(no subject)
Вот когда ты маленькая, лет до двадцати, то острее всего воспринимается (да и в самом деле есть) то, в чем ты ошибаешься, что ты что-то не так видишь, не так поняла, не знаешь, что от тебя что-то закрыто. Или вообще не видишь, не можешь взглянуть с другой стороны. И так далее.
А когда ты повзрослее, лет с двадцати трех, острее всего тот момент, когда ты о чем-то думаешь и понимаешь, что да, именно так оно и есть. Вот так, как ты видишь, так оно и есть. Увы, да. Это оно. И с этой очевидностью ничего не сделаешь.
Кстати, как-то так действует О. Генри, по-моему. У него в лучших рассказах есть одно-два, много - три чувства. И ты читаешь, их видишь - они очевидны, и от них никуда не деться. Сердце, хм, разрывается.
Кстати, это же не обязательно о плохом (ну, то есть не плохом, а драматичном, скажем так). С хорошим ведь тоже так же.
Еще кстати, у Вайля в "Гении места" последняя глава про О. Генри самая лучшая, именно что завершающая. Прямо про меня. Ну, наполовину. )
А когда ты повзрослее, лет с двадцати трех, острее всего тот момент, когда ты о чем-то думаешь и понимаешь, что да, именно так оно и есть. Вот так, как ты видишь, так оно и есть. Увы, да. Это оно. И с этой очевидностью ничего не сделаешь.
Кстати, как-то так действует О. Генри, по-моему. У него в лучших рассказах есть одно-два, много - три чувства. И ты читаешь, их видишь - они очевидны, и от них никуда не деться. Сердце, хм, разрывается.
Кстати, это же не обязательно о плохом (ну, то есть не плохом, а драматичном, скажем так). С хорошим ведь тоже так же.
Еще кстати, у Вайля в "Гении места" последняя глава про О. Генри самая лучшая, именно что завершающая. Прямо про меня. Ну, наполовину. )