_zmei
in
warhistory
История одного танка
Регулярные читатели сообщества уже наверное прочитали за последнюю пару дней несколько историй про героическую оборону одиночек в первый месяц войны. Вот вам еще одна,рассказ написан подробно и очень обстоятельно так что много букв ожидает вас.
В июне 1941 года в Литве около селения Расейняй один танк КВ на сутки задержал наступление немецкой 4-й танковой группы.
Самый первый раз этот эпизод начала войны был упомянут ещё в годы немецкой оккупации. В 1942 году журнал «Карис» («Воин») напечатал перевод статьи военного корреспондента Курта Г. Шлоценберга (Kurt G. Slozenberg) «Битвы стальных слонов», опубликованной в издаваемой в Вильнюсе на немецком языке газеты «Вильнер цайтунг» (Wilnaer Zeitung). В советское время история одиночного танка в Литве была мало известна. Официально об этом эпизоде вспомнили лишь в 1965 году, когда наконец собрались останки воинов из мест их захоронения перенести на воинское кладбище в Расейняй. О перезахоронении танкистов писала газета Расейняйского района «Вальстечю лайкраштис». Но позднее -- опять мертвая тишина.
На Западе этот эпизод был довольно хорошо известен. После окончания войны группа высокопоставленных немецких офицеров, попавших в американский плен, была доставлена на ту сторону Атлантики. Здесь они, под руководством бывшего начальника Генерального штаба генерал-полковника Гальдера написали серию статей. Сборники этих статей использовались в качестве учебных пособий для американских военных.
Одно из первых описаний боя одиночного танка у селения Расейняй, сделанное на английском языке, было помещено в выпущенной в 1950 году в США брошюре «Методы ведения боевых действий русской армией во Второй мировой войне». Однако в этом издании самому бою уделено сравнительно мало места (примерно одна страница), он описан мельком, неполно и неконкретно. Как правильно отмечает А. Исаев «из рапорта создается впечатление о многодневной осаде танка потому, что в тексте нет хронологии событий, совмещением со временем и датами».
Наиболее подробно история танка описана в историческом исследовании «Действия малых подразделений во время германской кампании в России» (далее мы будем называть ее сокращенно «Действия малых подразделений»), изданной в США в июле 1953 года. В одной из статей («Бронетанковая блокада перекрестка»)этого издания описывается ход боя. Надо сказать, что и в некоторых других текстах есть утверждения, что бой длился двое суток. Как бы там не было, эта статья стала первоисточником для многих авторов, пишущих о «расейняйском танке». Между прочим, в этой брошюре впервые напечатана позднее хорошо известная фотография -- немецкий солдат фотографирует подбитый советский КВ-2.
Одним из наиболее солидных изданий, посвящённых исследованию начального периода советско-германской войны, является вышедшая под редакцией полковника Дэвида М. Гланца книга «Начальный период войны на Восточном фронте. 22 июня -- август 1941 года». Это издание представляет собой сборник докладов, которые были прочитаны на симпозиуме, проходившем в городе Гармиш-Партенкирхен в Баварских Альпах. Действиям в Литве были посвящены две темы -- о боях на шяуляйском и на вильнюсском направлениях. Доклад о боях на шяуляйском направлении, помимо других докладчиков, читал полковник запаса Хельмут Ритген, который в 1941 году был адъютантом командира батальона танкового полка 6-й танковой дивизии. Его дополнил генерал запаса граф фон Кильманзег, который в то время являлся офицером штаба той же 6-й танковой дивизии. Хотя именно эта танковая дивизия столкнулась с легендарным танком, интересующему нас бою в докладе посвящён лишь один абзац.
В книге Томаса Л. Йентца «Танковые войска» («Panzertruppen»), посвящённой истории танковых сил Германии, приводится выдержка из журнала боевых действий 11-го танкового полка 6-й немецкой танковой дивизии, в которой описывается фрагмент начала боя. К сожалению -- только фрагмент, а описание всего боя почему-то отсутствует. Этот фрагмент цитирует множество авторов, описывающих историю танка -- например известный исследователь военой истории А. Исаев, М. Свирин, Е. Дриг и другие.
Наиболее полное описание боя представлено в книге Э. Рауса «Танковые сражения на Восточном фронте». Автор подробно описывает ход всего сражения, которым он сам руководил. Однако воспоминания, в отличие он дневников или боевых документов, пишутся по прошествии сравнительно немалого времени, когда забывается множество деталей. Не исключением является и книга воспоминаний Рауса. Более того. Как пишет во введении переводчик книги на русский язык, эта книга написана не по рукописи Рауса, так как рукопись пропала при неясных обстоятельствах. Текст рукописи восстанавливался на основе статей в различных сборниках и периодике, а также по неопубликованных примечаний. Сравнивая текст из раздела «Отрезаны одним танком» в книге Рауса с текстом из «Действий малых подразделений», нетрудно убедиться, что мемуары просто вставлен мало переработанный текст «Бронетанковой блокады перекрестка». Это позволяет считать, что он также принадлежит перу Э. Рауса.
Таким образом, в советское время на русском языке об этом эпизоде войны почти ничего не было написано. Подробнее о ней начали писать только в 1990-х годах. С этого времени бой одиночного танка упоминается практически в каждом издании, посвящённом истории танка КВ. О «расейняйском танке» писал и уже упомянутый В. Суворов. Правда, на описание этого эпизода в «Последней республике» мог обратить внимание не каждый читатель -- однако к нему успешно прицепились некоторые критики. Один из них, Валерий Харламов, даже утверждал, что такого танка вообще не было.
Больше всего «одинокий танк» прославил один из главных критиков В. Суворова -- А. Исаев, который описал этот бой в статье, опубликованной в журнале «Полигон». Позднее сокращённый вариант этой статьи был помещён в его книге «Антисуворов», а полный текст ещё раз опубликован в 2007 году в сборнике статей «Танковый прорыв. Советские танки в бою. 1937-1942 гг.". Надо сказать, что А. Исаев в литературе на русском языке наиболее широко и полно описал этот эпизод начала войны.
Итак, как же всё это было? Забегая вперед, скажем -- это был бой танка из советской 2-й танковой дивизии 3-го механизированного корпуса (3 MK) и боевой группы «Раус» (kampfgruppe Raus) из 6-й танковой дивизии (6.Pz.Div.) 41-го моторизованного армейского корпуса (XLI.Armekorps (mot.)) вермахта. Расскажем немного подробнее об этих соединениях.
2-я танковая дивизия Красной Армии накануне войны
Накануне войны СССР с Германией на территории Прибалтийского особого военного округа (ПрибОВО) помимо других частей дислоцировались и два механизированных корпуса (МК) -- 3-й и 12-й. Последний начал формироваться в Латвии только в феврале 1941 года. Накануне войны, 16 июня 1941 года командование корпуса получило директиву штаба округа о скрытой переброске дивизий поближе к границе с Германией. Поздним вечером 18 июня дивизии 12-го МК двинулись в поход и после двух дней марша прибыли в северные районы Литвы.
3-й механизированный корпус формировался с июня 1940 года в Белорусском особом военном округе. После ввода советские войска в государства Балтии дальнейшее формирование корпуса было поручено командованию созданного Прибалтийского военного округа. Первым командующим корпуса был назначен генерал-лейтенант А. Еременко. В декабре 1940 года его сменил генерал-майор танковых войск В. Куркин. 84-я моторизованная дивизия формировалась на базе дислоцированной в Вильнюсе 84-й стрелковой дивизии, в начале войны ей командовал генерал-майор П. И. Фоменко. 5-я танковая дивизия формировалась в Пренай и Алитусе на базе 2-й легкотанковой бригады, в начале войны ею командовал полковник Ф. Ф. Федоров.
2-я танковая дивизия формировалась в Ионаве на базе 7-й кавалерийской дивизии. Танковые полки дивизии формировались из 21-й тяжелой танковой бригады, танкового полка 7-й кавалерийской дивизии и танковых батальонов стрелковых дивизий 24-го стрелкового корпуса. Первым командиром дивизии был генерал-майор танковых войск Семен Моисеевич Кривошеин, в декабре 1940 года его сменил генерал-майор танковых войск Егор Николаевич Солянкин.
При формировании дивизии возникли некоторые трудности. Во-первых не хватало жилых помещений как бойцам, так и командирам. Во-вторых корпус формировался не из технически подготовленных и соответствующим образом оснащенных частей (за исключением 2-й лтбр), а из самых различных подразделений: отдельных танковых батальонов, саперных рот, кавалерийских частей и т.д. Несмотря на это первый командир корпуса А. И. Еременко сумел организовать обучение бойцов и к концу 1940 года, когда проводилось совещание высшего командного состава, корпус в категории бронетанковых соединений занял первое место.
Несколько подробнее рассмотрим состав 2-й танковой дивизии накануне войны:
· Командир дивизии: генерал-майор танковых войск Е. Н. Солянкин;
· 3-й танковый полк -- командир майор И. И. Рагочий;
· 4-й танковый полк -- командир неизвестен;
· 2-й мотострелковый полк -- командир майор П. П. Гаченков;
· 2-й гаубичный артполк;
· 2-й автотранспортый батальон;
· 2-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион;
· 2-й отдельный разведывательный батальон;
· 2-й понтонно-мостовой батальон;
· 2-й отдельный батальон связи;
· 2-й ремонтно-восстановительный батальон;
· несколько другим мелких частей.
Место постоянной дислокации -- Укмерге.
Эта дивизия была первым соединением Красной Армии, которое получило на вооружение танки КВ. Первые боевые машины этой модели прибыли в соединение в августе 1940 года. Накануне войны во 2-й танковой дивизии имелся 51 танк КВ. В некоторых изданиях встречается утверждение о том, что в ПрибОВО накануне войны насчитывалось 78 танков КВ. Однако это неверно. Как утверждает М. Коломиец, по архивным документам для ПрибОВО действительно было предназначено ещё 27 танков КВ. В сопроводительных документах отмечалось: «пункт назначения -- Алитус» (то есть 5-я тд). Однако в пути эшелон застала война, он был направлен в Белоруссию и эти дополнительные танки КВ вступили в войну в составе Западного фронта. В отчётах это изменение маршрута не отображено.
18 июня в 3-м мехкорпусе была объявлена боевая тревога. Дивизии были выведены из мест своей постоянной дислокации. 2-я танковая дивизия была выведена в Руклу и в учебный лагерь в районе железнодорожной станции Гайжюнай, а если точнее -- в леса в 5 км от лагеря.
6-я танковая дивизия вермахта накануне войны
Согласно плану «Барбаросса» против советских войск в Литве должна была действовать группа армий «Север» (Heeresgruppe «Nord») от Паланги до северного берега озера Виштитис и 3-я танковая группа (3.Panzergruppe 3)[26] группы армий «Центр» (Heeresgruppe «Mitte») -- от южного берега озера Виштитис до Капчяместиса (Копцево). В немецкой армии танки были только в танковых дивизиях, которые в свою очередь входили в состав танковых групп; в пехотных дивизиях танков не было. На границе с Литвой были сосредоточены две танковые группы -- 3-я и 4-я.
4-я танковая группа (4. Pazergruppe) под командованием генерал-полковника Эриха Хёпнера (Erich Hoepner)[27] была сосредоточена в центре боевого построения группы армий «Север» и являлась ее основной ударной силой. В её состав входили 41-й моторизованный армейский корпус (XLI.(mot.)) генерала танковых войск Георга-Ганса Рейнхардта (Reinhardt), состоявший из 1-й танковой дивизии (1 Pz.Div.), 6-й танковой дивизии (6 Pz.Div.), 36-й моторизованной дивизии (36 I.Div.(mot)) и 269-й пехотной дивизии (269 I.Div.), а также 56-й моторизованный армейский корпус (LVI.(mot.)) генерала пехоты Эриха фон Манштейна, состоявший из 8-й танковой дивизии (8 Pz.Div.), 3-й моторизованной дивизии (3 I.Div.(mot)), 290-й пехотной дивизии (290 I.Div.) и находящейся в резерве моторизованной пехотной дивизии СС «Мертвая голова» («Tottenkopf»). Надо сказать, что в некоторых источниках указывается, что дивизия была в резерве не корпуса, а танковой группы.
Рассмотрим более подробно историю 6-й танковой дивизии, её состав и боевые действия в первые дни войны.
Дивизия была одним из старейших танковых соединений вермахта. Её история началась 12 октября 1937 года, когда в Вуппертале была сфоромирована 1-я легкая бригада (1.leichte Brigade)[28]. Её командиром стал тогда ещё генерал-майор Хёпнер. 10 ноября 1938 года эта бригада была перефоромирована в 1-ю легкую дивизию (1.leichte Division), а 18 октября 1939 года (по данным Йентца -- 12 сентября 1939 года) была переименована в 6-ю танковую дивизию. В 1938 году тогдашняя легкая дивизия участвовала в занятии Судет, в 1939 году в составе 14-го корпуса (XIV.Armeekorps) 10-й армии группы армий «Юг» -- в занятии Польши. В 1940 году, уже как 6-я танковая дивизия в составе 41-го корпуса (XLI.Panzerkorps) танковой группы Клейста она участвовала во Французской кампании.
Накануне войны с Советским Союзом дивизия под командованием Франца Ландграфа была дислоцирована в Торуни, имея следующий состав:
· 11-й танковый полк -- состоял из трех танковых батальонов: I, II и 65-го. В танковых батальонах дивизии было 47 Pz.II, 155 Pz.35(t), 30 Pz.IV, 5 командирских танков на шасси танка Pz.35(t) и 8 командирских танков на шасси танка Pz.II. Эта дивизия была единственной во всем вермахте, имевшей чехословацкие танки Pz.35(t), которые составляли две трети от всех танков дивизии.
В состав 6-й мотострелковой бригады (6.Schtz.Brig.) входили:
· 4-й мотострелковый полк (S.R.4),
· 114-й мотострелковый полк (S.R.114),
· 6-й мотоциклетный батальон (6.Krd.Btl.),
В каждом полку имелось по два пехотных батальона и рота пехотных орудий, на вооружении которой было шесть 75-мм орудий. Только одна пехотная рота имела на вооружении полугусеничные тягачи SPW.
· 76-й моторизованный артиллерийский полк (A.R.76) состоял из двух легких пушечных (105 мм) и одного среднего гаубичного (155 мм) дивизионов, в каждом по три батареи по четыре орудия,
· 57-й разведывательный батальон (Pz.A.A.57),
· 41-й истребительно-противотанковый дивизион (Pz.Jg.41). На вооружении только 12 новых 50 мм противотанковых пушек и 24 шт. 37 мм противотанковые пушки, так называемые «колотушки».
· 57-й саперный батальон (Pz.Pi.57),
· 82-й моторизованный батальон связи (82.Nachr.Btl.),
· 57-й транспортный батальон (57.Nachs.Btl.).
Кроме того перед самой войной дивизии были подчинены 2-й дивизион 59-го артиллерийского полка и 2-й дивизион 411-го зенитного полка (II/Flak.411).
Возвращаясь к танковому составу дивизии следует обратить внимание на чешские танки Pz.35 (t). Большинство исследователей, подсчитывающих число немецких танков накануне войны, в качестве первичного источника используют работу Б. Мюллера-Гиллебранда «Сухопутная армия Германии. 1933-1945». Однако в таблице 24 этой книги у танка Pz.35 стоит прочерк...
Действия 6-й танковой дивизии вермахта 22-23 июня
В середине июня 1941 года дивизия получила приказ двигаться в направлении границы. Марш продолжался четверо суток, только ночами, любое движение днём было запрещено. По достижении Тильзита возникла проблема переправы через Неман по мосту королевы Луизы, так как по нему также двигалась 1-я танковая дивизия. Поэтому мост использовали только танки, а автомобили и другая техника переправлялись по построенному в последний момент у Шерейтлаукиса понтонному мосту. Передовые части позиции у границы недалеко от Таураге заняли 21 июня, а основным силам это было разрешено только в ночь на 22 июня.
Дивизия получила задачу: форсировать лесистый участок Шилине, Кангайляй, занять севернее Кангайляй мост через Шешувис и высоты у Мешкай (1-я промежуточная цель), далее занять Стейгвилай (16 км северо-восточнее Таураге) и находящийся там мост через Шешувис (1-я цель наступления). Тогда дивизия должна была по берегам Шалтуоны через Эржвилкас достичь возвышенность у Расейняй (2-я цель наступления). И наконец цель первого дня -- занять плацдарм за Дубисой северо-восточнее Расейняй, по дороге в направлении Шилува, Гринкишкис. Выполнение этой цели, по словам командования корпуса, «будет иметь большое значение».
22 июня 1941 года в 3:04 по берлинскому времени ( 4:04 по действовавшему в Литве московскому времени) началась артпоготовка немцев. После её окончания разведчики сообщили, что находившиеся у границы у деревни Шилине деревянные пулеметные вышки уничтожены и 6-я танковая дивизия перешла границу. Перед наступлением дивизия была разделена на две тактические группы -- боевая группа «фон Зекендорф» и боевая группа «Раус». Этими группами командовали подполковник барон Эрих фон Зекендорф (Erich von Seckendorf) и полковник Эрхард Раус (Erhard Raus). Боевая группа Зекендорфа должна была преодолеть лес на участке Шилине-Кангайляй, у Кангайляй и Анелишке занять мост через Шешувис, затем внезапным ударом занять плацдарм у Стейгвилай. Левый фланг прикрывать должен был 6-й мотоциклетный батальон.
Боевая группа Рауса была задержана и получила приказ двигаться с исходных позиций несколько позднее. Она севернее Шилине по лесным дорогам должна была около 2 км двигаться за боевой группой Зекендорфа, а далее через Памейжяй и Мейжяй прорываться в направлении Мешкай, пройдя Платкепуряй занять Гауре.
Наступление начал 6-й мотоциклетный батальон и боевая группа Зекендорфа. По показаниям пленных, в это время советские войска были рассредоточены на широком фронте, а это позволяло попавшим в немецкий тыл (хотя их было немного) оказывать сильное сопротивление. Хорошо ориентируясь на местности, советские войска держали свои позиции до последнего бойца. Стремительное продвижение всё более замедлялось -- мешали плохие дороги и сложная местность. Приказ на наступление группы Раус раз за разом откладывался. В это время было получено сообщение, что разведывательный батальон боевой группы Зекендорфа застрял и путь для марша оставшихся сил непригоден. Наконец около 10 часов боевая группа Рауса получила приказ двигаться за 6-м мотоциклетным батальоном. Преодолев большие трудности (дорога через лес была лежневкой), боевая группа Рауса около 19 часов достигла Кангайляй, а около 23 часов -- Кюкишкяй. Из-за плохих дорог отстал арьергард -- автоцистерны и полевые кухни.
На второй день войны боевые группы из Эржвилкаса двинулись параллельными дорогами. Боевая группа фон Зекендорфа двигалась по дороге через Блюджяй и Калнуяй. Боевая группа Рауса из места стоянки в Анелишке двинулась в 5:30 и до Эржвилкаса шла вслед за боевой группой фон Зекендорфа, а потом повернула на более короткий маршрут через Руткишкяй, Паупис. Дороги улучшились и передовые подразделения под командованием майора Шмидта (Schmidt), увеличив темп, приблизились к широкому лесистому участку у Аукштаслиниса, где настигли отступающий арьергард противника. После короткого ожесточенного боя противник был разбит, однако немцы понесли первые потери: был выведен из строя один танк, смертельно ранен командир 2-й роты 1-го батальона 4-го мотострелкового полка обер-лейтенант Кулок.
В 12:45 немцы достигли местности юго-западнее Расейняя. Наступать на город предполагалось с высоты, находящейся западнее него. Около 13:30 боевая группа Рауса 1-м батальоном 4-го мсп (I./4.S.R.), усиленным одной танковой ротой и 3-й батареей 41-го иптдн (3./Pz.Jg.) при поддержке всех трех батарей 2-го дивизиона 76-го ап (II.76.AR) начала наступление. Группа Зекендорфа в бой за город не вступила, ей было приказано двигаться по высотами западнее него в направление реки Дубиса. Група Рауса цель достигла в 15:00. Для дальнейшего наступления 2-му батальону 4-го мсп (II./4.S.R.) с одной усиленной ротой, 6-й батареей 76 ап (6./76.AR) и 3-й батареей 57-го истребительно-противотанкового дивизиона (3./Pz.Pi.Bn.) были назначены машины и в 16:30 марш был продолжен.
Сломив сильное сопротивление советских войск, в 19:00 немцы достигли и зхватили мост через реку Дубису на дороге Расейняй--Шилува. Усиленный 2-й батальон 4-го мсп (II.Bn/4.S.R.) занял плацдарм. Разведка, посланная в направлении Шилувы, пользы не дала. Штаб боевой группы Раус разместился в Беданчяй.
В это время боевая группа фон Зекендорфа заняла еще один мост через Дубису и захватила плацдарм на левом (восточном) берегу реки у Кибартеляй.
Однако долго радоваться победе немцам не пришлось. Разведка Люфтваффе сообщила, что из районов Кедайняй и Ионава в направлении Кракяй движется около двухсот советских танков. Не было никаких сомнений, что их цель -- немецкая 6-я танковая дивизия.
Действия 2-й танковой дивизии Красной Армии 22-23 июня.
О начавшейся войне «советский народ» узнал не сразу. Вот как начало войны описывает Бережной, который в то время работал в советском посольстве в Берлине.
В шесть часов московского времени мы включили радиоприемник, ожидая, что скажет Москва. Но все наши радиостанции вначале транслировали уроки гимнастики, позднее пионерскую зорьку и наконец последние известия, которые, как всегда, начались новостями с полей и сообщениями о достижениях передовиков производства. [...] Постоянно подходим к радиоприемнику. Из него продолжает звучать народная музыка и марши. Только в 12 часов московского времени Молотов прочитал сообщение Советского правительства.
Поэтому неудивительно, что о начавшейся войне не сразу узнали и воины частей, находившихся дальше от границы. Как пишет в своих воспоминаниях Д. И. Осадчий,
22 июня в 10 часов 45 минут во 2-й танковой дивизии читалась политинформация, а о начавшейся войне ещё ничего не было известно. И только тогда, когда прилетевшие немецкие бомбардировщики разбомбили бывшие в то время пустыми казармы в Рукле и в районе железнодорожной станции Гайжюнай (как ранее говорилось, дивизия располагалась в нескольких километрах, в лесу), стало ясно, что начались боевые действия.
Конечно так поздно о начале войны узнали только рядовые бойцы, а командование округа (фронта), армий и корпусов о начале немецкого наступления узнали довольно скоро и сразу же начало готовить боевые приказы на оборону. Но пока эти приказы из штаба фронта прошли все инстанции и достигли 2-й танковой дивизии прошло чуть не полдня. Например, директива командующего Северо-Западным фронтом была подписана в 9 часов 45 минут. Пока эта директива достигла штаба 8-й армии прошло немало времени, так как боевой приказ, в котором кроме всего прочего указывались действия и 2-й танковой дивизии, был подписан командованием армии лишь в 14:00. Непосредственно дивизия получила приказ около 16:00. И только в 17 часов 30 минут дивизия начала марш.
Уже в сумерках дивизия достигла Ионавы. Со стороны Каунаса беспрерывно двигался поток беженцев. Этот встречный поток очень осложнил движение, поэтому был отдан приказ изменить маршрут: после переезда моста через Нерис в направлении Расейняй двигались второстепенными пыльными дорогами. При движении колонны было категорически запрещено использовать радиостанции. Этот марш в темное время суток, без потерь от авиации противника, описывался в послевоенных учебниках, как образец хорошей организации. Хотя потерь все же избежать не удалось. По техническим нормативам при движении в таких условиях нужно было обязательно каждые 2 часа менять воздушные фильтры двигателей танков КВ. Многие экипажи на это не обращали внимание, да и не имели такой возможности, поэтому немало танков остановилось на обочине, не достигнув конечной цели.
Приказ командующего Северо-Западным фронтом и повторяющий его приказ командующего 8-й армией в создавшейся ситуации были логичными. Направление наступления немецкого 41-го моторизованного корпуса вырисовывалось более чем очевидно: Таураге--Шяуляй--Рига. Советские дивизии должны были одновременно нанести удар по флангам и тылу немецких дивизий, окружить их и уничтожить. 23-я и 28-я танковые дивизии 12-го механизированного корпуса атаковали в юго-западном направлении по левому флангу немцев, 2-я танковая дивизии 3-го механизированного корпуса -- в юго-западном направлении по правому флангу немцев.
Однако это были лишь благие намерения. Одновременный удар не был нанесен из-за элементарных и прозаических причин -- не хватало топлива и боеприпасов, командиры дивизии из-за плохой связи не могли скоординировать свои действия.
Как бы то ни было, этот эпизод в исторической литературе получил название танковой битвы под Расейняем. По существу, она распадалась на несколько эпизодов: бой советских 23-й и 28-й танковых дивизий с немецкими 1-й танковой и 61-й пехотной дивизиями и бой советской 2-й танковой дивизии с немецкой 6-й танковой дивизией. Вот этот последний эпизод рассмотрим мы и подробнее.
Автор материала: Арвидас Жардинскас
Перевод с литовского: Александр Новиченко
В июне 1941 года в Литве около селения Расейняй один танк КВ на сутки задержал наступление немецкой 4-й танковой группы.
Самый первый раз этот эпизод начала войны был упомянут ещё в годы немецкой оккупации. В 1942 году журнал «Карис» («Воин») напечатал перевод статьи военного корреспондента Курта Г. Шлоценберга (Kurt G. Slozenberg) «Битвы стальных слонов», опубликованной в издаваемой в Вильнюсе на немецком языке газеты «Вильнер цайтунг» (Wilnaer Zeitung). В советское время история одиночного танка в Литве была мало известна. Официально об этом эпизоде вспомнили лишь в 1965 году, когда наконец собрались останки воинов из мест их захоронения перенести на воинское кладбище в Расейняй. О перезахоронении танкистов писала газета Расейняйского района «Вальстечю лайкраштис». Но позднее -- опять мертвая тишина.
На Западе этот эпизод был довольно хорошо известен. После окончания войны группа высокопоставленных немецких офицеров, попавших в американский плен, была доставлена на ту сторону Атлантики. Здесь они, под руководством бывшего начальника Генерального штаба генерал-полковника Гальдера написали серию статей. Сборники этих статей использовались в качестве учебных пособий для американских военных.
Одно из первых описаний боя одиночного танка у селения Расейняй, сделанное на английском языке, было помещено в выпущенной в 1950 году в США брошюре «Методы ведения боевых действий русской армией во Второй мировой войне». Однако в этом издании самому бою уделено сравнительно мало места (примерно одна страница), он описан мельком, неполно и неконкретно. Как правильно отмечает А. Исаев «из рапорта создается впечатление о многодневной осаде танка потому, что в тексте нет хронологии событий, совмещением со временем и датами».
Наиболее подробно история танка описана в историческом исследовании «Действия малых подразделений во время германской кампании в России» (далее мы будем называть ее сокращенно «Действия малых подразделений»), изданной в США в июле 1953 года. В одной из статей («Бронетанковая блокада перекрестка»)этого издания описывается ход боя. Надо сказать, что и в некоторых других текстах есть утверждения, что бой длился двое суток. Как бы там не было, эта статья стала первоисточником для многих авторов, пишущих о «расейняйском танке». Между прочим, в этой брошюре впервые напечатана позднее хорошо известная фотография -- немецкий солдат фотографирует подбитый советский КВ-2.
Одним из наиболее солидных изданий, посвящённых исследованию начального периода советско-германской войны, является вышедшая под редакцией полковника Дэвида М. Гланца книга «Начальный период войны на Восточном фронте. 22 июня -- август 1941 года». Это издание представляет собой сборник докладов, которые были прочитаны на симпозиуме, проходившем в городе Гармиш-Партенкирхен в Баварских Альпах. Действиям в Литве были посвящены две темы -- о боях на шяуляйском и на вильнюсском направлениях. Доклад о боях на шяуляйском направлении, помимо других докладчиков, читал полковник запаса Хельмут Ритген, который в 1941 году был адъютантом командира батальона танкового полка 6-й танковой дивизии. Его дополнил генерал запаса граф фон Кильманзег, который в то время являлся офицером штаба той же 6-й танковой дивизии. Хотя именно эта танковая дивизия столкнулась с легендарным танком, интересующему нас бою в докладе посвящён лишь один абзац.
В книге Томаса Л. Йентца «Танковые войска» («Panzertruppen»), посвящённой истории танковых сил Германии, приводится выдержка из журнала боевых действий 11-го танкового полка 6-й немецкой танковой дивизии, в которой описывается фрагмент начала боя. К сожалению -- только фрагмент, а описание всего боя почему-то отсутствует. Этот фрагмент цитирует множество авторов, описывающих историю танка -- например известный исследователь военой истории А. Исаев, М. Свирин, Е. Дриг и другие.
Наиболее полное описание боя представлено в книге Э. Рауса «Танковые сражения на Восточном фронте». Автор подробно описывает ход всего сражения, которым он сам руководил. Однако воспоминания, в отличие он дневников или боевых документов, пишутся по прошествии сравнительно немалого времени, когда забывается множество деталей. Не исключением является и книга воспоминаний Рауса. Более того. Как пишет во введении переводчик книги на русский язык, эта книга написана не по рукописи Рауса, так как рукопись пропала при неясных обстоятельствах. Текст рукописи восстанавливался на основе статей в различных сборниках и периодике, а также по неопубликованных примечаний. Сравнивая текст из раздела «Отрезаны одним танком» в книге Рауса с текстом из «Действий малых подразделений», нетрудно убедиться, что мемуары просто вставлен мало переработанный текст «Бронетанковой блокады перекрестка». Это позволяет считать, что он также принадлежит перу Э. Рауса.
Таким образом, в советское время на русском языке об этом эпизоде войны почти ничего не было написано. Подробнее о ней начали писать только в 1990-х годах. С этого времени бой одиночного танка упоминается практически в каждом издании, посвящённом истории танка КВ. О «расейняйском танке» писал и уже упомянутый В. Суворов. Правда, на описание этого эпизода в «Последней республике» мог обратить внимание не каждый читатель -- однако к нему успешно прицепились некоторые критики. Один из них, Валерий Харламов, даже утверждал, что такого танка вообще не было.
Больше всего «одинокий танк» прославил один из главных критиков В. Суворова -- А. Исаев, который описал этот бой в статье, опубликованной в журнале «Полигон». Позднее сокращённый вариант этой статьи был помещён в его книге «Антисуворов», а полный текст ещё раз опубликован в 2007 году в сборнике статей «Танковый прорыв. Советские танки в бою. 1937-1942 гг.". Надо сказать, что А. Исаев в литературе на русском языке наиболее широко и полно описал этот эпизод начала войны.
Итак, как же всё это было? Забегая вперед, скажем -- это был бой танка из советской 2-й танковой дивизии 3-го механизированного корпуса (3 MK) и боевой группы «Раус» (kampfgruppe Raus) из 6-й танковой дивизии (6.Pz.Div.) 41-го моторизованного армейского корпуса (XLI.Armekorps (mot.)) вермахта. Расскажем немного подробнее об этих соединениях.
2-я танковая дивизия Красной Армии накануне войны
Накануне войны СССР с Германией на территории Прибалтийского особого военного округа (ПрибОВО) помимо других частей дислоцировались и два механизированных корпуса (МК) -- 3-й и 12-й. Последний начал формироваться в Латвии только в феврале 1941 года. Накануне войны, 16 июня 1941 года командование корпуса получило директиву штаба округа о скрытой переброске дивизий поближе к границе с Германией. Поздним вечером 18 июня дивизии 12-го МК двинулись в поход и после двух дней марша прибыли в северные районы Литвы.
3-й механизированный корпус формировался с июня 1940 года в Белорусском особом военном округе. После ввода советские войска в государства Балтии дальнейшее формирование корпуса было поручено командованию созданного Прибалтийского военного округа. Первым командующим корпуса был назначен генерал-лейтенант А. Еременко. В декабре 1940 года его сменил генерал-майор танковых войск В. Куркин. 84-я моторизованная дивизия формировалась на базе дислоцированной в Вильнюсе 84-й стрелковой дивизии, в начале войны ей командовал генерал-майор П. И. Фоменко. 5-я танковая дивизия формировалась в Пренай и Алитусе на базе 2-й легкотанковой бригады, в начале войны ею командовал полковник Ф. Ф. Федоров.
2-я танковая дивизия формировалась в Ионаве на базе 7-й кавалерийской дивизии. Танковые полки дивизии формировались из 21-й тяжелой танковой бригады, танкового полка 7-й кавалерийской дивизии и танковых батальонов стрелковых дивизий 24-го стрелкового корпуса. Первым командиром дивизии был генерал-майор танковых войск Семен Моисеевич Кривошеин, в декабре 1940 года его сменил генерал-майор танковых войск Егор Николаевич Солянкин.
При формировании дивизии возникли некоторые трудности. Во-первых не хватало жилых помещений как бойцам, так и командирам. Во-вторых корпус формировался не из технически подготовленных и соответствующим образом оснащенных частей (за исключением 2-й лтбр), а из самых различных подразделений: отдельных танковых батальонов, саперных рот, кавалерийских частей и т.д. Несмотря на это первый командир корпуса А. И. Еременко сумел организовать обучение бойцов и к концу 1940 года, когда проводилось совещание высшего командного состава, корпус в категории бронетанковых соединений занял первое место.
Несколько подробнее рассмотрим состав 2-й танковой дивизии накануне войны:
· Командир дивизии: генерал-майор танковых войск Е. Н. Солянкин;
· 3-й танковый полк -- командир майор И. И. Рагочий;
· 4-й танковый полк -- командир неизвестен;
· 2-й мотострелковый полк -- командир майор П. П. Гаченков;
· 2-й гаубичный артполк;
· 2-й автотранспортый батальон;
· 2-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион;
· 2-й отдельный разведывательный батальон;
· 2-й понтонно-мостовой батальон;
· 2-й отдельный батальон связи;
· 2-й ремонтно-восстановительный батальон;
· несколько другим мелких частей.
Место постоянной дислокации -- Укмерге.
Эта дивизия была первым соединением Красной Армии, которое получило на вооружение танки КВ. Первые боевые машины этой модели прибыли в соединение в августе 1940 года. Накануне войны во 2-й танковой дивизии имелся 51 танк КВ. В некоторых изданиях встречается утверждение о том, что в ПрибОВО накануне войны насчитывалось 78 танков КВ. Однако это неверно. Как утверждает М. Коломиец, по архивным документам для ПрибОВО действительно было предназначено ещё 27 танков КВ. В сопроводительных документах отмечалось: «пункт назначения -- Алитус» (то есть 5-я тд). Однако в пути эшелон застала война, он был направлен в Белоруссию и эти дополнительные танки КВ вступили в войну в составе Западного фронта. В отчётах это изменение маршрута не отображено.
18 июня в 3-м мехкорпусе была объявлена боевая тревога. Дивизии были выведены из мест своей постоянной дислокации. 2-я танковая дивизия была выведена в Руклу и в учебный лагерь в районе железнодорожной станции Гайжюнай, а если точнее -- в леса в 5 км от лагеря.
6-я танковая дивизия вермахта накануне войны
Согласно плану «Барбаросса» против советских войск в Литве должна была действовать группа армий «Север» (Heeresgruppe «Nord») от Паланги до северного берега озера Виштитис и 3-я танковая группа (3.Panzergruppe 3)[26] группы армий «Центр» (Heeresgruppe «Mitte») -- от южного берега озера Виштитис до Капчяместиса (Копцево). В немецкой армии танки были только в танковых дивизиях, которые в свою очередь входили в состав танковых групп; в пехотных дивизиях танков не было. На границе с Литвой были сосредоточены две танковые группы -- 3-я и 4-я.
4-я танковая группа (4. Pazergruppe) под командованием генерал-полковника Эриха Хёпнера (Erich Hoepner)[27] была сосредоточена в центре боевого построения группы армий «Север» и являлась ее основной ударной силой. В её состав входили 41-й моторизованный армейский корпус (XLI.(mot.)) генерала танковых войск Георга-Ганса Рейнхардта (Reinhardt), состоявший из 1-й танковой дивизии (1 Pz.Div.), 6-й танковой дивизии (6 Pz.Div.), 36-й моторизованной дивизии (36 I.Div.(mot)) и 269-й пехотной дивизии (269 I.Div.), а также 56-й моторизованный армейский корпус (LVI.(mot.)) генерала пехоты Эриха фон Манштейна, состоявший из 8-й танковой дивизии (8 Pz.Div.), 3-й моторизованной дивизии (3 I.Div.(mot)), 290-й пехотной дивизии (290 I.Div.) и находящейся в резерве моторизованной пехотной дивизии СС «Мертвая голова» («Tottenkopf»). Надо сказать, что в некоторых источниках указывается, что дивизия была в резерве не корпуса, а танковой группы.
Рассмотрим более подробно историю 6-й танковой дивизии, её состав и боевые действия в первые дни войны.
Дивизия была одним из старейших танковых соединений вермахта. Её история началась 12 октября 1937 года, когда в Вуппертале была сфоромирована 1-я легкая бригада (1.leichte Brigade)[28]. Её командиром стал тогда ещё генерал-майор Хёпнер. 10 ноября 1938 года эта бригада была перефоромирована в 1-ю легкую дивизию (1.leichte Division), а 18 октября 1939 года (по данным Йентца -- 12 сентября 1939 года) была переименована в 6-ю танковую дивизию. В 1938 году тогдашняя легкая дивизия участвовала в занятии Судет, в 1939 году в составе 14-го корпуса (XIV.Armeekorps) 10-й армии группы армий «Юг» -- в занятии Польши. В 1940 году, уже как 6-я танковая дивизия в составе 41-го корпуса (XLI.Panzerkorps) танковой группы Клейста она участвовала во Французской кампании.
Накануне войны с Советским Союзом дивизия под командованием Франца Ландграфа была дислоцирована в Торуни, имея следующий состав:
· 11-й танковый полк -- состоял из трех танковых батальонов: I, II и 65-го. В танковых батальонах дивизии было 47 Pz.II, 155 Pz.35(t), 30 Pz.IV, 5 командирских танков на шасси танка Pz.35(t) и 8 командирских танков на шасси танка Pz.II. Эта дивизия была единственной во всем вермахте, имевшей чехословацкие танки Pz.35(t), которые составляли две трети от всех танков дивизии.
В состав 6-й мотострелковой бригады (6.Schtz.Brig.) входили:
· 4-й мотострелковый полк (S.R.4),
· 114-й мотострелковый полк (S.R.114),
· 6-й мотоциклетный батальон (6.Krd.Btl.),
В каждом полку имелось по два пехотных батальона и рота пехотных орудий, на вооружении которой было шесть 75-мм орудий. Только одна пехотная рота имела на вооружении полугусеничные тягачи SPW.
· 76-й моторизованный артиллерийский полк (A.R.76) состоял из двух легких пушечных (105 мм) и одного среднего гаубичного (155 мм) дивизионов, в каждом по три батареи по четыре орудия,
· 57-й разведывательный батальон (Pz.A.A.57),
· 41-й истребительно-противотанковый дивизион (Pz.Jg.41). На вооружении только 12 новых 50 мм противотанковых пушек и 24 шт. 37 мм противотанковые пушки, так называемые «колотушки».
· 57-й саперный батальон (Pz.Pi.57),
· 82-й моторизованный батальон связи (82.Nachr.Btl.),
· 57-й транспортный батальон (57.Nachs.Btl.).
Кроме того перед самой войной дивизии были подчинены 2-й дивизион 59-го артиллерийского полка и 2-й дивизион 411-го зенитного полка (II/Flak.411).
Возвращаясь к танковому составу дивизии следует обратить внимание на чешские танки Pz.35 (t). Большинство исследователей, подсчитывающих число немецких танков накануне войны, в качестве первичного источника используют работу Б. Мюллера-Гиллебранда «Сухопутная армия Германии. 1933-1945». Однако в таблице 24 этой книги у танка Pz.35 стоит прочерк...
Действия 6-й танковой дивизии вермахта 22-23 июня
В середине июня 1941 года дивизия получила приказ двигаться в направлении границы. Марш продолжался четверо суток, только ночами, любое движение днём было запрещено. По достижении Тильзита возникла проблема переправы через Неман по мосту королевы Луизы, так как по нему также двигалась 1-я танковая дивизия. Поэтому мост использовали только танки, а автомобили и другая техника переправлялись по построенному в последний момент у Шерейтлаукиса понтонному мосту. Передовые части позиции у границы недалеко от Таураге заняли 21 июня, а основным силам это было разрешено только в ночь на 22 июня.
Дивизия получила задачу: форсировать лесистый участок Шилине, Кангайляй, занять севернее Кангайляй мост через Шешувис и высоты у Мешкай (1-я промежуточная цель), далее занять Стейгвилай (16 км северо-восточнее Таураге) и находящийся там мост через Шешувис (1-я цель наступления). Тогда дивизия должна была по берегам Шалтуоны через Эржвилкас достичь возвышенность у Расейняй (2-я цель наступления). И наконец цель первого дня -- занять плацдарм за Дубисой северо-восточнее Расейняй, по дороге в направлении Шилува, Гринкишкис. Выполнение этой цели, по словам командования корпуса, «будет иметь большое значение».
22 июня 1941 года в 3:04 по берлинскому времени ( 4:04 по действовавшему в Литве московскому времени) началась артпоготовка немцев. После её окончания разведчики сообщили, что находившиеся у границы у деревни Шилине деревянные пулеметные вышки уничтожены и 6-я танковая дивизия перешла границу. Перед наступлением дивизия была разделена на две тактические группы -- боевая группа «фон Зекендорф» и боевая группа «Раус». Этими группами командовали подполковник барон Эрих фон Зекендорф (Erich von Seckendorf) и полковник Эрхард Раус (Erhard Raus). Боевая группа Зекендорфа должна была преодолеть лес на участке Шилине-Кангайляй, у Кангайляй и Анелишке занять мост через Шешувис, затем внезапным ударом занять плацдарм у Стейгвилай. Левый фланг прикрывать должен был 6-й мотоциклетный батальон.
Боевая группа Рауса была задержана и получила приказ двигаться с исходных позиций несколько позднее. Она севернее Шилине по лесным дорогам должна была около 2 км двигаться за боевой группой Зекендорфа, а далее через Памейжяй и Мейжяй прорываться в направлении Мешкай, пройдя Платкепуряй занять Гауре.
Наступление начал 6-й мотоциклетный батальон и боевая группа Зекендорфа. По показаниям пленных, в это время советские войска были рассредоточены на широком фронте, а это позволяло попавшим в немецкий тыл (хотя их было немного) оказывать сильное сопротивление. Хорошо ориентируясь на местности, советские войска держали свои позиции до последнего бойца. Стремительное продвижение всё более замедлялось -- мешали плохие дороги и сложная местность. Приказ на наступление группы Раус раз за разом откладывался. В это время было получено сообщение, что разведывательный батальон боевой группы Зекендорфа застрял и путь для марша оставшихся сил непригоден. Наконец около 10 часов боевая группа Рауса получила приказ двигаться за 6-м мотоциклетным батальоном. Преодолев большие трудности (дорога через лес была лежневкой), боевая группа Рауса около 19 часов достигла Кангайляй, а около 23 часов -- Кюкишкяй. Из-за плохих дорог отстал арьергард -- автоцистерны и полевые кухни.
На второй день войны боевые группы из Эржвилкаса двинулись параллельными дорогами. Боевая группа фон Зекендорфа двигалась по дороге через Блюджяй и Калнуяй. Боевая группа Рауса из места стоянки в Анелишке двинулась в 5:30 и до Эржвилкаса шла вслед за боевой группой фон Зекендорфа, а потом повернула на более короткий маршрут через Руткишкяй, Паупис. Дороги улучшились и передовые подразделения под командованием майора Шмидта (Schmidt), увеличив темп, приблизились к широкому лесистому участку у Аукштаслиниса, где настигли отступающий арьергард противника. После короткого ожесточенного боя противник был разбит, однако немцы понесли первые потери: был выведен из строя один танк, смертельно ранен командир 2-й роты 1-го батальона 4-го мотострелкового полка обер-лейтенант Кулок.
В 12:45 немцы достигли местности юго-западнее Расейняя. Наступать на город предполагалось с высоты, находящейся западнее него. Около 13:30 боевая группа Рауса 1-м батальоном 4-го мсп (I./4.S.R.), усиленным одной танковой ротой и 3-й батареей 41-го иптдн (3./Pz.Jg.) при поддержке всех трех батарей 2-го дивизиона 76-го ап (II.76.AR) начала наступление. Группа Зекендорфа в бой за город не вступила, ей было приказано двигаться по высотами западнее него в направление реки Дубиса. Група Рауса цель достигла в 15:00. Для дальнейшего наступления 2-му батальону 4-го мсп (II./4.S.R.) с одной усиленной ротой, 6-й батареей 76 ап (6./76.AR) и 3-й батареей 57-го истребительно-противотанкового дивизиона (3./Pz.Pi.Bn.) были назначены машины и в 16:30 марш был продолжен.
Сломив сильное сопротивление советских войск, в 19:00 немцы достигли и зхватили мост через реку Дубису на дороге Расейняй--Шилува. Усиленный 2-й батальон 4-го мсп (II.Bn/4.S.R.) занял плацдарм. Разведка, посланная в направлении Шилувы, пользы не дала. Штаб боевой группы Раус разместился в Беданчяй.
В это время боевая группа фон Зекендорфа заняла еще один мост через Дубису и захватила плацдарм на левом (восточном) берегу реки у Кибартеляй.
Однако долго радоваться победе немцам не пришлось. Разведка Люфтваффе сообщила, что из районов Кедайняй и Ионава в направлении Кракяй движется около двухсот советских танков. Не было никаких сомнений, что их цель -- немецкая 6-я танковая дивизия.
Действия 2-й танковой дивизии Красной Армии 22-23 июня.
О начавшейся войне «советский народ» узнал не сразу. Вот как начало войны описывает Бережной, который в то время работал в советском посольстве в Берлине.
В шесть часов московского времени мы включили радиоприемник, ожидая, что скажет Москва. Но все наши радиостанции вначале транслировали уроки гимнастики, позднее пионерскую зорьку и наконец последние известия, которые, как всегда, начались новостями с полей и сообщениями о достижениях передовиков производства. [...] Постоянно подходим к радиоприемнику. Из него продолжает звучать народная музыка и марши. Только в 12 часов московского времени Молотов прочитал сообщение Советского правительства.
Поэтому неудивительно, что о начавшейся войне не сразу узнали и воины частей, находившихся дальше от границы. Как пишет в своих воспоминаниях Д. И. Осадчий,
22 июня в 10 часов 45 минут во 2-й танковой дивизии читалась политинформация, а о начавшейся войне ещё ничего не было известно. И только тогда, когда прилетевшие немецкие бомбардировщики разбомбили бывшие в то время пустыми казармы в Рукле и в районе железнодорожной станции Гайжюнай (как ранее говорилось, дивизия располагалась в нескольких километрах, в лесу), стало ясно, что начались боевые действия.
Конечно так поздно о начале войны узнали только рядовые бойцы, а командование округа (фронта), армий и корпусов о начале немецкого наступления узнали довольно скоро и сразу же начало готовить боевые приказы на оборону. Но пока эти приказы из штаба фронта прошли все инстанции и достигли 2-й танковой дивизии прошло чуть не полдня. Например, директива командующего Северо-Западным фронтом была подписана в 9 часов 45 минут. Пока эта директива достигла штаба 8-й армии прошло немало времени, так как боевой приказ, в котором кроме всего прочего указывались действия и 2-й танковой дивизии, был подписан командованием армии лишь в 14:00. Непосредственно дивизия получила приказ около 16:00. И только в 17 часов 30 минут дивизия начала марш.
Уже в сумерках дивизия достигла Ионавы. Со стороны Каунаса беспрерывно двигался поток беженцев. Этот встречный поток очень осложнил движение, поэтому был отдан приказ изменить маршрут: после переезда моста через Нерис в направлении Расейняй двигались второстепенными пыльными дорогами. При движении колонны было категорически запрещено использовать радиостанции. Этот марш в темное время суток, без потерь от авиации противника, описывался в послевоенных учебниках, как образец хорошей организации. Хотя потерь все же избежать не удалось. По техническим нормативам при движении в таких условиях нужно было обязательно каждые 2 часа менять воздушные фильтры двигателей танков КВ. Многие экипажи на это не обращали внимание, да и не имели такой возможности, поэтому немало танков остановилось на обочине, не достигнув конечной цели.
Приказ командующего Северо-Западным фронтом и повторяющий его приказ командующего 8-й армией в создавшейся ситуации были логичными. Направление наступления немецкого 41-го моторизованного корпуса вырисовывалось более чем очевидно: Таураге--Шяуляй--Рига. Советские дивизии должны были одновременно нанести удар по флангам и тылу немецких дивизий, окружить их и уничтожить. 23-я и 28-я танковые дивизии 12-го механизированного корпуса атаковали в юго-западном направлении по левому флангу немцев, 2-я танковая дивизии 3-го механизированного корпуса -- в юго-западном направлении по правому флангу немцев.
Однако это были лишь благие намерения. Одновременный удар не был нанесен из-за элементарных и прозаических причин -- не хватало топлива и боеприпасов, командиры дивизии из-за плохой связи не могли скоординировать свои действия.
Как бы то ни было, этот эпизод в исторической литературе получил название танковой битвы под Расейняем. По существу, она распадалась на несколько эпизодов: бой советских 23-й и 28-й танковых дивизий с немецкими 1-й танковой и 61-й пехотной дивизиями и бой советской 2-й танковой дивизии с немецкой 6-й танковой дивизией. Вот этот последний эпизод рассмотрим мы и подробнее.
Автор материала: Арвидас Жардинскас
Перевод с литовского: Александр Новиченко