Они должны заплатить кровью: еврейские мстители после Второй мировой
Статья Давида Гендельмана в Jewish Magazine:
«Мы призываем вас к мести. Мести без жалости, без сантиментов, без «хороших» немцев. «Хорошему» немцу - легкую смерть, он умрет последним. Как они обещали своему хорошему еврею: «Тебя застрелят последним». Это требование всех нас, требование людей, которые могут завтра погибнуть и готовы с честью сражаться и с честью погибнуть.
Месть! К этому мы призываем вас, не страдавших в гитлеровском аду. Вы обязаны исполнить это даже с опасностью для жизни. Не упокоятся наши раздробленные кости по всем краям Европы, не утихнет развеянный пепел крематориев, пока вы не отомстите за нас.
Помните и исполните нашу просьбу и ваш долг!»
Ципора БирманИз письма-завещания Ципоры Бирман друзьям в Палестине, март 1943-го. Ципора погибла во время восстания в Белостокском гетто в августе 1943-го. Письмо было найдено в спрятанном архиве подполья.
«Мы берем на себя задачу не дать забыть»
После того как Красная армия освободила Восточную Европу от нацистов в начале 1945 года, еврейские партизаны начали организовывать массовую нелегальную переброску еврейских беженцев через Центральную и Южную Европу в Палестину. Движение, получившее название «Бриха» («Побег»), вначале было стихийным. В январе 1945-го на встрече в Люблине были созданы основы централизованной организации. Во встрече принимали участие Аба Ковнер - один из командиров сопротивления в Виленском гетто, командир партизанского отряда, поэт и идеолог, будущий политрук бригады «Гивати», командиры восстания в Варшавском гетто - Антек Цукерман и Цивья Любеткин, другие руководители еврейских отрядов. В марте 1945-го в Бухаресте Ковнер и Любеткин установили связь с подпольной организацией «Мерказ ле-гола» («Центр по делам диаспоры»), членами которой были солдаты Еврейской бригады и других еврейских подразделений британской армии, размещенных в Италии. После окончания войны начались совместные скоординированные действия двух организаций по переброске беженцев, затем управление перешло к эмиссарам руководства еврейского ишува в Палестине.
Однако кроме эвакуации выживших евреев в Палестину у многих еврейских партизан была и другая цель - месть. Некоторые из них, помогая другим найти новую жизнь на новой родине, не видели такого будущего для себя, пока не будут отмщены миллионы погибших.
Цивья Любеткин: «Мы знали только одно: если найдутся люди и если хватит сил, нужно только это - мстить! Нами владело не настроение строить, а только желание рушить, рушить что только можно, что только сможем!» Аба Ковнер: «Разрушение было не вокруг нас. Оно было прежде всего внутри нас. Мы не представляли себе, что мы можем и что мы имеем право вернуться к жизни, приехать в Палестину, создать семьи, вставать утром на работу и этим свести счеты с немцами».
Наряду с желанием отомстить немцам за смерть, унижение и бессилие, Ковнер видел продолжающийся антисемитизм, видел послевоенные погромы в странах Восточной Европы, видел равнодушие мира к гибели европейского еврейства, опасался повторения Катастрофы в случае новой войны и хотел, чтобы месть стала уроком не только немцам, но и всему миру: за пролитую еврейскую кровь придется платить.
В январе 1945-го во время встречи в Люблине родилась организация, получившая в литературе название «Накам» («Отмщение»), во главе с Абой Ковнером. Сам Аба Ковнер дал организации другое название. В написанном им в Бухаресте манифесте он подчеркнул: «Мы берем на себя задачу не дать забыть, путем проведения необходимого акта: расплаты. Это будет больше чем месть, это должно быть законом убитого еврейского народа! Поэтому нашим именем будет ДИН, «дам Исраэль нотер» (кровь Израиля не прощает), чтобы будущие поколения знали, что есть суд (дин) и есть судья в этом безжалостном мире».
Еврейские партизаны: Ружка Корчак, Аба Ковнер, Витка КемпнерЗаместитель Ковнера Паша Райхман (Ицхак Авидов), партизан из «ровенской группы»: «Это вышло само. Мы сидели за стаканами, и вылетела эта идея, и вдруг она была не в воздухе, а на столе. Мы увидели, что эта идея объединяет нас всех. Все хотели отомстить». Кто-то предложил убить немцев миллионами, отравив питьевую воду в городах Германии. Ковнер загорелся идеей. Великая и страшная месть отвечала его апокалиптическим настроениям. Райхман: «Не было никаких сомнений, что мы делаем то, что сделал бы сам бог, если бы он был». Польдек Вассерман (Иегуда Маймон), подпольщик в Краковском гетто и узник Освенцима, будущий капитан второго ранга ВМС Израиля, присоединился к мстителям в Бухаресте в марте 1945-го: «Нашей идеологией было убить шесть миллионов в качестве мести еврейского народа немцам».
Вскоре из штаба, состоящего из пяти человек, организация выросла до полусотни мужчин и женщин. Все члены группы были бывшими подпольщиками, партизанами либо узниками концлагерей, у всех погибли семьи, все горели желанием отомстить. Большинство были молодыми, от 20 до 30 лет. Почти все были выходцами из Польши: Вильно, Краков, Ченстохов, Лодзь, Варшава и т. д. Некоторые были соратниками Ковнера и до того, другие присоединились по принципу «друг приводит друга», многих привела гражданская жена Ковнера Витка Кемпнер, она хорошо разбиралась в людях (в будущем она стала клиническим психологом) и иногда просто указывала на кого-то из бывших партизан: «Он нам подходит».
Вариант отравления максимального числа немцев был назван «План А». Второй предложенный вариант, «План Б», заключался в отравлении нескольких тысяч эсэсовцев из числа военнопленных, содержавшихся в лагерях.
Ковнер на суде над Адольфом Эйхманом15 июля 1945-го группа партизан во главе с Абой Ковнером, Элиезером Лидовским, Нисаном Резником и Хаимом Лазаром прибыла в Тарвизио в Северной Италии, где размещались подразделения Еврейской бригады. Основной целью встречи была дальнейшая координация действий «Брихи». Кроме того, Ковнер обсудил с доверенными членами «Хаганы» и планы мести. В Бригаде существовала своя группа мстителей (см. ниже), и нужна была координация и помощь. Сам Ковнер хотел добраться до Палестины. Его целью было получить хотя бы неофициальное разрешение на свои действия от руководства «Хаганы». Кроме того, он должен был достать подходящий для такой операции яд. Из Тарвизио Ковнер прибыл в Болонью, там он получил поддельные документы, сопровождающего, и под видом солдата британской армии был переправлен в Палестину.
Опасный элемент
Сразу же по прибытии в августе 1945-го Ковнер попал под домашний арест. Шауль Меиров (Авигур), начальник «Моссад ле-Алия Бет» («Учреждение по репатриации Б», организация, занимавшаяся нелегальной иммиграцией) и один из руководителей «Хаганы», поселил его в квартире своих родителей и три дня вел с ним интенсивные беседы. Аба Ковнер был для руководства еврейского ишува проблематичной и противоречивой фигурой. С одной стороны, он был партизаном и борцом, именно он первым бросил клич: «Не пойдем как скот на бойню!» в своем воззвании в Виленском гетто 1 января 1942-го, и до войны он был в Вильно местным руководителем движения «А-Шомер а-Цаир», то есть идеологически правильным примером сопротивления. С другой стороны, создание под его командованием в апреле 1945-го в Бухаресте «Бригады выживших», внепартийного объединения бывших еврейских партизан и бойцов, противоречило всем политическим обычаям ишува, разделенного на четко очерченные движения и не мыслившего такой внепартийной организации. Кроме того, до руководителей уже дошли сообщения о его намерениях и планах мести, Ковнер воспринимался как потенциально опасный элемент, харизматичный лидер, не принимающий власти руководства, возможный раскольник типа ЭЦЕЛя и ЛЕХИ, с чуть ли не фашистскими тенденциями. Поэтому и к нему, и к его группе в целом отношение было амбивалентное: к ним самим положительное, к их планам - крайне настороженное.
Через три дня Ковнера освободили, и он начал прощупывать почву среди других руководителей. Среди тех, с кем он вел переговоры, были главы «Хаганы» Исраэль Галили и Моше Снэ, командир ПАЛЬМАХа Ицхак Садэ, а также Шимон Авидан, первый командир «Немецкого взвода» ПАЛЬМАХа, созданного в 1942-м для действий в тылу врага в случае оккупации Палестины. Все были категорически против «Плана А», но с «Планом Б» высшие руководители в целом соглашались, если это будут действия под общим управлением «Хаганы», а не самодеятельность, способная поставить под угрозу основную работу в Европе: переброска еврейских беженцев в Палестину, их охрана и военная подготовка в лагерях перемещенных лиц, добывание оружия для будущей армии и т. д. Впоследствии Ковнер сказал об этих переговорах: «Я врал им с чистой совестью». Он имел в виду, что на словах соглашался с «Планом Б», а сам продолжал втайне вынашивать «План А».
В ЖЖ все не влезло, дальше тут.
«Мы призываем вас к мести. Мести без жалости, без сантиментов, без «хороших» немцев. «Хорошему» немцу - легкую смерть, он умрет последним. Как они обещали своему хорошему еврею: «Тебя застрелят последним». Это требование всех нас, требование людей, которые могут завтра погибнуть и готовы с честью сражаться и с честью погибнуть.
Месть! К этому мы призываем вас, не страдавших в гитлеровском аду. Вы обязаны исполнить это даже с опасностью для жизни. Не упокоятся наши раздробленные кости по всем краям Европы, не утихнет развеянный пепел крематориев, пока вы не отомстите за нас.
Помните и исполните нашу просьбу и ваш долг!»
Ципора БирманИз письма-завещания Ципоры Бирман друзьям в Палестине, март 1943-го. Ципора погибла во время восстания в Белостокском гетто в августе 1943-го. Письмо было найдено в спрятанном архиве подполья.
«Мы берем на себя задачу не дать забыть»
После того как Красная армия освободила Восточную Европу от нацистов в начале 1945 года, еврейские партизаны начали организовывать массовую нелегальную переброску еврейских беженцев через Центральную и Южную Европу в Палестину. Движение, получившее название «Бриха» («Побег»), вначале было стихийным. В январе 1945-го на встрече в Люблине были созданы основы централизованной организации. Во встрече принимали участие Аба Ковнер - один из командиров сопротивления в Виленском гетто, командир партизанского отряда, поэт и идеолог, будущий политрук бригады «Гивати», командиры восстания в Варшавском гетто - Антек Цукерман и Цивья Любеткин, другие руководители еврейских отрядов. В марте 1945-го в Бухаресте Ковнер и Любеткин установили связь с подпольной организацией «Мерказ ле-гола» («Центр по делам диаспоры»), членами которой были солдаты Еврейской бригады и других еврейских подразделений британской армии, размещенных в Италии. После окончания войны начались совместные скоординированные действия двух организаций по переброске беженцев, затем управление перешло к эмиссарам руководства еврейского ишува в Палестине.
Однако кроме эвакуации выживших евреев в Палестину у многих еврейских партизан была и другая цель - месть. Некоторые из них, помогая другим найти новую жизнь на новой родине, не видели такого будущего для себя, пока не будут отмщены миллионы погибших.
Цивья Любеткин: «Мы знали только одно: если найдутся люди и если хватит сил, нужно только это - мстить! Нами владело не настроение строить, а только желание рушить, рушить что только можно, что только сможем!» Аба Ковнер: «Разрушение было не вокруг нас. Оно было прежде всего внутри нас. Мы не представляли себе, что мы можем и что мы имеем право вернуться к жизни, приехать в Палестину, создать семьи, вставать утром на работу и этим свести счеты с немцами».
Наряду с желанием отомстить немцам за смерть, унижение и бессилие, Ковнер видел продолжающийся антисемитизм, видел послевоенные погромы в странах Восточной Европы, видел равнодушие мира к гибели европейского еврейства, опасался повторения Катастрофы в случае новой войны и хотел, чтобы месть стала уроком не только немцам, но и всему миру: за пролитую еврейскую кровь придется платить.
В январе 1945-го во время встречи в Люблине родилась организация, получившая в литературе название «Накам» («Отмщение»), во главе с Абой Ковнером. Сам Аба Ковнер дал организации другое название. В написанном им в Бухаресте манифесте он подчеркнул: «Мы берем на себя задачу не дать забыть, путем проведения необходимого акта: расплаты. Это будет больше чем месть, это должно быть законом убитого еврейского народа! Поэтому нашим именем будет ДИН, «дам Исраэль нотер» (кровь Израиля не прощает), чтобы будущие поколения знали, что есть суд (дин) и есть судья в этом безжалостном мире».
Еврейские партизаны: Ружка Корчак, Аба Ковнер, Витка КемпнерЗаместитель Ковнера Паша Райхман (Ицхак Авидов), партизан из «ровенской группы»: «Это вышло само. Мы сидели за стаканами, и вылетела эта идея, и вдруг она была не в воздухе, а на столе. Мы увидели, что эта идея объединяет нас всех. Все хотели отомстить». Кто-то предложил убить немцев миллионами, отравив питьевую воду в городах Германии. Ковнер загорелся идеей. Великая и страшная месть отвечала его апокалиптическим настроениям. Райхман: «Не было никаких сомнений, что мы делаем то, что сделал бы сам бог, если бы он был». Польдек Вассерман (Иегуда Маймон), подпольщик в Краковском гетто и узник Освенцима, будущий капитан второго ранга ВМС Израиля, присоединился к мстителям в Бухаресте в марте 1945-го: «Нашей идеологией было убить шесть миллионов в качестве мести еврейского народа немцам».
Вскоре из штаба, состоящего из пяти человек, организация выросла до полусотни мужчин и женщин. Все члены группы были бывшими подпольщиками, партизанами либо узниками концлагерей, у всех погибли семьи, все горели желанием отомстить. Большинство были молодыми, от 20 до 30 лет. Почти все были выходцами из Польши: Вильно, Краков, Ченстохов, Лодзь, Варшава и т. д. Некоторые были соратниками Ковнера и до того, другие присоединились по принципу «друг приводит друга», многих привела гражданская жена Ковнера Витка Кемпнер, она хорошо разбиралась в людях (в будущем она стала клиническим психологом) и иногда просто указывала на кого-то из бывших партизан: «Он нам подходит».
Вариант отравления максимального числа немцев был назван «План А». Второй предложенный вариант, «План Б», заключался в отравлении нескольких тысяч эсэсовцев из числа военнопленных, содержавшихся в лагерях.
Ковнер на суде над Адольфом Эйхманом15 июля 1945-го группа партизан во главе с Абой Ковнером, Элиезером Лидовским, Нисаном Резником и Хаимом Лазаром прибыла в Тарвизио в Северной Италии, где размещались подразделения Еврейской бригады. Основной целью встречи была дальнейшая координация действий «Брихи». Кроме того, Ковнер обсудил с доверенными членами «Хаганы» и планы мести. В Бригаде существовала своя группа мстителей (см. ниже), и нужна была координация и помощь. Сам Ковнер хотел добраться до Палестины. Его целью было получить хотя бы неофициальное разрешение на свои действия от руководства «Хаганы». Кроме того, он должен был достать подходящий для такой операции яд. Из Тарвизио Ковнер прибыл в Болонью, там он получил поддельные документы, сопровождающего, и под видом солдата британской армии был переправлен в Палестину.
Опасный элемент
Сразу же по прибытии в августе 1945-го Ковнер попал под домашний арест. Шауль Меиров (Авигур), начальник «Моссад ле-Алия Бет» («Учреждение по репатриации Б», организация, занимавшаяся нелегальной иммиграцией) и один из руководителей «Хаганы», поселил его в квартире своих родителей и три дня вел с ним интенсивные беседы. Аба Ковнер был для руководства еврейского ишува проблематичной и противоречивой фигурой. С одной стороны, он был партизаном и борцом, именно он первым бросил клич: «Не пойдем как скот на бойню!» в своем воззвании в Виленском гетто 1 января 1942-го, и до войны он был в Вильно местным руководителем движения «А-Шомер а-Цаир», то есть идеологически правильным примером сопротивления. С другой стороны, создание под его командованием в апреле 1945-го в Бухаресте «Бригады выживших», внепартийного объединения бывших еврейских партизан и бойцов, противоречило всем политическим обычаям ишува, разделенного на четко очерченные движения и не мыслившего такой внепартийной организации. Кроме того, до руководителей уже дошли сообщения о его намерениях и планах мести, Ковнер воспринимался как потенциально опасный элемент, харизматичный лидер, не принимающий власти руководства, возможный раскольник типа ЭЦЕЛя и ЛЕХИ, с чуть ли не фашистскими тенденциями. Поэтому и к нему, и к его группе в целом отношение было амбивалентное: к ним самим положительное, к их планам - крайне настороженное.
Через три дня Ковнера освободили, и он начал прощупывать почву среди других руководителей. Среди тех, с кем он вел переговоры, были главы «Хаганы» Исраэль Галили и Моше Снэ, командир ПАЛЬМАХа Ицхак Садэ, а также Шимон Авидан, первый командир «Немецкого взвода» ПАЛЬМАХа, созданного в 1942-м для действий в тылу врага в случае оккупации Палестины. Все были категорически против «Плана А», но с «Планом Б» высшие руководители в целом соглашались, если это будут действия под общим управлением «Хаганы», а не самодеятельность, способная поставить под угрозу основную работу в Европе: переброска еврейских беженцев в Палестину, их охрана и военная подготовка в лагерях перемещенных лиц, добывание оружия для будущей армии и т. д. Впоследствии Ковнер сказал об этих переговорах: «Я врал им с чистой совестью». Он имел в виду, что на словах соглашался с «Планом Б», а сам продолжал втайне вынашивать «План А».
В ЖЖ все не влезло, дальше тут.