Две встречи
- советский фильм 1932 года о пламенном большевике, гражданской войне и вредительстве в стране. Вот он, первый выпуск нашей кинопанорамы в новом 2019 году.
Я рад сообщить, что прообразом главного героя послужил наш штатный колумнист, герой той самой Гражданской, легендарный комдив т. Копченых (Сырых), ошибочно репрессированный во время отдельных перегибов эпохи культа личности. И это очень печально, товарищи, потому что т. Копченых поломали на следствии руки-ноги, нарушив тем целый ряд положений социалистической законности. Но мы с вами не должны останавливаться на подобных печальных моментах, а наоборот, обязаны смотреть в будущее с историческим оптимизмом, к чему и призывает нас этот замечательный, товарищи, фильм. Итак, прошу всех рассаживаться по местам, свет гаснет, сейчас починим, вот и всё, начинаем крутить ленту, -
Гадовщина Октябрьского переворота, то есть Всемирной Октябрьской революции. На Красной площади парад.
Не обращайте внимания на досадную опечатку, наборщика уже расстреляли. Шучу, конечно - это только либерасты врут, что в СССР всех расстреливали, какие глупости. Просто посадили, он сам в лагере умер, сволочь. Дочку из института отчислили, жена на Дальний Восток уехала, сестру-иждивенку уплотнили, она потом повесилась - говорят ее соседи обижали сильно. Не важно, кто не помер, тот остался. Смотрим фильм, слушаем оптимистическую музыку.
Видите товарища в штатском, но с военной выправкой? Это товарищ Рыбаконь. Нет, правда, такая у него фамилия - Федор Рыбаконь.
Идет парад, блестят литавры - вот он, смотр сил Революции!
Товарищ Конерыб, простите, не удержался Рыбаконь суров.
Тем же вечером в клубе РККА.
т. Ленин.
т. Фрунзе.
Еще раз т. Ленин. Вот оно время, когда лукичей лепили относительно разными, полагаясь на "я так вижу". Хотя, конечно, лучистые морщинки у глаз, лысина и клиновидная бородка присутствуют везде.
Другие товарищи, пока еще живые. Партия это исправит.
- Слово предоставляется товарищу Рыбаконю, герою Черганской операции, а ныне скромному, но ответственному председателю треста крупного машиностроения.
- Наш комдив был, говорит один краском другому, - железный парень.
- Я, товарищи, вспоминаю те легендарные дни, когда мы в Крыму били белую нечисть!
- Цицерон! А кто это? Римский оратор. Фашист, что ли? Сам ты фашист - республиканец, наш!
...голые
...босые
...уродливые!
А все ж таки побили офицеров, ихних заправил, а теперь бьем их на стройках социализма, товарищи!
- И это наше наступление очень не нравится им там на Западе. Все они спят и видят, как бы им разграбить нашу советскую страну, влезть, понимаешь, своим свиным рылом в наш советский огород.
- Наше наступление, товарищи, развертывается в ожесточенной классовой борьбе с врагами! И борьба эта еще не кончена!
Начав говорить о Мировой революции т. Рыбаконь теряет свое социалистическое сознание.
И падает, прямо как какой-то уклонист.
- Тишина, тишина, товарищи! Это легкий обморок. Сейчас т. Рыбаконь понюхает нашатыря и будет как огурчик.
Рыбаконя сменяет другой мудак, вспоминающий о подвигах своей дивизии под руководством товарища Блюхера.
- Дал я маху, извиняющимся голосом говорит очухавшийся Рыбаконь.
- Да, сурово отвечают ему товарищи, отдохнуть тебе надо, подлечиться. Настоящие большевики в обмороки не падают и в штаны себе не накладывают, дорогой т. Рыбаконь!
Между тем, у краскомов культурная минутка. Играет классическая музыка, командиры РККА светят в камеру чудовищно тупыми рожами. Такое ощущение, что режиссер Уринов специально отбирал лица погаже. На самом деле этого не было, а просто это и есть вид эпохи, еще не причесанной брежневским застоем.
О, еще один Лукич.
- Запустили вы себе сердце, батенька. Отдых, два месяца, не меньше. Поезжайте на курорты Черного моря, подлечитесь.
И хотя все мы понимаем, что т. Рыбаконь человек железный, а может быть даже и стальной, но сердце не камень, а потому надо бы и ему отдохнуть пару месячишек.
Порученец главного героя, он же шофер.
Езжай, говорит он Рыбаконю, клапана подлечи. Мы тут в тресте управимся, полные кабинеты бывших контриков сидят, не пропадем.
Красавица Москва.
Машина довозит т. Рыбаконя до вокзала, а специальный человек подает ему чемодан. Вот смотришь на это и понимаешь - не зря все-таки революция делалась, не зря горели города и села, не зря полстраны от тифа передохло, зато теперь лучшие из лучших, рядовые бойцы стальных когорт большевистской партии могут позволить себе подлечить сердечную мышцу.
- Отдыхайте хорошо, т. Рыбаконь, поправляйтесь там!
Следы социалистического строительства.
Рыбаконь читает историю Гражданской войны и ведет дневник.
Память подбрасывает сюжеты из прошлого.
Вот он в огненном 1919 году руководит доставкой патронов в отряд товарища матроса Багура.
Бронепоезд Рыбаконя.
- И смотри, товарищ Рыбаконь - не доставишь патроны, всей операции конец.
- Доставлю!
- Братва! - кричит Рыбаконь, айда по вагонам. По вагонам!
Братва.
Но что это? Бревна преграждают путь! Засада!
Бросившихся разбирать завал бойцов косит вражеский пулемет.
Это беляки, понимает будущий порученец и шофер т. Рыбаконя. Это беляки стреляют по нам из своего пулемета, сволочи.
А товарищу Рыбаконю все нипочем - храбро он смотрит в свой бинокль, укрывшись за блиндированным вагоном.
И вновь, и вновь бросаются смельчаки к завалу, но строчит вражеский пулемет и не пройти, не пробиться к нему. Крепко подготовились беляки, каждый метр пристрелян ими - что же делать?!
На завал бросается лично т. Рыбаконь, но и его цепляет белая пуля. Он ранен в руку.
Это ничего, это ничего! Вы товарищи не обращайте внимания на мою рану, а просто положите меня обратно в бронепоезд, а сами мигом сюда, под огонь. Все на развал завала!
Полковник Белов, "главарь одной из белогвардейских банд". Стреляйте по бронепоезду из пушек, приказывает он. Оказывается, у беляков есть пушки!
- Надо ехать вперед, только вперед!
- Взорвут нас там, товарищ комдив!
- Струсил, гад?!
- Ты же большевик!
И бронепоезд устремляется вперед.
Беляки бессильно смотрят на уходящий состав.
- Накося выкуси!
А это боец из отряда товарища Багура.
Ура!
- Спасибо тебе, товарищ Рыбаконь!
- И тебе спасибо, товарищ Багур!
Господи, какая же это все хуйня (с).
Наши дни, черноморский курорт.
Машина довозит закаляющих свою сталь коммунистов на место отдыха.
И кто, спрашиваю я вас, и кто раньше жил в этих дворцах?
Цари, великие князья, вся ихняя свора!
А теперь? Молодежь и просмоленные-прожаренные большевики-ленинцы.
Вот они подъезжают, кстати.
Санитарка бьет в бубен и отдых начинается.
Эх, хорошо!
А вот и он, -
Рыбаконь предается ностальгии в своем дневнике.
- Искать, искать и еще раз искать! Добудьте мне эту банду Белова!
Порученец приносит командиру молока, хлеба и мяса, но Рыбаконю некогда - он защищает Революцию. Наконец, после двадцатисекундных уговоров комдив соглашается покушать. Сердце не камень, желудок не ублюдок, а Рыбаконь конечно железный, но надо же и большевикам иногда питаться, в самом деле.
Но тут...
- Товарищ Рыбаконь, блядь, тут до вас... Да нет, не вы блядь... Да я не то сказать... Так точно, есть пошел нахуй. Тут до вас гражданка, пускать?
- Я хочу сообщить вам время и место следующего сбора контрреволюционной организации полковника Белова!
- А кто вы собственно будете, гражданка?
- Моя фамилия Белова. Я вдова. А начиналось все так...
Мой отряд сражался с красными в степах Херсощины...
Мой муж предложил нашей организации свернуть свою работу и уходить в Европу.
В это же время там же, -
- Узнал я, что красные завод национализировать хотят, так все станки вывез, вместе с унитазами - пользуйтесь, рабочие и крестьяне!
Так и сказал, правда.
Лица контрреволюции. Человек в центре явная отсылка к Троцкому.
Да это же!..
Украинский националист Загорулько.
Непримиримый ротмистр Фальк.
- Вам с женой, ядовито говорит ротмистр, хорошо бежать, а нам как?
- Да как вы могли такое подумать?! Мы будем уходить последними...
Позже, дома у Беловых.
- Дорогая, завтра мы уезжаем в Париж, я всех предал, вот деньги.
- А остальные?
- Пора бы им понять, что борьба против советской власти бессмыслена...
- Но мы никуда не уехали!
Фальк проследил за Беловым и убил его.
- Теперь вы понимаете, почему я пришла к вам...
Рыбаконь подсовывает Беловой протокол, но она отказывается его подписывать. Комдив приказывает взять ее под арест.
- Седой! Поднимай своих красноармейцев!
Позже.
- Фамилия!
- Кирасирского Его императорского величества полка штабс-ротмистр Фальк!
- ...вот брат, так мы их всех и взяли. Сейчас ты с этой Беловой познакомишься, она нам еще многое расскажет... Белову сюда!
- Убёгла!
- Она убёгла!
- Убёгла, товарищи!
- Кааааак!?
А мы вновь отправляемся в наше время. Какой-то пролетарий - хам, гнида - толкает плечом Рыбаконя и тот разбивает о камни именной брегет, подаренный ему за храбрость самим товарищем Курдюмовым, легендарным червонным казаком.
Пролетарием оказывается товарищ Багур, тот самый матросский командир, патроны которому так героически доставлял наш герой.
- Мужики сосутся! А, это же старые большевики, все нормально, у них так принято.
- Да брат, а я пароход приехал сдавать, такие дела, брат! Сейчас сам все увидишь.
- Ваш пароход говно, но мы его все равно возьмем, потому что это СССР. Но меня удивляет, как это у вас на заводе могли не заметить брака?
- Вот оно как, видишь... Ну я приеду, я им устрою! А сейчас поехали кататься на лодке, мигом твою сердечную мышцу поправим!
- Дай-ка я сам порулю, молодость вспомню!
- Так ты ж кочегаром был...
- Эээээээээээээээээээх!
Рыба-мать-его-конь хочет узнать время, но так как его часы разбиты, то Багур просит воспользоваться евойными, багуровскими ходиками. Рыбаконь достает их, открывает, а там...
*истошный крик*
- Кто эта баба?
- Жена, Ильина. Жена - моя, Ильина - фамилия ее.
- А поехали ко мне на завод, мигом на ноги станешь! С женой Ильиной познакомлю.
- А поехали!
- Товарищ Багур, вам телеграмма!
- Едем?
- Едем.
Это не заводоуправлению телеграмма, это жене товарища Багура телеграмма.
- Андрюша!
- Ёлочка!
- Знакомься, это мой друг, вместе белых гадов рубали!
- Здрасте...
Пьют чай.
Рыбаконь напряжен.
Белова-Ильина делает вид, что все в порядке.
Наконец Багур уходит в заводоуправление и давние знакомцы могут поговорить по душам.
А на заводе выясняется истинная роль товарища Багура на производстве - инженеры подкладывают ему чертежи, рабочий класс обешает не подкачать, а сам он идет в цех агитировать работать ударно и успеть спустить на воду новейший корабль для солнечного Азербайджана.
- Ваш муж знает, что вы вдова полковника Белова?
- Нет!
- Скажите ему сами или же я скажу.
- Послушайте, после побега я стала другой, я люблю товарища Багура всеми фибрами моей души, вы обязаны мне поверить!
- Я вот думаю, нет ли тут саботажа, вредительства? Не может же быть так, что мы тут все, понимаешь, рукожопы и просто несправляемся с и без того нереалистичными планами?
- Конечно не может, товарищ Багур! Мы тут провели свое следствие и все следы ведут к какой-то Беловой... но вот кто она?
- Да, такой работницы на заводе нет... Будем разбираться.
- Верьте мне, товарищ Рыбаконь, верьте!
Вечером того же дня Рыбаконь делает поразительное в своей логичности умозаключение.
На следующее утро.
- А офицера-то моего вы забрали, товарищ Рыбаконь...
- Кстати, Ёлочка, наш теплоход спустим в срок.
- Что?! *роняет фигуру*
- То! Ну мы поехали, увидимся вечером.
- Никогда они машину вовремя не присылают...
- Я забыл трубку, вернусь.
Меж тем, Белова принимает шпионский звонок. Фигура, кстати, у Беловой-Ильиной неплохая.
- Да, я выполню свое вредительское задание, да, обязательно. Нет, звонить мне не надо, я вам сама позвоню.
Этот разговор случайно подслушивает Рыбаконь.
Но рассказать о нем он уже не успевает. Сердце старого большевика не выдержало нагрузки и отказало. Советская власть в опасности.
- Помер товарищ Рыбаконь?
- Горе, горе страшное! Такой бодрый был, настоящий коммунист.
Но уже близок час расплаты. Багур находит записную книжку покойного. И тут, конечно, элементарная предосторожность со стороны Беловой могла спасти все дело, но увы, нет.
Багур очень, очень медленно читате текст из двух десятков слов. Видно что это советский руководитель, а не какой-нибудь контрик.
Постепенно до него доходит смысл прочитанного.
Белова-Ильина воркует с мужем, неподозревая о собственном разоблачении. Чмоки-чмоки!
Ууу, вражина, думает Багур.
- Алло, ГПУ? Я нашел Белову.
Так и сказал. Там видать ее с 1919 года только и искали, стерву.
Арест и суд нам не показали, но нам и так все понятно, слово советскому судье тех лет:
- В старое время судьи должны были знать разные параграфы и всякую чепуху. А теперь я посмотрю на графу социального происхождения и на морду. Если вижу, что наш брат, сужу его со всякими “принимая во внимание”. А если чуждый элемент, то душа с него вон! Кроме того, мы же каждую неделю получаем директивы и, если от них ни на шаг, то все в порядке.
Вновь блестит медь духовых инструментов. На воду спускается судно...
АЗЕРБЕЙДЖАН.
- Буржуазия спускает такой корабль за восемь месяцев, а мы управились за шесть, товарищи!
- Все на выполнение шести условий товарища Сталина!
Лица.
- Ну, обошлось!
Конец. Фууух, братцы, какая же скучная поеботина.
Если бы не артистка Софья Магарилл, игравшая Белову-Ильину, то фильм смотреть вообще было бы нельзя. Кроме того, хочется отметить и полковника Белова, сыгранного замечательным артистом Сергеем Мартинсоном. На этом положительные стороны ленты заканчиваются и начинается Великая Правда Большевиков. Сценарий убогий даже для начала тридцатых, персонажи не интересные, а так как "плохих" почти не показывают, то весь фильм мы вынуждены смотреть на постные хари Рыбаконя и Багура, которых играют актеры Георгий Музалевский и Федор Блажевич соответственно.
При этом винить исполнителей особо и не за что - они в общем-то неплохо сыграли свои типажи (в парадной, так сказать, форме, но все же), беда не в этом, а в том что типажи-то мудацкие и мораль у них такая же, да и все это историческое советское кино двадцатых-сороковых, это как если бы конкистадоры снимали для ацтеков и прочих майа кинофильмы о героических боях за Теночтитлан и т.п. событиях.
Поэтому об исторической стороне и говорить не стоит, а по художественной части у нас провал, не спасла даже молодежь в плавках (массовка) во второй части фильма - слишком много рыбаконей и багуров.
з.ы. Стоит признать наличие одного важного нюанса. Он не слишком заметен, быть может, но он есть - и поблагодарить за него нужно и режиссера Уринова, и сценариста Протазанова. О чем же речь? Да очень просто - легендарный комдив, пламенный большевик, совесть и честь партии т. Рыбаконь все-таки не поспешил звонить в ГПУ, а счел возможным разобраться самостоятельно, без органов. Вы скажете - что же тут такого и будете не правы. Чтобы дать такой посыл в фильме 1932 года надо обладать известной смелостью или совершенной толстокожестью. Конечно, создатели подстраховались - вредитель Белова разоблачена, но все же до откровенно людоедской морали, заданной второй половиной тридцатых, тут еще не дошло. Тогда бы наш герой и слушать друга не стал, а просто доставил бы его "куда следует", а там пусть бы разбирались "кому ведать надлежит" - и все.
Я рад сообщить, что прообразом главного героя послужил наш штатный колумнист, герой той самой Гражданской, легендарный комдив т. Копченых (Сырых), ошибочно репрессированный во время отдельных перегибов эпохи культа личности. И это очень печально, товарищи, потому что т. Копченых поломали на следствии руки-ноги, нарушив тем целый ряд положений социалистической законности. Но мы с вами не должны останавливаться на подобных печальных моментах, а наоборот, обязаны смотреть в будущее с историческим оптимизмом, к чему и призывает нас этот замечательный, товарищи, фильм. Итак, прошу всех рассаживаться по местам, свет гаснет, сейчас починим, вот и всё, начинаем крутить ленту, -
Гадовщина Октябрьского переворота, то есть Всемирной Октябрьской революции. На Красной площади парад.
Не обращайте внимания на досадную опечатку, наборщика уже расстреляли. Шучу, конечно - это только либерасты врут, что в СССР всех расстреливали, какие глупости. Просто посадили, он сам в лагере умер, сволочь. Дочку из института отчислили, жена на Дальний Восток уехала, сестру-иждивенку уплотнили, она потом повесилась - говорят ее соседи обижали сильно. Не важно, кто не помер, тот остался. Смотрим фильм, слушаем оптимистическую музыку.
Видите товарища в штатском, но с военной выправкой? Это товарищ Рыбаконь. Нет, правда, такая у него фамилия - Федор Рыбаконь.
Идет парад, блестят литавры - вот он, смотр сил Революции!
Товарищ Конерыб, простите, не удержался Рыбаконь суров.
Тем же вечером в клубе РККА.
т. Ленин.
т. Фрунзе.
Еще раз т. Ленин. Вот оно время, когда лукичей лепили относительно разными, полагаясь на "я так вижу". Хотя, конечно, лучистые морщинки у глаз, лысина и клиновидная бородка присутствуют везде.
Другие товарищи, пока еще живые. Партия это исправит.
- Слово предоставляется товарищу Рыбаконю, герою Черганской операции, а ныне скромному, но ответственному председателю треста крупного машиностроения.
- Наш комдив был, говорит один краском другому, - железный парень.
- Я, товарищи, вспоминаю те легендарные дни, когда мы в Крыму били белую нечисть!
- Цицерон! А кто это? Римский оратор. Фашист, что ли? Сам ты фашист - республиканец, наш!
...голые
...босые
...уродливые!
А все ж таки побили офицеров, ихних заправил, а теперь бьем их на стройках социализма, товарищи!
- И это наше наступление очень не нравится им там на Западе. Все они спят и видят, как бы им разграбить нашу советскую страну, влезть, понимаешь, своим свиным рылом в наш советский огород.
- Наше наступление, товарищи, развертывается в ожесточенной классовой борьбе с врагами! И борьба эта еще не кончена!
Начав говорить о Мировой революции т. Рыбаконь теряет свое социалистическое сознание.
И падает, прямо как какой-то уклонист.
- Тишина, тишина, товарищи! Это легкий обморок. Сейчас т. Рыбаконь понюхает нашатыря и будет как огурчик.
Рыбаконя сменяет другой мудак, вспоминающий о подвигах своей дивизии под руководством товарища Блюхера.
- Дал я маху, извиняющимся голосом говорит очухавшийся Рыбаконь.
- Да, сурово отвечают ему товарищи, отдохнуть тебе надо, подлечиться. Настоящие большевики в обмороки не падают и в штаны себе не накладывают, дорогой т. Рыбаконь!
Между тем, у краскомов культурная минутка. Играет классическая музыка, командиры РККА светят в камеру чудовищно тупыми рожами. Такое ощущение, что режиссер Уринов специально отбирал лица погаже. На самом деле этого не было, а просто это и есть вид эпохи, еще не причесанной брежневским застоем.
О, еще один Лукич.
- Запустили вы себе сердце, батенька. Отдых, два месяца, не меньше. Поезжайте на курорты Черного моря, подлечитесь.
И хотя все мы понимаем, что т. Рыбаконь человек железный, а может быть даже и стальной, но сердце не камень, а потому надо бы и ему отдохнуть пару месячишек.
Порученец главного героя, он же шофер.
Езжай, говорит он Рыбаконю, клапана подлечи. Мы тут в тресте управимся, полные кабинеты бывших контриков сидят, не пропадем.
Красавица Москва.
Машина довозит т. Рыбаконя до вокзала, а специальный человек подает ему чемодан. Вот смотришь на это и понимаешь - не зря все-таки революция делалась, не зря горели города и села, не зря полстраны от тифа передохло, зато теперь лучшие из лучших, рядовые бойцы стальных когорт большевистской партии могут позволить себе подлечить сердечную мышцу.
- Отдыхайте хорошо, т. Рыбаконь, поправляйтесь там!
Следы социалистического строительства.
Рыбаконь читает историю Гражданской войны и ведет дневник.
Память подбрасывает сюжеты из прошлого.
Вот он в огненном 1919 году руководит доставкой патронов в отряд товарища матроса Багура.
Бронепоезд Рыбаконя.
- И смотри, товарищ Рыбаконь - не доставишь патроны, всей операции конец.
- Доставлю!
- Братва! - кричит Рыбаконь, айда по вагонам. По вагонам!
Братва.
Но что это? Бревна преграждают путь! Засада!
Бросившихся разбирать завал бойцов косит вражеский пулемет.
Это беляки, понимает будущий порученец и шофер т. Рыбаконя. Это беляки стреляют по нам из своего пулемета, сволочи.
А товарищу Рыбаконю все нипочем - храбро он смотрит в свой бинокль, укрывшись за блиндированным вагоном.
И вновь, и вновь бросаются смельчаки к завалу, но строчит вражеский пулемет и не пройти, не пробиться к нему. Крепко подготовились беляки, каждый метр пристрелян ими - что же делать?!
На завал бросается лично т. Рыбаконь, но и его цепляет белая пуля. Он ранен в руку.
Это ничего, это ничего! Вы товарищи не обращайте внимания на мою рану, а просто положите меня обратно в бронепоезд, а сами мигом сюда, под огонь. Все на развал завала!
Полковник Белов, "главарь одной из белогвардейских банд". Стреляйте по бронепоезду из пушек, приказывает он. Оказывается, у беляков есть пушки!
- Надо ехать вперед, только вперед!
- Взорвут нас там, товарищ комдив!
- Струсил, гад?!
- Ты же большевик!
И бронепоезд устремляется вперед.
Беляки бессильно смотрят на уходящий состав.
- Накося выкуси!
А это боец из отряда товарища Багура.
Ура!
- Спасибо тебе, товарищ Рыбаконь!
- И тебе спасибо, товарищ Багур!
Господи, какая же это все хуйня (с).
Наши дни, черноморский курорт.
Машина довозит закаляющих свою сталь коммунистов на место отдыха.
И кто, спрашиваю я вас, и кто раньше жил в этих дворцах?
Цари, великие князья, вся ихняя свора!
А теперь? Молодежь и просмоленные-прожаренные большевики-ленинцы.
Вот они подъезжают, кстати.
Санитарка бьет в бубен и отдых начинается.
Эх, хорошо!
А вот и он, -
Рыбаконь предается ностальгии в своем дневнике.
- Искать, искать и еще раз искать! Добудьте мне эту банду Белова!
Порученец приносит командиру молока, хлеба и мяса, но Рыбаконю некогда - он защищает Революцию. Наконец, после двадцатисекундных уговоров комдив соглашается покушать. Сердце не камень, желудок не ублюдок, а Рыбаконь конечно железный, но надо же и большевикам иногда питаться, в самом деле.
Но тут...
- Товарищ Рыбаконь, блядь, тут до вас... Да нет, не вы блядь... Да я не то сказать... Так точно, есть пошел нахуй. Тут до вас гражданка, пускать?
- Я хочу сообщить вам время и место следующего сбора контрреволюционной организации полковника Белова!
- А кто вы собственно будете, гражданка?
- Моя фамилия Белова. Я вдова. А начиналось все так...
Мой отряд сражался с красными в степах Херсощины...
Мой муж предложил нашей организации свернуть свою работу и уходить в Европу.
В это же время там же, -
- Узнал я, что красные завод национализировать хотят, так все станки вывез, вместе с унитазами - пользуйтесь, рабочие и крестьяне!
Так и сказал, правда.
Лица контрреволюции. Человек в центре явная отсылка к Троцкому.
Да это же!..
Украинский националист Загорулько.
Непримиримый ротмистр Фальк.
- Вам с женой, ядовито говорит ротмистр, хорошо бежать, а нам как?
- Да как вы могли такое подумать?! Мы будем уходить последними...
Позже, дома у Беловых.
- Дорогая, завтра мы уезжаем в Париж, я всех предал, вот деньги.
- А остальные?
- Пора бы им понять, что борьба против советской власти бессмыслена...
- Но мы никуда не уехали!
Фальк проследил за Беловым и убил его.
- Теперь вы понимаете, почему я пришла к вам...
Рыбаконь подсовывает Беловой протокол, но она отказывается его подписывать. Комдив приказывает взять ее под арест.
- Седой! Поднимай своих красноармейцев!
Позже.
- Фамилия!
- Кирасирского Его императорского величества полка штабс-ротмистр Фальк!
- ...вот брат, так мы их всех и взяли. Сейчас ты с этой Беловой познакомишься, она нам еще многое расскажет... Белову сюда!
- Убёгла!
- Она убёгла!
- Убёгла, товарищи!
- Кааааак!?
А мы вновь отправляемся в наше время. Какой-то пролетарий - хам, гнида - толкает плечом Рыбаконя и тот разбивает о камни именной брегет, подаренный ему за храбрость самим товарищем Курдюмовым, легендарным червонным казаком.
Пролетарием оказывается товарищ Багур, тот самый матросский командир, патроны которому так героически доставлял наш герой.
- Мужики сосутся! А, это же старые большевики, все нормально, у них так принято.
- Да брат, а я пароход приехал сдавать, такие дела, брат! Сейчас сам все увидишь.
- Ваш пароход говно, но мы его все равно возьмем, потому что это СССР. Но меня удивляет, как это у вас на заводе могли не заметить брака?
- Вот оно как, видишь... Ну я приеду, я им устрою! А сейчас поехали кататься на лодке, мигом твою сердечную мышцу поправим!
- Дай-ка я сам порулю, молодость вспомню!
- Так ты ж кочегаром был...
- Эээээээээээээээээээх!
Рыба-мать-его-конь хочет узнать время, но так как его часы разбиты, то Багур просит воспользоваться евойными, багуровскими ходиками. Рыбаконь достает их, открывает, а там...
*истошный крик*
- Кто эта баба?
- Жена, Ильина. Жена - моя, Ильина - фамилия ее.
- А поехали ко мне на завод, мигом на ноги станешь! С женой Ильиной познакомлю.
- А поехали!
- Товарищ Багур, вам телеграмма!
- Едем?
- Едем.
Это не заводоуправлению телеграмма, это жене товарища Багура телеграмма.
- Андрюша!
- Ёлочка!
- Знакомься, это мой друг, вместе белых гадов рубали!
- Здрасте...
Пьют чай.
Рыбаконь напряжен.
Белова-Ильина делает вид, что все в порядке.
Наконец Багур уходит в заводоуправление и давние знакомцы могут поговорить по душам.
А на заводе выясняется истинная роль товарища Багура на производстве - инженеры подкладывают ему чертежи, рабочий класс обешает не подкачать, а сам он идет в цех агитировать работать ударно и успеть спустить на воду новейший корабль для солнечного Азербайджана.
- Ваш муж знает, что вы вдова полковника Белова?
- Нет!
- Скажите ему сами или же я скажу.
- Послушайте, после побега я стала другой, я люблю товарища Багура всеми фибрами моей души, вы обязаны мне поверить!
- Я вот думаю, нет ли тут саботажа, вредительства? Не может же быть так, что мы тут все, понимаешь, рукожопы и просто несправляемся с и без того нереалистичными планами?
- Конечно не может, товарищ Багур! Мы тут провели свое следствие и все следы ведут к какой-то Беловой... но вот кто она?
- Да, такой работницы на заводе нет... Будем разбираться.
- Верьте мне, товарищ Рыбаконь, верьте!
Вечером того же дня Рыбаконь делает поразительное в своей логичности умозаключение.
На следующее утро.
- А офицера-то моего вы забрали, товарищ Рыбаконь...
- Кстати, Ёлочка, наш теплоход спустим в срок.
- Что?! *роняет фигуру*
- То! Ну мы поехали, увидимся вечером.
- Никогда они машину вовремя не присылают...
- Я забыл трубку, вернусь.
Меж тем, Белова принимает шпионский звонок. Фигура, кстати, у Беловой-Ильиной неплохая.
- Да, я выполню свое вредительское задание, да, обязательно. Нет, звонить мне не надо, я вам сама позвоню.
Этот разговор случайно подслушивает Рыбаконь.
Но рассказать о нем он уже не успевает. Сердце старого большевика не выдержало нагрузки и отказало. Советская власть в опасности.
- Помер товарищ Рыбаконь?
- Горе, горе страшное! Такой бодрый был, настоящий коммунист.
Но уже близок час расплаты. Багур находит записную книжку покойного. И тут, конечно, элементарная предосторожность со стороны Беловой могла спасти все дело, но увы, нет.
Багур очень, очень медленно читате текст из двух десятков слов. Видно что это советский руководитель, а не какой-нибудь контрик.
Постепенно до него доходит смысл прочитанного.
Белова-Ильина воркует с мужем, неподозревая о собственном разоблачении. Чмоки-чмоки!
Ууу, вражина, думает Багур.
- Алло, ГПУ? Я нашел Белову.
Так и сказал. Там видать ее с 1919 года только и искали, стерву.
Арест и суд нам не показали, но нам и так все понятно, слово советскому судье тех лет:
- В старое время судьи должны были знать разные параграфы и всякую чепуху. А теперь я посмотрю на графу социального происхождения и на морду. Если вижу, что наш брат, сужу его со всякими “принимая во внимание”. А если чуждый элемент, то душа с него вон! Кроме того, мы же каждую неделю получаем директивы и, если от них ни на шаг, то все в порядке.
Вновь блестит медь духовых инструментов. На воду спускается судно...
АЗЕРБЕЙДЖАН.
- Буржуазия спускает такой корабль за восемь месяцев, а мы управились за шесть, товарищи!
- Все на выполнение шести условий товарища Сталина!
Лица.
- Ну, обошлось!
Конец. Фууух, братцы, какая же скучная поеботина.
Если бы не артистка Софья Магарилл, игравшая Белову-Ильину, то фильм смотреть вообще было бы нельзя. Кроме того, хочется отметить и полковника Белова, сыгранного замечательным артистом Сергеем Мартинсоном. На этом положительные стороны ленты заканчиваются и начинается Великая Правда Большевиков. Сценарий убогий даже для начала тридцатых, персонажи не интересные, а так как "плохих" почти не показывают, то весь фильм мы вынуждены смотреть на постные хари Рыбаконя и Багура, которых играют актеры Георгий Музалевский и Федор Блажевич соответственно.
При этом винить исполнителей особо и не за что - они в общем-то неплохо сыграли свои типажи (в парадной, так сказать, форме, но все же), беда не в этом, а в том что типажи-то мудацкие и мораль у них такая же, да и все это историческое советское кино двадцатых-сороковых, это как если бы конкистадоры снимали для ацтеков и прочих майа кинофильмы о героических боях за Теночтитлан и т.п. событиях.
Поэтому об исторической стороне и говорить не стоит, а по художественной части у нас провал, не спасла даже молодежь в плавках (массовка) во второй части фильма - слишком много рыбаконей и багуров.
з.ы. Стоит признать наличие одного важного нюанса. Он не слишком заметен, быть может, но он есть - и поблагодарить за него нужно и режиссера Уринова, и сценариста Протазанова. О чем же речь? Да очень просто - легендарный комдив, пламенный большевик, совесть и честь партии т. Рыбаконь все-таки не поспешил звонить в ГПУ, а счел возможным разобраться самостоятельно, без органов. Вы скажете - что же тут такого и будете не правы. Чтобы дать такой посыл в фильме 1932 года надо обладать известной смелостью или совершенной толстокожестью. Конечно, создатели подстраховались - вредитель Белова разоблачена, но все же до откровенно людоедской морали, заданной второй половиной тридцатых, тут еще не дошло. Тогда бы наш герой и слушать друга не стал, а просто доставил бы его "куда следует", а там пусть бы разбирались "кому ведать надлежит" - и все.