Смех и слезы разведки и контрразведки в Русско-Японской войне
Originally published at Только война. You can comment here or there.
Любая большая война - это не только битва армий и флотов, но и долгая, кропотливая, серая, незаметная возня разведок. В РЯВ война разведок получилась фееричной, яркой и абсурдной, в лучших традициях “Монти Пайтона”. Заслуга, во многом, разумеется наша.
Описывать действия сторон можно опираясь на документы, мемуары и статьи противников. Но круче изучить беспристрастный взгляд профессионала со стороны, который был в гуще событий. Нам повезло: в РЯВ был такой персонаж. Звали его Джеймс Элмер Лотроп Халдейн (James Aylmer Lowthorpe Haldane)
Полковник (впоследствии генерал) Британского военного министерства. В РЯВ находился в качестве английского военного наблюдателя в составе 2-й японской армии, подчинялся непосредственно генерал-лейтенанту Уильяму Николсону. Профессиональный разведчик. Собирал данные о японской и русской разведке и контрразведке. В марте 1909 года, после кропотливой обработки накопленного материала, прочел в военном колледже в Кэмберли секретную лекцию “Разведка японской и русской армии в мирное и военное время”. Гриф секретности с лекции был снят в 1993 году. Тогда же, государственное архивохранилище Public Record office опубликовало ее, а наш кин Д.Б. Павлов перевел и отправил в журнал “Исторический архив” за 1997 год в № 1. Где ваш покорный ее откопал и получил ни с чем не сравнимое удовольствие и почти экстаз.
Лекция довольно длинная, желающие могут ознакомиться в ближайшей библиотеке с оригиналом. Здесь вас ждет краткий, но всеобъемлющий пересказ.
Халдейн разделяет разведку и контрразведку в мирное время и военное, войсковую, штабную и политическую. Определяет союзников: за нас - французы, китайцы, корейцы - за бесплатно, австрийцы, немцы, американцы, англичане, турки - за бабки; за японцев - англичане, американцы за бесплатно, корейцы под страхом смерти, австрийцы, немцы, турки, итальянцы, китайцы - за бабки.
Французы сами выступили инициаторами в помощи нашей контрразведке. Получился полный цирк, но это действительно все, что мы совершили в плане контрразведовательного обеспечения плавания эскадры Рожественского:
Уровень, как можете заметить, весьма серьезный.
Японская разведка готовилась к войне долго и тщательно, наша - никак. С началом боевых действий японская разведка работает на полных оборотах, наша - зашевелилась и вышла на приемлемый уровень только после первых поражений. Японская разведка изощренна, кропотлива, продуманна, наша - бестолкова, топорна и отчаянно храбра. Тем не менее, Халдейн расценивает результат как ничейный. Если вкратце, то восточная хитрость разбилась о наши посконные разгильдяйство, тупость и отвагу.
Еще один минус японцы получили откуда не ждали. Они впервые на таком уровне залезли в нашу европейскую коммуналку и пока не знали, что все жильцы - твари. Наши привычные дипломаты скупали все данные, которые выкачивались из японских послов и атташе при европейских дворах.
Подготовка японцев.
Подготовка в мирное время - основа основ японской разведки. Собирается вся, даже незначительная информация о потенциальном противнике. Помимо ресурсов противника, выясняется кто и в каких отношения состоит во властных и армейских эшелонах, какие существуют группировки и какие у них промеж собой терки. В армии изучаются не только сотавы и вооружение частей, но и моральных дух, настроение, происхождение солдат На все части, группировки, важные лица, стратегические узлы заводятся картотеки. Все это собирает разветвленная сеть шпионов, которые, помимо прямых обязанностей, следят друг за другом и друг друга перепроверяют. Все штатные шпионы проходят обучение в академии Генштаба и знают по два языка - один в совершенстве, другой сносно понимают, но держат в секрете. Кадровые офицеры-разведчики нанимаются на самую черную и незаметную работу: каменщики, кули, слуги, прачки. Особо общительные и воспитанные идут парикмахерами и портными. В порты массово завозятся “свои” проститутки, сутенер - офицер.
Отдельно осуществляют сбор военные атташе. Они разыгрывают глуповатых и недалеких вояк, охотно ходят на пьянки и очень плохо говорят на иностранных языках (на самом деле - идеально). Они спрашивают обо всем подряд, но делают вид, что ничего не поняли. Главное их оружие - память. Они улавливают и запоминают все сторонние реплики, поведение за беседой, имена и знакомства, технические детали, шифры, маркировки. Атташе прекрасно знают жаргоны, матюки и особенности произношения “своей” страны. Объем информации, выловленной из нечаянных обмолвок, пренебрежительных шуток над азиатом-солдафоном и всяких косвенных признаков - колоссален. Атташе вылавливают и военные технические новинки и изобретения. Делается это так: японец на вех углах кричит, что готов платить любые суммы за военные изобретения, а когда кто-нибудь тайком к нему с ними приходит, он тащит “жертву” на пьянку в ресторан и, пока, бухают, его помощники изучают принесенные чертежи и приборы и дают заключение - надо или не надо.
Контрразведка тоже начинает готовиться в мирное время. Так как театр предстоящих военных действий был известен, то японцы резонно предположили, что русские будут нанимать китайцев, понимающих японский язык. Поэтому все указатели, объявления, таблички частей были заготовлены на слоговом письме “катакана”, которое китайцы не понимают, а для всех цифр были разработаны специальные значки и всех офицеров заставили их выучить наизусть.
Отдельный большой пассаж Халдейн посвящает японской памяти. Отмечая, что у англичан она вообще плохая и точная устная передача гонцом донесения в английской армии - это настоящее чудо, Халдейн признает японскую память идеальной. Никаких письменных донесений гонцами - только запоминание наизусть. Русского или какого другого гонца убьют - на нем письма. Японского шлепнут - шиш с маслом. В 1908 году англичане даже секретную брошюру издали о японской подготовке и тренировке памяти, но в войсках она не зашла - там тупо не врубились.
За год до войны, с помощью платных китайских агентов, составили громадные списки всех китайцев и корейцев, которые находились на русской службе. За каждым было установлено наблюдение. Если у корейцев были в досягаемости семьи, то к ним заходили и вербовали под угрозой выпиливания под корень родни - это работало. Китайцев прощупывали на предмет бабла - фифти-фифти, были и принципиальные.
Подготовка русских.
Никак.
Деятельность в военное время.
Разведка.
Японцы.
Достоверные сведения о движении противника стали получать сразу. Источник - русские газеты. В “Русском инвалиде” помещались приказы по призыву и формированию новых частей. Там открыто печатались репортажи с проводов частей на войну. О прохождении эшелонов по железной дороге сигнализировали агенты на местах. Японцы сразу знали кто, в каком количестве и с чем едет к ним в гости. Свои части японцы грузили на корабли только по ночам, запретив за неделю солдатам писать какие-либо письма.
В прифронтовой полосе была создана шпионская сеть.
В тыл русской армии были засланы под видом китайских чернорабочих японские офицеры. Для русских что японец, что китаец - одно лицо и прием некоторое время работал. Потом (после первых полученных пинков), наша контрразведка заподозрила неладное и запросила помощь китайских коллег. Китайцы объяснили два принципиальных различия между ними и японцами: походка и форма глаз. Наши все равно путали и катайцы указали еще на одну яркую особенность: китайцы-северяне и маньчжуры после еды всегда грызли арбузные семечки, а япов от такого воротило. Семечки стали главным оружием нашей контрразведки
Огромное внимание уделялось осмотру поля боя, русских окопов, стоянок. Из окопов выгребали все мелочи: гильзы, клочки писем, одежду, иконы, обереги, пуговицы и проч.
Наблюдение за движением русских осуществлялось с помощью мощных телескопов, маскировавшихся на любой возвышенности. Особо следили за конницей - она находила броды через речки, а японцы потом этими переправами пользовались. Наблюдателей тщательно готовили, рукаводствуясь принципом “неподготовленный наблюдатель - хуже шпиона”. Наблюдатели изучали о русских все: начиная с униформы и заканчивая манерой верховой езды.
Непосредственно перед началом наступления русские позиции обследовались разведгруппами по 2-3 человека с офицером. Их задача: установить рельеф местности, характер вооружения и численность противника. Так, перед сражением у Наншана, разведка приволокла стрелянные гильзы от русских снарядов и японцы установили калибры наших пушек и дальность полета снарядов.
В самих частях, задействованных в сражении, устанавливалась эффективная эстафета на флангах. С ее помощью, например, перед началом сражения у Хейкутай, на левом фланге японской армии знали, что Куропаткин не придет на помощь генералу Гриппенбергу, войска которого атакуют японцев, и он бросит свою армию на произвол судьбы. Во время рейда генерала Мищенко на Инкоу японцы знали не только дату его начала, но и состав войск.
Большую помощь в сборе информации играли странствующие музыканты и певцы. После удачных выступлений они просили у слушателей письменных рекомендации для других частей. Наши им писали, ага. Бардак прекратили только уже после Мукдэна.
особую помощь японской разведке оказывали русские вывески с обозначением номеров частей. Наши все указывали точно.
Еще одной сильной стороной стал опрос пленных. Не допрос, а опрос. С пленными японцы обращались очень хорошо, сытно кормили. Устанавливали доверительные отношения. Контакт налаживали с пленными из “ненадежных частей”.
(Нашим контрразведчикам военнопленные японцы в основном называли только звание и род войск, а на остальные вопросы показывали свой японский половой член).
Японские атташе и штатные разведчики организовали два центра сбора стратегической информации в Берлине и Константинополе. В Берлине сильно разбогатели немецкие дипломаты и шпионы. В Константинополе японцы просто открыли канцелярский магазинчик с окнами на Босфор и считали корабли. Но там наша контрразведка сработала - к япам пришли турки и “мамой кланус ночью под видом рыбаков миноносцы правэлы, да!” - японцы запутались в подсчетах. Правда это было не страшно - корабли считали на Мадаскаре, Сейшелах и в китайских портах.
Русские.
Агентурной сети сначала не имели вовсе, но потом стали нанимать китайских переводчиков. Китайцы не были профессиональными военными и никаких подробностей сообщить не могли. Но вот о движении воинских масс сообщали довольно точно. Пришлось в Мукдене организовать особую разведывательную школу для местных кадров. Так как мы в основном отступали, то агентов оставляли тылу японцев. Готовили хорошо, система сигналов было эффективной, но был феерический прокол, я такой песни еще не встречал!: “С одной стороны, штабы различных соединений имели параллельную агентуру, чья деятельность никак не координировалась, с другой - одни и те же агенты работали сразу на несколько штабов, что никак не делало русскую разведку эффективнее. Поэтому агентов фотографировали и рассылали фотографии для того, чтобы те не были по ошибке арестованы“. Фотографировали, Карл! И рассылали! А японцы потом находили в разгромленных штабах и опознавали.
После Мукденского сражения работа русской разведки резко улучшилась за счет внешней агентуры. Привычными взятками стали собирать достоверную информацию агенты в Берлине, Лондоне, Париже, Пекине, Шанхае, Цяньзцине. Несколько агентов работали в самой Японии. Одни из них, по кличке “Комар”, отправлял шифрованные донесения на Окинаву, а оттуда рыбаками в Гонконг русскому консулу. Комара накрыли уже после заключения перемирия.
Важным оперативным источником информации была войсковая разведка. В отличии от японских наблюдателей и пластунов, наши делали работу самым шоковым образом: казаки на полном скаку врывались в расположения японских частей, смотрели что к чему, кого-то убивали, кого-то (если можно было) хватали и, отстреливаясь, скакали обратно. Один казачий разъезд в районе Иентай заскакал прямо в расположение штаба маршала Ояма, снес шашкой башку часовому, поднял переполох и ускакал обратно.
Контрразведка.
Японцы.
Как отмечает Халдейн, японцам вообще свойственна скрытность. По армейскому уставу гонец передает сообщение только адресату и никому больше, хоть императору. В войсках была введена цензура до ротного уровня. Даже в бытовых письмах заставляли писать иносказательно. С цензурой японцы перестарались, доведя ее до абсурда. Как результат: в войсках на нее стали забивать и военные наблюдатели иногда находили в окопах письма с незашифрованными секретными сведениями.
Войска перемещались преимущественно по ночам. Дневные переходы готовились заранее: сооружались маскировочные щиты с растительностью. Только выставив со стороны противника щиты войска начинали движение. В занятых населенных пунктах солдат размещали по подвалам, а местных выгоняли на улицу изображать повседневную жизнь. На подступах к селению выставляли патрули, которые арестовывали всех подряд. Поэтому со стороны невозможно было установить - занят ли населенный пункт и сколько там войск.
Большое внимание уделялось скрытым маневрам. Для того, чтобы усилить резервы, японцы могли перебрасывать по ночам с линии фронта целые дивизии. Причем такие движения могли проделывать прямо в ходе сражения. Так, незадолго до Мукденского сражения, туда, для усиления японского правого фланга, из-под Порт-Артура перебросили четыре дивизии генерала Ноги. Японцы знали, что наши знают об этом. Поэтому на правый фланг пришла только одна дивизия, а три замаскировались в тылу левого фланга и неожиданно ударили в разгар сражения, что чуть не привело к катастрофе для русских.
Особое внимание японцы уделяли дезинформации русских патрулей и разъездов: на видных местах оставлялись различные предметы, фуражки частей, письма, фальсифицированные отчеты и просто обильный лошадиный навоз в нужном направлении. Но это совсем не работало - наши тупо не замечали разбросанных предметов, предпочитая с шумом ворваться в японское расположение и там все выяснить.
В основном же, японская контрразведка занималась арестами русских шпионов. Шпионов сливала отлаженная японская агентура и мы сами (см. выше).
Русские.
О дезинформации и маскировке так:
Самым большим мероприятием по предотвращению утечки информации был приказ не использовать китайских кули на окопных работах. Ну и арестовывали выявленных с помощью арбузных семечек японских агентов.
На высшем уровне давали взятки в Берлине и Вене для дезинформации японцев и морочили им голову в Босфоре.