Отгадка альбома или Мёртвые люди на фотографии - 2
Подвожу итоги брейншторма на тему "Что за люди на фотографии?"
Опрос проводился у меня в блоге, сообществах ru_history и warhistory.
Спасибо всем участникам, кроме балаболов.
Итак.
Снимок сделан в городе Тарнополе (Тернополе) в период, когда он был оккупирован русскими войсками, а именно, между мартом и июлем 1917 года. В то время город принадлежал Австро-Венгрии, сейчас находится на Украине.
Конкретное место - фотосалон Вольфа Ляуба на улице Мицкевича, 35.
На фотографии - служащие фронтового (Юго-Западного) или армейского (11-й армии) комитета Союза земств и городов ("Земгора"), сотрудницы Красного Креста, а также, вероятно, солдаты и унтер-офицеры действующей армии.
Мужчина в гимнастерке без погон - это явление появилось после Февральской революции, следовательно, это ранняя временная граница. Русская армия оставила Тарнополь в июле 1917 года - это поздняя временная граница.
Вензеля "ВЭС" на контр-погонах указывают на Земгор.
Служащих Земгора издевательски-насмешливо называли "земгусарами".
В Тарнополе в марте-июле 1917 года находились тыловые учреждения ЮЗФ и 11-й армии.
Дальнейший поиск возможен в РГВИА, там есть фонды земгоровских учреждений.
Что такое "Земгор"?
Из Википедии: Земгор (Главный по снабжению армии комитет Всероссийских земского и городского союзов) - созданная в Российской империи в 1915 году на базе земств и городских дум посредническая структура по распределению государственных оборонных заказов. Была тесно связана с деятелями Февральской революции 1917 года.
Кто такие "земгусары", и за что их не любили?
В России создан объединенный комитет Земского и Городского союзов ("Земгор"). Деятели этого комитета, занимавшегося благотворительностью и помощью фронту, были предметом насмешек в обществе, их звали "земгусарами". Муж Кати из толствского "Хождения по мукам", адвокат, был как раз земгусаром.
Сотрудники "Земгора", выезжавшие в действующую армию, назывались "уполномоченными". Многие из них честно выполняли свой долг и порой гибли на фронте. А те, кто кантовались в тылу, щеголяя в форме военного образца, как раз и были прозваны "земгусарами".
Вспоминая о годах Первой мировой войны, К. А. Куприна, дочь писателя, отмечала:
«В это время во Всероссийском союзе городов было большое количество всякой шушеры, избегающей фронта, служащей в качестве помощников. Они носили кортики вместо шашек. Их называли “земгусары”».
Введение для сотрудников общественных организаций военной формы офицерского образца (с положенным к мундиру холодным оружием) диктовалась необходимостью. Со штатскими, пусть даже возглавлявшими санитарные отряды или доставлявшими на позиции продовольствие и обмундирование, никто в армии просто не стал бы разговаривать.
Характерную деталь отмечал Константин Паустовский: студентам, служившим добровольцами на санитарных поездах, было разрешено с солдатскими шинелями носить студенческие фуражки. В противном случае к ним относились бы как к обычным нижним чинам со всеми вытекающими последствиями. Наступил момент, когда Паустовский возглавил один из санитарных отрядов, и ему пришлось облачиться в полагающуюся форму. При этом с ним произошел случай, ярко характеризующий отношение настоящих офицеров к «земгусарам»:
«Я выехал в Брест. Я ехал в мягком вагоне, переполненном офицерами. Меня очень стесняла моя форма, погоны с одной звездочкой и шашка с блестящим эфесом.
Прокуренный капитан, мой сосед по купе, заметил это, расспросил, кто я и что я, и дал дельный совет.
- Сынок, - сказал он,- почаще козыряйте и говорите только два слова: "разрешите" по отношению к старшим и "пожалуйста" по отношению к младшим. Это спасет вас от всяких казусов.
Но он оказался не прав, этот ворчливый капитан. На следующий день я пошел пообедать в вагон-ресторан.
Все столики были заняты. Я заметил свободное место только за столиком, где сидел толстый седоусый генерал. Я подошел, слегка поклонился и сказал:
- Разрешите?
Генерал пережевывал ростбиф. Он что-то промычал в ответ. Рот у него был набит мясом, и потому я не мог разобрать, что он сказал. Мне послышалось, что он сказал "пожалуйста".
Я сел. Генерал, дожевав ростбиф, долго смотрел на меня круглыми яростными глазами. Потом он спросил:
- Что это на вас за одеяние, молодой человек? Что за форма?
- Такую выдали, ваше превосходительство, - ответил я.
- Кто выдал? - страшным голосом прокричал генерал. В вагоне сразу стало тихо.
- Союз городов, ваше превосходительство.
- Мать пресвятая богородица! - прогремел генерал. - Я имею честь состоять при ставке главнокомандующего, но ничего подобного не подозревал. Анархия в русской армии! Анархия, развал и разврат!
Он встал и, шумно фыркая, вышел из вагона. Только тогда я заметил его аксельбанты и императорские вензеля на погонах.
Сразу же ко мне обернулись десятки смеющихся офицерских лиц.
- Ну и подвезло вам! - сказал из-за соседнего столика высокий ротмистр. - Вы знаете, кто это был?
- Нет.
- Генерал Янушкевич, состоящий при главнокомандующем великом князе Николае Николаевиче. Его правая рука. Советую вам идти в вагон и не высовывать носа до самого Бреста. Второй раз это может вам не пройти».
Кроме К. Г. Паустовского, который в качестве начальника санитарного отряда действительно хлебнул фронтового лиха, в «земгусарах» побывали поэты А. Блок и Э. Багрицкий, а также будущий вождь украинских националистов С. Петлюра, живший в годы Первой мировой войны в Москве. Актер Н. Ф. Монахов описывал в мемуарах, как в преддверии очередного призыва приятели из Союза городов записали его в «земгусары» В результате он считался работающим на оборону страны, а на деле по-прежнему продолжал играть в театре. Правда, Монахов не учел, что каждое местечко в тылу находится под пристальным вниманием других претендентов. Посыпались доносы, что актер только числится на службе. В результате ему пришлось на несколько месяцев отправиться в Минск, в распоряжение инженерно-строительных дружин Западного фронта.
Большевик Н. Кражанский вспоминал, как он в качестве корреспондента газеты «Русское слово», облаченного «земгусаром», оказался в Могилеве:
«Я - нелегальный, проживающий по чужому паспорту, привлеченный по ряду политических процессов, в том числе и по ст. 102 (принадлежность к партиям, ставящим своей целью ниспровержение существующего строя... и т. д.), - еду в Ставку, резиденцию царя. (...)
На мне шинель солдатского покроя, шашка на левом боку. На фуражке - офицерская кокарда. Погоны в одну полоску (капитанские!) с вензелем "ВЗС" (Всероссийский земский союз). Большой элегантный чемодан набит бельем, дорожными туалетными принадлежностями, в нем же шикарная офицерская тужурка, несколько бульварных романов (все для конспирации!) Пока я не арестован, я - важная персона: "военный корреспондент!" и должен соответственно себя вести. Молва удесятерила размеры гонораров военных корреспондентов».
Общее отношение к «земгусарам» ярко характеризует филиппика Н. Колесникова, опубликованная в 1922 г. в эмигрантском журнале «Воин»: «Мимо них шла облитая кровью война. А молодые чопорные денди, сыновья скучающих отцов и Мессалин-матерей, не слышали призыва Родины, затыкали уши от криков раненых и призраков смерти. Они, чтобы не стыдно было встречать взгляды девушек и калек в серых шинелях на костылях, тоже одели шинели. Они устроили маскарад Великой Войны. Они нарядились в фантастические формы, одели сабли, погоны и вензеля.
Веселые «Земгусары». Блестящие «Уланы Красного Креста». Они появились в глубоком тылу в банных летучках, питательных пунктах, перевязочных отрядах и сберегли свое гнусное, похотливо жалкое тело кретина, раба и труса...»
В глазах большинства москвичей, особенно потерявших на войне родных и близких, «земгусары» выглядели обыкновенными приспособленцами, нашедшими легальную возможность держаться подальше от фронта. Даже кортики, упомянутые К. А. Куприной, являются весьма красноречивой деталью. Опыт первых сражений показал офицерам, что шашка как вид холодного оружия в бою неудобна. Многие из них предпочитали оставлять их в блиндажах и идти в наступление, держа в одной руке револьвер, а в другой стек - подгонять нерадивых солдат. Со временем громоздкие шашки было разрешено заменить на кортики. Подражая фронтовикам, тыловая «шушера» поспешила обзавестись кортиками. К тому же в трамвайной давке было так неудобно толкаться с шашкой на боку.
Последний раз московские газеты прошлись по поводу «земгусар» в конце января 1917 г. Это был фельетон Эр. Печерского «Земгоре», опубликованный в «Раннем утре»:
«Сидел Земгусар, развалившись в мягком кресле, и плакал.
Пришел к нему Земпилот и спросил:
- Земгусар, Земгусар, о чем ты плачешь?..
- Как же мне не плакать, - ответил Земгусар, - когда у нас отменили форму.
Земпилот побледнел:
- Не может быть!.. Ведь мы, в некоторой степени, «военная косточка»...
Земгусар тяжело вздохнул:
- Увы, это уже свершилось!..
И показал своему другу газету.
Земпилот прочел и нервно звякнул шпорой:
- Картечь и бомба!..
(Он два раза ездил на фронт с подарками для армии и с тех пор в разговоре всегда употреблял военные обороты и словечки.)
Он теребил в волнении усы, нежно завитые колечками, и с жаром говорил:
- Понимаешь ли, друже, ведь это - штыковой удар!.. А главное, так неожиданно и так молниеносно!..
Земгусар ничего не ответил.
Он по-прежнему сидел, развалившись в кресле, смотрел на принесенные недавно из магазина новенькие блестящие погоны с причудливыми выкрутасами и плакал.
Земпилот утешал его:
- Не плачь, милый Земгусар, мы еще увидим плечи в погонах, мы еще услышим звяканье шпор и шашек!..
(...)
До отмены формы оставался месяц.
Приятели вспомнили совет одного мыслителя:
- Живите так, как будто живете последний день!
И решили в этот последний месяц взять от жизни, что только можно.
Конечно, с формой они не расставались ни на минуту.
А Земпилот так даже в ванну садился с кортиком.
Они показывались везде: на улицах, в театрах, в лучших ресторанах, на бегах.
И ежедневно снимались. В разных видах и позах.
Время летело незаметно.(...)
Роковой момент приближался.
Земгусар и Земпилот снялись в последний раз:
Земгусар в полной форме. На боку шашка. В руках - походный бинокль.
Впереди - туча. Это неприятель...(...)
Земпилот снялся на аэроплане...
Он поднимается над вражеским лагерем... Все выше и выше... Лицо грозное, неумолимое... В обеих руках бомбы...»
После Февральской революции, когда солдаты начали подвергать офицеров самой настоящей обструкции, «земгусары» поспешили в числе первых отказаться от атрибутов былого великолепия - погон, шашек, кортиков.
(Здесь много информации про "земгусар", выше я процитировал самое любопытное).
Дополнение:
"Земгор один из многих объединенных комитетов Всероссийского Земского союза и Всероссийского союза городов по организации боевого снаряжения для Русской армии, он распределял заказы для армии среди мелких городских и сельских предприятий, мастерских, ремесленников и т.п. и работал внутри России.
Краснокрестная же деятельность (но никак не благотворительная) велась на фронте отрядами каждого из этих союзов. Союзы вели громадную работу, например, содержали самых тяжелых раненых и больных, которых эвакуировали с фронта. Всего союзы содержали около 40 % всех коек для больных и раненых, в то время как Красный Крест только 6 % и Военное ведомство тоже около 40 %, Военное командование крайне высоко оценивало деятельность союзов на фронте, постоянно защищало их от нападок со стороны реакционеров, не терпящих участия широких слоев населения в общей работе страны на оборону. Авторитет союзов в войне виден даже из состава Временного правительства, который возглавил председатель ВЗС Г.Е. Львов, а среди членов первого состава Временного правительства были деятели Союза городов Некрасов, Шингарев и Мануйлов".
"Крупская" и её ромбовидная брошь.
"Брошь" разблачена, спасибо френду из Красноярска!
Ещё одно хорошее дополнение:
"У лысеющего господина - Знак военных врачей, удостоенных ученой степени доктора. Мадам "Крупская" - непростая. Брошь очень похожа на "Жетон Елизаветинской общины сестер милосердия Российского общества Красного креста" в варианте Временного правительства, но может быть и жетоном "Всероссийского союза городов". Учитывая большую редкость - наручные часы и 2 кольца, эта мадам - состоятельная. Медальоны в те времена не было принято носить поверх одежды, поэтому девушка в матроске в виде медальона могла носить какой-нибудь знак. Например, жетоны "Союза женщин России" были в виде медальонов. Похоже, какое-то местное собрание "Прогрессивного блока".
Место съёмки - фотосалон Вольфа Ляуба.
Уроженец Тернополя, зашедший на огонёк, подсказал:
"Кстати, в фондах Держархиву Тернопольской области сохранился документ, датированный январем 1915 года, где Вольф Ляуб обращается к русской власти за разрешением на право фотографирования."
Здесь продаётся пара снимков неизвестного военного, сделанных в той же студии.
Один внимательный читатель сравнил интерьеры снимков и пришёл к выводу:
"Это не выезд. Это его студия. Вот на этих двух фотках одного и того же хрена деталь задника точно та же, что и в середине Вашего снимка".
На обороте есть точный адрес фотосалона:
"The backing is marked "W. Laub, Tarnopol" at the bottom.
A more elaborate logo of the photo studio is printed on the verso with lettering "W. Laub, Photographer. City of Tarnopol, 35 Mickiewicza Street".
Групповое фото неизвестных из Тарнополя, сделанное тем же Ляубом, продаётся на e-bay.
Цена: US $119,90.
Всем спасибо за внимание!
Если кто-то хочет купить альбом вместе с фотографией, милости прошу. :)