "1795", красующейся на всех выездах из города.
Были там, вероятно, и въезды, но об этом тогда как-то не думалось.
1795 - это год основания города, как говорили нам тридцатилетние старожилы. В такие моменты я испытывал некоторое злорадство, поскольку мой родной, уютный и милый Лисичанск был основан аж в 1715 году, о чем неопровержимо свидетельствовали даты из того материала на всех въездах в наш зеленый город. Жрите, твари, - по-доброму думалось мне о луганчанах на "уроках родного края". И только теперь, убеленный сединами и утяжеленный тучностью, я понимаю, что все это был один сплошной обман. Город Луганск возник в 1882 году, а Лисичанск... нет, об этом я писать не могу, не хватает сил.
Скажу лишь, что это был год возвращения Тешенской области в родную польскую гавань с говном.
Что же, настало время написать правду. Сперва долго ничего не было, а потом как прискакал из самого Санкт-Петербурга Карл Карлович и давай землю палкой тыкать. Фамилия их была Гаскойн - из шотландцев значит. Найдя руду и местных поселян, которые были то казаки, то сербы, а то и вообще молдаване, он отписал императрице и получил высочайшее повеление основать завод и давать стране чугун. Заводы тогда в Российской империи основывались так: выбиралось место, державно повелевая опускался на карту палец, а затем окрестные крестьяне, вместе с избами и тараканами, оказывались пролетариатом.
Тогда они много работали и быстро умирали, потому что промышленность - это вам не сеять на свежем воздухе.
Так в 1797 году появился Луганский литейный завод, сыгравший решающую роль в разгроме Наполеона пятнадцатью годами спустя. А еще шестью годами позднее к разросшемуся заводу приписали будущих жителей Лисичанска, обязав их поставлять уголь. Балка Лисья тогда уже давала стране руду и дополнительное обязательство укладывать своих волов и лошадей на казенное дело вызвало толки и команду молодцев. Были розги, была сеча. От унизительной повинности лисичанские поселяне освободились только в 1861 году, вместе со всем сельским сословием перейдя на хозрасчет.
Между тем, Луганск все еще не был городом. Только осенью 1882 года, не показывая носа из Гатчины, царь Александр III подмахнул бумагу и к заводскому поселку приписали Каменный Брод, объявив все это Луганском. Теперь - вы город, отписала в далекую провинцию столичная бюрократия, посмеиваясь в кулачок. Напрасно, неосмотрительно - пятнадцатитысячный город-завод был не всегда брит, часто пьян и в общем диковат, но давал империи значительную часть ее пушек и снарядов, а потому требовал бережного к себе отношения.
Но его не было, потому что пролетариев считали спившимися крестьянами, каторжным сбродом и элементом недостойным, малонадежным. Не удивительно, что уже на первый год от основания города в Луганске появилось очень крепкое здание тюрьмы. И по сей день оно выполняет ту же функцию, нося славное название СИ-17, а если юридически точно, то "учреждение исполнения наказаний". Автор этих строк провел там немалое количество времени, да еще в самом охраняемом блоке, и должен заметить, что строили тогда прочно. Не зря этот изолятор изначальна назывался "тюремным замком".
А лучшие времена города были уже не за горами. Из королевства Саксонии и Германской империи прикатил энергичный господин, сказавшийся герром Гартманом. Вот, - отрубил он, показывая в сторону Каменного Брода, - здесь будет заложен Ворошиловградский завод имени Октябрьской революции, виноват - просто паровозостроительный завод. Оборудование доставили из Германии, рабочих брали прямо на месте. Акционеры "Русского общества машиностроительных заводов Гартмана" (капитал дрезденского банка плюс российский статский советник Гольштандт) были полны надежд - и не зря.
Луганск быстро строился, в городе появились евреи и кинематограф. Пять штук кинематографов, что выгодно контрастирует с сегодняшним положением. Имелись также заводы, фабрики и те самые паровозы, на которых российские войска готовились отправиться на границу, чтобы кровью умывшись подарить Франции Эльзас с Лотарингей, а сербским братушкам - исполнение национальных упований югославянской народности. Гартман же уехал обратно в Саксонию, где и умер за четыре года до начала войны. Таковы причудливые изломы истории, не имеющие, однако, прямого отношения к Луганску.
Не подозревая худшего, луганские обыватели встретили лето 1914 года, а затем... Раскрыв номер любимой газеты "Донецкая жизнь", мы узнаем об июльских манифестациях в Луганске:
В 11 часов утра третьего дня часть публики устроила патриотическую манифестацию. Толпа двинулась от Николаевского собора по направлению к Петербургской улице. По бокам улицы шли подростки с флагами, а в центре толпы несли портрет Государя Императора. Раздавались крики: «Да здравствует Государь Император!», «Да здравствует Сербия!», «Да здравствует русское воинство!», и т. п. Публика отвечала криками ура. Аналогичные манифестации были устроены накануне в садах клубов Горно-Коммерческого и клуба общества Взаимопомощи, где публика попросила оркестры сыграть гимн, дважды повторенный. Манифестанты не расходились почти до 2 часов ночи.
И в самом деле, не расходились еще долго. Итак, прошу под кат.
