Предсказания о Первой мировой войне
Как водится, впоследствии выяснилось, что в разных европейских странах были ясновидцы, в той или иной форме предсказавшие катастрофу. Одни из них, - такие как Митар Тарабич, неграмотный сербский крестьянин, умерший в 1899 году, - изрекли свои темные речения задолго до выстрела в Сараево. Другие забеспокоились накануне рокового августа 1914 года. Финский прорицатель Антон Йохансон, сын небогатых фермеров, прославившийся пророческими видениями, в 1913 году собирался поехать в Берлин, чтобы предупредить кайзера о предстоящей войне, которая, как он был уверен, начнется в следующем году и закончится капитуляцией Германии.
Самой известной парижской гадалкой в начале ХХ века была мадам де Тэб (настоящее имя - Анна-Виктория Савари), которую ее почитатели называли «сивиллой нашего времени». Ей приписывали неоднократные предупреждения о грядущей европейской бойне. Последние пророчества в этом духе раздались из ее уст в 1913 году, когда она предсказала, что надвигающаяся война положит конец давнему господству Германии в Европе, а кайзер Вильгельм II отречется от престола.
Успех подобного рода предсказателей, по-видимому, заключается в том, что они умеют чувствовать и озвучивать разлитые в воздухе страхи и ожидания масс.
Некоторые политики, военные и мыслители, со своей стороны, сделали не менее точные прогнозы, опиравшиеся на рациональные основания.
Блестящий почин здесь принадлежит, безусловно, авторам «Коммунистического манифеста», которые в 1870-1880-х годах прозорливо очертили политические, военные, экономические и социальные контуры будущего европейского конфликта. 1 сентября 1870 года, накануне поражения Франции под Седаном, Маркс писал: «Теперешняя война… с такой же необходимостью ведет к войне между Германией и Россией, с какой война 1866 г. (между Пруссией и Австро-Венгрией. - С. Ц.) привела к войне между Пруссией и Францией… Кроме того, такая война № 2 будет повивальной бабкой неизбежной в России социальной революции». Предостерегая германские власти от аннексии Эльзаса и Лотарингии, Маркс подчеркивал, что бездумная политика завоеваний принудит Францию «броситься в объятия России», а это, в свою очередь, приведет Германию к новой войне «против объединенных славянской и романской рас».
Энгельс, много занимавшийся военными вопросами, 15 декабря 1887 года записал открывшуюся ему грозную картину нового Апокалипсиса: «Для Пруссии-Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны. И это будет война невиданного ранее размера, невиданной силы. От восьми до десяти миллионов солдат будут душить друг друга и объедать при этом всю Европу. Опустошение, причиненное Тридцатилетней войной, но сжатое на протяжении трех-четырех лет и распространенное на весь континент, голод, путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кредите, крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, - крах такой, что короны дюжинами валяются на мостовой. Такова перспектива, если доведенная до крайности система конкуренции в военных вооружениях принесет, наконец, свои неизбежные плоды. Вот куда, господа короли и государственные мужи привела ваша мудрость старую Европу».
И годом спустя: «...если действительно дойдет до войны... то на французской границе будет затяжная война с переменным успехом, а на русской границе - наступательная войта со взятием польских крепостей и революция в Петербурге, в результате которой перед господами, ведущими войну, все предстанет в совершенно ином свете. Одно можно сказать наверняка: не будет ни быстрой развязки, ни триумфальных походов на Берлин или Париж».
Виднейший представитель «мудрости старой Европы» князь Отто фон Бисмарк под конец жизни разразился вещими афоризмами: «Какая-нибудь проклятая глупость на Балканах явится искрой новой войны»; «война между Германией и Россией - величайшая глупость. Именно поэтому она обязательно случится».
Подобным же приступам пророческого пессимизма был подвержен один из его преемников, канцлер Бернгард фон Бюлов. По его мнению, высказанному в 1905 году, «если Россия объединится с Англией, это будет означать открытие направленного против нас фронта, что в ближайшем обозримом будущем приведет к большому международному военному конфликту... Увы, скорее всего Германия потерпит поражение, и все кончится триумфом революции».
В том же году, на военном совещании с участием кайзера Вильгельма II, будущий начальник Генерального штаба генерал Мольтке-младший (племянник и тезка знаменитого прусского фельдмаршала Мольтке-старшего) доложил о том, как он представляет себе будущую войну: победа определится не в скоротечной схватке; борьба будет долгой и закончится лишь тогда, когда у одной из сторон иссякнут все ресурсы; впрочем, и победитель будет истощен до предела.
Черчилль в 1912 году заявил: «Это беспрерывное вооружение вперегонки должно в течение ближайших двух лет привести к войне».
Среди русских государственных деятелей дар прозорливости обнаружили оба главных «архитекторов великой России» - Витте и Столыпин. Граф Сергей Юльевич Витте еще во время подписания Портсмутского мира 1905 года предсказывал, что следующая война для России обернется ее политической катастрофой.
Петр Аркадьевич Столыпин незадолго до своей гибели писал русскому послу в Париже Александру Петровичу Извольскому: «Нам необходим мир. Война, особенно в том случае, если ее цели будут непонятны народу, станет фатальной для России и династии. Кроме того, и это еще важнее, Россия растет год от года, развивается самосознание народа и общественное мнение. Нельзя сбрасывать со счетов и наши парламентские установления. Как бы они ни были несовершенны, их влияние тем не менее вызвало радикальные изменения в России, и когда придет время, страна встретит врага с полным осознанием своей ответственности. Россия выстоит и одержит победу только в народной войне».
Но самый замечательный документ в этом роде был написан министром внутренних дел Петром Николаевичем Дурново. В феврале 1914 года он составил записку на имя Государя, где буквально по пунктам было предсказано все, что случилось в последующие годы*. Предсказаны война и конфигурация держав: с одной стороны, Германия, Австрия, Турция, Болгария, с другой - страны Антанты: Англия, Россия, Франция, Италия, США. Совершенно точно предсказан ход войны и ее влияние на внутреннее положение в России: «Главная тяжесть войны, несомненно, выпадет на нашу долю, так как Англия к принятию широкого участия в континентальной войне едва ли способна, а Франция, бедная людским материалом, при тех колоссальных потерях, которыми будет сопровождаться война при современных условиях военной техники, вероятно, будет придерживаться строго оборонительной тактики… Не подлежит сомнению, что война потребует расходов, превышающих ограниченные финансовые ресурсы России. Придется обратиться к кредиту союзных и нейтральных государств, а он будет оказан не даром».
*Записка П.Н. Дурново была опубликована уже после войны в советских и эмигрантских изданиях. Некоторые историки ставят подлинность этого документа под сомнение. М. Алданов по этому поводу пишет: «Когда я впервые прочел этот документ, у меня, не скрываю, возникло сомнение: уж не апокриф ли это? Правда, большевики, когда дело не касается их собственной партии… обычно публикуют исторические документы честно, то есть без фальсификации. Кроме того, и главное, большевики не могли ни в малейшей степени быть заинтересованы в том, чтобы ложным образом приписывать замечательные политические предсказания реакционному сановнику старого строя. И тем не менее некоторое сомнение у меня возникло: уж слишком удачны были все предсказания Дурново - повторяю, я не знаю другого такого верного предсказания в истории. Ввиду этого я обратился к некоторым жившим в эмиграции старым сановникам, которые по своему служебному положению в 1914 году или по личным связям должны были бы знать о записках, подававшихся императору Николаю II. Я получил подтверждение, что записка Дурново не апокриф: она действительно была подана в оригинале царю в феврале 1914 года, а в копиях двум или, быть может, трем виднейшим министрам того времени. Один из сановников, по случайности живший в 1914 году в том же доме, что и Дурново, и часто с ним видевшийся (хотя по службе и по взглядам они не были близки друг другу), сообщил мне также, что взгляды, изложенные в записке, Дурново излагал ему в беседах еще в 1913 году, если не раньше. Таким образом, никаких сомнений в подлинности записки быть не может».
Подробное обсуждение вопроса здесь.
А кончится все, по убеждению Петра Николаевича, очень плохо: революцией в России и в Германии, причем русская революция неизбежно примет характер революции социальной, в самой радикальной форме: «…Начнется с того, что все неудачи будут приписаны правительству. В законодательных учреждениях начнется яростная кампания против него, как результат которой в стране начнутся революционные выступления. Эти последние сразу же выдвинут социалистические лозунги, единственные, которые могут поднять и сгруппировать широкие слои населения, сначала черный передел, а засим и общий раздел всех ценностей и имуществ. Побежденная армия, лишившаяся, к тому же, за время войны наиболее надежного кадрового своего состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованною, чтобы послужить оплотом законности и порядка». Государственная дума, либеральные партии будут сметены, и начнется небывалая анархия, результат которой невозможно предугадать.
Нет ничего удивительного в том, что к этим голосам не прислушались. Правота пророков выясняется лишь задним числом. Несбывшиеся предсказания лишены смысла. Верные пророчества бесполезны именно потому, что они сбываются.
Самой известной парижской гадалкой в начале ХХ века была мадам де Тэб (настоящее имя - Анна-Виктория Савари), которую ее почитатели называли «сивиллой нашего времени». Ей приписывали неоднократные предупреждения о грядущей европейской бойне. Последние пророчества в этом духе раздались из ее уст в 1913 году, когда она предсказала, что надвигающаяся война положит конец давнему господству Германии в Европе, а кайзер Вильгельм II отречется от престола.
Успех подобного рода предсказателей, по-видимому, заключается в том, что они умеют чувствовать и озвучивать разлитые в воздухе страхи и ожидания масс.
Некоторые политики, военные и мыслители, со своей стороны, сделали не менее точные прогнозы, опиравшиеся на рациональные основания.
Блестящий почин здесь принадлежит, безусловно, авторам «Коммунистического манифеста», которые в 1870-1880-х годах прозорливо очертили политические, военные, экономические и социальные контуры будущего европейского конфликта. 1 сентября 1870 года, накануне поражения Франции под Седаном, Маркс писал: «Теперешняя война… с такой же необходимостью ведет к войне между Германией и Россией, с какой война 1866 г. (между Пруссией и Австро-Венгрией. - С. Ц.) привела к войне между Пруссией и Францией… Кроме того, такая война № 2 будет повивальной бабкой неизбежной в России социальной революции». Предостерегая германские власти от аннексии Эльзаса и Лотарингии, Маркс подчеркивал, что бездумная политика завоеваний принудит Францию «броситься в объятия России», а это, в свою очередь, приведет Германию к новой войне «против объединенных славянской и романской рас».
Энгельс, много занимавшийся военными вопросами, 15 декабря 1887 года записал открывшуюся ему грозную картину нового Апокалипсиса: «Для Пруссии-Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны. И это будет война невиданного ранее размера, невиданной силы. От восьми до десяти миллионов солдат будут душить друг друга и объедать при этом всю Европу. Опустошение, причиненное Тридцатилетней войной, но сжатое на протяжении трех-четырех лет и распространенное на весь континент, голод, путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кредите, крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, - крах такой, что короны дюжинами валяются на мостовой. Такова перспектива, если доведенная до крайности система конкуренции в военных вооружениях принесет, наконец, свои неизбежные плоды. Вот куда, господа короли и государственные мужи привела ваша мудрость старую Европу».
И годом спустя: «...если действительно дойдет до войны... то на французской границе будет затяжная война с переменным успехом, а на русской границе - наступательная войта со взятием польских крепостей и революция в Петербурге, в результате которой перед господами, ведущими войну, все предстанет в совершенно ином свете. Одно можно сказать наверняка: не будет ни быстрой развязки, ни триумфальных походов на Берлин или Париж».
Виднейший представитель «мудрости старой Европы» князь Отто фон Бисмарк под конец жизни разразился вещими афоризмами: «Какая-нибудь проклятая глупость на Балканах явится искрой новой войны»; «война между Германией и Россией - величайшая глупость. Именно поэтому она обязательно случится».
Подобным же приступам пророческого пессимизма был подвержен один из его преемников, канцлер Бернгард фон Бюлов. По его мнению, высказанному в 1905 году, «если Россия объединится с Англией, это будет означать открытие направленного против нас фронта, что в ближайшем обозримом будущем приведет к большому международному военному конфликту... Увы, скорее всего Германия потерпит поражение, и все кончится триумфом революции».
В том же году, на военном совещании с участием кайзера Вильгельма II, будущий начальник Генерального штаба генерал Мольтке-младший (племянник и тезка знаменитого прусского фельдмаршала Мольтке-старшего) доложил о том, как он представляет себе будущую войну: победа определится не в скоротечной схватке; борьба будет долгой и закончится лишь тогда, когда у одной из сторон иссякнут все ресурсы; впрочем, и победитель будет истощен до предела.
Черчилль в 1912 году заявил: «Это беспрерывное вооружение вперегонки должно в течение ближайших двух лет привести к войне».
Среди русских государственных деятелей дар прозорливости обнаружили оба главных «архитекторов великой России» - Витте и Столыпин. Граф Сергей Юльевич Витте еще во время подписания Портсмутского мира 1905 года предсказывал, что следующая война для России обернется ее политической катастрофой.
Петр Аркадьевич Столыпин незадолго до своей гибели писал русскому послу в Париже Александру Петровичу Извольскому: «Нам необходим мир. Война, особенно в том случае, если ее цели будут непонятны народу, станет фатальной для России и династии. Кроме того, и это еще важнее, Россия растет год от года, развивается самосознание народа и общественное мнение. Нельзя сбрасывать со счетов и наши парламентские установления. Как бы они ни были несовершенны, их влияние тем не менее вызвало радикальные изменения в России, и когда придет время, страна встретит врага с полным осознанием своей ответственности. Россия выстоит и одержит победу только в народной войне».
Но самый замечательный документ в этом роде был написан министром внутренних дел Петром Николаевичем Дурново. В феврале 1914 года он составил записку на имя Государя, где буквально по пунктам было предсказано все, что случилось в последующие годы*. Предсказаны война и конфигурация держав: с одной стороны, Германия, Австрия, Турция, Болгария, с другой - страны Антанты: Англия, Россия, Франция, Италия, США. Совершенно точно предсказан ход войны и ее влияние на внутреннее положение в России: «Главная тяжесть войны, несомненно, выпадет на нашу долю, так как Англия к принятию широкого участия в континентальной войне едва ли способна, а Франция, бедная людским материалом, при тех колоссальных потерях, которыми будет сопровождаться война при современных условиях военной техники, вероятно, будет придерживаться строго оборонительной тактики… Не подлежит сомнению, что война потребует расходов, превышающих ограниченные финансовые ресурсы России. Придется обратиться к кредиту союзных и нейтральных государств, а он будет оказан не даром».
*Записка П.Н. Дурново была опубликована уже после войны в советских и эмигрантских изданиях. Некоторые историки ставят подлинность этого документа под сомнение. М. Алданов по этому поводу пишет: «Когда я впервые прочел этот документ, у меня, не скрываю, возникло сомнение: уж не апокриф ли это? Правда, большевики, когда дело не касается их собственной партии… обычно публикуют исторические документы честно, то есть без фальсификации. Кроме того, и главное, большевики не могли ни в малейшей степени быть заинтересованы в том, чтобы ложным образом приписывать замечательные политические предсказания реакционному сановнику старого строя. И тем не менее некоторое сомнение у меня возникло: уж слишком удачны были все предсказания Дурново - повторяю, я не знаю другого такого верного предсказания в истории. Ввиду этого я обратился к некоторым жившим в эмиграции старым сановникам, которые по своему служебному положению в 1914 году или по личным связям должны были бы знать о записках, подававшихся императору Николаю II. Я получил подтверждение, что записка Дурново не апокриф: она действительно была подана в оригинале царю в феврале 1914 года, а в копиях двум или, быть может, трем виднейшим министрам того времени. Один из сановников, по случайности живший в 1914 году в том же доме, что и Дурново, и часто с ним видевшийся (хотя по службе и по взглядам они не были близки друг другу), сообщил мне также, что взгляды, изложенные в записке, Дурново излагал ему в беседах еще в 1913 году, если не раньше. Таким образом, никаких сомнений в подлинности записки быть не может».
Подробное обсуждение вопроса здесь.
А кончится все, по убеждению Петра Николаевича, очень плохо: революцией в России и в Германии, причем русская революция неизбежно примет характер революции социальной, в самой радикальной форме: «…Начнется с того, что все неудачи будут приписаны правительству. В законодательных учреждениях начнется яростная кампания против него, как результат которой в стране начнутся революционные выступления. Эти последние сразу же выдвинут социалистические лозунги, единственные, которые могут поднять и сгруппировать широкие слои населения, сначала черный передел, а засим и общий раздел всех ценностей и имуществ. Побежденная армия, лишившаяся, к тому же, за время войны наиболее надежного кадрового своего состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованною, чтобы послужить оплотом законности и порядка». Государственная дума, либеральные партии будут сметены, и начнется небывалая анархия, результат которой невозможно предугадать.
Нет ничего удивительного в том, что к этим голосам не прислушались. Правота пророков выясняется лишь задним числом. Несбывшиеся предсказания лишены смысла. Верные пророчества бесполезны именно потому, что они сбываются.