К общему закону исторического прогресса
Некоторое время назад один уважаемый блогер довольно резко высказался против принципа исторического детерминизма, то есть против идеи, что история подчиняется каким-то законам. Я не стал спорить, даже написал немного в поддержку его мнения, потому что современный мир становится все более единым и организованным, и потому возникают большие сомнения, можно ли вывести какие-то статистические законы его развития.
Но с тех пор я время от времени возвращался к этому вопросу: а что, неужели действительно нет никаких исторических законов? Неуютно как-то, не правда ли? Вот была уверенность, что мы движемся к сияющим вершинам прогресса и нет ее...
Подумал я, подумал и кое-что надумал. Не надо воспринимать это слишком всерьез - это так, в порядке бреда, а на чей-то взгляд, может быть, и тривиально, но может быть кому-нибудь будет интересно.
Марксистские и другие подобные попытки вывести исторические законы основаны на тех же принципах, что и молекулярная статистика. Молекул много, путь каждой отдельной молекулы предсказать невозможно, но их движение в среднем подчиняется статистическим законам. Точно так же пытались рассуждать про людей: людей много, поведение каждого отдельного человека непредсказуемо, но в среднем их индивидуальные особенности уравновешивают друг друга, и их поведение тоже, наверное, подчиняется каким-то законам.
Но все это работает только до тех пор, пока люди независимы друг от друга. Если люди объединены, например, в армию, которая подчиняется главнокомандующему, поведение армии будет так же непредсказуемо, как поведение главнокомандующего. Выручало то, что до недавнего времени люди были независимы хотя бы в экономике: сами решали какой товар и за какую цену покупать и продавать, за какую зарплату работать, а за какую - не соглашаться и искать другое место. Казалось, что уж экономика-то точно подчиняется объективным законам, а если кто из правителей начнет чудить в политике, то во-первых, игнорирование экономических законов быстро приведет его к неудаче, а во-вторых правителей тоже довольно много, произвол одних правителей будет уравновешен противоположными действиями других.
Но в наше время во-первых экономика становится все более манипулятивной, а во-вторых мир становится все более единым. Глобальные экономические тенденции все больше зависят от решения нескольких центральных банков. Крупные спекулянты могут завышать и занижать цены на отдельные товары вопреки реальному балансу спроса и предложения. Национальные правительства становятся все менее независимы в своих решениях. СМИ все сильнее воздействуют на умы обывателей. Это еще не значит, что никакие экономические и исторические законы больше не работают, но все усложняется: область их действия ограничена и неопределенна, сами законы сложны, и уверенность, что они ведут нас к чему-то хорошему, исчезает.
Если пытаться вывести законы развития общества, которые работают даже в таких условиях, то это должно быть что-то очень простое, основанное на фундаментальных свойствах психологии и любых организаций. Тогда можно будет надеяться, что хотя бы как тенденция это будет работать не смотря на весь произвол правительств, финансистов и прочей мировой элиты. Конечно, остается риск, что они вбомбят нас в каменный век при помощи ядерного оружия, или сделают еще что-нибудь столь же непоправимое, но если отбросить эти экстремальные варианты и сгладить локальные колебания, тенденция останется.
И вот что я на эту тему надумал.
Во-первых, простые правила работают лучше сложных. Если учить людей, например, что убивать вообще плохо или обманывать вообще плохо, то это будет работать гораздо лучше, чем правила типа: "этих убивать плохо, а тех - хорошо" или "этих обманывать плохо, а тех - хорошо". Немного софистики - и жертва переносится из первой группы во вторую. Или можно вообще подвергнуть сомнению правомерность деления. Чем "эти" лучше "тех"? Даешь справедливость одну для всех!
Поэтому даже господствующий класс в какой-то степени заинтересован, чтобы с людьми в целом обращались помягче. Как бы они ни были защищены богатством, властью и сословными привилегиями, полной уверенности, что их потомки или они сами через несколько десятков лет не окажутся в числе угнетенных, быть не может.
Конечно, господам может потребоваться угнетать народ для обеспечения себе - роскошного образа жизни, государству - обороноспособности, а фирме - конкурентного успеха. Но если такой уж настоятельной необходимости угнетать массы нет, то господствующий класс и сам рад будет сделать им поблажку.
А во-вторых, в наше время богатство и обороноспособность все меньше зависят от насилия и жесткой экономии и все больше - от творчества. А творческие люди обычно любят свободу и не любят, когда на них давят и суют нос в их жизнь.
Так что общая тенденция к освобождению, гуманизации и смягчению нравов, пожалуй, все-таки существует. Конечно, на этом пути возможны петли и зигзаги. Кто-то может забежать вперед и потом расплачиваться за это откатом назад. Кто-то может временно противиться тенденции за счет случайно оказавшихся у него ресурсов. Не исключено, что один из таких зигзагов выведет из устойчивого состояния мир в целом и отбросит нас далеко назад. Но общая тенденция, похоже, все-таки существует.
Интересно, что все это похоже на идеи Просвещения, которые до сих пор казались мне чушью. Просвещенная монархия и все такое... Ну с какой стати монарх станет слушать всех эти вольтеров и руссо, уговаривающих его быть добреньким? Нет, получается, что все-таки станет...
Революционная идеология, конечно, выглядит красивее, романтичнее и справедливее - "последние станут первыми" и все такое... Но восстания рабов и крепостных заканчивались обычно - резней и изредка - таким же рабовладельческим или феодальным обществом, в котором место господствующего класса занимали вожди восстания. А единственную успешную глобальную революцию совершила буржуазия - не самый угнетенный класс, а новая элита, которая сразу же позаботилась о том, чтобы падать ей было не так больно, как предыдущей.
Есть две ловушки, которые мешают социальному прогрессу. В первом случае принцип, что общий запрет надежнее частного, игнорирует высший класс, во втором - низший.
Во-первых, это сословное общество. Когда привилегии господствующего класса очень жестко закреплены, его представители могут надеяться, что практически никакие случайности не лишат их потомство привилегированного положения. И начинают жестоко угнетать рабов, крепостных, шудр или кто у них там в низшем сословии. Особенно убедительно это выглядит, когда сословное деление совпадает с расовым. Но часто обходятся и без этого.
Во-вторых, это популистская диктатура. Иногда представителям масс кажется, что им можно не бояться попасть под жестокие репрессии, потому что их много. "Ну пусть расстреляют десять тысяч, ну пусть сто тысяч, ну пусть посадят миллионы, но нас-то сотни миллионов, и я буду сидеть тихо, не высовываясь. Вероятность того, что расстреляют или посадят меня, невелика. Зато всю эту так называемую элиту проучат. Так что пусть валяют." В итоге оказывается, что и шансов попасть под репрессии больше, чем казалось, и тем, кто остался на воле, приходится несладко.
Такие ловушки могут надолго затормозить или даже временно обратить вспять социальный прогресс, но до сих пор он все-таки пробивал себе дорогу через них, так что можно надеяться, подчеркиваю, не знать, но надеяться, что так будет и впредь.
Но с тех пор я время от времени возвращался к этому вопросу: а что, неужели действительно нет никаких исторических законов? Неуютно как-то, не правда ли? Вот была уверенность, что мы движемся к сияющим вершинам прогресса и нет ее...
Подумал я, подумал и кое-что надумал. Не надо воспринимать это слишком всерьез - это так, в порядке бреда, а на чей-то взгляд, может быть, и тривиально, но может быть кому-нибудь будет интересно.
Марксистские и другие подобные попытки вывести исторические законы основаны на тех же принципах, что и молекулярная статистика. Молекул много, путь каждой отдельной молекулы предсказать невозможно, но их движение в среднем подчиняется статистическим законам. Точно так же пытались рассуждать про людей: людей много, поведение каждого отдельного человека непредсказуемо, но в среднем их индивидуальные особенности уравновешивают друг друга, и их поведение тоже, наверное, подчиняется каким-то законам.
Но все это работает только до тех пор, пока люди независимы друг от друга. Если люди объединены, например, в армию, которая подчиняется главнокомандующему, поведение армии будет так же непредсказуемо, как поведение главнокомандующего. Выручало то, что до недавнего времени люди были независимы хотя бы в экономике: сами решали какой товар и за какую цену покупать и продавать, за какую зарплату работать, а за какую - не соглашаться и искать другое место. Казалось, что уж экономика-то точно подчиняется объективным законам, а если кто из правителей начнет чудить в политике, то во-первых, игнорирование экономических законов быстро приведет его к неудаче, а во-вторых правителей тоже довольно много, произвол одних правителей будет уравновешен противоположными действиями других.
Но в наше время во-первых экономика становится все более манипулятивной, а во-вторых мир становится все более единым. Глобальные экономические тенденции все больше зависят от решения нескольких центральных банков. Крупные спекулянты могут завышать и занижать цены на отдельные товары вопреки реальному балансу спроса и предложения. Национальные правительства становятся все менее независимы в своих решениях. СМИ все сильнее воздействуют на умы обывателей. Это еще не значит, что никакие экономические и исторические законы больше не работают, но все усложняется: область их действия ограничена и неопределенна, сами законы сложны, и уверенность, что они ведут нас к чему-то хорошему, исчезает.
Если пытаться вывести законы развития общества, которые работают даже в таких условиях, то это должно быть что-то очень простое, основанное на фундаментальных свойствах психологии и любых организаций. Тогда можно будет надеяться, что хотя бы как тенденция это будет работать не смотря на весь произвол правительств, финансистов и прочей мировой элиты. Конечно, остается риск, что они вбомбят нас в каменный век при помощи ядерного оружия, или сделают еще что-нибудь столь же непоправимое, но если отбросить эти экстремальные варианты и сгладить локальные колебания, тенденция останется.
И вот что я на эту тему надумал.
Во-первых, простые правила работают лучше сложных. Если учить людей, например, что убивать вообще плохо или обманывать вообще плохо, то это будет работать гораздо лучше, чем правила типа: "этих убивать плохо, а тех - хорошо" или "этих обманывать плохо, а тех - хорошо". Немного софистики - и жертва переносится из первой группы во вторую. Или можно вообще подвергнуть сомнению правомерность деления. Чем "эти" лучше "тех"? Даешь справедливость одну для всех!
Поэтому даже господствующий класс в какой-то степени заинтересован, чтобы с людьми в целом обращались помягче. Как бы они ни были защищены богатством, властью и сословными привилегиями, полной уверенности, что их потомки или они сами через несколько десятков лет не окажутся в числе угнетенных, быть не может.
Конечно, господам может потребоваться угнетать народ для обеспечения себе - роскошного образа жизни, государству - обороноспособности, а фирме - конкурентного успеха. Но если такой уж настоятельной необходимости угнетать массы нет, то господствующий класс и сам рад будет сделать им поблажку.
А во-вторых, в наше время богатство и обороноспособность все меньше зависят от насилия и жесткой экономии и все больше - от творчества. А творческие люди обычно любят свободу и не любят, когда на них давят и суют нос в их жизнь.
Так что общая тенденция к освобождению, гуманизации и смягчению нравов, пожалуй, все-таки существует. Конечно, на этом пути возможны петли и зигзаги. Кто-то может забежать вперед и потом расплачиваться за это откатом назад. Кто-то может временно противиться тенденции за счет случайно оказавшихся у него ресурсов. Не исключено, что один из таких зигзагов выведет из устойчивого состояния мир в целом и отбросит нас далеко назад. Но общая тенденция, похоже, все-таки существует.
Интересно, что все это похоже на идеи Просвещения, которые до сих пор казались мне чушью. Просвещенная монархия и все такое... Ну с какой стати монарх станет слушать всех эти вольтеров и руссо, уговаривающих его быть добреньким? Нет, получается, что все-таки станет...
Революционная идеология, конечно, выглядит красивее, романтичнее и справедливее - "последние станут первыми" и все такое... Но восстания рабов и крепостных заканчивались обычно - резней и изредка - таким же рабовладельческим или феодальным обществом, в котором место господствующего класса занимали вожди восстания. А единственную успешную глобальную революцию совершила буржуазия - не самый угнетенный класс, а новая элита, которая сразу же позаботилась о том, чтобы падать ей было не так больно, как предыдущей.
Есть две ловушки, которые мешают социальному прогрессу. В первом случае принцип, что общий запрет надежнее частного, игнорирует высший класс, во втором - низший.
Во-первых, это сословное общество. Когда привилегии господствующего класса очень жестко закреплены, его представители могут надеяться, что практически никакие случайности не лишат их потомство привилегированного положения. И начинают жестоко угнетать рабов, крепостных, шудр или кто у них там в низшем сословии. Особенно убедительно это выглядит, когда сословное деление совпадает с расовым. Но часто обходятся и без этого.
Во-вторых, это популистская диктатура. Иногда представителям масс кажется, что им можно не бояться попасть под жестокие репрессии, потому что их много. "Ну пусть расстреляют десять тысяч, ну пусть сто тысяч, ну пусть посадят миллионы, но нас-то сотни миллионов, и я буду сидеть тихо, не высовываясь. Вероятность того, что расстреляют или посадят меня, невелика. Зато всю эту так называемую элиту проучат. Так что пусть валяют." В итоге оказывается, что и шансов попасть под репрессии больше, чем казалось, и тем, кто остался на воле, приходится несладко.
Такие ловушки могут надолго затормозить или даже временно обратить вспять социальный прогресс, но до сих пор он все-таки пробивал себе дорогу через них, так что можно надеяться, подчеркиваю, не знать, но надеяться, что так будет и впредь.