Всеволод ГАККЕЛЬ. Интервью
ТВОРЧЕСТВО ЗАКОНЧИЛОСЬ, НО Я ВРАЩАЮСЬ В МУЗЫКАЛЬНЫХ КРУГАХ
«Деловой Петербург». 1 августа 2008
Всеволод Гаккель - человек-легенда. Многие до сих пор числят его в группе "Аквариум", хотя Сева в ней не играет уже 20 лет. Почти десять лет назад музыкант выпустил книгу "Аквариум как способ ухода за теннисным кортом", в которой рассказал о главных событиях своей жизни. Книжный магазин "БУКВОЕД" при содействии журнала "ФОМА" организовал встречу Всеволода Гаккеля с читателями, на которой редактор "ВЫХОДНОГО" Игорь ШНУРЕНКО взял у него живое интервью.
"Выходной": Ощущаете ли вы принадлежность к какому-либо поколению? Если да, то в чём его отличие от тех, кто был до вас и после вас?
- Я принадлежу к поколению хиппи, шестидесятников. Это было первое послевоенное поколение, которое в конце 60-х - начале 70-х годов впервые взяло в руки музыкальные инструменты. Первый ключевой момент в моей жизни наступил, когда я в шестом классе школы впервые услышал песню "Битлз" Help. С тех пор вся моя жизнь шла под знаком рок-н-ролла. "Битлз" имели большое значение для нас в первую очередь потому, что они делились невероятной радостью, которая ощущается и по сей день. Это ощущалось в каждой песне, особенно во времена моей молодости. То, что я услышал у "Битлз" - это нечто абсолютное. Радость, сопряжённая с печалью - голос Джона Леннона даже в самых жизнерадостных песнях звучит печально. А в 1975 году я встретил юношу по имени Боб и получил от него приглашение присоединиться к группе "Аквариум". И в последующие почти 15 лет, моя жизнь протекала под этим знаком.
"Выходной": Какие книги, люди, события повернули вашу жизнь?
- О книгах я бы не стал разглагольствовать, в своей жизни я не так много читал. В основном мне сопутствовали звуки, музыка, и моими учителями были люди, которые меня окружали. Я практик, привык всегда что-то делать и учиться.
"Выходной": В 1970-е годы именно в Ленинграде накапливалась энергия, которая привела к некоему пассионарному толчку, который постепенно сошел на нет. Можно ли ожидать в будущем подобного?
- Я не думаю, что это было только в Ленинграде. В 1960-е годы весь мир стал меняться, и стал другим. Нашему поколению повезло - оно было первым, которое столкнулось с чем-то, чего не было раньше. Мы выросли в то время, когда нам пытались навязать систему ценностей. Будучи молодыми, мы категорически с этим не соглашались. Я считаю, что молодой человек, взрослея, сам способен определиться с тем, что ему близко, и как бы он хотел свою жизнь построить.
"Выходной": Ваше поколение очень хотело изменить жизнь к лучшему, но удалось ли это?
- Безусловно, это было прекрасное время, но утопическое. Мир менялся, но не все перемены стали позитивными - я говорю только о музыке. Постепенно всё зашло в тупик, и все прекрасные идеи подчинились шоу-бизнесу. Люди быстро простились со своими идеалами. Я считаю игру нашего поколения проигранной.
В Копенгагене есть коммуна хиппи, основанная в начале 1970-х, под названием "Христиания". На мой взгляд, этот эксперимент потерпел полную неудачу. Коммуна, правда, не стала коммерческим предприятием, но за ней прочно закрепился имидж места торговли лёгкими наркотиками.
Я часто бывал в Берлине в то время, когда рухнула стена. Весь центр города был захвачен анархистами, повсеместно обустраивались сквоты. Это вызывало и восторг и ужас. В то время я уже не жил так, как жили эти люди, но я их ещё понимал.
"Выходной": В середине 80-х "Аквариум" для многих был духовным стержнем, и вдруг, в одно мгновение, когда "Аквариум" вышел на концерты на больших площадках, его духовное влияние стало пропадать. Было ли внутри группы сопротивление коммерческой стороне, наступающим временам - или все охотно бросились зарабатывать?
- Для меня это была одна из основных причин, по которой я расстался с группой. Я считал, что самое главное - это романтическое отношение к тому, что ты делаешь, что к сожалению, возможно только в юности. Играя в группе, я приобрел навык свободно музицировать на уровне музыканта-любителя. Люди, извлекая звук, пользуются понятием "игра". Это замечательное, увлекательное занятие - играть. Я получал удовольствие в основном оттого, что мы играли дома. Поскольку система не позволяла относиться к этому, как к работе, то это было свободное музицирование, которое иногда выносилось на суд зрителей. Жизнь и отношения в группе - это для меня неповторимый опыт, с которым я не соприкасался больше, даже когда у меня появилась семья. Люди встречаются, что-то делают, получают совместный опыт, не буду пышно называть это творчеством, и через некоторое время на это начинают реагировать люди. Это самый важный момент, когда что-то происходит, что точно ты ещё не знаешь, но этот момент отчётливо ощущаешь. Что касается "Аквариума", сейчас существует группа, которая называется так же, как и 35 лет назад, несмотря на то, что сменилось уже несколько составов. На мой взгляд, группа - это не оркестр, а это то, что складывается, сочленяется и таковым остаётся. Та группа, в которой я играл почти 15 лет, не имела субординаций, и среди нас не было композитора Гребенщикова. Мы были близкими друзьями, и в этом заключалась формула группы. Когда закончились эти отношения, пропал смысл существования самой группы. Мы перешли в класс рабочих, мы все могли стать профессионалами, но им стал только Боб.
"Выходной": Вы ещё прикасаетесь к своему инструменту или ваше творчество уже закончилось?
- Творчество закончилось, но я вращаюсь в музыкальных кругах. Несколько лет назад, Женя Фёдоров пригласил меня играть в своём оркестре, который называется "Оптимистика". В этом проекте принимают участие музыканты из групп : "Tequilajazzz", "Markscheider Kunst", "Сплин", "Ленинград", "Spitfire". Я являюсь небольшим седовласым довесочком. Не могу справиться с искушением выходить на сцену, и иногда с ними выступаю.
"Выходной": Клуб "ТаMtAm" дал продолжение идее, что группа - это нечто большее, чем музыка. Интересно, имели ли вы перед глазами идеальный образец?
- В конце 1980-х я побывал Нью-Йорке и понял, чего нам не хватает. Наши группы, даже любительские, обрели к тому времени какую-то пафосность. Группы, по сути камерные, стали достоянием толпы. Клуб, который мы организовали, был для молодых людей уже другого поколения, которым в то время было по 18-20 лет. Мы дали им возможность свободно самовыразиться. Эталоном отношения к музыке, которого я не видел в наших группах, для меня стала группа "Sonic Youth", сочетающая в себе невероятную мощь, раскованность, расслабленность и отсутствие пафоса и работы на публику, то есть музицирование в чистом виде. Те группы, которые играли в "ТаMtAm'е" принимали эту альтернативную идею, предложенную мной.
"Выходной": Идея "Там-там'а", быть может, появилась слишком рано, если бы клуб появился в наши дни его бы ждала другая судьба?
- В 1991 году происходила революция. Это были времена полной анархии и реальной смены строя. Никому не было понятно, что будет дальше. А тому поколению необходимо было выживать в тех условиях, в которых они оказались. Мы оказались единомышленниками. Уклад клуба строился так, что он сильно отличался от того, что происходит в стране, и отличался от других клубов, коих практически и не было - просто не было.
"Выходной": По слухам, в "ТаMtAm'e" иногда проводились облавы милицией, по причине распространения наркотиков. Если это правда, то как вы справлялись с дилеммой: "Хотелось как лучше, а получилось как всегда"?
- "ТаMtAm" был тем местом, в которое молодые люди могли просто прийти, даже если там ничего не происходило. Когда клуб появился, на концерты приходило по 300-400 человек. И, естественно, контингент был разным. Обыватель, заходя туда, шарахался от того что он видел, уходил и никогда больше не возвращался. Если бы моя юность пришлась на то время, я непременно ходил бы в такое место, и, может быть, мне не удалось бы избежать наркотиков. В то пограничное время в стране был полный хаос, и к сожалению, наркотики являлись неотъемлемой частью жизни того поколения. И конечно же, мы ими не торговали, но милиция устраивала там регулярные рейды и обыски.
"Выходной": Как вы относитесь к идее возрождения Рок-клуба?
- Я состоял в Рок-клубе исключительно как участник "Аквариума". То есть я не участвовал собственно в жизни клуба, а впоследствии, моя альтернативная деятельность и вовсе пошла вразрез с идеей Рок-клуба. На очередное празднование дня рождения Рок-клуба пришли две разные возрастные категории, между которыми пропасть. Седовласые пятидесятилетние дяденьки и 18-летние юноши и девушки, которые пришли на группу "Сплин" и понятия не имеют ни о каком рок-клубе. Несмотря на это, хорошо, что Рок-клуб возрождается - прекрасно, если в городе будет ещё одна площадка, на которой молодые музыканты смогут реализовать свой потенциал. В "ТаMtAm'е" царила абсолютная анархия, в то время, когда у системы не было средств и сил для контроля, как это было в случае с Рок-клубом. Сейчас другая экономическая ситуация, наступило жесткое время, и любой клуб в первую очередь должен быть рентабельным коммерческим предприятием.
"Выходной": Основав "ТаMtAm" вы дали шанс в те годы сформироваться многим группам. Вы сейчас следите за их творчеством?
- Нет, я не наблюдаю за тем, что происходит сейчас, у меня нет на это физических сил. В времена "ТаMtAm'а" я, по жизни "экологически чистый" человек, свободный от много, вынужден был 5 лет дышать чистым табаком, и для меня сейчас любой поход в клуб сопряжён с колоссальным стрессом. Но я сохранил близкие отношения со многими группами. У меня много друзей, которых я приобрел в то время. Мы по-прежнему охотно общаемся, как правило, они приезжают ко мне на теннисный корт.
"Выходной": Как вы пришли к вере, и что она вам дала?
- Я был крещен в детстве. У меня была глубоко верующая мать, она была почти слепая и мне приходилось в течение долгих лет водить её в церковь. В юности стал носить крест. Лет в 30 я ощутил себя христианином, для меня это было ощущение найденного источника жизни. Но следующие 20 лет моя дорога не вела к храму. Все надежды в своей жизни я связывал со своей семьёй, а когда семья неожиданно рухнула, я понял, что у меня осталось не так много времени, и пора привести свою жизнь к знаменателю.
"Выходной": Можно ли заниматься генной инженерией, оставаясь православным? Можно ли делить жизни на полочки или нужна целостность?
- Я сравнительно недавно ступил на путь веры и мне трудно судить. Пусть человек сам ответит на этот вопрос, идя по своему собственному пути. Мне пока не удаётся достичь этого. Я до сих пор участвую в организации рок концертов, на которых выступают порой очень даже не православные музыканты. Получается, я этому потворствую. Наверно, я нахожусь в противоречии с верой.
"Выходной": Есть ли такое явление, как православный рок? Как вы относитесь к группам, которые позиционируют себя как верующие?
- Я считаю, что если музыкант верует, он не станет прямо проповедовать со сцены. Вера - это тот знаменатель, который обретает человек, а церковь даёт ему систему координат.
"Выходной": Часто вам приходится сталкиваться с агрессией?
- Довольно часто. Более того, я сам часто реагирую агрессивно. Это мой порок. Я надеюсь, мне удастся от него избавиться. Наша агрессия - это наша гордыня, которую надо в себе пересиливать.
"Выходной": Какое у вас складывается положение в семье?
- У меня была семья, которая распалась, к сожалению, на идеологической почве. С матерью моей дочери мы оказались несовместимы. Но я дорожу своими отношениями с дочерью и пока я ей нужен, все свободной время, коего у меня предостаточно, я готов проводить с ней.
"Выходной": Действительно ли именно для рокеров характерны поиски веры?
- Я считаю, что люди наделили некоторых рок-музыкантов бременем, которым не стоило их наделять. Ничего особенного нет в том, что кто-то стал чуть заметнее остальных, написал песни, которые стали важными для свого поколения. Поиск Бога всегда был свойственен рок-н-ролльной среде. Взять тех же "Битлз". Отчасти, это идет от желания музыкантов обрести к себе отношение более серьёзное, чем они заслуживают. В этой среде, многие музыканты считающие себя христианами, приходя к вере, по сути являются скорее протестантами, нежели православными, потому что для молодого человека обычное дело - самому себе списывать грехи. А рок-н-ролльный образ жизни предполагает некую греховность. Почему-то считается, что рок-музыкант должен быть татуированным, с ирокезом на голове и подтверждать пресловутый слоган: "Sex, drugs and rock'n'roll". Мне, по счастью, удалось пройти по этому пути с малыми потерями и удалось много избежать.
И вообще я не музыкант, в том смысле, что я легко могу жить без музыки. Правда, в то время, когда для меня это было важно, играя со своими друзьями, на очень не характерном для этой среды инструменте, мне удавалось достичь редкого созвучия.
"Выходной": На каких теннисных кортах вы обитаете, или это секрет?
- Никакого секрета в этом нет, один раз я даже об этом написал книгу. Но я не писатель - просто я словоохотлив и не справился с искушением избавиться от того, что еще удерживала память. Это испортило мои отношения с 90% людей, которых я считал своими друзьями. Но не в теннисе дело, теннис всего лишь предлог. На этом этапе, я по прежнему продолжаю "ухаживать" за кортами только для того, чтобы в течение всего лета моя дочь могла быть за городом.
Когда-то это закончится, и я буду рад, если я еще смогу найти работу сторожа на какой-нибудь маленькой стоянке в тихом дворике.
Сева Гаккель
Процитировано отсюда:
dp.ru "Деловой Петербург" | Всеволод Гаккель: "Творчество закончилось, но я вращаюсь в музыкальных кругах"
также в сокращении опубликовано на сайте dpgazeta.ru, как "СОЗВУЧИЕ ГАККЕЛЯ"
Выпуск №151 (2717) от 15.08.2008 | ВЫХОДНОЙ ПЕТЕРБУРГ
Внизу: Санкт-Петербург. Вечер 10 октября 2008г.
Фото Д.Кольцов
«Деловой Петербург». 1 августа 2008
Всеволод Гаккель - человек-легенда. Многие до сих пор числят его в группе "Аквариум", хотя Сева в ней не играет уже 20 лет. Почти десять лет назад музыкант выпустил книгу "Аквариум как способ ухода за теннисным кортом", в которой рассказал о главных событиях своей жизни. Книжный магазин "БУКВОЕД" при содействии журнала "ФОМА" организовал встречу Всеволода Гаккеля с читателями, на которой редактор "ВЫХОДНОГО" Игорь ШНУРЕНКО взял у него живое интервью.
"Выходной": Ощущаете ли вы принадлежность к какому-либо поколению? Если да, то в чём его отличие от тех, кто был до вас и после вас?
- Я принадлежу к поколению хиппи, шестидесятников. Это было первое послевоенное поколение, которое в конце 60-х - начале 70-х годов впервые взяло в руки музыкальные инструменты. Первый ключевой момент в моей жизни наступил, когда я в шестом классе школы впервые услышал песню "Битлз" Help. С тех пор вся моя жизнь шла под знаком рок-н-ролла. "Битлз" имели большое значение для нас в первую очередь потому, что они делились невероятной радостью, которая ощущается и по сей день. Это ощущалось в каждой песне, особенно во времена моей молодости. То, что я услышал у "Битлз" - это нечто абсолютное. Радость, сопряжённая с печалью - голос Джона Леннона даже в самых жизнерадостных песнях звучит печально. А в 1975 году я встретил юношу по имени Боб и получил от него приглашение присоединиться к группе "Аквариум". И в последующие почти 15 лет, моя жизнь протекала под этим знаком.
"Выходной": Какие книги, люди, события повернули вашу жизнь?
- О книгах я бы не стал разглагольствовать, в своей жизни я не так много читал. В основном мне сопутствовали звуки, музыка, и моими учителями были люди, которые меня окружали. Я практик, привык всегда что-то делать и учиться.
"Выходной": В 1970-е годы именно в Ленинграде накапливалась энергия, которая привела к некоему пассионарному толчку, который постепенно сошел на нет. Можно ли ожидать в будущем подобного?
- Я не думаю, что это было только в Ленинграде. В 1960-е годы весь мир стал меняться, и стал другим. Нашему поколению повезло - оно было первым, которое столкнулось с чем-то, чего не было раньше. Мы выросли в то время, когда нам пытались навязать систему ценностей. Будучи молодыми, мы категорически с этим не соглашались. Я считаю, что молодой человек, взрослея, сам способен определиться с тем, что ему близко, и как бы он хотел свою жизнь построить.
"Выходной": Ваше поколение очень хотело изменить жизнь к лучшему, но удалось ли это?
- Безусловно, это было прекрасное время, но утопическое. Мир менялся, но не все перемены стали позитивными - я говорю только о музыке. Постепенно всё зашло в тупик, и все прекрасные идеи подчинились шоу-бизнесу. Люди быстро простились со своими идеалами. Я считаю игру нашего поколения проигранной.
В Копенгагене есть коммуна хиппи, основанная в начале 1970-х, под названием "Христиания". На мой взгляд, этот эксперимент потерпел полную неудачу. Коммуна, правда, не стала коммерческим предприятием, но за ней прочно закрепился имидж места торговли лёгкими наркотиками.
Я часто бывал в Берлине в то время, когда рухнула стена. Весь центр города был захвачен анархистами, повсеместно обустраивались сквоты. Это вызывало и восторг и ужас. В то время я уже не жил так, как жили эти люди, но я их ещё понимал.
"Выходной": В середине 80-х "Аквариум" для многих был духовным стержнем, и вдруг, в одно мгновение, когда "Аквариум" вышел на концерты на больших площадках, его духовное влияние стало пропадать. Было ли внутри группы сопротивление коммерческой стороне, наступающим временам - или все охотно бросились зарабатывать?
- Для меня это была одна из основных причин, по которой я расстался с группой. Я считал, что самое главное - это романтическое отношение к тому, что ты делаешь, что к сожалению, возможно только в юности. Играя в группе, я приобрел навык свободно музицировать на уровне музыканта-любителя. Люди, извлекая звук, пользуются понятием "игра". Это замечательное, увлекательное занятие - играть. Я получал удовольствие в основном оттого, что мы играли дома. Поскольку система не позволяла относиться к этому, как к работе, то это было свободное музицирование, которое иногда выносилось на суд зрителей. Жизнь и отношения в группе - это для меня неповторимый опыт, с которым я не соприкасался больше, даже когда у меня появилась семья. Люди встречаются, что-то делают, получают совместный опыт, не буду пышно называть это творчеством, и через некоторое время на это начинают реагировать люди. Это самый важный момент, когда что-то происходит, что точно ты ещё не знаешь, но этот момент отчётливо ощущаешь. Что касается "Аквариума", сейчас существует группа, которая называется так же, как и 35 лет назад, несмотря на то, что сменилось уже несколько составов. На мой взгляд, группа - это не оркестр, а это то, что складывается, сочленяется и таковым остаётся. Та группа, в которой я играл почти 15 лет, не имела субординаций, и среди нас не было композитора Гребенщикова. Мы были близкими друзьями, и в этом заключалась формула группы. Когда закончились эти отношения, пропал смысл существования самой группы. Мы перешли в класс рабочих, мы все могли стать профессионалами, но им стал только Боб.
"Выходной": Вы ещё прикасаетесь к своему инструменту или ваше творчество уже закончилось?
- Творчество закончилось, но я вращаюсь в музыкальных кругах. Несколько лет назад, Женя Фёдоров пригласил меня играть в своём оркестре, который называется "Оптимистика". В этом проекте принимают участие музыканты из групп : "Tequilajazzz", "Markscheider Kunst", "Сплин", "Ленинград", "Spitfire". Я являюсь небольшим седовласым довесочком. Не могу справиться с искушением выходить на сцену, и иногда с ними выступаю.
"Выходной": Клуб "ТаMtAm" дал продолжение идее, что группа - это нечто большее, чем музыка. Интересно, имели ли вы перед глазами идеальный образец?
- В конце 1980-х я побывал Нью-Йорке и понял, чего нам не хватает. Наши группы, даже любительские, обрели к тому времени какую-то пафосность. Группы, по сути камерные, стали достоянием толпы. Клуб, который мы организовали, был для молодых людей уже другого поколения, которым в то время было по 18-20 лет. Мы дали им возможность свободно самовыразиться. Эталоном отношения к музыке, которого я не видел в наших группах, для меня стала группа "Sonic Youth", сочетающая в себе невероятную мощь, раскованность, расслабленность и отсутствие пафоса и работы на публику, то есть музицирование в чистом виде. Те группы, которые играли в "ТаMtAm'е" принимали эту альтернативную идею, предложенную мной.
"Выходной": Идея "Там-там'а", быть может, появилась слишком рано, если бы клуб появился в наши дни его бы ждала другая судьба?
- В 1991 году происходила революция. Это были времена полной анархии и реальной смены строя. Никому не было понятно, что будет дальше. А тому поколению необходимо было выживать в тех условиях, в которых они оказались. Мы оказались единомышленниками. Уклад клуба строился так, что он сильно отличался от того, что происходит в стране, и отличался от других клубов, коих практически и не было - просто не было.
"Выходной": По слухам, в "ТаMtAm'e" иногда проводились облавы милицией, по причине распространения наркотиков. Если это правда, то как вы справлялись с дилеммой: "Хотелось как лучше, а получилось как всегда"?
- "ТаMtAm" был тем местом, в которое молодые люди могли просто прийти, даже если там ничего не происходило. Когда клуб появился, на концерты приходило по 300-400 человек. И, естественно, контингент был разным. Обыватель, заходя туда, шарахался от того что он видел, уходил и никогда больше не возвращался. Если бы моя юность пришлась на то время, я непременно ходил бы в такое место, и, может быть, мне не удалось бы избежать наркотиков. В то пограничное время в стране был полный хаос, и к сожалению, наркотики являлись неотъемлемой частью жизни того поколения. И конечно же, мы ими не торговали, но милиция устраивала там регулярные рейды и обыски.
"Выходной": Как вы относитесь к идее возрождения Рок-клуба?
- Я состоял в Рок-клубе исключительно как участник "Аквариума". То есть я не участвовал собственно в жизни клуба, а впоследствии, моя альтернативная деятельность и вовсе пошла вразрез с идеей Рок-клуба. На очередное празднование дня рождения Рок-клуба пришли две разные возрастные категории, между которыми пропасть. Седовласые пятидесятилетние дяденьки и 18-летние юноши и девушки, которые пришли на группу "Сплин" и понятия не имеют ни о каком рок-клубе. Несмотря на это, хорошо, что Рок-клуб возрождается - прекрасно, если в городе будет ещё одна площадка, на которой молодые музыканты смогут реализовать свой потенциал. В "ТаMtAm'е" царила абсолютная анархия, в то время, когда у системы не было средств и сил для контроля, как это было в случае с Рок-клубом. Сейчас другая экономическая ситуация, наступило жесткое время, и любой клуб в первую очередь должен быть рентабельным коммерческим предприятием.
"Выходной": Основав "ТаMtAm" вы дали шанс в те годы сформироваться многим группам. Вы сейчас следите за их творчеством?
- Нет, я не наблюдаю за тем, что происходит сейчас, у меня нет на это физических сил. В времена "ТаMtAm'а" я, по жизни "экологически чистый" человек, свободный от много, вынужден был 5 лет дышать чистым табаком, и для меня сейчас любой поход в клуб сопряжён с колоссальным стрессом. Но я сохранил близкие отношения со многими группами. У меня много друзей, которых я приобрел в то время. Мы по-прежнему охотно общаемся, как правило, они приезжают ко мне на теннисный корт.
"Выходной": Как вы пришли к вере, и что она вам дала?
- Я был крещен в детстве. У меня была глубоко верующая мать, она была почти слепая и мне приходилось в течение долгих лет водить её в церковь. В юности стал носить крест. Лет в 30 я ощутил себя христианином, для меня это было ощущение найденного источника жизни. Но следующие 20 лет моя дорога не вела к храму. Все надежды в своей жизни я связывал со своей семьёй, а когда семья неожиданно рухнула, я понял, что у меня осталось не так много времени, и пора привести свою жизнь к знаменателю.
"Выходной": Можно ли заниматься генной инженерией, оставаясь православным? Можно ли делить жизни на полочки или нужна целостность?
- Я сравнительно недавно ступил на путь веры и мне трудно судить. Пусть человек сам ответит на этот вопрос, идя по своему собственному пути. Мне пока не удаётся достичь этого. Я до сих пор участвую в организации рок концертов, на которых выступают порой очень даже не православные музыканты. Получается, я этому потворствую. Наверно, я нахожусь в противоречии с верой.
"Выходной": Есть ли такое явление, как православный рок? Как вы относитесь к группам, которые позиционируют себя как верующие?
- Я считаю, что если музыкант верует, он не станет прямо проповедовать со сцены. Вера - это тот знаменатель, который обретает человек, а церковь даёт ему систему координат.
"Выходной": Часто вам приходится сталкиваться с агрессией?
- Довольно часто. Более того, я сам часто реагирую агрессивно. Это мой порок. Я надеюсь, мне удастся от него избавиться. Наша агрессия - это наша гордыня, которую надо в себе пересиливать.
"Выходной": Какое у вас складывается положение в семье?
- У меня была семья, которая распалась, к сожалению, на идеологической почве. С матерью моей дочери мы оказались несовместимы. Но я дорожу своими отношениями с дочерью и пока я ей нужен, все свободной время, коего у меня предостаточно, я готов проводить с ней.
"Выходной": Действительно ли именно для рокеров характерны поиски веры?
- Я считаю, что люди наделили некоторых рок-музыкантов бременем, которым не стоило их наделять. Ничего особенного нет в том, что кто-то стал чуть заметнее остальных, написал песни, которые стали важными для свого поколения. Поиск Бога всегда был свойственен рок-н-ролльной среде. Взять тех же "Битлз". Отчасти, это идет от желания музыкантов обрести к себе отношение более серьёзное, чем они заслуживают. В этой среде, многие музыканты считающие себя христианами, приходя к вере, по сути являются скорее протестантами, нежели православными, потому что для молодого человека обычное дело - самому себе списывать грехи. А рок-н-ролльный образ жизни предполагает некую греховность. Почему-то считается, что рок-музыкант должен быть татуированным, с ирокезом на голове и подтверждать пресловутый слоган: "Sex, drugs and rock'n'roll". Мне, по счастью, удалось пройти по этому пути с малыми потерями и удалось много избежать.
И вообще я не музыкант, в том смысле, что я легко могу жить без музыки. Правда, в то время, когда для меня это было важно, играя со своими друзьями, на очень не характерном для этой среды инструменте, мне удавалось достичь редкого созвучия.
"Выходной": На каких теннисных кортах вы обитаете, или это секрет?
- Никакого секрета в этом нет, один раз я даже об этом написал книгу. Но я не писатель - просто я словоохотлив и не справился с искушением избавиться от того, что еще удерживала память. Это испортило мои отношения с 90% людей, которых я считал своими друзьями. Но не в теннисе дело, теннис всего лишь предлог. На этом этапе, я по прежнему продолжаю "ухаживать" за кортами только для того, чтобы в течение всего лета моя дочь могла быть за городом.
Когда-то это закончится, и я буду рад, если я еще смогу найти работу сторожа на какой-нибудь маленькой стоянке в тихом дворике.
Сева Гаккель
Процитировано отсюда:
dp.ru "Деловой Петербург" | Всеволод Гаккель: "Творчество закончилось, но я вращаюсь в музыкальных кругах"
также в сокращении опубликовано на сайте dpgazeta.ru, как "СОЗВУЧИЕ ГАККЕЛЯ"
Выпуск №151 (2717) от 15.08.2008 | ВЫХОДНОЙ ПЕТЕРБУРГ
Внизу: Санкт-Петербург. Вечер 10 октября 2008г.
Фото Д.Кольцов