«Шаат неила» - весь сериал, часть 1
Юзер david-2 разбирает по косточкам недавний израильский сериал:
Часть из сказанного далее я уже писал после первой серии, но некоторые товарищи попросили написать «в общем и целом» про весь сериал. Десять серий, поэтому заклепок будет много, и не говорите, что вас не предупреждали.
«Шаат неила», в иностранном прокате Valley of Tears, «Долина Слёз».
Содержание нынешнего первого сезона: сирийский фронт в войне Судного Дня. Опорный пункт на Хермоне, танковые бои, бункер на Тель-Саки и т.д. Второй сезон, который собираются снимать, если найдут финансирование, будет посвящен египетскому фронту.
Основные задачи и принципы, по которым действовали сценаристы и режиссер:
1. Антимилитаризм. Как сказал в интервью режиссер Ярон Зильберман, «любой военный фильм должен быть антивоенным». В Израиле вообще очень любят снимать антивоенные фильмы. Нюанс в том, что если снять хороший военный фильм, то он и так выйдет антивоенный, в гуманистическом смысле, а если стремиться снять антивоенный фильм, то он выйдет антивоенный, но далеко не факт, что хороший.
2. Показать простых солдат, а не командиров, генералов и прочие большие шишки. Потери, плен, посттравматический синдром, страх, героизм, превозмогание, «непростые решения».
3. Камерность. Израильский военный кинематограф любит маленькие постановки, чем меньше, тем лучше, эпические военные полотна он создавать не умеет и не хочет уметь. Частью это из-за недостатка ресурсов, частью это осознанная идеология.
4. Отразить актуальную политическую и идеологическую повестку, как сегодняшнюю, так и историографическую.
Из этих принципов следуют примененные в данном случае приемы:
1. Лишних действующих лиц надо ликвидировать при первой возможности. Заодно это отражает трагичность потерь.
2. Вследствие этого немногочисленные главные герои действуют и за себя, и за того парня, совмещая в себе нескольких реальных человек и отражая сразу несколько режиссерских задач.
3. Реальная история это только фон, конкретные события выбираются, тасуются и изменяются в соответствии с вышеприведенными условиями. Задача показать реальность во всей ее сложности не ставилась, неоднократно подчеркивалось, что «это не документальное кино». Их кино, их видение.
Драматургия в целом шаблонная: любовный треугольник одна линия, отец ищет пропавшего сына-десантника вторая линия - это типа такой рядовой Райан, друг добирается до своих друзей на фронте третья линия, все линии пересекаются. Ну а вокруг война, внезапность нападения, шок, страх, убитые, раненые, трагедия, горечь «да как вы допустили и зачем это вообще надо» и так далее.
Основные герои:
Авиноам - слишком много знающий ботаник, солдат разведки на Хермоне. Многие черты взяты как намек на лейтенанта Амоса Левинберга: боится, что сирийцы у него всё выпытают, знает всю секретную информацию, даже что ему знать не положено, запоминает однажды виденные номера, вместо того, чтобы пойти спать, отсиживает еще одну смену на подслушивании, потому что ему интересно, и даже сирийский следователь его не просто допрашивает, а кладет ему тетрадь на стол, чтобы он сам писал, как было с Левинбергом. Заодно он работает Паганелем и в ураганном темпе сообщает зрителю информацию о количестве танков и отмеченных индикациях к нападению. Сам по себе он просто мальчик-очкарик, которого били в школе, любит девочку, которая за него заступилась, не решается ей об этом сказать и т.д. Заботится о ёжике Цнобаре, это его детский индикатор. Проходимый в сериале путь - взросление.
Йоав - офицер Голани на Хермоне, функционирует как «геройский герой». Сначала терпеть не может Авиноама, этот странный ботаник пудрит ему мозги, но его надо спасти как носителя секретной информации, потом проникается к нему симпатией, становится добрым и сильным старшим братом: сцена на минном поле «ты ступаешь, где я ступаю», «после войны оба прыгнем головой в воду, ты скажешь той, кого любишь, я сделаю наконец предложение подруге». С момента как Йоаву отрывает ногу миной, Авиноам вообще не вспоминает про Цнобара - первая стадия взросления, тащит Йоава на себе, потом идет за помощью, возвращается, встречает Йоава уже в плену - «Авиноам, не говори им ни слова», поднимает голову и отказывается отвечать сирийскому следователю: «я прыгаю в воду», последняя стадия взросления. И не в том дело, выдержит он пытки или расколется, а он принял решение и стал взрослым. Это вообще не про войну, это про него. А чтобы мы за Цнобара не беспокоились, показано, что он тоже повзрослел и самостоятельно куда-то идет по своим ежиным делам.
Дафна - офицерша в штабе, подруга Йоава. Функционирует как подруга Йоава - «волнуется за него». Снимает рубашку и ловит попутки в майке - где такое видано для офицерши АОИ, совершенно лишний момент. Возвращается в штаб и потом выезжает на бронетранспортере за Йоавом - хотели показать и ту роль женщин на войне, которой в реальности не было, но там хотя бы мотивация понятна, это не в майке бегать. Если хотели больше женского тела, то надо было подробнее девок показывать, которые с Мени спят.
Тамир - офицер в штабе, бывший друг Дафны, играет третью сторону любовного треугольника, сам по себе почти неодушевленный персонаж.
Алуш, Марко, Мелахи - три танкиста, три веселых друга. «Черные пантеры», которых для сериала не поленились научить говорить по-мароккански (два учителя работали) отражают социальные проблемы и противоречия израильского общества. Алуш - положительный и стремится к не теряющей корней интеграции, Марко - сильно озлобленный на всю систему, Мелахи - гопник-приколист. Один влюблен в сестру другого за спиной третьего, другой также оказывается стукачом полиции после шантажа. Всё это рождает конфликт между всеми тремя помимо конфликта с системой. Проходимый в сериале путь - Алуш становится лидером и потом жертвует собой, Мелахи тоже становится лидером и ведет других в бой, Марко выплескивает всю свою злобу и снимает ее с себя: в начале он снимал рубашку и оставался в майке «Черных пантер», в конце сдирает с себя танковый комбинезон и голый кричит сирийцам «Стреляйте, я вас не боюсь и всех вас порву».
Мени Бен-Дрор - знаменитый журналист и писатель. Член крайне левого «Мацпена», «старый социалист», сочувствует «Черным пантерам», против истеблишмента, при том, что сам плоть от плоти от него. В начале первой серии звучит песня «Просыпаться после полудня, рядом с девушкой или двумя», как символ сладкой жизни, и он так и просыпается с двумя девками. Богемный богатей, крутая тачка, всех знает и его все знают, включая Моше Даяна. А что его война застала без штанов в прямом смысле, то это такая тонкая аллюзия на то, что государство и армию война тоже застала без штанов. Проходимый в сериале путь - приближение к потерянному когда-то сыну.
Йони - десантник, сын Мени от бывшей жены, жил в Париже, недавно приехал, не ужился с отцом, месяц назад призвался в армию. Вначале впадает в шок, потом достойно воюет, погибает как трагедия для его отца, который думал, что хотя бы его сын никого не убьет и не погибнет в 18 лет.
Авирам - командир танкового взвода. Высокомерный киббуцник, четкий танкист. Нужен как погибший командир, место которого займут простые солдаты.
Каспи - взводный сержант танкового взвода, такой же высокомерный киббуцник. Отражает темы посттравматического синдрома, психует и ищет смерти.
Альмоги - полковник в штабе. Произносит пафосные речи и полковничьи замечания типа «завяжи шнурки».
Сирийский следователь - хитрый злодей, выглядит как младший брат Касема Сулеймани. Озвучивает вражескую пропаганду.
Остальные действующие лица в основном фоновые, будут упомянуты по мере надобности.
Перейдем к матчасти. Кино снимают про человеческие переживания, но это не театр теней, они специально деньги вбухали в железо, чтобы и на железо смотрели. И вообще кинокритика это балабольство для развлечения, а матчасть надо учить.
Как постоянно повторяла реклама, «самый дорогой израильский сериал». Примерно 23 миллиона шекелей, это заметная сумма. Но всё равно это дорого только в израильских масштабах. Железо гонять удовольствие недешевое.
Одолженный у армии Центурион, по-нашему Шот, на ход поставили только один, остальные просто стоят для картинки, а где несколько в кадре едут, это комбинированные съемки и компьютерная графика. И что всегда режет глаз, особенно на крупных планах: Центурионы утыканы приваренными креплениями для блоков динамической защиты, которая появилась на израильских танках только с 1975. Сами блоки давно сняты при списании танков, и вообще их отвинтить легко, а заморачиваться с креплениями киношники не стали, им армейская мастерская и так за замену мотора и постановку на ход большой счет выкатила. А крепления это же надо со всех танков всё срезать заподлицо, зачистить и закрасить, это долго, нудно и лишние деньги, а кто это оценит, кроме меня и узкого круга ограниченных людей. Овчинка выделки не стоит. Дымовых гранатометов и термозащитного кожуха нет, уже достаточно.
Т-55, переделанный обратно из Тирана, тоже только один на ходу, колонны сирийских танков это наделанная из него компьютерная графика. Башенные ящики сняли для превращения обратно в Т-55, и за то спасибо, а что пушка осталась 105-мм с эжектором посередине ствола и прочие израильские детали, так опять же кто бы это оценил, если бы они их поменяли. Поставили на башню ДШК, и вперед, чего же боле.
БТР-152 тоже один, играет и за сирийцев, и как израильский трофейный. Всё путём, они реально использовались на Голанах с обеих сторон.
М113 - с ним вопросов и не было, он до сих пор в строю.
Израильские машины - «нун-нун» М-325, джип CJ-5, передвижная кантина. Всё соответствует.
Сирийский джип это УАЗ-469. Мало того, что производство начато в декабре 1972, но конкретно показанная версия это уже 80-е годы. Надо было озаботиться найти ГАЗ-69, но старый советский джип найти объективно сложно, это вам не израильский.
Консультанты у них были хорошие и имеющие опыт с той войны, солдаты и офицеры, и в массовке куча реальных молодых и старых танкистов, и создатели много книжек прочитали и хроники посмотрели, поэтому где это не мешает драматургическому замыслу и возможностям, с боевой работой танкистов проблем практически нет: команды, радиообмен, прицеливание, заряжание, стрельба и прочее вполне достоверно. В плане заряжания показано только заряжание из дежурной боеукладки, перезагрузки из дальних укладок в дежурную нет. Это скучно показывать в кино и перебивает экшен, если они будут останавливаться и перегружать, но в дежурной боеукладке у Шот Каль всего 13 снарядов из 72, а они всё стреляют и стреляют без перезагрузки.
Съемки проходили на местах боев, очень хорошо показано, что такое рампы и как с них стреляют. Сложить антенны, подъем на позиции, эти стреляют, тот наблюдает, распределение целей, поправки, бинокль как главный инструмент командира, всё верно. Реалистичные поломки, у того снаряд застрял, у этого башня не поворачивается. Контратака против сирийских коммандос в первой серии тоже четко по инструкции, даром что Каспи впал в шок: полный вперед, пулеметы, давить гусеницами и в конце заполировать гранатой. Внутренние кадры в танке снимали в музее в Латруне в разрезанном Шоте, там их тоже консультировали специалисты.
В танке слишком тихо, но зрителю должно быть слышно, что танкисты говорят, по той же причине и по радио помех нет и никто не влезает постоянно на частоту. Кого спросили, тот ответил, а больше никого в этой сети как бы и нет.
Зато не стали повторять глупостей типа снимания шлемофонов когда надо и когда не надо, как в фильме «Ливан». Только один такой кадр был на секунду в первой серии. Это в «Игре престолов» в лютый мороз ходят без шапок, потому что в шапках и капюшонах зрители плохо различают героев, ну и пусть ходят отмороженные, а в танке нужен шлемофон. Не факт, что шлемофоны там в каждом кадре подключены проводом к ТПУ, но зато на голове, визуально порядок. Хотя видно, что в целом за подключением следили, провода не болтаются лишь бы как. И когда Мелахи после надевания шлемофона дважды дует в микрофон, сразу понятно, что инструктировали танкисты.
Со шлемофонами там вопрос другой. В основном у них штатный для того времени шлемофон типа Т56-6, который у нас назывался VRC по названию всего радиосемейства, но у некоторых почему-то типа DH-132. Они тогда и в Штатах только-только появились, а в Израиле их приняли на вооружение в начале 80-х, добавили кевларовый шлем с большими ушами и назвали «Джантекс» по названию фирмы Gentex. Хорошо хоть киношники взяли новый вариант «Джантекса» без ушей, который поступил на вооружение АОИ в начале 2000-х, не так в глаза бросается. Но непонятно, зачем вообще взяли. В кадре обычно больше трех-четырех шлемофонов нет, столько Т56-6 у них есть, это же не то что не хватило правильных, поэтому взяли и DH-132. У Каспи в первой серии шлемофон неправильный, в последней серии у Мени, Марко и Йони неправильные, и даже у Дафны в бронетранспортере неправильный, хотя она там вообще одна в шлемофоне. Где реальные проблемы что-то достать, там понятно, а тут непонятно.
Смены пулеметных лент не было, но не было и бесконечных очередей. Магазины меняли, хотя и реже, чем надо, но в целом отражено. А то бы вышел боевик 80-х, где патроны вообще не кончаются.
Зато что снаряды кончаются, это танкисты упоминают постоянно, как необходимую часть сюжета. Со снарядами там опять же вопрос другой: по команде «бронебойный» они заряжают бронебойный, но они используют бронебойные оперенные подкалиберные снаряды с отделяющимся поддоном, которых тогда не было. В 1973 они бы рады иметь БОПС, но у них бронебойные были только L28, L36 и L52. Первые израильские БОПС «Литуф» приняли на вооружение в 1978, а использованные на съемках снаряды «Хец-6» следующего поколения это уже 80-е годы. Киношники взяли снаряды из того же разрезанного Шота в Латруне, и на них видна надпись «дмуй» - «макет». Понятно, что боевые снаряды им не нужны, только макет, но раз вам реально не стрелять, то можно же и самим сделать макет тогдашних снарядов, хоть из люминия, хоть из чугуния. Но не стали напрягаться. Зато с кумулятивными и бронебойно-фугасными снарядами проблем нет, они и тогда так же выглядели. Когда показывают, как снаряды вынимают из ящиков, они там без картонных футляров, но это нормально, если новые снаряды однажды уже были выданы, а потом их обратно сдали, их тогда в ящики прямо так складывают. Зачем киношникам лишняя морока с футлярами.
Заряжающий Пици выбрасывает снарядные гильзы голыми руками, но может они уже успели остыть, не показано, что это было прямо сразу после выстрела, так что можно и без перчаток.
В восьмой серии Мелахи в ответ на команду «налево» поворачивает направо. В последней серии он тоже так делает, но в тот момент танк идет задним ходом, поэтому получается правильно. И Мени в последней серии тоже на «налево» поворачивает направо. В Шот-Каль руль типа велосипедного, только штырь из него идет не вниз, а вперед, для поворота налево руль сдвигают вправо, правая рукоятка от себя, левая к себе. А они на команду «налево» руль сдвигают влево. Видно, что вообще их инструктировали, как водят, они используют «прерывистое руление», Мелахи говорит «поставь на “лоу”», но с поворотами вот так.
Ни разу не используются танковые огнетушители, в реале они использовались часто. Это зависит от ситуации, иногда не до огнетушителя и вообще уже ничего не поможет, но когда Мелахи дважды лезет в башню, чтобы вытащить Марко, то мог бы и использовать, вон прямо в середине кадра огнетушитель висит. А если использовать огнетушитель это недостаточно кинематографично и драматично, то уберите его, чтобы вопросов не было.
Нарукавную эмблему у танкистов нарисовали специально, чтобы не встревать в старые разборки 7-й и 188-й бригад, кто внес больший вклад и кого незаслуженно обошли славой. Придумали некую условную танковую бригаду, ни нашим, ни вашим, типа это про всех сразу. Но по сюжету это всё равно 188-я бригада, дальше мы к этому вернемся.
У Марко и Алуша кокарды без красной подкладки. Красную подкладку для боевых войск ввели в 1955, не все ее носили, особенно старшие офицеры, но у солдат они обычно были, в том числе в 1973. У Йоава подкладка есть и даже у Дафны есть, а у танкистов нет. Значков танкиста (цфарголь) у них тоже нет - они тогда уже существовали, введены в июне 1972. Не факт, что Марко и Алуш их уже должны были получить, раз Авирам говорит «это ваша первая боевая стрельба», значит в последнем до войны «дне боев» в январе 1973 они не участвовали, то есть молодые, но подготовку по идее уже должны были закончить и значок получить. Когда Мелахи говорит «знаешь, что нас первым делом учили на ЦАМАПе про сирийские танки», то звучит как будто ЦАМАП это было уже давно, а не как будто они еще его не закончили. (ЦАМАП - «цевет-махлака-плуга» - «экипаж-взвод-рота» - последний этап подготовки танкистов, после которого получают значок).
У Йоава берет Голани правильный оливковый, коричневые они получили только в 1976.
У части солдат на полевой рубашке желтая нашивка ЦАХАЛ, как положено, либо вообще нашивки нет, что тоже нормально. А у многих нашивка черная, которая появилась только в 90-е. Более того, у некоторых не только нашивка черная, но и рубашка с потайными пуговицами и усилением ткани на локтях, это уже 2000-е годы. При том, что они и клич бросали по сбору тогдашнего снаряжения для сериала, а всё равно вышло не стопроцентно. Полевые штаны в основном правильные старые, но пробегают и новые с 2000-х с усилением на коленях.
С выходной формой с видом рубашки проблем нет, а штаны там у всех типа ДАГМАХ, что у голанчиков, что у танкистов, что вообще у всех, кто в выходной форме. Реально тогда выходной ДАГМАХ был положен только десанту, даже Голани его получили только в 1979, а танкисты и прочие еще позже, а до того для них были штаны типа «кофико».
Ботинки кое-где проскакивают легкие, но в движении этого не видно, в основном там правильные тяжелые. Танковые комбинезоны старого типа, летный комбинезон, летный шлем, пехотные каски, разгрузки, «Узи» в количествах, FN FAL, пулеметы М1919, у пехоты MAG, с этим в целом всё путём. У нескольких человек, включая Альмоги, трофейные автоматы АК и АКС, тоже достоверно. Каски у всех поголовно с сеткой, в реале было когда как, но большинство показанных солдат это срочники, поэтому нормально, у них с сетками было хорошо.
Сухие пайки взяли не нынешние на 4 человека, а старые на 5, это правильно. Но на них видна надпись «хейль тахзука». Реально войска тылового обеспечения переименовали из «хейль аспака» в «хейль тахзука» только в 1975.
Женская выходная форма зеленая. Реально женская форма такого типа с рубашкой навыпуск («яркит») появилась в зеленом цвете только с конца 1981, до того она была светло-серого хаки. И ведь сами же в начале первой серии показали хронику парада Дня Независимости 1973-го года с правильной женской формой. И вообще не было реальной надобности в сериале, чтобы они в выходной ходили, как с четвертой серии все солдатки переоделись в серую полевую, так и в первой серии могли в ней ходить, если не нашли правильную выходную для съемок.
У Дафны значок женских войск, и она сама говорит Мени, что она офицерша женских войск. Но кокарда у нее - военной прокуратуры.
Во всем сериале знаки различия есть только у офицеров. У солдат ни у кого нет, ефрейторы, младшие сержанты, сержанты и старшие сержанты вообще не существуют. Чтобы командиры танков не носили сержантские нашивки ни на рубашках, ни на комбинезонах, вообще никто - такого не было. Большинство показанных солдат срочники, а не резервисты, должны быть нашивки.
Военный полицейский в третьей серии - пример смешивания верного и неверного обмундирования. Там их двое стоят, но второго почти не видно. Насколько можно увидеть, он там вообще единственный в правильных выходных штанах «кофико». Белый ремень - верно, неизменный атрибут военной полиции с 1948 и до сих пор. Белый аксельбант - верно, нынешний красно-синий введен только в 80-х. Белая каска - легендарный атрибут, заменен на белую фуражку только в 1990, но кроме красных букв МЦ поленились нарисовать также и красную полосу вокруг каски. Наплечная эмблема военной полиции - неверно, до 1979 ее не носили, носили эмблему «общих войск» либо эмблему округа. Белый нарукавник от плеча до локтя с красными буквами МЦ - неверно. Тогда носили просто нарукавную повязку, синюю с красными буквами. Позже появился красный нарукавник с синими буквами, а белый нарукавник с красными буквами это уже 80-е годы. В 1973 военный полицейский также мог иметь на обеих руках белые нарукавники от локтя до кисти, в 80-х они стали белыми с продольными черными полосами, они использовались в основном при регулировании движения. Правым плечом полицейский в кадре почти не поворачивается, но видно, что нашивки профессиональной классности у него нет. Она была положена и другим солдатам, но другие могли нарушать, а военные полицейские правила ношения формы одежды соблюдали. Еще один военный полицейский появляется в седьмой серии, когда контрразведчики допрашивают Авиноама, но он в полевой форме, а не в выходной, поэтому к нему вопросов меньше, только белый нарукавник неправильный.
В трейлере, где в стиле «Игры престолов» по нарисованной объемной карте едут пластиковые танчики, это не Центурионы, а Меркавы. Хотя казалось бы, нарисуйте Центурионы, раз у вас даже настоящие есть, но нет.
Сирийцы в большинстве своем или показаны издалека, или в темноте, или быстро двигаются, поэтому детали видно плохо. Автоматы АК и АКС, как положено. У некоторых возможно АКМ, но в движении и издалека не видно. Пулеметами решили не заморачиваться, поэтому ни РПД, ни чего другого у них нет, есть только ДШК на танках. РПГ виден издалека. ПТРК «Малютка» показывать сложно, особенно применение, поэтому их нет. Гранаты Ф-1. Каски в основном СШ-68, пару раз мелькает вроде и СШ-60, и в реале у сирийцев именно так и было. У всех каски без сетки, реально было когда как. В принципе как визуальное решение нормально, наши все в сетках, они все без сеток, чтобы зритель сразу отличал. Камуфляж минимум двух разных видов «вудленд» и нечто темное по мотивам «вудленда» или «флоры». Реально «вудленд» появился позже, тогда у сирийцев изредка были копии пакистанского «брашстрок», а в основном французского «лизард». Аутентичный камуфляж достать сложно, взяли что проще, из нынешнего. Все сирийцы в разных видах камуфляжа (кроме следователя в штатском под камуфляжной курткой), реально камуфляж тогда был у коммандос и других специальных товарищей, в других частях был одноцветный хаки. Сириец, которого Марко бьет в последней серии, непонятно, либо в неярком камуфляже, либо в одноцветном грязном. Ботинки у сирийцев израильские, но это почти невозможно разглядеть, это надо вблизи и неподвижно. Штыков у сирийцев нет, хотя реально они часто были с примкнутыми штыками, видимо на съемках решили не связываться, можно глаз выбить.
Поэтому единственный штык там у Йоава, он его использует для поиска мин. Штык-нож от автомата Калашникова типа 6х4, производство в СССР с 1965, то есть сама модель соответствует историческому периоду, но рукоятка у него не оранжевая, а черная. То есть это не советское производство, а Югославия, ГДР, Болгария, Египет и т.д. Производство штыков 6х4 за пределами СССР это уже 70-е годы и далее, поэтому почти нет шансов, чтобы такой штык был у Йоава уже к началу войны в 1973. Те черные штыки 6х4, которые и сейчас используют саперы АОИ, в основном югославские, позднего производства.
Сирийские флаги в тюрьме и на командирском танке неверные. Это современный флаг с двумя зелеными звездами, он использовался в 1958-1961 в период Объединенной арабской республики, и потом с 1980 до сих пор. А с 1972 до 1980 на сирийском флаге вместо двух зеленых звезд был золотой ястреб Курейшитов. Это был флаг Федерации арабских республик, он же использовался в Египте с 1972 до 1984 (затем ястреб заменен на орла Саладина), и в Ливии с 1972 до 1977 (затем флаг заменен на зеленый). Другими словами, в 1973 у Египта, Сирии и Ливии флаг был одинаковый, с ястребом.
Как обычно в армии, везде много ящиков с боеприпасами. В основном они вопросов не вызывают. В бункере на Хермоне стоит ящик с метательными зарядами для артиллерийских снарядов 155-мм, этим зарядам там делать нечего, но это может быть просто ящик, используемый как тара, обычное армейское явление. В Нафахе у стены вместе с кучей других ящиков с патронами стоит ящик с маркировкой «7,62 ЛПС гж», то есть 7.62 мм легкая пуля со стальным сердечником, гильза железная (биметаллическая). Это советский ящик для патронов 7.62х54R, в арабских армиях они в основном использовались для пулеметов Горюнова, и эти пулеметы и патроны использовались после Шестидневной войны и в АОИ как трофейные. Бутафорщики постарались.
В штабе в Нафахе масса документов, карт, таблиц и прочего. Карта оперативной обстановки в первой серии слегка опережает события, там уже отмечено разделение Голанских высот на секторы 7-й и 188-й бригад, и если уже после этого Дафна эвакуировалась и в 17:15, согласно новостям по радио, приехала с солдатками в тыл, то когда же они успели, если округ принял решение о разделении секторов между бригадами только в 17:57.
Также на карте неверно указано расположение опорного пункта на Хермоне. У них отмечен отдельно опорный пункт 102, и отдельно ОП Хермон на севере у ливанской границы. Реально ОП 102 это и был ОП Хермон, а что у них указано как ОП Хермон, это реально ОП 101, который тогда еще не был построен и только планировался, но на картах уже отмечался. И там же гора Кахаль указана как Каталь, кто-то буквы не разглядел, когда переписывал. Короче, когда Авиноам просит санитарку принести ему топографическую карту, лучше бы ему не эту карту принесли, а то хрен что найдешь.
В бланках о потерях 7-го октября потери 39-го батальона указаны на такие часы, когда он еще реально не вступил в бой. Папки на полках в основном типа «188 бригада 74 батальон», то есть вопросов не вызывают, но есть и «Правила информационной безопасности» - тогда это называлось «полевая безопасность». Написанные имена раненых и убитых в основном вымышленные, но есть и настоящие. Например, Дафна записывает в таблице на стене, что лейтенант Дани Ослендер погиб 6 октября. Реально младший лейтенант Дани Ослендер погиб 24 октября в Суэце и звание лейтенанта получил посмертно. Возможно имелся в виду Дани Оберлендер, погибший 6 октября на Голанах и тоже получивший лейтенанта посмертно, и имена перепутали, когда переписывали для сценария.
Алуш говорит Йони, когда они насыпают мешки с песком, что принес ему разгрузку, называя ее «эфод». Это называлось «хагор», «эфод» тогда еще не поступил на вооружение, он разрабатывался с 1968-го, в 1973 был на этапе испытаний, и в войска начал поступать уже после войны Судного Дня.
Условные наименования по радиосвязи в основном правильные, многие из них вообще с 50-х годов не менялись, но «ардуф» и «перах» для «убитого» и «раненого» тогда не говорили, это более поздние названия. Раненых тогда или называли «цеубим», «желтые», или чаще просто говорили про убитых и раненых без условных названий, и по радио в Нафахе открытые названия убитых и раненых тоже слышны. Выражения типа «шампанского» в основном тоже правильные, и когда Каспи зовет солдат «девочки» это тоже правильно, как и «странные» для солдат разведки на Хермоне, сценаристы изучали источники.
Когда Мени угоняет джип и по дороге продолжает рассказывать по рации свою бесконечную историю про чайку, то вмешивается «Орел» и приказывает ему прекратить болтовню и освободить частоту. «Орел» (Аит) это подразделение, существовавшее до 2002, которое занималось прослушиванием и наведением дисциплины радиосвязи, но оно было создано только в 1974, именно по результатам войны Судного Дня, когда в плане радиодисциплины было много бардака.
Удачный момент насчет связи: в первой серии этого нет, но в последних сериях хорошо воспроизвели характерную вибрацию голосов, которая слышна на тогдашних записях радиопереговоров.
В сирийской тюрьме не только висят разные цепи и кнуты, но в углу еще стоит автомобильная шина. Оформители читали описания из сирийского плена: в шину засовывали согнутого человека, и били по спине и торчащим рукам и ногам.
Сирийский следователь дает Авиноаму прослушать липовое радиосообщение, что Израиль проиграл войну - в основном они это делали без радио, но это действительно было постоянное средство психологического давления на пленных, в том числе на Амоса Левинберга, многие черты которого придали Авиноаму.
Когда танкисты спрашивают летчика «Что с нашей бригадой, комбриг, замкомбриг?» и он им отвечает «Пока это только слухи, но вы одни» - имеется в виду гибель комбрига-188 Ицхака Бен-Шоама и замкомбрига Давида Исраэли 7-го октября.
Когда Тамир говорит Альмоги, чтобы отвлечь его от пробирающейся в бронетранспортер Дафны, что «вот они едут помогать в захвате Хермона» - имеется в виду первая неудачная попытка отбить Хермон 8-го октября.
В комнате радиоперехвата на Хермоне стоит кукла Пиноккио. В описаниях я такого не помню, видимо Пиноккио потому, что врёт.
У водителя Сулами в танке кроме автомобильного освежителя воздуха справа висят женские фотографии - одна подруга, вторая по идее мама, выглядит старше, а слева стоит букет цветов. Видимо это «цветы в стволе и девушки в башне» из известной песни.
Когда танкисты в Йом Кипур поют «Адон а-слихот», Тирош тоже поет, глядя в молитвенник, но его молитвенник раскрыт на другой странице: псалом 89 (в христианской традиции 88):
«[Семя его пребудет вечно, и престол его, как солнце, предо Мною;] вовек будет тверд, как луна, и верный свидетель на небесах". Но ныне Ты отринул и презрел, прогневался на помазанника Твоего. Пренебрег завет с рабом Твоим, поверг на землю венец его. Разрушил все ограды его, превратил в развалины крепости его. Расхищают его все проходящие путем; он сделался посмешищем у соседей своих. Ты возвысил десницу противников его, обрадовал всех врагов его, Ты обратил назад острие меча его, и не укрепил его на брани; Отнял у него блеск, и престол его поверг на землю; Сократил дни юности его, и покрыл его стыдом. Доколе, Господи, будешь скрываться непрестанно, будет пылать ярость Твоя, как огонь? Вспомни, какой мой век: на какую суету сотворил Ты всех сынов человеческих? Кто из людей жил - и не видел смерти, избавил душу свою от руки преисподней?»
Подходящий отрывок для начала войны Судного дня, интересный момент.
Но молитвенник лежит рядом с таким грязным «Узи», что непонятно, как взводный Авирам такое позволил, война же еще не началась.
Когда полковник Альмоги в палатке произносит пафосную речь, на столбе за ним видна надпись «Менаше оалим» - название фирмы, у которой киношники взяли напрокат палатки и другое снаряжение.
У доктора на стетоскопе тоже название фирмы медицинского оборудования.
В нескольких сценах на высоте 87 у сержанта Фиксмана погоны младшего лейтенанта. Кто с кем перепутал комбинезон, неведомо.
Когда Йоав говорит по телефону, у него на воротнике значок комвзвода отстегнулся и болтается вверх ногами, а когда он повернулся, то значок уже висит как положено. Такое в кино бывает часто, когда сцены снимают отдельно.
А еще в сериале неоднократно встречается глюк перевернутых кадров. Только что всё было нормально, а в следующем кадре всё справа налево поменялось. И микрофон вдруг не с той стороны, и пулемет не с той стороны заряжается, и родинка на другую щеку перескочила, и повязка у санитара на другой руке. А потом обратно. Непорядок.
Имена в сериале в основном придуманные, но местами видимо были взяты и реальные, вперемешку и для других людей. Реальный артиллерийский наводчик младший лейтенант Авиноам Гутерман с Хермона видимо дал имя очкарику Авиноаму Шапира, а фамилию Гутерман - наводчику в танке Фиксмана. Самого Фиксмана в реале звали Ваксман, в сериале Ваксман это пулеметчик из Голани. Йоав Мазуз - в реале на Хермоне был другой Мазуз, Бени Мазуз из военного раввината.
Часть из сказанного далее я уже писал после первой серии, но некоторые товарищи попросили написать «в общем и целом» про весь сериал. Десять серий, поэтому заклепок будет много, и не говорите, что вас не предупреждали.
«Шаат неила», в иностранном прокате Valley of Tears, «Долина Слёз».
Содержание нынешнего первого сезона: сирийский фронт в войне Судного Дня. Опорный пункт на Хермоне, танковые бои, бункер на Тель-Саки и т.д. Второй сезон, который собираются снимать, если найдут финансирование, будет посвящен египетскому фронту.
Основные задачи и принципы, по которым действовали сценаристы и режиссер:
1. Антимилитаризм. Как сказал в интервью режиссер Ярон Зильберман, «любой военный фильм должен быть антивоенным». В Израиле вообще очень любят снимать антивоенные фильмы. Нюанс в том, что если снять хороший военный фильм, то он и так выйдет антивоенный, в гуманистическом смысле, а если стремиться снять антивоенный фильм, то он выйдет антивоенный, но далеко не факт, что хороший.
2. Показать простых солдат, а не командиров, генералов и прочие большие шишки. Потери, плен, посттравматический синдром, страх, героизм, превозмогание, «непростые решения».
3. Камерность. Израильский военный кинематограф любит маленькие постановки, чем меньше, тем лучше, эпические военные полотна он создавать не умеет и не хочет уметь. Частью это из-за недостатка ресурсов, частью это осознанная идеология.
4. Отразить актуальную политическую и идеологическую повестку, как сегодняшнюю, так и историографическую.
Из этих принципов следуют примененные в данном случае приемы:
1. Лишних действующих лиц надо ликвидировать при первой возможности. Заодно это отражает трагичность потерь.
2. Вследствие этого немногочисленные главные герои действуют и за себя, и за того парня, совмещая в себе нескольких реальных человек и отражая сразу несколько режиссерских задач.
3. Реальная история это только фон, конкретные события выбираются, тасуются и изменяются в соответствии с вышеприведенными условиями. Задача показать реальность во всей ее сложности не ставилась, неоднократно подчеркивалось, что «это не документальное кино». Их кино, их видение.
Драматургия в целом шаблонная: любовный треугольник одна линия, отец ищет пропавшего сына-десантника вторая линия - это типа такой рядовой Райан, друг добирается до своих друзей на фронте третья линия, все линии пересекаются. Ну а вокруг война, внезапность нападения, шок, страх, убитые, раненые, трагедия, горечь «да как вы допустили и зачем это вообще надо» и так далее.
Основные герои:
Авиноам - слишком много знающий ботаник, солдат разведки на Хермоне. Многие черты взяты как намек на лейтенанта Амоса Левинберга: боится, что сирийцы у него всё выпытают, знает всю секретную информацию, даже что ему знать не положено, запоминает однажды виденные номера, вместо того, чтобы пойти спать, отсиживает еще одну смену на подслушивании, потому что ему интересно, и даже сирийский следователь его не просто допрашивает, а кладет ему тетрадь на стол, чтобы он сам писал, как было с Левинбергом. Заодно он работает Паганелем и в ураганном темпе сообщает зрителю информацию о количестве танков и отмеченных индикациях к нападению. Сам по себе он просто мальчик-очкарик, которого били в школе, любит девочку, которая за него заступилась, не решается ей об этом сказать и т.д. Заботится о ёжике Цнобаре, это его детский индикатор. Проходимый в сериале путь - взросление.
Йоав - офицер Голани на Хермоне, функционирует как «геройский герой». Сначала терпеть не может Авиноама, этот странный ботаник пудрит ему мозги, но его надо спасти как носителя секретной информации, потом проникается к нему симпатией, становится добрым и сильным старшим братом: сцена на минном поле «ты ступаешь, где я ступаю», «после войны оба прыгнем головой в воду, ты скажешь той, кого любишь, я сделаю наконец предложение подруге». С момента как Йоаву отрывает ногу миной, Авиноам вообще не вспоминает про Цнобара - первая стадия взросления, тащит Йоава на себе, потом идет за помощью, возвращается, встречает Йоава уже в плену - «Авиноам, не говори им ни слова», поднимает голову и отказывается отвечать сирийскому следователю: «я прыгаю в воду», последняя стадия взросления. И не в том дело, выдержит он пытки или расколется, а он принял решение и стал взрослым. Это вообще не про войну, это про него. А чтобы мы за Цнобара не беспокоились, показано, что он тоже повзрослел и самостоятельно куда-то идет по своим ежиным делам.
Дафна - офицерша в штабе, подруга Йоава. Функционирует как подруга Йоава - «волнуется за него». Снимает рубашку и ловит попутки в майке - где такое видано для офицерши АОИ, совершенно лишний момент. Возвращается в штаб и потом выезжает на бронетранспортере за Йоавом - хотели показать и ту роль женщин на войне, которой в реальности не было, но там хотя бы мотивация понятна, это не в майке бегать. Если хотели больше женского тела, то надо было подробнее девок показывать, которые с Мени спят.
Тамир - офицер в штабе, бывший друг Дафны, играет третью сторону любовного треугольника, сам по себе почти неодушевленный персонаж.
Алуш, Марко, Мелахи - три танкиста, три веселых друга. «Черные пантеры», которых для сериала не поленились научить говорить по-мароккански (два учителя работали) отражают социальные проблемы и противоречия израильского общества. Алуш - положительный и стремится к не теряющей корней интеграции, Марко - сильно озлобленный на всю систему, Мелахи - гопник-приколист. Один влюблен в сестру другого за спиной третьего, другой также оказывается стукачом полиции после шантажа. Всё это рождает конфликт между всеми тремя помимо конфликта с системой. Проходимый в сериале путь - Алуш становится лидером и потом жертвует собой, Мелахи тоже становится лидером и ведет других в бой, Марко выплескивает всю свою злобу и снимает ее с себя: в начале он снимал рубашку и оставался в майке «Черных пантер», в конце сдирает с себя танковый комбинезон и голый кричит сирийцам «Стреляйте, я вас не боюсь и всех вас порву».
Мени Бен-Дрор - знаменитый журналист и писатель. Член крайне левого «Мацпена», «старый социалист», сочувствует «Черным пантерам», против истеблишмента, при том, что сам плоть от плоти от него. В начале первой серии звучит песня «Просыпаться после полудня, рядом с девушкой или двумя», как символ сладкой жизни, и он так и просыпается с двумя девками. Богемный богатей, крутая тачка, всех знает и его все знают, включая Моше Даяна. А что его война застала без штанов в прямом смысле, то это такая тонкая аллюзия на то, что государство и армию война тоже застала без штанов. Проходимый в сериале путь - приближение к потерянному когда-то сыну.
Йони - десантник, сын Мени от бывшей жены, жил в Париже, недавно приехал, не ужился с отцом, месяц назад призвался в армию. Вначале впадает в шок, потом достойно воюет, погибает как трагедия для его отца, который думал, что хотя бы его сын никого не убьет и не погибнет в 18 лет.
Авирам - командир танкового взвода. Высокомерный киббуцник, четкий танкист. Нужен как погибший командир, место которого займут простые солдаты.
Каспи - взводный сержант танкового взвода, такой же высокомерный киббуцник. Отражает темы посттравматического синдрома, психует и ищет смерти.
Альмоги - полковник в штабе. Произносит пафосные речи и полковничьи замечания типа «завяжи шнурки».
Сирийский следователь - хитрый злодей, выглядит как младший брат Касема Сулеймани. Озвучивает вражескую пропаганду.
Остальные действующие лица в основном фоновые, будут упомянуты по мере надобности.
Перейдем к матчасти. Кино снимают про человеческие переживания, но это не театр теней, они специально деньги вбухали в железо, чтобы и на железо смотрели. И вообще кинокритика это балабольство для развлечения, а матчасть надо учить.
Как постоянно повторяла реклама, «самый дорогой израильский сериал». Примерно 23 миллиона шекелей, это заметная сумма. Но всё равно это дорого только в израильских масштабах. Железо гонять удовольствие недешевое.
Одолженный у армии Центурион, по-нашему Шот, на ход поставили только один, остальные просто стоят для картинки, а где несколько в кадре едут, это комбинированные съемки и компьютерная графика. И что всегда режет глаз, особенно на крупных планах: Центурионы утыканы приваренными креплениями для блоков динамической защиты, которая появилась на израильских танках только с 1975. Сами блоки давно сняты при списании танков, и вообще их отвинтить легко, а заморачиваться с креплениями киношники не стали, им армейская мастерская и так за замену мотора и постановку на ход большой счет выкатила. А крепления это же надо со всех танков всё срезать заподлицо, зачистить и закрасить, это долго, нудно и лишние деньги, а кто это оценит, кроме меня и узкого круга ограниченных людей. Овчинка выделки не стоит. Дымовых гранатометов и термозащитного кожуха нет, уже достаточно.
Т-55, переделанный обратно из Тирана, тоже только один на ходу, колонны сирийских танков это наделанная из него компьютерная графика. Башенные ящики сняли для превращения обратно в Т-55, и за то спасибо, а что пушка осталась 105-мм с эжектором посередине ствола и прочие израильские детали, так опять же кто бы это оценил, если бы они их поменяли. Поставили на башню ДШК, и вперед, чего же боле.
БТР-152 тоже один, играет и за сирийцев, и как израильский трофейный. Всё путём, они реально использовались на Голанах с обеих сторон.
М113 - с ним вопросов и не было, он до сих пор в строю.
Израильские машины - «нун-нун» М-325, джип CJ-5, передвижная кантина. Всё соответствует.
Сирийский джип это УАЗ-469. Мало того, что производство начато в декабре 1972, но конкретно показанная версия это уже 80-е годы. Надо было озаботиться найти ГАЗ-69, но старый советский джип найти объективно сложно, это вам не израильский.
Консультанты у них были хорошие и имеющие опыт с той войны, солдаты и офицеры, и в массовке куча реальных молодых и старых танкистов, и создатели много книжек прочитали и хроники посмотрели, поэтому где это не мешает драматургическому замыслу и возможностям, с боевой работой танкистов проблем практически нет: команды, радиообмен, прицеливание, заряжание, стрельба и прочее вполне достоверно. В плане заряжания показано только заряжание из дежурной боеукладки, перезагрузки из дальних укладок в дежурную нет. Это скучно показывать в кино и перебивает экшен, если они будут останавливаться и перегружать, но в дежурной боеукладке у Шот Каль всего 13 снарядов из 72, а они всё стреляют и стреляют без перезагрузки.
Съемки проходили на местах боев, очень хорошо показано, что такое рампы и как с них стреляют. Сложить антенны, подъем на позиции, эти стреляют, тот наблюдает, распределение целей, поправки, бинокль как главный инструмент командира, всё верно. Реалистичные поломки, у того снаряд застрял, у этого башня не поворачивается. Контратака против сирийских коммандос в первой серии тоже четко по инструкции, даром что Каспи впал в шок: полный вперед, пулеметы, давить гусеницами и в конце заполировать гранатой. Внутренние кадры в танке снимали в музее в Латруне в разрезанном Шоте, там их тоже консультировали специалисты.
В танке слишком тихо, но зрителю должно быть слышно, что танкисты говорят, по той же причине и по радио помех нет и никто не влезает постоянно на частоту. Кого спросили, тот ответил, а больше никого в этой сети как бы и нет.
Зато не стали повторять глупостей типа снимания шлемофонов когда надо и когда не надо, как в фильме «Ливан». Только один такой кадр был на секунду в первой серии. Это в «Игре престолов» в лютый мороз ходят без шапок, потому что в шапках и капюшонах зрители плохо различают героев, ну и пусть ходят отмороженные, а в танке нужен шлемофон. Не факт, что шлемофоны там в каждом кадре подключены проводом к ТПУ, но зато на голове, визуально порядок. Хотя видно, что в целом за подключением следили, провода не болтаются лишь бы как. И когда Мелахи после надевания шлемофона дважды дует в микрофон, сразу понятно, что инструктировали танкисты.
Со шлемофонами там вопрос другой. В основном у них штатный для того времени шлемофон типа Т56-6, который у нас назывался VRC по названию всего радиосемейства, но у некоторых почему-то типа DH-132. Они тогда и в Штатах только-только появились, а в Израиле их приняли на вооружение в начале 80-х, добавили кевларовый шлем с большими ушами и назвали «Джантекс» по названию фирмы Gentex. Хорошо хоть киношники взяли новый вариант «Джантекса» без ушей, который поступил на вооружение АОИ в начале 2000-х, не так в глаза бросается. Но непонятно, зачем вообще взяли. В кадре обычно больше трех-четырех шлемофонов нет, столько Т56-6 у них есть, это же не то что не хватило правильных, поэтому взяли и DH-132. У Каспи в первой серии шлемофон неправильный, в последней серии у Мени, Марко и Йони неправильные, и даже у Дафны в бронетранспортере неправильный, хотя она там вообще одна в шлемофоне. Где реальные проблемы что-то достать, там понятно, а тут непонятно.
Смены пулеметных лент не было, но не было и бесконечных очередей. Магазины меняли, хотя и реже, чем надо, но в целом отражено. А то бы вышел боевик 80-х, где патроны вообще не кончаются.
Зато что снаряды кончаются, это танкисты упоминают постоянно, как необходимую часть сюжета. Со снарядами там опять же вопрос другой: по команде «бронебойный» они заряжают бронебойный, но они используют бронебойные оперенные подкалиберные снаряды с отделяющимся поддоном, которых тогда не было. В 1973 они бы рады иметь БОПС, но у них бронебойные были только L28, L36 и L52. Первые израильские БОПС «Литуф» приняли на вооружение в 1978, а использованные на съемках снаряды «Хец-6» следующего поколения это уже 80-е годы. Киношники взяли снаряды из того же разрезанного Шота в Латруне, и на них видна надпись «дмуй» - «макет». Понятно, что боевые снаряды им не нужны, только макет, но раз вам реально не стрелять, то можно же и самим сделать макет тогдашних снарядов, хоть из люминия, хоть из чугуния. Но не стали напрягаться. Зато с кумулятивными и бронебойно-фугасными снарядами проблем нет, они и тогда так же выглядели. Когда показывают, как снаряды вынимают из ящиков, они там без картонных футляров, но это нормально, если новые снаряды однажды уже были выданы, а потом их обратно сдали, их тогда в ящики прямо так складывают. Зачем киношникам лишняя морока с футлярами.
Заряжающий Пици выбрасывает снарядные гильзы голыми руками, но может они уже успели остыть, не показано, что это было прямо сразу после выстрела, так что можно и без перчаток.
В восьмой серии Мелахи в ответ на команду «налево» поворачивает направо. В последней серии он тоже так делает, но в тот момент танк идет задним ходом, поэтому получается правильно. И Мени в последней серии тоже на «налево» поворачивает направо. В Шот-Каль руль типа велосипедного, только штырь из него идет не вниз, а вперед, для поворота налево руль сдвигают вправо, правая рукоятка от себя, левая к себе. А они на команду «налево» руль сдвигают влево. Видно, что вообще их инструктировали, как водят, они используют «прерывистое руление», Мелахи говорит «поставь на “лоу”», но с поворотами вот так.
Ни разу не используются танковые огнетушители, в реале они использовались часто. Это зависит от ситуации, иногда не до огнетушителя и вообще уже ничего не поможет, но когда Мелахи дважды лезет в башню, чтобы вытащить Марко, то мог бы и использовать, вон прямо в середине кадра огнетушитель висит. А если использовать огнетушитель это недостаточно кинематографично и драматично, то уберите его, чтобы вопросов не было.
Нарукавную эмблему у танкистов нарисовали специально, чтобы не встревать в старые разборки 7-й и 188-й бригад, кто внес больший вклад и кого незаслуженно обошли славой. Придумали некую условную танковую бригаду, ни нашим, ни вашим, типа это про всех сразу. Но по сюжету это всё равно 188-я бригада, дальше мы к этому вернемся.
У Марко и Алуша кокарды без красной подкладки. Красную подкладку для боевых войск ввели в 1955, не все ее носили, особенно старшие офицеры, но у солдат они обычно были, в том числе в 1973. У Йоава подкладка есть и даже у Дафны есть, а у танкистов нет. Значков танкиста (цфарголь) у них тоже нет - они тогда уже существовали, введены в июне 1972. Не факт, что Марко и Алуш их уже должны были получить, раз Авирам говорит «это ваша первая боевая стрельба», значит в последнем до войны «дне боев» в январе 1973 они не участвовали, то есть молодые, но подготовку по идее уже должны были закончить и значок получить. Когда Мелахи говорит «знаешь, что нас первым делом учили на ЦАМАПе про сирийские танки», то звучит как будто ЦАМАП это было уже давно, а не как будто они еще его не закончили. (ЦАМАП - «цевет-махлака-плуга» - «экипаж-взвод-рота» - последний этап подготовки танкистов, после которого получают значок).
У Йоава берет Голани правильный оливковый, коричневые они получили только в 1976.
У части солдат на полевой рубашке желтая нашивка ЦАХАЛ, как положено, либо вообще нашивки нет, что тоже нормально. А у многих нашивка черная, которая появилась только в 90-е. Более того, у некоторых не только нашивка черная, но и рубашка с потайными пуговицами и усилением ткани на локтях, это уже 2000-е годы. При том, что они и клич бросали по сбору тогдашнего снаряжения для сериала, а всё равно вышло не стопроцентно. Полевые штаны в основном правильные старые, но пробегают и новые с 2000-х с усилением на коленях.
С выходной формой с видом рубашки проблем нет, а штаны там у всех типа ДАГМАХ, что у голанчиков, что у танкистов, что вообще у всех, кто в выходной форме. Реально тогда выходной ДАГМАХ был положен только десанту, даже Голани его получили только в 1979, а танкисты и прочие еще позже, а до того для них были штаны типа «кофико».
Ботинки кое-где проскакивают легкие, но в движении этого не видно, в основном там правильные тяжелые. Танковые комбинезоны старого типа, летный комбинезон, летный шлем, пехотные каски, разгрузки, «Узи» в количествах, FN FAL, пулеметы М1919, у пехоты MAG, с этим в целом всё путём. У нескольких человек, включая Альмоги, трофейные автоматы АК и АКС, тоже достоверно. Каски у всех поголовно с сеткой, в реале было когда как, но большинство показанных солдат это срочники, поэтому нормально, у них с сетками было хорошо.
Сухие пайки взяли не нынешние на 4 человека, а старые на 5, это правильно. Но на них видна надпись «хейль тахзука». Реально войска тылового обеспечения переименовали из «хейль аспака» в «хейль тахзука» только в 1975.
Женская выходная форма зеленая. Реально женская форма такого типа с рубашкой навыпуск («яркит») появилась в зеленом цвете только с конца 1981, до того она была светло-серого хаки. И ведь сами же в начале первой серии показали хронику парада Дня Независимости 1973-го года с правильной женской формой. И вообще не было реальной надобности в сериале, чтобы они в выходной ходили, как с четвертой серии все солдатки переоделись в серую полевую, так и в первой серии могли в ней ходить, если не нашли правильную выходную для съемок.
У Дафны значок женских войск, и она сама говорит Мени, что она офицерша женских войск. Но кокарда у нее - военной прокуратуры.
Во всем сериале знаки различия есть только у офицеров. У солдат ни у кого нет, ефрейторы, младшие сержанты, сержанты и старшие сержанты вообще не существуют. Чтобы командиры танков не носили сержантские нашивки ни на рубашках, ни на комбинезонах, вообще никто - такого не было. Большинство показанных солдат срочники, а не резервисты, должны быть нашивки.
Военный полицейский в третьей серии - пример смешивания верного и неверного обмундирования. Там их двое стоят, но второго почти не видно. Насколько можно увидеть, он там вообще единственный в правильных выходных штанах «кофико». Белый ремень - верно, неизменный атрибут военной полиции с 1948 и до сих пор. Белый аксельбант - верно, нынешний красно-синий введен только в 80-х. Белая каска - легендарный атрибут, заменен на белую фуражку только в 1990, но кроме красных букв МЦ поленились нарисовать также и красную полосу вокруг каски. Наплечная эмблема военной полиции - неверно, до 1979 ее не носили, носили эмблему «общих войск» либо эмблему округа. Белый нарукавник от плеча до локтя с красными буквами МЦ - неверно. Тогда носили просто нарукавную повязку, синюю с красными буквами. Позже появился красный нарукавник с синими буквами, а белый нарукавник с красными буквами это уже 80-е годы. В 1973 военный полицейский также мог иметь на обеих руках белые нарукавники от локтя до кисти, в 80-х они стали белыми с продольными черными полосами, они использовались в основном при регулировании движения. Правым плечом полицейский в кадре почти не поворачивается, но видно, что нашивки профессиональной классности у него нет. Она была положена и другим солдатам, но другие могли нарушать, а военные полицейские правила ношения формы одежды соблюдали. Еще один военный полицейский появляется в седьмой серии, когда контрразведчики допрашивают Авиноама, но он в полевой форме, а не в выходной, поэтому к нему вопросов меньше, только белый нарукавник неправильный.
В трейлере, где в стиле «Игры престолов» по нарисованной объемной карте едут пластиковые танчики, это не Центурионы, а Меркавы. Хотя казалось бы, нарисуйте Центурионы, раз у вас даже настоящие есть, но нет.
Сирийцы в большинстве своем или показаны издалека, или в темноте, или быстро двигаются, поэтому детали видно плохо. Автоматы АК и АКС, как положено. У некоторых возможно АКМ, но в движении и издалека не видно. Пулеметами решили не заморачиваться, поэтому ни РПД, ни чего другого у них нет, есть только ДШК на танках. РПГ виден издалека. ПТРК «Малютка» показывать сложно, особенно применение, поэтому их нет. Гранаты Ф-1. Каски в основном СШ-68, пару раз мелькает вроде и СШ-60, и в реале у сирийцев именно так и было. У всех каски без сетки, реально было когда как. В принципе как визуальное решение нормально, наши все в сетках, они все без сеток, чтобы зритель сразу отличал. Камуфляж минимум двух разных видов «вудленд» и нечто темное по мотивам «вудленда» или «флоры». Реально «вудленд» появился позже, тогда у сирийцев изредка были копии пакистанского «брашстрок», а в основном французского «лизард». Аутентичный камуфляж достать сложно, взяли что проще, из нынешнего. Все сирийцы в разных видах камуфляжа (кроме следователя в штатском под камуфляжной курткой), реально камуфляж тогда был у коммандос и других специальных товарищей, в других частях был одноцветный хаки. Сириец, которого Марко бьет в последней серии, непонятно, либо в неярком камуфляже, либо в одноцветном грязном. Ботинки у сирийцев израильские, но это почти невозможно разглядеть, это надо вблизи и неподвижно. Штыков у сирийцев нет, хотя реально они часто были с примкнутыми штыками, видимо на съемках решили не связываться, можно глаз выбить.
Поэтому единственный штык там у Йоава, он его использует для поиска мин. Штык-нож от автомата Калашникова типа 6х4, производство в СССР с 1965, то есть сама модель соответствует историческому периоду, но рукоятка у него не оранжевая, а черная. То есть это не советское производство, а Югославия, ГДР, Болгария, Египет и т.д. Производство штыков 6х4 за пределами СССР это уже 70-е годы и далее, поэтому почти нет шансов, чтобы такой штык был у Йоава уже к началу войны в 1973. Те черные штыки 6х4, которые и сейчас используют саперы АОИ, в основном югославские, позднего производства.
Сирийские флаги в тюрьме и на командирском танке неверные. Это современный флаг с двумя зелеными звездами, он использовался в 1958-1961 в период Объединенной арабской республики, и потом с 1980 до сих пор. А с 1972 до 1980 на сирийском флаге вместо двух зеленых звезд был золотой ястреб Курейшитов. Это был флаг Федерации арабских республик, он же использовался в Египте с 1972 до 1984 (затем ястреб заменен на орла Саладина), и в Ливии с 1972 до 1977 (затем флаг заменен на зеленый). Другими словами, в 1973 у Египта, Сирии и Ливии флаг был одинаковый, с ястребом.
Как обычно в армии, везде много ящиков с боеприпасами. В основном они вопросов не вызывают. В бункере на Хермоне стоит ящик с метательными зарядами для артиллерийских снарядов 155-мм, этим зарядам там делать нечего, но это может быть просто ящик, используемый как тара, обычное армейское явление. В Нафахе у стены вместе с кучей других ящиков с патронами стоит ящик с маркировкой «7,62 ЛПС гж», то есть 7.62 мм легкая пуля со стальным сердечником, гильза железная (биметаллическая). Это советский ящик для патронов 7.62х54R, в арабских армиях они в основном использовались для пулеметов Горюнова, и эти пулеметы и патроны использовались после Шестидневной войны и в АОИ как трофейные. Бутафорщики постарались.
В штабе в Нафахе масса документов, карт, таблиц и прочего. Карта оперативной обстановки в первой серии слегка опережает события, там уже отмечено разделение Голанских высот на секторы 7-й и 188-й бригад, и если уже после этого Дафна эвакуировалась и в 17:15, согласно новостям по радио, приехала с солдатками в тыл, то когда же они успели, если округ принял решение о разделении секторов между бригадами только в 17:57.
Также на карте неверно указано расположение опорного пункта на Хермоне. У них отмечен отдельно опорный пункт 102, и отдельно ОП Хермон на севере у ливанской границы. Реально ОП 102 это и был ОП Хермон, а что у них указано как ОП Хермон, это реально ОП 101, который тогда еще не был построен и только планировался, но на картах уже отмечался. И там же гора Кахаль указана как Каталь, кто-то буквы не разглядел, когда переписывал. Короче, когда Авиноам просит санитарку принести ему топографическую карту, лучше бы ему не эту карту принесли, а то хрен что найдешь.
В бланках о потерях 7-го октября потери 39-го батальона указаны на такие часы, когда он еще реально не вступил в бой. Папки на полках в основном типа «188 бригада 74 батальон», то есть вопросов не вызывают, но есть и «Правила информационной безопасности» - тогда это называлось «полевая безопасность». Написанные имена раненых и убитых в основном вымышленные, но есть и настоящие. Например, Дафна записывает в таблице на стене, что лейтенант Дани Ослендер погиб 6 октября. Реально младший лейтенант Дани Ослендер погиб 24 октября в Суэце и звание лейтенанта получил посмертно. Возможно имелся в виду Дани Оберлендер, погибший 6 октября на Голанах и тоже получивший лейтенанта посмертно, и имена перепутали, когда переписывали для сценария.
Алуш говорит Йони, когда они насыпают мешки с песком, что принес ему разгрузку, называя ее «эфод». Это называлось «хагор», «эфод» тогда еще не поступил на вооружение, он разрабатывался с 1968-го, в 1973 был на этапе испытаний, и в войска начал поступать уже после войны Судного Дня.
Условные наименования по радиосвязи в основном правильные, многие из них вообще с 50-х годов не менялись, но «ардуф» и «перах» для «убитого» и «раненого» тогда не говорили, это более поздние названия. Раненых тогда или называли «цеубим», «желтые», или чаще просто говорили про убитых и раненых без условных названий, и по радио в Нафахе открытые названия убитых и раненых тоже слышны. Выражения типа «шампанского» в основном тоже правильные, и когда Каспи зовет солдат «девочки» это тоже правильно, как и «странные» для солдат разведки на Хермоне, сценаристы изучали источники.
Когда Мени угоняет джип и по дороге продолжает рассказывать по рации свою бесконечную историю про чайку, то вмешивается «Орел» и приказывает ему прекратить болтовню и освободить частоту. «Орел» (Аит) это подразделение, существовавшее до 2002, которое занималось прослушиванием и наведением дисциплины радиосвязи, но оно было создано только в 1974, именно по результатам войны Судного Дня, когда в плане радиодисциплины было много бардака.
Удачный момент насчет связи: в первой серии этого нет, но в последних сериях хорошо воспроизвели характерную вибрацию голосов, которая слышна на тогдашних записях радиопереговоров.
В сирийской тюрьме не только висят разные цепи и кнуты, но в углу еще стоит автомобильная шина. Оформители читали описания из сирийского плена: в шину засовывали согнутого человека, и били по спине и торчащим рукам и ногам.
Сирийский следователь дает Авиноаму прослушать липовое радиосообщение, что Израиль проиграл войну - в основном они это делали без радио, но это действительно было постоянное средство психологического давления на пленных, в том числе на Амоса Левинберга, многие черты которого придали Авиноаму.
Когда танкисты спрашивают летчика «Что с нашей бригадой, комбриг, замкомбриг?» и он им отвечает «Пока это только слухи, но вы одни» - имеется в виду гибель комбрига-188 Ицхака Бен-Шоама и замкомбрига Давида Исраэли 7-го октября.
Когда Тамир говорит Альмоги, чтобы отвлечь его от пробирающейся в бронетранспортер Дафны, что «вот они едут помогать в захвате Хермона» - имеется в виду первая неудачная попытка отбить Хермон 8-го октября.
В комнате радиоперехвата на Хермоне стоит кукла Пиноккио. В описаниях я такого не помню, видимо Пиноккио потому, что врёт.
У водителя Сулами в танке кроме автомобильного освежителя воздуха справа висят женские фотографии - одна подруга, вторая по идее мама, выглядит старше, а слева стоит букет цветов. Видимо это «цветы в стволе и девушки в башне» из известной песни.
Когда танкисты в Йом Кипур поют «Адон а-слихот», Тирош тоже поет, глядя в молитвенник, но его молитвенник раскрыт на другой странице: псалом 89 (в христианской традиции 88):
«[Семя его пребудет вечно, и престол его, как солнце, предо Мною;] вовек будет тверд, как луна, и верный свидетель на небесах". Но ныне Ты отринул и презрел, прогневался на помазанника Твоего. Пренебрег завет с рабом Твоим, поверг на землю венец его. Разрушил все ограды его, превратил в развалины крепости его. Расхищают его все проходящие путем; он сделался посмешищем у соседей своих. Ты возвысил десницу противников его, обрадовал всех врагов его, Ты обратил назад острие меча его, и не укрепил его на брани; Отнял у него блеск, и престол его поверг на землю; Сократил дни юности его, и покрыл его стыдом. Доколе, Господи, будешь скрываться непрестанно, будет пылать ярость Твоя, как огонь? Вспомни, какой мой век: на какую суету сотворил Ты всех сынов человеческих? Кто из людей жил - и не видел смерти, избавил душу свою от руки преисподней?»
Подходящий отрывок для начала войны Судного дня, интересный момент.
Но молитвенник лежит рядом с таким грязным «Узи», что непонятно, как взводный Авирам такое позволил, война же еще не началась.
Когда полковник Альмоги в палатке произносит пафосную речь, на столбе за ним видна надпись «Менаше оалим» - название фирмы, у которой киношники взяли напрокат палатки и другое снаряжение.
У доктора на стетоскопе тоже название фирмы медицинского оборудования.
В нескольких сценах на высоте 87 у сержанта Фиксмана погоны младшего лейтенанта. Кто с кем перепутал комбинезон, неведомо.
Когда Йоав говорит по телефону, у него на воротнике значок комвзвода отстегнулся и болтается вверх ногами, а когда он повернулся, то значок уже висит как положено. Такое в кино бывает часто, когда сцены снимают отдельно.
А еще в сериале неоднократно встречается глюк перевернутых кадров. Только что всё было нормально, а в следующем кадре всё справа налево поменялось. И микрофон вдруг не с той стороны, и пулемет не с той стороны заряжается, и родинка на другую щеку перескочила, и повязка у санитара на другой руке. А потом обратно. Непорядок.
Имена в сериале в основном придуманные, но местами видимо были взяты и реальные, вперемешку и для других людей. Реальный артиллерийский наводчик младший лейтенант Авиноам Гутерман с Хермона видимо дал имя очкарику Авиноаму Шапира, а фамилию Гутерман - наводчику в танке Фиксмана. Самого Фиксмана в реале звали Ваксман, в сериале Ваксман это пулеметчик из Голани. Йоав Мазуз - в реале на Хермоне был другой Мазуз, Бени Мазуз из военного раввината.